сорвал с головы грязную шляпу с высокой тульей.
пантомиму: изобразил, что спешивается, и бросил зонтик точно поводья старому
Джону Стоуксу, который сразу же включился в игру. - Почисти-ка моего коня,
любезный, и дай ему овса.
заночует у нас?
пригодятся. А сейчас они неуместны.
круглую физиономию, - весьма прискорбно. Ведь бывали же у нас и прежде
невзгоды - бывали, да миновали. Ага, вот и мистер. Напье пожаловал!
несомненно, был первым любовником: это был статный, высокомерного вида
молодой человек с длинными черными волосами - законченный тип романтического
героя сороковых годов. Он носил широкий темно-синий галстук, отлично
сидевший голубой сюртук и светло-серые брюки со штрипками. Минуты две
Чиверел разглядывал его, как красивую восковую фигуру и только, но потом,
словно крошечный Отли зашептал ему в ухо, в памяти вновь всплыло то, что
Отли говорил о Дженни Вильерс. _"Влюбилась в первого любовника Джулиана
Напье..."_ Вот он, Джулиан Напье. От волнения Чиверела начал бить озноб,
перед глазами все расплылось, поблекло и стало похоже на огромный
дагерротип. Голоса тоже отдалились, но он слышал их почти без напряжения.
высокомерным премьерским тоном. - Через полчаса у меня назначена встреча с
двумя джентльменами в "Белом Олене". А, собственно, в чем дело, миссис
Ладлоу?
мистер Ладлоу не стал бы собирать всю труппу в этот час, если бы к тому не
было серьезных оснований.
назначенному времени.
обвел взглядом труппу. - А где мисс Винсент?
видела мисс Винсент и мистера Ладлоу как раз перед тем, как все поднялись
сюда.
тоже показалось, что это не мисс Винсент.
постоянная труппа_, говорил Отли, _под руководством актера Эдмунда Ладлоу_.
Но где же Дженни Вильерс? Почему опять все выцветает и теряет ясность
очертаний?..) Мистер Ладлоу был коренастый пожилой человек с широкой грудью
и римским носом.
Винсент покинула нас. - Раздались крики изумления и досады, на которые
мистер Ладлоу отвечал мрачной кориолановской улыбкой. - Покинула нас самым
бесчестным и вероломным образом...
Ладлоу. - Только одному Тримблби она задолжала пять фунтов с лишком.
Ладлоу. Затем, вновь обратившись в Кориолана, он продолжал ужасным голосом:
- Я не стану говорить о неблагодарности...
возобновить "Потерпевшего кораблекрушение" прежде всего ради мисс Винсент;
она согласилась и позволила поставить себя на; афишу в главной роли, а между
тем - и я имею тому доказательства - она уже приняла предложение мистера
Бакстоуна перейти к нему на маленькие роли...
оправдания. Черное предательство. В прежние времена она не смогла бы жить,
совершив такой поступок, но ныне, когда честь приносится в жертву
честолюбию, когда деньги и ложная гордость господствуют, не встречая
сопротивления...
"Потерпевшего кораблекрушение". А как же с "Двенадцатой ночью", о которой
тоже повсюду объявлено? Теперь у нас нет Виолы.
не можем ставить "Потерпевшего", поэтому я предлагаю вернуться к "Вдове
солдата, или Заброшенной мельнице", она всегда делает неплохие сборы. - Но
актеры только вздохнули.
актер Стоукс.
специальные репетиции для сцены боя. А что до "Двенадцатой ночи", ее можно
отложить на две-три недели...
Напье. - Не велика надежда.
торжествовал.
если я не слишком ошибаюсь, гораздо лучше, чем мисс Винсент. - Он поднял
руку, чтобы остановить шум. - Мистер Кеттл вспомнил, что в свое время наш
друг мистер Мэрфи из Норфолка рекомендовал нам хорошую героиню, желавшую
перейти в другую труппу. Мистер Кеттл встретился с нею и привез ее сюда. Она
уже читала мне из классических ролей, и превосходно читала. - Он повернулся
к двери и позвал: - Уолтер, сделайте одолжение...
отчетливей, и краски вновь расцветили платья и шали, локоны и глаза. Вошел
тот самый субъект, тощий и нелепый, который тогда двигался в луче слабого,
призрачного света и смотрел на Чиверела. Его тесный сюртук и панталоны,
некогда черные, от времени и непрерывной носки вытерлись до блеска и
приобрели зеленоватый отлив. Все в нем было жалким и приниженным - все,
кроме его горящих глаз. Но сейчас он улыбался, он сиял от радости -
быстротечной радости горемычного и обреченного человека. Он больше не
замечал Чиверела (если только замечал его прежде); но Чиверел смотрел на
него, не отрываясь.
величественную манеру Ладлоу, - имею честь представить вам нашу новую
героиню мисс Дженни Вильерс...
стройная девушка в широком цветастом муслиновом платье с маленьким корсажем
и - вместо бонетки, какие были на всех остальных женщинах, - в плоской
соломенной шляпе с широкими изогнутыми полями, открывавшими ее красивые
локоны и овальное тонкое лицо. Она вся пылала от радостного возбуждения. И
Чиверел почувствовал, как его пульс - где-то глубоко внутри - забился чаще,
чтобы попасть в такт ее сердцу.
аплодисментами. И тут она выронила маленький пестро расшитый кошелек. Кеттл
наклонился было за ним, но Джулиан Напье оказался проворнее и уже протягивал
ей кошелек под хмурым взглядом Кеттла. Дженни Вильерс подняла глаза на
статного, высокого Напье и улыбнулась.
потом свет начал медленно рассеиваться, острые углы исчезли, краски
потускнели и поблекли, и комнату затопил стремительный бесшумный поток
бурого сумрака. Больше не было слышно ни звука. Но неподвижно сидевший
Чиверел чувствовал, что плотный занавес прошедших ста лет еще не опустился,
ему казалось, что он все еще видит неясные фигуры; они двигаются, делают
реверансы и кланяются, словно Дженни - теперь всего лишь серое пятно во
мраке - представляют всем актерам и актрисам труппы; но очень скоро это
слабое, призрачное движение расползлось на темные клочья и совсем исчезло; и
больше не осталось ничего - было только чувство растерянности и утраты, да
щемило сердце...
было так, как в ту минуту, когда Отли вышел отсюда.
так оно и должно было начаться.
быть, все еще происходит, - или он видел сон? Ну конечно, сон! Из
таинственных глубин его существа, точно волна в океане, поднялось это
странно живое сновидение, накатило и отхлынуло, и он опять остался один,
Громыко Ольга
Маккефри Энн
Роллинс Джеймс
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Лукин Евгений