вы? Андре, по крайней мере, на редкость умна. Это хорошая девочка, хотя
форменная чудачка, а другие, откровенно говоря, очень глупы". Как только я
простился с Альбертиной, мне вдруг стало очень больно, что Сен-Лу скрыл от
меня свою помолвку и так плохо поступил: посватался, не порвав с
возлюбленной. Несколько дней спустя я все же был представлен Андре, она
говорила со мной довольно долго, это придало мне смелости, и я предложил ей
встретиться завтра, но она решительно отказалась, потому что ее мать больна
и она боится оставлять ее одну. Два дня спустя Эльстир, к которому я зашел,
сказал, что я очень понравился Андре; я ему на это возразил: "Да ведь и она
мне понравилась в первый же день, а когда я предложил ей встретиться завтра,
она отказалась". - "Да, я знаю, она мне говорила, - сказал Эльстир, - она
очень жалела, но ее пригласили на пикник за десять миль отсюда, она должна
была поехать туда в бреке, и ей уже нельзя было перерешить". Так как мы с
Андре были еще очень мало знакомы, то ее лжи не следовало придавать
значение, но раз она все-таки оказалась способной на ложь, мне нужно было с
ней раззнакомиться. Люди, совершившие тот или иной поступок, повторяют его
до бесконечности. Ходите каждый год на свидание с другом, который несколько
раз не явился, оттого что был простужен, - он так все и будет простужаться,
опять и опять не придет на свидание - и все по той же причине, хотя для него
это будут причины разные, обусловленные обстоятельствами.
прошелся с Альбертиной, а приметил я ее, когда она подбрасывала на шнурке
какой-то странный предмет, что заставляло вспомнить "Идолопоклонство"
Джотто; называется он "чертиком" и давным-давно вышел из моды, так что перед
портретом девушки с чертиком будущие комментаторы, чего доброго, заспорят,
как перед аллегорической фигурой в Арене, что именно у нее в руке. Почти
тотчас же подошла ее подруга, та, что казалась бедной и неприветливой и при
первой нашей встрече так злобно смеялась над стариком, которого Андре задела
легкими своими ножками: "Бедный старикашка, мне его жаль", подошла и сказала
Альбертине: "Здравствуй! Я вам не помешаю?" В шляпе ей, по-видимому, было
жарко, она сняла ее, и волосы девушки тонкой и нежной листвою какого-то
неведомого, чудесного растения осенили ей лоб. Возможно, что Альбертине это
не понравилось, - во всяком случае, она ничего ей не ответила, она хранила
гробовое молчание, а та все не уходила, хотя Альбертина держала ее от меня
на известном расстоянии, то идя рядом с ней, то идя рядом со мной, а она
тогда шла сзади нас. Мне ничего иного не оставалось, как попросить
Альбертину познакомить меня с этой девушкой. Когда же Альбертина назвала мое
имя, на лице и в синих глазах девушки, которая показалась мне такой жестокой
в ту минуту, когда она проговорила: "Жаль старичишку", появилась и блеснула
приветливая, дружелюбная улыбка, и она протянула мне руку. Волосы у нее были
золотистые, но не только волосы, - хотя щеки у нее были розовые, а глаза
синие, лицо ее было как утреннее, все еще багряное небо, где всюду прыщет и
блестит золото. Загоревшись в то же мгновение, я решил, что в любви она
робкое дитя, что это ради меня, из любви ко мне она осталась с нами,
невзирая на невежливость Альбертины, и что теперь она, наверное, счастлива,
раз ей удалось наконец улыбчивым и добрым взглядом дать мне понять, что она
может быть со мной так же ласкова, как она бывает грозна с другими. Без
сомнения, она заметила меня на пляже, когда я ее еще не знал, и с того дня
думала обо мне; быть может, только для того, чтобы мне понравиться, она
смеялась над стариканом, а потом, оттого что ей все не удавалось со мной
познакомиться, вид у нее был неизменно мрачный. Из отеля я часто видел ее по
вечерам, как она гуляет по пляжу. Вероятно, в надежде встретиться со мной. А
теперь, стесняясь Альбертины, так же как она стеснялась бы и всей стайки,
она, очевидно, привязалась к нам, - невзирая на то, что ее подруга
становилась все холоднее, - в чаянии остаться со мной вдвоем и уговориться о
свидании в такой час, когда она сумеет ускользнуть от семьи и подруг и
свидеться со мной в укромном месте до начала мессы или после гольфа.
