Чтение 22–й страницы книги ~Тела в Бердламе~

Я замолчал, прокручивая эту мысль в голове. Холли взглянула на меня и
заговорила:

- Может...

- Ага, - прервал ее я. - Все может быть. Тут много всего намешано. Она
была на вечеринке. Золотце, кроме тебя, многие из гостей на вечеринке были
вне себя, когда убили Брэйна.

Она содрогнулась:

- Но я нашла его, Шелл. Я.., я почти наступила на него. - Ее красивое
лицо исказилось от отвращения. - Я была в ужасе.

- Разумеется, детка. Расслабься. Все образуется. Это были просто слова -
я сам не понимал, что говорю.

Она часто заморгала густыми ресницами, обрамляющими большие мечтательные
глаза, и сказала:

- Спасибо, Шелл.

- Еще одно, Холли.

- Да?

- Ты говорила, что не знаешь, почему Мэйс приехал к тебе домой на
следующее утро после того, как засек тебя на вечеринке, и преследовал тебя
до центра города.

- Верной Я и сейчас не знаю.

- Рассмотрим происшедшее с другой стороны. Брэйн закончил фальшивое "ню"
Вандры - девушки Мэйса, не будем об этом забывать, и, возможно, уже
приступил к вымогательству. Он мог угрожать, что выставит картину в витрине
своей мастерской. Вандра, естественно, знала, что на картине изображено не
ее тело, но это ее не спасло бы. То же самое можно сказать и о Мэйсе, если
он видел картину. Далее. В ночь убийства Мэйс ожидал снаружи Вандру. Он
видел, как ты убежала оттуда, даже не остановившись, когда он тебя окликнул.
Потом он узнал, что Брэйн мертв. Он парень сообразительный. К тому же
накануне он застал тебя в мастерской позирующей обнаженной для картины. Мэйс
мог сложить два и два и сделать единственно правильный вывод, что на картине
изображено твое тело. Однако он мог пойти дальше и решить, что ты была
заодно с Брэйном в шантаже. Это вполне логично. По крайней мере, объясняет,
почему на следующее утро он не поленился отыскать твой адрес и поехать к
тебе домой.

С минуту я колебался, потом продолжил:

- Знаешь, Мэйс не только считает тебя сообщницей Брэйна в шантаже, но и
думает, что его прихлопнула ты. Она нахмурилась и яростно возразила:

- Это же глупо! - Вздохнув, она добавила:

- Но логично.

- Не волнуйся, я не думаю так, как Мэйс. На какое-то время воцарилось
молчание - мы оба размышляли. Надевая пеньюар, Холли уронила газету на пол.
Я поднял ее, сел на стул и впервые прочитал хронику. Имя Вандры не
упоминалось вовсе, зато репортер обыграл обнаружение картины в мастерской
как шаг в расследовании убийства Брэйна. Но даже без имен хлопот не
оберешься. И, судя по всему, меня ожидал отнюдь не рай.

До сих пор я видел две картинки, которые Брэйн использовал для шантажа.
Одна - глянцевый снимок Конни восемь на десять; вторая - картина с головой
Вандры Прайс и телом Холли. Этот Брэйн - многосторонняя личность. Времени у
меня не было, да и не хватило наглости потребовать фотографию у Барбары Фон.
Однако Холли упоминала о копии фотографии, которой ее шантажировал Брэйн. Я
хотел ее видеть. И дело вовсе не в том, о чем вы наверняка подумали.

- Холли, - сказал я, - ну-ка оденься.

- Тебя волнует мой вид?

- Еще как. Но нам предстоит слетать кое-куда, и ты не можешь ехать в
таком виде.

- В царство Любви?

- Гм. К тебе домой.

- Ну ты и чудак. То велишь мне раздеться, то одеться. Сам не знаешь, чего
хочешь? Я ухмыльнулся.

- Я-то знаю, чего хочу. Но сейчас мне нужно видеть ту фотографию, что
тебе прислал Брэйн. Она ведь у тебя дома?

- Да. И поэтому мы отправимся ко мне?

- Угу.

Я на миг задумался. Холли я привез в этот отель именно для того, чтобы
она и близко не подходила к своему дому, где она могла попасть в руки громил
Мэйса. И мне очень не хотелось везти ее домой из опасения, что за ее домом
следят.

- Послушай, Холли. Я хочу взглянуть на ту фотографию, но тебе, пожалуй,
лучше подождать здесь. Дома тебя могут ожидать неприятности.

- Я поеду с тобой, - решительно заявила она. - Сам ты никогда не найдешь
ту фотографию. Я ее заперла и спрятала ключ. К тому же мне чертовски надоело
в этой конуре.

Я покачал головой - Это может быть опасно, Холли. Зачем тебе лишние
неприятности?

