Чтение 6–й страницы книги ~Схватка за Европу~

- Готовитесь к походу, сэр? - с усмешкой поинтересовался сержант Том Поуп.

- Сержант, после четырех часов штабных совещаний разборка и чистка оружия мне покажется отдыхом и развлечением.

- Роджер вас, сэр!

Мускулистая девушка с блестевшей от пота голой грудью сказала что-то сидящей рядом блондинке. Обе рассмеялись.

- Что вы сказали, Кампанелли? Я не расслышал.

- Хм... ничего, сэр! - Чувствуя на себе пристальный взгляд майора, Бэжэ неловко повертелась на стуле и смущенно добавила: - Я только сказала, что у вас чертовски большая пушка, майор. И мне стало любопытно, умеете ли вы... хм-м... умеете ли вы ею пользоваться, сэр.

Грудь и плечи девушки запылали прежде, чем она произнесла эти слова. Морские пехотинцы использовали термин "пушка" только в том случае, когда говорили об артиллерии (особенно о корабельных пушках) или о пенисе. Лазерную установку они именовали огневым средством М-228 или "Солнечным зайчиком". Но никак не пушкой!..

- Честно говоря, я уже несколько лет не практиковался, - ответил Джефф как ни в чем не бывало. - Может, вы дадите мне урок.

Остальные рассмеялись двусмысленности диалога. Тут же замолкли, но, увидев улыбку майора, расхохотались еще громче.

Вот уже несколько лет Уорхерсту не доводилось разбирать и чистить лазерную установку, но его руки помнили все движения.

Выключить питание... Отсоединить провод... Оттянуть стопорный рычаг ствола... Взять ствол другой рукой и потянуть вперед и вверх...

Все он помнил. И вскоре уже ничем не отличался от своих солдат.

ГЛАВА ПЯТАЯ

12 октября 2067 года.

Космический корабль США "Джон Ф. Кеннеди";

солнечная орбита, 4,2 а. е. от Земли;

20:02 по времени гринвичского меридиана.

Держа в руках поднос, капитан Джереми Митчелл вошел в офицерскую кают-компанию и направился к единственному занятому столу. Миновали дни, когда все присутствовавшие офицеры стояли, ожидая, пока он займет свое место за столом. Офицерская кают-компания на "Дж. Ф. К" была точной копией тех, что располагались на грязных палубах авианосцев военно-морского флота, а еда подавалась, как в кафетерии. Кают-компания размещалась в жилом отсеке "А", где за счет вращения обеспечивалась слабая сила тяжести, равная трети земной.

- Не возражаете, если я присоединюсь к вам, джентльмены? - спросил капитан, чуть-чуть растягивая слова.

Митчелл был родом из маленького города недалеко от Сан-Антонио, штат Техас, и в непринужденной обстановке любил изображать из себя простого добродушного техасца.

- Присаживайтесь, капитан! - сказал коммандер Вэрли, возглавлявший ракетно-артиллерийскую боевую часть, указывая на свободный стул.

Митчелл поставил свой поднос на стол и сел.

- Ну, мистер Ли, - обратился он к молодому офицеру морской пехоты, сидевшему слева. - Похоже, у вас и ваших людей может появиться шанс доказать, что от вас есть польза даже сейчас, во второй половине двадцать первого века.

- Имеются ли новые данные относительно курса "Звездной Горы", сэр? - Ли казался нетерпеливым... и очень молодым.

- Ничего нового, Они все еще направляются к Юпитеру - что означает на Европу - и мчатся с ускорением в два "же". Это значит, что им чертовски не терпится добраться туда поскорее. Однако им нас не обойти.

- Миротворцы вновь спасают Землю! - воскликнул капитан-лейтенант Карвелл, главный офицер по связи, поднимая стакан, словно собирался выпить за здоровье собравшихся.

Институт миротворческих сил... Это была новая концепция, возникшая после беспримерных ужасов войны с ООН. Попытка Франции сломить волю США, заставить Америку отказаться от борьбы, обрушив астероид на штат Колорадо, была пресечена... но не полностью. Довольно крупный и весьма радиоактивный фрагмент ооновского корабля, нацелившего каменную глыбу на Колорадо, упал в районе озера Мичиган и стер с лица земли почти всю прибрежную часть Чикаго.

По мере того, как деятельность человечества в Солнечной системе становилась все активнее, Всемирная Конфедерация Государств с трудом сколотила некое подобие глобального правительства, пришедшего на смену развалившейся Организации Объединенных Наций. Это правительство признало, что любая мировая держава, способная запустить космический корабль в Пояс астероидов или за его пределы, представляет собой опасность для соседей. Относительно маленький импульс мог переместить мегатонный кусок железа или льда на новую орбиту. В результате под угрозой гибели может оказаться целый город, а то и весь род человеческий. А размеры возможной катастрофы будут полностью зависеть от амбиций горстки ублюдков.

