слоновьих туш прибило к отмелям, а по ним, сметая все на своем пути,
взбирались воины...
озверевших воинов, стоны раненых слонов, свист копий, лязг металла наполнили
все вокруг.
стенами. Показались похожие на щит гигантской черепахи ворота крепости.
произнес он несколько слов, и побежали к крепости воины в меховых
серебристых куртках. При темно-вишневом свете заходящего чужого солнца было
видно, как они, цепко хватаясь за неровности кладки, поднимаются вверх.
Напряженно следил за ними рыжий полководец, будто ведя счет проникшим в
крепость; его рука нервно ударяла по покатому черепу слона.
обрывками разноцветного тряпья, ломтями каких-то изумрудных овощей. Забытый
кем-то слоненок рвется на привязи, стараясь освободиться. Вот узкая
расселина между домами. На корточках сидит уже знакомый нам воин, его
блестящая меховая куртка снята и лежит рядом, а перед ним стоит чаша,
напоминающая желтую скорлупу большого ореха. Синий огонек пляшет на ее дне.
Откуда-то сверху спускается еще один воин;
ссыпает на дно лежащей на земле чаши горсть своего пламени. Потом появляется
третий воин, четвертый, они проделывают то же самое. Теперь на дне чаши
бушует пламя, освещая лица воинов трепещущим лиловым светом.
одного из воинов закрыло его, и Дмитрий Дмитриевич пробормотал:
зеленоволосые, вооруженные копьями. Воины встали, выпрямились во весь рост.
были страшны. Вначале они показались выкрашенными, татуированными, но уже
через мгновение стали видны жуткие раны, рубцы, белые следы уже заживших
язв.
копьям, а тот, кто пришел последним, накрыл своей чашей синее пламя. И все
вспыхнуло ослепительным светом. Звука не было слышно; было только такое
ощущение, будто кто-то схватил за уши и медленно выкручивает, вырывает их...
Бело-синий свет перешел в желтый, затем - в малиновый и погас, а перед
глазами открылись раскаленные развалины; только вдали виднелись остатки
стен. И без конца лились войска, огибая разрушенный город.
бомбы!
вокруг. Бесшумно ступая, пробираются зеленоволосые. Их трудно узнать, так
как теперь волосы их коротко острижены и завязаны впереди двумя
пучками-рожками. Они поднимаются на плоскогорье; теперь вокруг низкий
кустарник, и зеленоволосые уже идут пригнувшись, затем ложатся. Они ползут,
извиваясь всем телом, как огромные змеи...
трава растет по берегам, а берега все выше и выше; теперь это уже скалистые
утесы. Еще немного - и впереди все белеет от рыхлого глубокого снега.
Крупные снежинки слежались, они похожи скорее на белые лепестки каких-то
цветов... Теперь зеленоволосые идут уверенней. За грядою гор видны столбы
дыма.
котлами; тысячи людей рубят высушенные красные плоды сверкающими ножами,
бросают крошево в котлы, где оно, чадя, сгорает. А невдалеке ждет группа
воинов с желтыми чашами. Позади нетерпеливо переминаются на утоптанном снегу
продрогшие слоны.
озлобленные, с нелепо закрученными волосами... Спины их изрублены плетью.
Вот один из надсмотрщиков обходит костры в сопровождении высокого худого
воина. Рабы бросают в желтую чашу : крупинки светящейся массы из чанов. Воин
брезгливо, с опаской отворачивается, держит чашу на вытянутых руках, как
будто боится обжечься.
котел, и он, прочертив извилистую линию на снегу, покатился к откосу и,
гремя по камням, полетел вниз. Несколько прокопченных жилистых рук схватили
надсмотрщика, вырвали у него из рук плетку и швырнули его в костер. Воины
вскочили на слонов и врезались в толпу рабочих. Кто-то, погрузив в кипящий
котел руки, захватил горсть синей жидкости и плеснул в глаза слону, и теперь
ослепленный слон несся к обрыву вместе с воином, а рабочий, погрузив руки по
плечи в сугроб, дико кричал от боли и счастья.
отступать. Вот горящим факелом бежит по склону вырвавшийся из рук рабочих
надсмотрщик. За ним бросаются вдогонку, но слишком силен страх, и расстояние
между ним и преследователями все увеличивается. А там, вдали, на красном как
кровь утесе, дрожат в желтых скорлупках синие огоньки, все то. что было
сделано раньше и хранилось для армии.
их вместе, прибавили еще горсть и еще - и вновь взрыв!.. На вершине горы
вырос желтый гриб... Сумрачное лицо рыжего полководца заслонило все. Потом
появились его жилистые руки с короткими пальцами, он сжал их в кулаке, будто
хотел удержать власть, славу, победу. Его взгляд был, растерян, глаза
бессмысленны.
Тишина... Море, сверкающее в закатных лучах зеленым и синим огнем, застыло
вокруг. Шумели высокие деревья у берега, и множество людей бродило между
ними, шестами сбивая красные плоды. Мир царил кругом, и на берегу моря,
медленно перебирая струны искалеченными пальцами, сидел человек с
зеленовато-седой шапкой волос; рыжий мальчонка, раскрыв рот, слушал певца, а
певец то пел, то говорил - то грозное и тревожное, то веселое и удалое, и,
казалось, смотрел куда-то вдаль невидящими глазами.
и береговых скал, уступив место нехитрой обстановке кабинета начальника
милиции.
временного удостоверения; с минуту поколебался. - Ладно... Сейчас заполним
этот бланк, фотокарточку кто-нибудь из вас принесет завтра. Принесите,
пожалуйста, вы. (Дмитрий Дмитриевич кивнул.) Кстати, мне нужно будет с вами
поговорить. Удостоверение будет действительно на один месяц.
чернилами, посмотрел на Человека и спросил:
"Человек". - Когда вы родились? Человек ответил уверенно:
время, которое вы летели к нам, и получим ваш возраст.
считает периоды времени с того дня, когда мы изменили наклон оси вращения
своей планеты. Меня изгнали через...
оттенков.
вылетели?
брошюрки: "27 857". Он выписывал цифру за цифрой не торопясь, что-то
обдумывая. - У нас в основе лежит не десять, а ваше шестьдесят, мне пришлось
переводить... Но в нашем году пятьсот шестьдесят один день... Кроме того, у
нас иной ход времени...
Сравнительно недавно, за восемь тысяч оборотов вашей Земли вокруг Солнца, я
смог рассмотреть Плутон. Потом стали приходить первые картины с поверхности
Земли. И я был так увлечен, что перестал считать ее обороты вокруг Солнца.
Теперь я знаю значение многих вещей, но тогда все было загадкой. Вместе с
вашими воинами я учился драться, вместе с вашими женщинами - печь хлеб...
Дмитрий Дмитриевич и Коля затаив дыхание жадно слушали, стараясь не
пропустить ни одного слова.
выжженное лучами вашего светила. Высокие, стройные люди в желтых доспехах
гнали перед собой толпу. Лица воинов ничего не выражали, кроме усталости, и
с тем большим интересом всматривался я в лица пленников. Они шли по
выложенной каменными плитами дороге. Ветер пригибал к земле низкий
кустарник. Я хорошо видел вс" - день в этом месте вашей планеты только
подходил к концу. Мне было... у меня было, как вы любите говорить, дурное
настроение. Я летел уже тысячи лет, считая даже моими годами, а вокруг
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Панов Вадим
Доценко Виктор
Афанасьев Роман