Чтение 10–й страницы книги ~Колодец Единорога~

Голова была ясной, но мышцы по-прежнему казались безжизненными, точно
сухая трава. Эйрар обвел взглядом обращенные к нему лица: рыбаки взирали
на своего пленника с осторожным любопытством, как на какое-то ходячее
чудо. "Вот до чего доводит образование..." - подумал он с невольной
усмешкой.

- Что ж, придется, - сказал он наконец, и кто-то подал ему руку,
помогая перебраться на борт суденышка, искусно причаленного к прибрежным
камням.

6. НА ЙОЛЕ. ПЕРВЫЙ СКАЗ О КОЛОДЦЕ

- Вон туда, вниз, - указал ему бородатый на палубный люк, откуда
исходила жуткая, с точки зрения сухопутного человека, рыбная вонь.
Впрочем, маленький кораблик-йола оказался не только замечательно опрятен
снаружи: его внутреннее устройство изумило Эйрара продуманностью и
простотой. На корме обнаружилась даже каютка и стол в ней; свет проникал
сквозь крохотный иллюминатор. Эйрар вошел и уже не особенно удивился,
оказавшись лицом к лицу с Рудром, предводителем вольных рыбаков -
Загребным, как они его называли.

Привстав, Рудр пожал юноше руку и указал на лавку напротив:

- Добро пожаловать, господин чародей.

Эйрар усмехнулся:

- Я слышал - тюремщики редко отказывают узникам в гостеприимстве...

Тень пробежала по лицу рыбака - то ли гнев, то ли нечто другое.

- Можешь считать себя пленником... если не хочешь взять в толк, что на
самом деле тебя от смерти спасли. Я-то ведь знаю - у мариоланских коггеров
вечно рты нараспашку, точно у карпов, уф-ф... и скоро они поймут, что с
графом это не пройдет... да не было б поздно. Безрассудным его прозывают,
и справедливо... но он не глупец. Не хочу иметь ничего общего с этим их
недоношенным восстанием и тебе, уф-ф, не дам!

- Благодарствую. - Эйрар даже не пытался спрятать насмешку. - Куда как
мило с твоей стороны...

Рудр поднялся и, глядя куда-то поверх его головы, неожиданно громовым
голосом рявкнул:

- Эй, вы там! Толлинг, Паури! Отчаливаем!

С палубы донесся тяжелый топот ног, и Эйрар ощутил, что йола двинулась.
Рудр снова уселся:

- Как у нас говорят - ветер не выбирает, ветер дует на всех, уф-ф.
Да... Что верно, то верно, ты на самом деле нам нужен. Морские демоны,
чтоб им!.. Мелибоэ когда-то нас здорово выручал, но как доверять ему после
всего, что ты наговорил третьего дня? Да еще с этим восстанием? Уф-ф!
Поколдуй нам, парень, а за нами не пропадет... да и времечко опасное
пересидишь. Мы, вольные рыбаки, слов на ветер не бросаем. Ну? Что скажешь?

Эйрар невольно припомнил речи Рудра на собрании и подумал, что вольный
рыбак был на самом деле не столь уж бесхитростен.

- По-моему, - сказал он, - стыд и срам отсиживаться в стороне, когда
другие поднимают мечи во имя Крылатого Волка...

Рудр тяжело перевел дух:

- У нас на островах тоже пруд пруди юных сорвиголов вроде тебя!
Отправляются во льды за китами, а старый Рудр потом наживай седые волосы,
объясняя их подружкам, отчего это женихи не вернулись. У тебя есть
девчонка?..

- Нет.

- Уф-ф... ну так вот. Если я что-нибудь смыслю в людях - ты из тех,
кого называют счастливчиками. А теперь послушай старого Рудра. Твоя удача
пригодится не только тебе одному, так что не лезь в пекло, сынок. Лучше
поберегись. Поверь старику; храбрецы - это те, кто ни о ком не печется,
лишь о себе.

Эйрара не слишком-то убедили эти слова, но он промолчал, ожидая, что
Рудр скажет еще. Рыбак долго смотрел на него, отдуваясь, и наконец
заговорил снова:

- Ну что ж... я не слепой, вижу, что уговаривать тебя бесполезно.
Может, ты и прав. Как у нас говорят: стой на своем и начхай на всех...
включая императора Аурариса. Да, заставить бы тебя, так ведь тоже не
выйдет, знаю я вас, колдунов... дунете, плюнете, и готово, и попался, как
рак в кастрюлю. Уф-ф!.. Ладно! Поговорим по-другому. Предлагаю тебе
честную сделку... небось, думаешь - и что это я могу такого тебе
предложить? Да, я всего лишь старый, заскорузлый рыбак... но я пережил не
одного короля. И если я говорю, что ребята из Мариолы затеяли варить кашу
под скверной звездой, значит, так оно и есть, и ввязываться незачем.
Вот... поворожи нам, пока не сменится луна. Это не так уж сильно оторвет
тебя от твоих любимых сражений, если, конечно, там вообще что-то начнется.
А потом я высажу тебя на берег с пятью десятками моих молодцов под началом
Долговязого Эрба. Ну?.. Согласен?

- Здорово ты меняешь галсы, Загребной, - сказал Эйрар. - Ты же только
что клялся, что палец о палец не ударишь, чтобы помочь Мариаполю. И тут же
швыряешь в огонь полсотни парней!