Встречаться с ней было особенно трудно потому, что Андре была с ней в плохих
отношениях и ненавидела ее. "Я долго терпела ее дикую фальшь, ее подлость,
бесконечные пакости, какие она мне делала, - сказала Андре. - Я все терпела
ради других. Но последняя капля переполнила чашу моего терпения". И тут
Андре рассказала мне, что эта девушка распустила про нее действительно
нехорошую сплетню.
услышал, как только Альбертина оставила бы нас вдвоем, не могли быть
сказаны, потому что Альбертина упорно разъединяла нас, ответы ее становились
все короче, потом она совсем перестала отвечать своей подруге, и та в конце
концов ушла. Я упрекнул Альбертину в крайней неучтивости. "Вперед не будет
такой навязчивой. Она девочка неплохая, но надоедливая. Всюду сует свой нос
- Ну чего она к нам пристала, когда ее никто не звал? Я ее всегда отшиваю. И
потом я терпеть не могу ее манеру ходить без шляпы - это дурной тон". Я
смотрел на щеки Альбертины и думал, чем они пахнут, каковы они на вкус;
сегодня они были не то чтобы свежи, но гладки, сплошь залиты лиловатым
густым румянцем, - бывают такие, словно навощенные розы. Я залюбовался ими,
как любуются цветами. "Я что-то не заметил", - возразил я. "Но вы так на нее
смотрели - можно было подумать, что вы собираетесь написать ее портрет, -
сказала Альбертина, не смягчившись тем, что сейчас я точно так же смотрел на
нее. - Но только я не думаю, чтобы она могла вам понравиться. Она совсем не
умеет флиртовать. А вы, наверное, любите флиртующих девушек. Так или иначе,
в ближайшее время она уже не будет тут ни к кому приставать, а затем
поневоле отлипать - скоро она возвращается в Париж". - "А другие ваши
приятельницы тоже?" - "Нет, только она, она и мисс, у нее переэкзаменовка,
придется бедной девке зубрить. Занятие не из веселых, смею вас уверить.
Может попасться и хорошая тема. Случаи бывают разные. Одной моей подружке
велели: "Расскажите о каком-нибудь несчастье, которое произошло у вас на
глазах". Вот это удача! Но одну девушку заставили ответить на вопрос (да еще
письменно): "Кого бы вы хотели иметь своим другом - Альцеста или Филинта?" Я
бы засыпалась! Начнем с того, что такие вопросы девушкам все-таки не
предлагают. Девушки сходятся с девушками, и никто не может их заставить
дружить с мужчинами. (От этой фразы, показавшей, что мне нечего особенно
надеяться быть принятым в стайку, меня бросило в дрожь.) Но даже если задать
такой вопрос молодому человеку, что бы вы на него ответили? Некоторые
жаловались в "Голуа" на трудность таких вопросов. Любопытно, что в сборнике
лучших ученических сочинений, получивших премии, помещены два, в которых
этот вопрос решается совершенно по-разному. Все зависит от экзаменатора.
Одному хотелось, чтобы в сочинении было написано, что Филинт - льстец и
обманщик, а другому - что хотя перед Альцестом нельзя не преклоняться, но
что он брюзга и что, как друг, лучше Филинт. Ну как тут не запутаться
несчастным ученицам, если учителя держатся разных взглядов? И это еще
ничего! С каждым годом все трудней и трудней. Жизель непременно провалится,
если только у нее нет связей".