Осознание потенциальной опасности привело к возникновению миротворческих сил, военно-космической организации, состоявшей из представителей военно-морского флота и морских пехотинцев Соединенных Штатов, а также космонавтов союзных государств. Миротворцы занимались патрулированием отдаленных районов Солнечной системы и предотвращали попытки астероидных бомбежек. Проблема состояла в том, что Солнечная система была ужасно велика и слишком обширна, чтобы сделать возможным какое-либо систематическое патрулирование.

Найденный в конце концов выход заключался в том, чтобы вывести несколько кораблей на стратегические орбиты. Движение по орбите в Поясе астероидов, на расстоянии 4,2 а. е. от Земли, и применение чрезвычайно мощной аппаратуры обнаружения и слежки позволяло кораблю наблюдать за всеми объектами, запускаемыми с Земли. Любое увеличение скорости объекта, не санкционированное инспекционными группами ВКГ, могло быть прервано кораблями типа "Кеннеди". Нарушителей выводили из строя на расстоянии или с помощью абордажа.

Вот почему лейтенант Ли находился на борту корабля вместе со своим взводом, состоявшим из двадцати восьми прошедших подготовку морских пехотинцев. "Дж. Ф. К" должен настигнуть вражеский корабль, в случае необходимости вывести его из строя, а затем сцепиться в заключительном раунде схватки. Митчелла забавляло, что современное тактическое мышление действительно предусматривало возможность использования морских пехотинцев для штурма вражеского корабля. Такого не случалось со времени абордажа "Маягуэса" в 1975 году.

- Пожалуй, будет интересно увидеть нашего лейтенанта Ли, когда он перемахнет на вражеский борт с абордажной саблей и пистолетом в руке!

- Моих двух рук для подобного трюка явно недостаточно, сэр, - ответил лейтенант. - Думаю, нам лучше использовать "Эм восемьсот пятьдесят" и надеяться, что плохие парни, когда мы доберемся до них, будут настроены довольно миролюбиво.

- И это говорит морской пехотинец! - сказал Вэрли. - А я-то думал, что вы все отчаянные забияки!

- Ну, если можно обойтись без боя, без стрельбы...

- Вы боитесь, что возникнут проблемы с выполнением боевой задачи, лейтенант?

- Хороший офицер всегда опасается проблем, сэр. Штурм неприятельского космического корабля, по крайней мере, столь же опасен, как операция по зачистке дома. К тому же дело усложняют невесомость и вероятность взрывной декомпрессии. - Ли усмехнулся. - Играть с оружием на борту хрупкого космического корабля не слишком-то блестящая идея.

- По-моему, это чисто академический вопрос, - сказал Вэрли, пожимая плечами. - Китайцы не могут попрать законы физики. Даже при ускорении в два "же" они не уйдут от нас, потому что мы имеем в метафорическом смысле воздушное превосходство в Солнечной системе. Они не могут одновременно маневрировать и увеличивать скорость. Когда мы поравняемся с ними и сравняем скорости, им придется капитулировать... иначе они рискуют получить удар по системам управления.

- Они, кажется, что-то замышляют, - сказал лейтенант Зинкоуовек, третий механик корабля. - Им известно, что мы здесь, и физику они знают не хуже нас. Наверняка у них заготовлен какой-нибудь неприятный сюрприз.

- Они ничего не знают о нашем секретном оружии! - рассмеялся Вэрли. - У нас ведь есть американские морские пехотинцы!

Радио, прикрепленное к воротнику Митчелла, защебетало. Черт побери! Никогда не дадут пообедать спокойно.

- В чем дело?

- Мы обнаружили приближающийся объект, капитан, - неторопливо произнес голос Джеки, ИскИна "Кеннеди". - Он представляет собой угрозу нашему кораблю.

Митчелл был уже на ногах и трусцой бежал к тоннель-лазу, ведущему в центральный отсек корабля, где находился капитанский мостик.

- Какова степень угрозы?

- Объект мал - его масса меньше десяти килограммов, - но он приближается к нам со скоростью пятьсот километров в секунду. Расстояние между нами - пятнадцать тысяч километров. Оно сокращается.

От этих спокойных слов веяло холодом. Тридцать секунд до столкновения...

- Какого черта мы не засекли его радаром?

- Объект очень мал, меньше трех метров длиной. И, кажется, имеет признаки применения стелс-технологии. Эффективная площадь отражения объекта менее двух сантиметров.

