заглядывая в бумажный листок.
был неясен.
подтянуть. Я и подтягиваю, руку набиваю.
похоже...
Кудрявцев изумлялся: час назад Чижа пощадила смерть. Искала его, окружала
цоканьем пуль, взрывами летучих гранат, поливала огненной жижей, заваливала
телами товарищей. Его душа уцелела в пожаре, не умерла, а лишь напугалась. И
теперь, когда испуг миновал и выдалась минута покоя, он рисовал, отдаваясь
своему увлечению.
сапоги, я и их нарисовал. Жаль, что альбом сгорел.
уцелевших солдат признали в нем командира, верят, что он их спасет, выведет
из страшного города, поможет добраться к своим.
ли он, оставаясь сторожить горы обгорелых костей?
невидимым и, быть может, несуществующим рисунком.
запах жареной плоти выбегали собаки. Поодиночке, малыми сбитыми стаями
семенили, скакали, исчезали в скоплениях машин. Туда же осторожно по одному
или по два, с ручными колясками, с мешками и сумками проскальзывали люди.
Это были не боевики, не вооруженные победители, а робкие и трусливые
мародеры, решившие поживиться на трупах. Как в больших городах в ночных
помойках роются бомжи, погружая руки в теплый и тлеющий мусор, так мародеры
тянулись на теплую, неостывшую свалку войны, надеясь на ней покормиться.
птицы, схватывались над трупами урчащие люди. Вырывали друг у друга бушлаты,
сапоги, ручные часы и бумажники. Убитые, с голыми костлявыми ногами, с
синими запястьями, раздетые, лежали на снегу. Мародеры суетливо толкали свои
тележки, горбились под набитыми тюками, торопились покинуть площадь,
растащить по норам добычу.
А тот разглядывал площадь своим ночным всевидящим зрением, рисовал подбитые
танки, собак, ворон, мародеров.
стояков не увидел, а почувствовал по едва различимому полю -- у слухового
окна притаился солдат. Таракан удобно устроился на деревянной балке. Слабый
свет площади освещал его лицо. Другое окно было врезано в противоположный
скат крыши, и в случае опасности Таракан мог сменить позицию, вести огонь по
двум направлениям.
потеснил солдата. -- Как чувствует себя личный состав?
Таракану приятно его появление. Легкая, заключенная в вопросе насмешка
располагала к беседе.
знак войскам не подали. Если б жильцы остались, они бы знак подали, хоть
светом в окне, хоть криком.
ни единого шороха, словно все обитатели, включая мышей, пауков, тараканов,
покинули дом в предчувствии землетрясения. Первый толчок уже уничтожил
бригаду. Второй набирал свою силу, копил ее в толщах под площадью, готовясь
направить на одинокий, с погашенными окнами дом.
началась мочиловка, наши кто куда побежали, я в люке встал и отстреливался!
-- Таракан зло заерзал, потянулся к автомату, проверяя на ощупь оружие, и
острое плечо солдата сильно надавило на "Кудрявцева.
их руки в темноте легли на спусковые крючки. Подсвечивая водянистыми огнями,
на площадь, один за другим, выкатили черные дымные грузовики. В кузове
стояли люди, машины протащились по снегу к бесформенным остаткам бригады,
остановились, упираясь огнями в груды обломков. Из кабин, из кузовов стали
выпрыгивать люди, что-то кричали, что-то стаскивали с грузовиков. Собрались
вместе и гурьбой ушли в темные нагромождения броневиков и танков, поднимая и
распугивая кричащее воронье.
точка сигареты.
Своих козлов посадят и -- вперед!
Еще недавно она выглядела белоснежной и чистой, с восхитительной мерцающей
елкой, наполненная сочными звуками рояля. Теперь она была черной, политой
кровью и гарью, в уродливых остовах и красных кострах. И им, на время
отступившим со сцены, еще предстояло на нее вернуться, участвовать в
представлении.
грузовиками, улеглась и потянулись минуты ожидания. -- Есть среди них
нормальные.
как и я, для коллекции. Потом уехал. Может, сегодня по мне шмалял.
подарил, на память.
ранней весной бабочки появлялись на их огороде. При первом тепле над мокрой
землей, в голых яблонях вдруг мелькнет черно-красная искра. На серую тесину
забора сядет шоколадница, как цветной лоскуток. И он подбирается к ней,
видит, как дрожат ее крылья и усики, пульсирует темное тельце. Или летом,
когда капуста раскрывала свои восковые зелено-белые листья, в которых после
дождя скапливалась драгоценно-прозрачная вода, -- на них слетались нежные,
желтовато-млечные капустницы с тонкими, покрытыми пудрой тельцами.
с темной морщиной лоб. Старался угадать, как выглядела его домашняя комната,
письменный стол, тетрадки, стеклянные коробки коллекции, перламутровые и
сверкающие.
испуганные косяки, сердито и зло хрипели собаки. От расстрелянных машин в
разные стороны, словно их пугнули камнем, побежали псы, засеменили прочь
мародеры. Видно, те, кто сошел с грузовиков, разгоняли их своим появлением,
и те безропотно уносили ноги.
Кудрявцева успокоились, палец соскользнул со спускового крючка.
нить разговора. -- Что ж не обзавелся?
женат. Его краткие сожительства с женщинами приносили хлопоты, раздражение,
мучительные разочарования, после которых оставалась долгая непроходящая
боль. Вопрос, который он задал, был из числа обычных, когда требовалось
установить доверительные отношения с солдатом.
сперва жизнь узнать, поездить, посмотреть. А уж потом жениться. А то
женишься, дети пойдут, так всю жизнь вокруг них и провертишься!
Польше, в Турции, два раза в Италию ездил. Денег накопил, живет отлично. Из
армии вернусь, тоже "челночить" начну.
Амазонке поймать.
рассудительность и наивная детская мечтательность.
в темноте ногами, видимо представляя, как приведет на дискотеку мулатку и на
зависть друзьям станет танцевать с ней карнавальный танец.
будущее, которое представлялось Таракану непременно счастливым и радостным.
Только что пережитое несчастье, бойня, смерть товарищей не сломали этого
молодого стремления. И он, Кудрявцев, с тяжелым, холодившим колено
автоматом, должен направить это стремление снова в бой, в кровь, в смерть.
Влодавец Леонид
Володихин Дмитрий
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Бажанов Олег