- Все равно я не скажу тебе, где фотография. Да ты ее и не найдешь без
меня. Я еду с тобой.

Она не шутила. Вообще-то, если Мэйс выставлял своих громил у дома Холли,
их, скорее всего, уже там не было. Если кого они и искали сейчас, так это
меня.

- Мне это совсем не нравится, - помрачнел я. Она улыбнулась:

- Ничего, понравится. Который час? Я взглянул на свои часы:

- Шесть. А что?

Ее чудесные губы искривились в лукавой усмешке.

- Если ты опасаешься, что кто-то нас заметит, может, лучше подождать
немного? Пока не стемнеет?

- Пока, - в горле у меня опять пересохло, - не стемнеет?

- Угу. Меньше шансов, что нас увидят. Через пару ! часов уже будет темно.
- Она помолчала, глядя на меня - сквозь полуприкрытые веки. Потом похлопала
ладонью до постели рядом с собой. - Иди сюда, Шелл.

- Пожалуй, не стоит.

- О, глупенький. Я же тебя не укушу. Неужели ты мне не доверяешь?

- Доверяю, конечно.

- Я не собираюсь перерезать тебе горло. Я сглотнул.

- О'кей, но... - Я не договорил, подошел к кровати и сел рядом с ней. -
Может, рискнуть?

- Фью! - присвистнула она. Я ее разочаровал - Я имею в виду другое.
Явимся в твой дом средь бела дня. Эффект внезапности, а?

- Нет, Шелл. Ты был очень мил и помог мне. И продолжаешь возиться со
мной. Но ты ведешь себя странно Скажи честно, ты же не думаешь, что я имею
какое-то отношение к.., к тому.., что случилось с Брэйном?

Я ответил не задумываясь:

- Конечно, не думаю.

- Спасибо. - Голос ее был похож на мягкий, нежный шелест.

Она протянула руку, словно собиралась потрепать меня по щеке. Но вдруг
опомнилась и потуже запахнула свой пеньюар Однако было уже поздно.

Она заговорила опять, на этот раз чуть осипшим голосом:

- Поцелуй меня, Шелл. Поцелуй меня еще раз. Поцелуй так, как будто этого
ужаса и не было.

Я наклонился к ней и, не дотрагиваясь руками, прижался своими губами к ее
губам. Это совсем не походило на поцелуй Констанцы. Губы Холли были
прохладными, мягкими, бархатистыми. Наш поцелуй растянулся на целую
вечность. Потом ее руки обвились вокруг моей шеи, и я прижал ее к себе.

И этот поцелуй отнюдь не был прощальным.

Глава 16

- Холли, - сказал я, - ты прекрасно смотришься в черном.

- Если бы ты видел меня в черных кружевах! Я улыбнулся ее отражению в
зеркале:

- Надеюсь, я доживу до этого.

Она была в темной юбке и черном свитере, в которых подбежала ко мне
тогда, на следующее утро после убийства. Та же одежда. Но выглядела Холли
совсем иначе. Посвежела после долгого сна, ее кожа порозовела и словно
светилась. Она закончила расчесывать свои белокурые волосы и сидела за
туалетным столиком, вглядываясь в чуть косо висевшее зеркало, потом
принялась наносить губной помадой последние штрихи на свои роскошные губы.

Она повернулась ко мне и улыбнулась:

- Ну вот, как заново родилась. Я молча глазел на нее.

- Ну, скажи же что-нибудь, - потребовала она.

- Ты красивая, Холли. Ты изумительная.

- Так-то лучше, - весело прощебетала она. - Женщины любят комплименты.
Ну, давай, говори.

- Хватит с тебя.

Она сделала вид, что надулась, и вдруг спросила:

- Ты готов? Уже давно стемнело. Я поглядел в окно на вечернее небо:

- Пожалуй. Ты непременно хочешь поехать со мной?

- Непременно. Особенно теперь.

Я подошел к ней сзади, наклонился, отодвинул носом ее волосы и поцеловал
в шею. Она дернула головой и простонала:

- Не надо, Шелл, отстань. Я отстал.

- Ты зверь! - воскликнула она. Я улыбнулся:

- Пошли. Мы и так уже потеряли уйму времени. Ее фиалковые глаза
сверкнули:

- Потеряли! Ну и ну! Мне это нравится. Это надо же...

- Шучу, шучу, - спохватился я.

- То-то же. - Она встала, улыбнувшись.

Мы спустились вниз. Я открыл перед ней дверцу "кадиллака", затем обошел
машину и сел за руль Меня поразило выражение лица Холли: ее брови
насупились, рот приоткрылся.

- Шелл, - с придыханием спросила она, - что это? Дрожащим пальцем она