оставшихся внизу, должен был прийти к ней сюда.
играть роль неотесанного простака. - Я чудесно провел время, так что если
получу работу и останусь здесь, то вскоре загляну к вам еще разок.
пожала мне руку. Как соблазнительны были эти бархатистые и розовые, как
персик, щеки! Она, может быть, и чужую кровь себе переливала, доставая ее
на черном рынке.
коридору. - Миссис Джесмонд, ее комната, ее картины - все это меня
волнует, и я начинаю говорить больше, чем следует. Но, разумеется, я знаю,
что я среди друзей. Если бы вы начали ходить по Грэтли и повторять
некоторые мои замечания, вы бы могли наделать мне неприятностей. Но я
уверен, что вы на это не способны.
делать то же, - сказал я.
дорогой мой. Вот почему я сказал тогда, что надеюсь скоро опять увидеться
с вами. Вы домой?
Белтон-Смитовский завод... У меня очень лестное рекомендательное письмо к
директору... Так что, пожалуй, пойду домой выспаться. Как мне попасть
обратно в город? Не хотелось бы никого просить подвезти.
добежать до остановки на углу. Он не ошибся. Я вскочил в автобус уже на
ходу. И мне было о чем подумать, пока я ехал домой.
4
посещения у меня остался бы прескверный осадок, если бы не то, чем оно
закончилось. Встретили меня не очень-то любезно. Директора Робсона, к
которому Хичем дал мне письмо, я не застал и после бесконечного ожидания
попал к тощему молодому человеку по фамилии Пирсон. Я не представлял для
него никакого интереса, и осуждать его за это нельзя. Но он мог бы хоть
чуточку постараться скрыть это полное отсутствие интереса. Зевнув
несколько раз, он пояснил, что последние ночи мало спал, так как готовил к
открытию новый ангар. Он показал мне этот ангар через окно. Здание
заводской конторы находилось в нескольких стах метров от огромных ангаров,
занимавших участок длиной чуть не в полмили. До сих пор мне никто не может
объяснить, почему мы, выстроив по всей стране такие гигантские авиационные
заводы, постоянно испытываем нехватку самолетов.
малейших шансов поступить на их завод. Он даже, кажется, находил, что со
стороны Хичема было просто бесчестно некоторым образом обнадежить меня,
дав мне письмо к Робсону.
лица, и тоном своим как бы внушают вам, что нынешняя война нечто
исключительное, для избранного круга, нечто вроде королевской трибуны в
Аскоте или павильона для членов Марилебонского крикетного клуба на
стадионе "Лордз". Не будь у меня веских причин осмотреть завод, я не стал
бы обращаться с просьбой к подобному субъекту. Но, видно, это уже
непременная часть моей работы - обращаться с просьбами к людям, которые
мне не нравятся. Делать было нечего.
очень строго... Масса засекреченной продукции, сами понимаете...
выражение всегда только привлекает внимание, вместо того чтобы отвлекать
его. Не раз бывало, что из всего чужого разговора я слышал ясно только это
идиотское слово. Однако я не стал делиться с Пирсоном своими мыслями и
постарался, чтобы он и на лице моем не прочел их.
минутку в наш главный ангар, чтобы получить представление о масштабах
нашей работы. Если вы не передумали, я найду вам провожатого.
его ангар, а потому, что я жаждал увидеть этого "провожатого". Если мое
предположение было верно, то на этого провожатого стоило взглянуть. Я
сказал Пирсону, что ни в коем случае не передумал.
растрепанными усами, в комбинезоне, пропахшем самолетным лаком. На кончике
носа у него сидели очки в железной оправе. Чувствовалось, что человек рад
отдохнуть от тяжелой работы. Такие живописные фигуры можно встретить на
любой строительной верфи.
собственно, канадец. Меня направили в Электрическую компанию Чартерса для
переговоров насчет места. Ну, а пока их правление раздумывает, я решил
съездить сюда и посмотреть, не найдется ли для меня хоть здесь
какого-нибудь дела.
всегда хотелось побывать в Канаде. И в Южной Америке тоже. Это была моя
мечта.
Чудесные края для тех, кто молод и здоров.
работает неважно... Да, сердце у меня сдало...
замаскированными ангарами. Справа виднелся аэродром, где испытывались
новые сверхмощные "Циклоны". Я слышал гудение их больших пропеллеров.
Неожиданно выглянуло солнце, сильный ветер смел с неба тучи. Стоял один из
тех зимних дней, когда все вокруг кажется частью очень четкого цветного
рисунка. Провожатый остановился и дотронулся до моего плеча. В этот момент
мы были одни, далеко от всех и от всего.
а покурить все же надо. Без этого не могу.
взглянуть на нее, чтобы понять, что вот теперь действительно начинается
работа в Грэтли.
закурили.
приятеля.
усталый спутник сразу преобразился. Да, разведка направила сюда
подходящего человека.
всякому новому человеку, но сегодня я догадался, что это вы. Вот почему я
прежде всего заговорил о Канаде и Южной Америке: мне сообщили о вас
некоторые сведения из Лондона. Давайте пойдем дальше, но медленно. Может
быть, за нами наблюдают.
Слушайте, Нейлэнд, я живу на Раглан-стрит, в доме номер пятнадцать. Это
второй поворот налево от Милл-Лейн. А Милл-Лейн направо от Маркет-стрит.
Найдете? Отлично. Комната моя на первом этаже, но не забудьте, что у нас в
Англии первым считается тот этаж, который в Америке называют вторым. И
зовут меня здесь Олни, а фамилия моей квартирной хозяйки Уилкинсон.
Запомнили? Хорошо, значит, сегодня вечером в половине десятого. Раньше не
выйдет: мы работаем до семи, а потом я кое-что проверю и расскажу вам, что
мне удалось узнать.
нам возможность постоять и поговорить еще с минуту.
занят целый день. А у вас?
Значит, в половине десятого.
довольно сомнительным типом. Пирсону скажу, что у меня есть кое-какие
подозрения на ваш счет. Это будет полезно для дела, потому что такие
новости здесь быстро распространяются. Вот увидите.
показывать, как я доволен. Вот это называется с пользой провести время!
Мне очень понравился и сам старина Олни, и то, что он сказал. У меня уже
была намечена программа действий, но теперь я решил ничего не
предпринимать до обстоятельного разговора с Олни.
и оценивая обрывки и клочки сведений, которые я за это время успел добыть
в Грэтли. Я видел, что некоторые из них ничего не стоят, пока я не
сопоставлю их с наблюдениями человека, который живет здесь уже довольно
Бажанов Олег
Белогорский Евгений
Шилова Юлия
Эриксон Стивен
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия