Дейларны:
заботится о них и со своими латниками занимает надвратные башни. Большая
часть нападающих, возглавляемая Эйраром, Рогеем, Микалегоном и Одделем,
ринулась по городским улицам вперед. То тут, то там слышался лязг оружия:
это лучники валькинговской стражи сбегались на шум. Но их было слишком
мало, да и что они могли поделать против хорошо вооруженных, отчаянно
смелых людей? Знамена Кошки, карренской Выдры и Морского Орла Ос Эригу
плыли по улицам все дальше вперед, а в домах распахивались ставни, и на
клич "Улла!" со всех сторон откликалось многословное: "Улла!"
руках старый меч, поднятый из земли его плугом. Размахивая факелами, на
площадь со всех сторон стекались толпы горожан. Казалось, они еще
наполовину не верили, что в Наарос пришли восставшие дейлкарлы, кто-то
гадал: "А может, это валькинги придумали какую-то хитрость?.." Разложили
костер, взвившееся пламя ярко осветило знамена, и сделалось ясно, что нет
никакого обмана, и тут уж на площадь повалил чуть не весь город, кое-кто -
даже с запрещенным при валькингах оружием, извлеченным из тайников. Люди
плясали при свете костра, целовали незнакомых воинов, горланили
полузабытые старинные боевые гимны:
взломанные двери, летело на улицу выброшенное из окон имущество -
валькинговских "союзников" вытаскивали из теплых постелей и в лучшем
случае нещадно секли. Не раз и не два Эйрару пришлось вмешиваться,
удерживая толпу, потому что Микалегон с Рогеем, казалось, одичали и
захмелели от крови, да и карренские Воеводы выглядели не лучше. Наконец,
Плейандер остыл в достаточной мере, чтобы подумать о все еще не
захваченной цитадели на вершине горы. Собрав сколько-то латников и
вооруженных горожан, он расставил их вдоль частокола, который в обычные
дни прикрывал цитадель от города, а теперь - защищал город от крепости,
вдруг ставшей враждебной.
кораблям, где под охраной Эрба оставались женщины, с наказом привести все
суда в городскую гавань, но ни в коем случае не спешить с высадкой на
берег...
расправу у подножия статуи короля Аргименеса. По обе руки молодого вождя
сидели наиболее уважаемые горожане из числа носивших Железное Кольцо.
Эйрара избрали судьей после того, как он закричал; "Не сметь!" и созвал
воинов на подмогу, так и не дав разъяренным нааросцам вздернуть какого-то
малого прямо на статуе: люди утверждали, что это был подкупленный
валькингами предатель.
состояние, сунул ему в руку маленькую кружку. Напиток обжег горло.
битве у дамбы, когда разбили салмонесцев.
горожан:
предстанет перед обычным судом, если за это время найдутся свидетели.
среди "союзников" в той битве?
вытолкнули другого, по виду - сущего валькинга.
Мариаполя! Я ни в чем не виноват! - оправдывался этот человек. - Мое имя
Морарден, я приехал по делу...
другой. Казалось, разбирательство зашло в тупик, но тут появился Рогей и
пристально вгляделся в лицо обвиняемого при свете огня:
Изелэ дезерионом. Я видел тебя во время казней в Мариаполе! А потом - в
доме у нашей общей подруги, откуда ты, помнится, сбежал без камзола и без
значка, который я все еще храню... - и поднял кружку с вином: - Я пью за
твою шею, ибо ей недолго осталось носить голову. Вождь Эйрар! Это валькинг
и воин, а значит, несомненный шпион. Я свидетель тому!
приказу! Дайте мне по крайней мере священника...
будто в толпе мелькнул один из сыновей Виклида. "Что сказал бы старый
сосед, увидев меня здесь!" - пронеслось в голове. Но почти тотчас Эйрар
обо всем позабыл: тыча копьями в спину, вперед вытолкнули еще двоих...
стало трудно дышать, а три бессонные ночи так и навалились на плечи
страшной усталостью. Перед ним стоял Эльвар Эйрарсон. Отец, зачавший,
вырастивший и воспитавший его. А подле отца - Толо, его, Эйрара, дядя.
затекала болью и казалась чужой. Понемногу светало, и он впервые заметил,
что его одежда была сверху донизу измарана кровью и грязью.
родственники, а где тот судья, который способен беспристрастно судить
собственную родню?" Слушайте, есть здесь в Нааросе, наконец, хоть
какая-нибудь кровать?
35. НААРОС. "Я СВОБОДЕН!"
старик. - Грех вымолвить, но я рад, что твоя мать не дожила до этого дня и
не видит, каким ты стал. Она бы не вынесла...
торчала. Эйрару казалось, что отец совсем поседел и как будто стал меньше
с того дня, когда они в последний раз виделись. Однако манера говорить
была прежней. Эйрара снедало волнение, он не мог понять почему, потом
сообразил и почти рассердился: он, как мальчишка, все еще ждал отцовской
оплеухи, которая могла вот-вот воспоследовать. Он сказал:
бы тут навряд ли сидел!..
Обтянутые кости и бугры вен казались рельефом горной системы.
полагал, что я поступаю неправильно, отказываясь от борьбы за Трангстед.
Но посмотри, куда завела эта борьба тебя самого! Ты объявлен вне закона,
ты стал изгнанником. Ты ведешь открытую войну против нашего доброго графа.
Ты проклят Империей, и я сомневаюсь, что даже Леонсо Фабриций, при всем
том влиянии, которым он пользуется в Бриелле, сумеет выхлопотать тебе
прощение...
истребить и Фабриция, и всех прочих - в том числе твоего доброго графа,
чьим именем убивают детей!
плечу.
священником... а может, и самому пожить какое-то время в монастырской
тиши. Неужели ты не знаешь, что все эти россказни об убийствах - всего
лишь лживые слухи, распространяемые злыми людьми, с которыми ты связался?
Людьми, способными попрать Мир Колодца, вроде тех, с Ос Эригу, ведь это
ворье с мечами в руках. А чего стоят мятежные карренцы, которые желают
восстановить в своих городах прежние, скверные законы, согласно которым и
власть и все блага принадлежали горсточке избранных, а у народа не было
никакой защиты от вымогательств!..
не так чтобы уж очень свободен!
счастливое завтра. Прочие же суть предатели, предатели своего народа и
всего рода людского. Эйрар, сынок, дай же твоему отцу убедить тебя! Я
рассорился с друзьями, я многое потерял, - но все ради тебя, ради того,
чтобы тебе нашлось местечко в новом, будущем мире, где валькинги и
дейлкарлы сольются в единый народ. Не разрушай же мою последнюю надежду,
надежду всей моей жизни... с тех самых пор, как ты был ребенком...
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман
Суворов Виктор
Мережковский Дмитрий
Ильин Андрей
Орлов Алекс