Чтение 27–й страницы книги ~72 метра~

которая в канкане, он в первый раз в жизни достал себе ухо. Брюки у него
лопнули, и показались голубые внутренности.

Наконец, один из нас, самый несмешливый, дополз до кабины и начал в
нее молотить с криком : "Убивают!"

Грузовик резко тормозит, и нашего беднягу со всего маху бросает
вперед и бьет головой в борт, от чего он теряет сознание и пенсне...

А раз останавливаем грузовик, залезаем в него, расселись и тут видим
- голые ноги торчат. Мороз на дворе, а тут ноги голые. Подобрались,
пощупали, а это чей-то труп. Потом мы ехали в одном углу, а он в другом.
У своего поворота мы выскочили, а он дальше поехал. Кто это был - черт
его знает. Лицо незнакомое.

Вот так мы и служили.

Эх, веселое было время!

ПОСЛЕ ОБЕДА

Шифровальщик с секретчиком, ну и идиоты же! Пошутить они вздумали в
обеденный перерыв, набрали ведро воды, подобрались в гальюне к одной из
кабин и вылили туда ведро сверху. А там начальник штаба сидел. Они
этого, конечно же, не знали, а в соседней кабине минер отдыхал. Тот от
смеха чуть не заболел, сидел и давился. Он-то знал, кого они облили.

Вылили они ведро - и тишина. Начштаба сидит, тихонько кряхтит и
терпит. А эти дурни ничего лучше не придумали - "эф-фекту-то никакого",
- как еще одно ведро вылить. Минер в соседней кабине чуть не рехнулся, а
эти вылили - и опять тишина.

Постояли они, подумали и набрали третье ведро.

Двери у нас в гальюне без шпингалетов, их придерживать надо, когда
сидишь, а начштаба после двух ведер перестал их придерживать, и двери
открылись как раз в тот момент, когда эти придурки собирались третье
ведро вылить Открылась дверь, и увидели они мокрого начальника штаба,
сидящего орлом. Когда они его увидели, их так перекосило, что ведро у
них из рук выпало. Выпало оно и обдало начштаба в третий раз, но только
не сверху, а спереди. Подмыло его.

Он так орал на них потом в кабинете, куда он прошел прямо с толчка и
без штанов, что просто удивительно. Я таких выражений никогда еще не
слышал.

А минера из дучки вывели под руки. Он от смеха там чуть не подох

МЕТОДИЧЕСКИ НЕВЕРНО

Продать человека трудно. Это раньше можно было продать. Несешь его на
базар - и все! Золотое было время. Теперь все сложно в нашем мире
бушующем.

Его звали Петей. По фамилии - Громадный. Петя Громадный. Он
выговаривал через "х" и без последней - "Хромадны" - и вытягивал шею
вперед, как черепаха Тортила, жрущая целлофановый пакет. "Ну-у, чаво
там", - говорил он. Лучше б "му-у", так ближе к биологии вида. Он был
радиоэлектронщик и жвачное одновременно. А еще он был мичманом. Наемным
убийцей.

Он говорил "мыкросхэма" - и тут же засыпал наповал. Так мелко он не
понимал. А командир группы общекорабельных систем - групман - все
проводил с ним занятия все проводил. Оглянулся - спит! Чем бы его?
Журналом в кило по голове - раз!

- Ты что, спишь, что ли?!

- Я-та?..

- Ты-та...

- Не-е...

- Ах ты...

- Все! Не могу! - групман сверкал глазами перед командиром БЧ-5 и
сочно тянул при этом носом. - Хоть режьте, не могу я проводить с ним
занятия.

- Ну как это?

- А так! Не могу.

- Значит, не так учишь! Неправильно. Методически неверно. Вот тебе
"Волгу" ГАЗ-24 дай за него - наверное, тогда бы выучил. И потом он
жалуется, что вы его за человека не считаете. Оскорбляете его
человеческое достоинство. Ну, это вообще... методически неверно.

- Ме-то-ди-чес-ки?!. - групман заикался не от рожденья, не с детства
заикался Дальше он шипел носом, как кипятильник перед взрывом. Одним
носом. Ртом уже больше не мог.

- Да. Методически. Вот давайте его сюда, я вам покажу, как проводится
занятие.

Целый час бэчепятый бился-бился, как волна об утес, но разбился, как
яйца об дверь, и тогда в центральном заорало даже от ветвей и кабелей:

- Идиот, сука, идиот! Ну, твердый! Ну, чалдон! Чайник! Ну, вощ-ще!
Дерево! Дуремар! Ты что ж, думаешь!

