особенно азиатов, которых он считал чуть выше обезьян. Тем более странным
казалось то, что большую часть своей сознательной жизни он проводил среди
этих полулюдей и любил вставлять в свою речь их обезьяньи слова. К тому же
у него самого был характер азиата: он обожал пышные атрибуты власти и, как
настоящий дикий горец, был без ума от насилия. Он чувствовал себя дома
там, где в людей стреляют, Несколько раз стреляли в него самого, но он был
только доволен этим и лишь просил потом, чтобы в тех, кто стреляли в него,
стреляли еще больше, ставили бы их к стенке дюжинами. "Лига имперских
йоменов" предполагала новшества в форме и парадах и отлично оправдывала
использование оружия во всех частях света, и лорд Бланкирон с энтузиазмом
приветствовал план ее создания.
- удалившийся от дел хапуга-подрядчик, строитель с севера Англии,
закоренелый негодяй, который притворялся эдаким грубым самородком, простым
работягой, но только и думал о том, как бы вырвать титул и все, что
удастся; второй - шепелявый спортсмен, недавно получивший в наследство
после смерти тетки сорок тысяч фунтов стерлингов; адмирал и генерал - этих
двух вдохновляли патриотизм и уверенность, что если они не будут
бдительны, то ни на что не будут нужны в целом мире. После речей ораторов
обещалось небольшое развлечение: с короткой речью должен был выступить
герой, молодой рабочий из Средней Англии Чарли Хэббл, который, воплощая в
себе достоинства настоящего читателя "Дейли трибюн", не мог не сказать
несколько слов в поддержку "Лиги имперских йоменов".
аккорды и затих. Лорд Кирфадден и его пятеро ораторов вышли на сцену и
смешались с реющими флагами Англии, представив таким образом великолепный
символ королевства. Хэббл на сцене не появлялся - так как присутствующие
на митинге хотели видеть его, а не слышать, было принято мудрое решение
выпустить его под конец, митинга и тем самым получить желанный театральный
эффект. Сейчас он, как скрипач, ожидающий своего выхода на сцепу, сидел в
задней комнате за занавесом.
обычной шуточкой по поводу своей ораторской неспособности, обычными
туманными намеками на важность митинга, обычными призывами к серьезному к
нему отношению. После него выступил удалившийся от дел хапуга, который
сказал, что он надеется, что будет неплохо, если он скажет пару слов о
своей прежней работенке по строительству, которую он затем сравнил с
созданием нашей империи. Он даже сам не предполагал, насколько точным было
его сравнение. За ним, к явному восторгу галерки, выступал шепелявый. Он
начал с длинного и очень громоздкого предложения, в котором пытался
заявить, что хотя он и не считает себя большим оратором, но тот факт, что
он только что вернулся из путешествия по империи, сводит на нет этот
недостаток, так как он самолично, как говорится, из первых рук, может
рассказать о ней. Однако из-за шепелявости, сложности придаточных
предложений и географии он застрял где-то у берегов Новой Зеландии. Его
спас мистер Киплинг.
м-м-м жнает только Англию?
обращая внимания на это, шепелявый опять осведомился у мистера Киплинга,
но, к своему сожалению, должен был ограничиться словами: "Вошток ешть
вошток, а шапад ешть шапад", после чего, к его большому смущению, в задних
рядах раздался хохот и последовала буря восторга.
Бланкирона, и зал тотчас оживился. Наконец-то можно будет послушать
человека, которого где только не убивали! Присутствующие шумно
приветствовали лорда Бланкирона, но его коричневое квадратное лицо с тем
выражением, которое бывает у целящегося взвода, было более мрачным, чем
обычно, как будто его светлость прикидывала, как удобнее изрешетить из
пулемета два последних ряда галерки. Лорд Бланкирон умел выступать.