Стелс?.. Понятное дело... Тем не менее они должны были обнаружить инфракрасный след, оставляемый двигателем!

- Только что произошло незначительное изменение курса объекта, - продолжала Джеки. - До сих пор он находился в пассивном состоянии. Теперь он явно идет на перехват... его скорость увеличивается.

- Маневр! - взревел Митчелл.

Он уже находился в тоннеле-лазе и, передвигаясь по поручням, быстро погружался в невесомость. Нужно было как можно скорее попасть в центральный отсек, но он уже знал, что времени, чтобы достигнуть мостика, не осталось.

Когда маневровые двигатели "Кеннеди" сработали, Митчелл почувствовал удар, сбоку навалилась перегрузка.

Мгновением позже что-то ударило корабль. На этот раз мощная перегрузка просто припечатала Джереми Митчелла к стене тоннель-лаза. Казалось, корабль закувыркался, раздавливая капитана центробежной силой.

Митчелл слышал протестующий скрежет металла, сопровождаемый громкими хлопками и взрывами, а также пронзительный вой и свист утечки.

Потом Вселенная словно взорвалась. Но шум взрыва был быстро поглощен вакуумом, и наступила тишина. И капитан "Кеннеди" завертелся в холодном пространстве среди обломков корабля. Еще через пару мгновений он умер, окруженный облаком быстро замерзающей крови. Но даже в самый последний миг он пробовал понять, что за страшная катастрофа случилась с его кораблем... и с ним самим.

Космический корабль США "Джон Ф. Кеннеди";

солнечная орбита, 4,2 а. е. от Земли;

20:07 по времени гринвичского меридиана.

Два мощных снаряда были нацелены на "Кеннеди" - вернее, в ту точку орбиты, где корабль окажется ровно через девятнадцать дней после того, как "Небесная Молния" выпустила эти снаряды. Первый, обнаруженный в самый последний момент, почти промахнулся, потому что "Кеннеди" совершил внезапный маневр.

Тем не менее снаряд зацепил носовую часть корабля и разорвал металлическую оболочку переднего топливного бака. Электромагнитная ловушка, расположенная в боеголовке снаряда и содержащая в жестком вакууме крошечное количество антивещества, разрушилась. Антивещество соприкоснулось с металлом и водой и превратилось в огненный шар, горячий, как поверхность Солнца, излучающий смертоносную радиацию.

Вода мгновенно превратилась в пар и вырвалась в космос. В результате взрыва двухсотметровый крейсер стремительно закувыркался в пространстве. Соединительные и вращательные механизмы двух жилых модулей подверглись внезапной и мощной перегрузке. Из-за этого они сначала частично расстыковались, а затем и вовсе оторвались друг от друга, стремительно улетая в ночь вместе с сотнями мелких обломков, тогда как большая часть корабля начала разрываться на части.

Второй снаряд имел больше времени, чтобы скорректировать свой курс. Он врезался в самый центр пострадавшего "Кеннеди". И от корабля остались только вращающиеся обломки.

Двойная вспышка радиации, свидетельствующая об уничтожении "Кеннеди", должна была достичь Юпитера за двадцать минут, а через двадцать восемь минут путешествия по космической пустыне о ней узнают и на Земле.

12 октября 2067 года.

На орбите Европы;

20:07 по времени гринвичского меридиана.

- Тридцать секунд до старта, - прозвучал в ушах Джеффа голос капитана Галтмана, старшего пилота "Рузвельта". - Как вы себя чувствуете, парни и девчонки?

- Все в полном порядке, сэр, - ответил Джефф. - Готовы к высадке на Европу.

Он пытался призвать хоть к какой-то дисциплине расстроившийся желудок. Майор Уорхерст ненавидел невесомость.

- Ну, тогда мягкой посадки. Увидимся снова через шесть месяцев!

- Помните про фоновую радиацию, - добавил грубый голос полковника Нордена. - Держите людей под прикрытием, пока мы не сможем всесторонне проверить скафандры в экстремальных условиях.

- Есть, сэр! - ответил Джефф. - Мы установим новый рекорд в скоростном беге по пересеченной местности, покрытой льдом.

Хотя, черт побери, если скафандры подведут, все его люди погибнут, даже не добравшись до укрытия. Поверхность Европы, была не только холодной, но и опасной...

- Держите меня в курсе всего происходящего. Я буду над вами через два витка, примерно через 180 минут.

- Роджер вас. Будем ждать, сэр.