пришла, я вымолил позволение отпустить меня на экскурсию, которая будет
наилучшим образом обставлена и может продлиться два дня, позавтракал с
бабушкой, нанял экипаж и поехал на вокзал. Я был уверен, что Жизель не
удивится, встретив меня там; в Донсьере будет пересадка на парижский поезд,
и там, в сквозном вагоне, когда мисс заснет, я уведу Жизель в какой-нибудь
темный уголок и уговорюсь о свидании после моего возвращения в Париж, куда
постараюсь как можно скорее вернуться. Я провожу ее до Кана или до Эвре, как
ей захочется, и вернусь с первым же встречным поездом. А все-таки что бы она
подумала, если б узнала, что я долго выбирал между ней и ее подругами, что
так же, как в нее, я был влюблен в Альбертину, в девушку со светлыми глазами
и в Розамунду? Теперь, когда взаимная любовь должна была связать меня с
Жизелью, я испытывал угрызения совести. Впрочем, я мог сказать ей, положа
руку на сердце, что Альбертина мне разонравнлась. Я видел утром, как она,
почти повернувшись ко мне спиной, шла поговорить с Жизелью. Шла, недовольно
опустив голову, и волосы у нее на затылке, чернее обычного, блестели так,
словно она только-только вышла из воды. Я представил себе мокрую курицу, и
волосы Альбертины показались мне воплощением другой ее души, не той, какую
до сих пор воплощали лиловатое ее лицо и загадочное его выражение. Блестящие
волосы на затылке - это все, что мой взгляд мог выхватить из ее облика в
продолжение одного мгновенья, и только на них я и продолжал смотреть. Наша
память похожа на витрины магазинов, где выставляется то одна, то другая
фотография все того же лица. И обыкновенно самую последнюю не снимают дольше
других. Кучер погонял лошадь, а во внутреннем моем слухе звучали благодарные
и нежные; слова Жизели, порожденные доброй ее улыбкой и рукопожатьем: ведь
когда я не был влюблен, но хотел влюбиться, я не только носил в себе идеал
зримой физической красоты, который я узнавал издали в каждой встречной на
расстоянии, достаточном для того, чтобы неясные ее черты не воспротивились
такому отождествлению, но и видение - всегда готовое воплотиться женщины,
которая увлечется мной, станет играть со мной в пьесе на тему о любви - в
пьесе, которая была у меня вся в голове еще в детстве и в которой, как это я
себе представлял, пожелает играть любая милая девушка, если только ее
внешность мало-мальски подойдет к роли. В этой пьесе, какова бы ни была
новая "звезда", которую я молил создать новый образ или восстановить
прежний, на перечне действующих лиц, на развитие действия, даже на тексте
стояло: ne varietur.
представить нас друг Другу, я перезнакомился со всей стайкой в том полном
составе, в каком она явилась передо мной при первой нашей встрече (за
исключением Жизели, с которой из-за долгого стояния у шлагбаума и из-за
перемены расписания я так и не увиделся в поезде, ушедшем за пять минут до
моего приезда на вокзал, и о которой я к тому же и думать забыл) и еще кое с
кем из их подруг, с которыми они по моей просьбе меня познакомили. И так как
надежду на наслаждение, которого я ожидал от новой девушки, во мне пробудила
другая, познакомившая меня с ней, то самая недавняя представляла собой как
бы разновидность розы, полученную благодаря другого сорта розе. И,
перепархивая с венчика на венчик в этой цветочной цепи, наслаждение увидеть
еще одну, непохожую на другие, заставляло меня оглядываться на ту, что
доставила мне это наслаждение, - оглядываться с благодарностью, к которой
Орлов Алекс
Маккефри Энн
Никитин Юрий
Доценко Виктор
Кервуд Оливер Дж.
Зыков Виталий