Кое-кто его даже считал настоящим оратором главным образом потому, что
подобно некоторым нашим любимым ораторам, он говорил на скверном языке
прозы восемнадцатого века, перегруженном выражениями из жаргона конюхов и
дешевыми шутками, которые, если их перевести в многосложные слова,
воспринимаются в определенных кругах как свидетельство поврежденного
разума. Как и все подобные ему люди, он был многословен и медлителен,
словно древний трехпалубник, но благодаря репутации и внушительной
внешности, он сразу же завладел вниманием слушателей и, казалось, был
способен удерживать его на протяжении последующих трех четвертей часа.
тяжеловесные высказывания лорда Бланкирона, был Чарли Хэббл. Он сидел
совершенно-один в задней комнате и, затягиваясь сигаретой, предавался
мрачным размышлениям, ни в грош не ставя собрание. Каков уже однажды
заявил прямо в глаза сэру Грегори Хэчланду, он не причислял себя к тем,
кто души не чает в империи, и предполагаемое создание "Лиги имперских
йоменов" было для него пустым звуком. У него не было ни малейшего желания
ни стать самому имперским йоменом, ни призывать кого-либо к этому. Сегодня
ему нужно было только выступить со сцены, прочитать три-четыре
предложения, из которых присутствующие узнают, что молодой рабочий - герой
рад приветствовать Лигу. Он устал, заучивая этот короткий отрывок,
приготовленный для него редакцией "Трибюн". Однако не это было причиной
его плохого настроения. Были на это и другие причины.
когда они не в духе и не ждут ничего хорошего, и увидел своего приятеля
Хьюсона.
похож на человека, которого только что посетило привидение разочарованного
контральто. А может быть, виноват воскресный вечер. В воскресные вечера у
меня часто такое настроение. Я еду в Сохо, туда, где живет вся эта
иностранщина. Накропаю рассказик и заработаю гинею, проще пареной репы.
Поедешь со мной, как выступишь?
уловил в них легкую насмешку. - Не знаю, сегодня прямо все не по душе. А
так вообще - все в порядке.
работягой, - узнал бы. Да, я принес тебе письма из редакции.
этого.
голосом. - Это от дяди Тома.
озабочен. - В чем дело?
сестре моей матери. Пишет, что она больна и хотела бы повидать меня. Она
ко мне всегда хорошо относилась. У нее, у тетки Нелли, я был любимчиком. Я
тоже ее любил. Сейчас она свалилась. Им там здорово тяжело. Как бы там ни
было, а она меня увидит. И очень скоро. Все, еду.
Да, точно, идет. Заеду за чемоданом и - на вокзал.
уехать, не выступив на митинге, который организовал сэр Грегори Хэчланд?
поняв, что Хьюсон - его единственный приятель в Лондоне.
задержал. Ты подумай, какая это будет сенсация!
до кого дела.
деньгами?
меня.
это последняя, что вы получите от меня.
она будет последняя, которая нам будет нужна от тебя. Пресса, знаешь, как
женщина, долго ручаться за нее нельзя. Сколько ты там пробудешь?
Например, я могу превратиться в длинного костлявого парня с пышными усами
и шотландским акцентом. Что бы там ни было, приедешь - приходи. Может
быть, меня пошлют посмотреть, как ты там у черта на куличках, но это
только "может быть". Шансов мало, о той части страны мы предпочитаем не
писать. Даже если бы твой дядя и захотел, худшего места он бы не выбрал.
Из-за него ты больше не будешь героем газет.
ему предстояла пересадка в Йорке. В Слейкби он приедет ночью, но это его
не беспокоило. Он очень любил и уважал свою тетку и сейчас волновался о ее
здоровье, но когда поезд набрал скорость и помчался, разрывая ночную
темноту гудками, он почувствовал, что с его плеч свалилась тяжесть,
которая угнетала его весь вечер. Он снова мог дышать. Он очень устал, но
на душе у него было удивительно легко и покойно.
Березин Федор
Орлов Алекс
Лукьяненко Сергей
Белоусов Валерий
Березин Федор
Суворов Виктор