Петя моргал и смотрел в глаза.

- Презерватив всмятку, если лодку набить таким деревом, как ты, она
не утонет?! А?! Ну, страна дураков! Поле чудес! Ведро!!! Не женским
местом тебя родило!!! Родине нужны герои, а... родит дураков! -
бэчепятый плеснул руками, как доярка, и повернулся к групману. - Ведро
даю. Спирта. Ректификата. Чтоб продал его. - Он ткнул Петю в грудь: -
Продать! За неделю. Я в море ухожу. Чтоб я пришел и было продано! Куда
хочешь! Кому хочешь! Как хочешь! Продать дерево. Хоть кубометрами.
Вон!!!

До Петиной щекастой рожи долетели его теплые брызги.

- Вон!!! На корабль с настоящего момента не пускать! Ни ногой.
Стрелять, если полезет. Проберется - стрелять! Была б лицензия на
отстрел кабана - сам бы уложил! Уйди, убью!!! - (Слюни - просто
кипяток.) - Ну, сука, ну, сука, ну, сука... - бэчепятый кончался по
затухающей, в конце он опять отыскал глазами групмана: - Ну я - старый
дурак, а твои глаза где были, когда его на корабль брали? Чего хлопаешь?
Откуда его вообще откопали? Это ж мамонт. Ископаемое. Сука, жираф!
Канавы ему рыть! Воду носить! Дерьмо копать! Но к матчасти его нельзя
допускать! Поймите вы! Нельзя! Это ж камикадзе!..

- Я же докладывал... - зашевелился групман.

- "Я же - я же... жопа, докладывал он...

Петю сразу не продали. Некогда было. В автономку собирались. Но в
автономку его не взяли. Костьми легли, а не взяли.

- Петя, ты чего не в море?

- Та вот... в отпуск выгнали...

Он ждал на пирсе как верный пес Деньги у него кончились. После
автономки наклевывался Северодвинск. Постановка в завод с потерей в
зарплате. С корабля бежали, как от нищеты. Групман сам подошел к
командиру:

- Товарищ командир, отпустите Громадного.

- Шиш ему. Чтоб здесь остался и деньги греб? Вот ему! Пусть пойдет.
Подрастратится. Вот ему ... а не деньги!

- Товарищ командир! Это единственная возможность! По-другому от него
не избавиться. Хотите, я на колени встану?! - Групман встал:

- Товарищ командир! Я сам все буду делать! Замечаний в группе вообще
не будет!

- А-а... черт...

В центральный групман вошел с просветленным лицом. Петя ждал его, как
корова автопоилку. Даже встал и повел ушами.

- Три дня даю, - сказал ему групман, - три дня. Ищи себе место.
Командир дал добро.

Через три дня групмана нашел однокашник:

- Слушай, у тебя есть такой Громадный?

Группман облегченно вздохнул, но тут же спохватился. Осторожный, как
старик из моря Хемингуэя. Забирает. Так клюет только большая рыба.

- Ну, нет! - возмутился групман для видимости. - Все разбегаются
Единственный мужик нормальный. Специалист. Не курит, не пьет, на службу
не опаздывает. Нет, нет... - и прислушался: не сильно ли? Да нет, вроде
нормально...

Петю встречали:

- Петя, ты, говорят, от нас уходишь?

- А чаво я в энтом Северодвинске не видел? Чаво я там забыл? За
человека не считают!

Скоро они встретились: групман и однокашник.

- Ну, Андрюха, вот это ты дал! Вот это подложил! Ну, спасибо! Куда я
его теперь дену?

- А ты его продай кому-нибудь. Я как купил - в мешке, так и продал.

- Ну да. Я его теперь за вагон не продам. Все уже знают "не курит, не
пьет, на службу не опаздывает"...

Н-да... теперь продать человека трудно. Это раньше можно было
продать: на базар - и все. Золотое было время.

БОМЖИ

(собрание офицеров, не имеющих жилья; в конспективном изложении)

Офицеры, не имеющие жилья в России, собраны в актовом зале для
совершения акта.

Входит адмирал. Подается команда:

- Товарищи офицеры! - Возникает звук встающих стульев.

Адмирал:

- Товарищи офицеры. (Звук садящихся стульев.)

Затем следует адмиральское оглядывание зала (оно у адмирала такое,
будто перед ним Куликово поле), потом:

- Вы! (Куда -то в глубь, может быть, в поля.) Вы! Вот вы! Да... да,