- Ага... уф-ф, уф-ф. Я сразу сказал, что ты из счастливчиков, и рад
повторить. Повторю и другое: когда поднимется Мариаполь, герцог Роджер тут
же примется созывать под свои знамена бойцов... - Он неловко пошевелился,
и Эйрар с изумлением заметил слезу, скатившуюся по морщинистой, заросшей
седой шерстью щеке. - Наша земля... Наше море смердит, покуда Дейларна
гнет шею перед Алым Пиком... Гильдиям валькингов нипочем не скинуть, да и
этим южанам-наемникам... плясуны с оружием, разрази их! А мы, рыбаки,
первыми окажемся на рифах, когда Мариаполь растопчут. До сих пор графа
Валька если что и сдерживало, так разве страх перед восстанием... А когда
восстание вспыхнет и будет подавлено... одна надежда, что он не захочет
связываться с Салмонесским Бастардом... если мы вступим с ним в союз. Вот
я и жертвую пятьюдесятью, чтобы спасти всех... спасти всех...

Осекшись, он отвернулся. Эйрар напряженно обдумывал услышанное.
Кажется, на сей раз Рудр действительно был искренен - в отличие от того
собрания Железного Кольца в Нааросе. Стать предводителем полусотни!..
Эйрар был не столь уж скверного мнения о себе и полагал, что из него
получится неплохой вождь. Искушение почти побороло в нем врожденную
крестьянскую осторожность; он знал, что блеск в глазах выдает его с
головой, но все же счел за благо спросить:

- Но почему я?.. - И тотчас вспомнил, как произносил те же слова в
хижине волшебника Мелибоэ.

Снаружи слышались крики, йола начала мерно раскачиваться, выйдя из-под
прикрытия берега в открытое море. Рудр-Загребной сморгнул, стряхивая
горестную задумчивость, и повернулся к Эйрару с выражением, которое вполне
могло сойти за улыбку:

- Да потому хотя бы, что ты не из наших. Мы, вольные рыбаки, привыкли
жить всяк сам по себе и никого не звать господином. И пока каждый сам
строит себе баркас и сам ходит на промысел - да, все в порядке. Но когда
горизонт начинает обкладывать, вроде как теперь... Мои молодцы страх
норовисты насчет всяких там предводителей, ну точно, как ваши
вастманстедские крестьяне. Но покажи им, что ты взаправду кое-что умеешь
такое, с чем им по гроб жизни не совладать - послушай старого Рудра: они
за тобой в огонь и в воду пойдут.

Привычный к морской качке, он поднялся, извлек из стенного шкафчика
черную бутыль и две оловянные кружки:

- Стало быть, парень, мы с тобой теперь заодно. Да здравствует Кольцо!

Он поднял кружку. Эйрар встал и чокнулся с ним.

...При ближайшем знакомстве рыбаки показались ему, в общем, в самом
деле похожими на его собственных сородичей; ну, разве еще чуть менее
словоохотливыми. Впрочем, как знать, быть может, они вели себя с ним таким
образом из-за его репутации чародея. Дома на него никто и не думал
коситься, дома редко кто не умел творить простенькие заклинания, ведь и
нечисть была все больше мелкая. А может, дело было в том, что моряком он
оказался скверным, качка заметно донимала его, и это не внушало им
уважения?..

Легкий бриз тянул с гор, едва наполняя паруса йолы и других рыбацких
судов, шедших поодаль. Тем не менее, когда Эйрар выбрался на палубу
подышать воздухом и оглядеться, у него дух захватило от вида парусных
кораблей, шествовавших по волнам, подобно величавым красавицам, разодетым
в яркие платья.

К закату Спанхавид превратился в синюю полосу на горизонте. Ветер начал
свежеть, и красавицы обернулись вдовами в просторных одеждах. Вспыхнули
сигнальные фонари. Эйрар рад был снова спуститься вниз и прилечь у огня,
разведенного в каменном очажке. Ради его прибытия рыбаки выставили
сладкого вина из Двенадцатиградья и подогрели его с пряностями на
раскаленной железной плите. Вино малость развязало им языки, и Эйрар не
преминул воспользоваться этим, чтобы расспросить, как это они обзавелись
своей знаменитой хартией вольности.

- Наследие Серебряной Поры, - ответил кто-то. - Это, стало быть, когда
Аргентарий был королем. То есть прежде, чем династия приняла золотой
императорский титул. В те дни язычники еще вовсю разгуливали по стране,
так что король правил лишь Мариолой да Вастманстедом, а седьмой Вальк
сидел у себя в Бриелле, точно в орлином гнезде, и держал крепкий союз со
всеми северными провинциями. Аргентарий, правду сказать, был славным
воякой, - отбил у язычников весь Скогаланг, да! Только он тогда еще не
испил из Колодца, вот счастье ему то и дело и изменяло. Одну битву
выиграет, другую тут же проиграет. Ну так вот. Ставорна в те времена была
просто вольным городом, и правили в ней трое синдиков: Астли, Бекар и...
как там его? - Дерривонт. Самые умные мужики были во всем Корсоре, а то и
во всей Дейларне, а из них троих больше всего ума досталось Астли. Даже
птиц, сказывают, разумел. Уж как хотел его король Аргентарий забрать к