Майор Уорхерст вытянул шею, пробуя выглянуть в крошечный иллюминатор рядом с его креслом, чтобы хоть мельком увидеть "Рузвельта". Скафандр, громоздкий шлем и тот факт, что он пристегнут к узкому креслу с жесткой спинкой, мешали Джеффу толком разглядеть хоть что-нибудь. За иллюминатором виднелась только мертвенно-черная пустота и несколько беспорядочных звезд, а также фрагмент каркаса "жука" и герметический пассажирский модуль.

"Жук" напоминал лобберы и другие космические транспортные средства ближнего сообщения, используемые морскими пехотинцами во время различных операций на Луне. Предназначенный исключительно для перемещения в вакууме, "жук" был полностью лишен обтекаемой формы: короткий, похожий на бутылку, он состоял из командного отсека и грузопассажирского пространства, а также сферических топливных баков и химического ракетного двигателя, упиханных в сеть распорок из титано-углеродного волокна. Вдобавок "жук" был оснащен шестью посадочными опорами, мощными наружными прожекторами и маленькими маневровыми двигателями по бокам и на нижней части фюзеляжа. На вид это был неуклюжий транспорт, вполне заслуживший прозвище "жук", данное ему морскими пехотинцами. Длина каждого такого "жука" составляла тридцать три метра; если как следует постараться и проявить смекалку, на его борту можно было разместить взвод. В данном случае пассажирами "жука" были мужчины и женщины второго взвода роты "Браво" (сорок один человек), плюс шестеро бойцов десантно-диверсионной группы ВМС "Котики".

"Рузвельт" нес два "жука" плюс четыре подобных транспорта, используемых исключительно для перевозки груза. План операции требовал применения обоих "жуков" для перевозки всей роты "Браво" (восемьдесят один морской пехотинец и шестеро "котиков") на расположенную на Европе исследовательскую станцию "Кадмус", принадлежащую Всемирной Конфедерации Государств. Потом планировалась стыковка с "Рузвельтом" и дозаправка, чтобы во время следующего прохождения взять на борт штаб и взводы поддержки, и, наконец, нужно было вернуться в третий раз - за ротой "Чарли". Грузовые транспортные средства должны были в течение следующих двух дней сновать туда и обратно между поверхностью Европы и орбитой, чтобы доставить не только четыре субмарины "Манта" и все запасы, необходимые для морских пехотинцев, но и продовольствие для станции "Кадмус".

Личный состав "Кадмуса" насчитывал двадцать пять мужчин и женщин шести национальностей. Большинство этих людей находилось на станции с момента ее основания, то есть более года, и они полностью зависели от случайных кораблей с Земли, которые доставляли им продовольствие и запчасти.

Зато воды у них было предостаточно. Поверхность Европы представляла собой прочную оболочку изо льда, который очень легко превратить в воду, да плюс океан глубиной от пятидесяти до ста километров, что в пять-десять раз больше, чем самая глубокая океанская впадина на Земле.

- Восемь секунд до расстыковки, - сказал лейтенант Уолдерс, находившийся в командном отсеке "жука". - Смотрите, не растеряйте ваши завтраки! И три... и два... и один... Расстыковка!

Почувствовалась небольшая вибрация, автоматические захваты на "хребте" корабля распахнулись, дорсальные толкатели привели транспорт в движение. Рекомендация морским пехотинцам не растерять завтраки оказалась невостребованной... до тех пор, пока не заработали двигатели и "жук" не устремился прочь.

В узком иллюминаторе, расположенном по правому борту, Джефф увидел громоздкий сияющий огнями "Рузвельт". Можно было разглядеть длинную тонкую перекладину с водяными баками, за которыми находились четыре медленно вращающихся жилых модуля, придававшие крейсеру вид кувалды. Во время ускорения вращение прекращалось, и жилые модули пристыковывались к оси корабля, оставляя неизменным местоположение верхних и нижних палуб. Но как только "Рузвельт" подошел к Европе, жилые модули переместились, чтобы можно было подготовить "жуки" к посадке. Тепловые излучатели, расположенные в задней части корабля, распустились, словно павлиний хвост. Реакция аннигиляции, происходящая в двигателе, создавала много избыточной теплоты, избавление от которой всегда считалось главной проблемой при проектировании космического корабля. Наличие вакуума усложняло задачу.

Последние двенадцать часов, в течение которых работал двигатель, были кошмаром для морских пехотинцев. Бедняги буквально варились в собственном соку.

"Жук" продолжал путь, уводя "Рузвельт" из поля зрения Джеффа. Уорхерст надеялся хоть мельком увидеть Юпитер, но перед его взором теперь находился лишь обширный полукруг темноты, поглощавшей звезду за звездой. Огни, освещающие пассажирскую палубу "жука", сияли тусклым янтарным светом, но все-таки были достаточно ярки, чтобы можно было разглядеть находящиеся за бортом мелкие объекты. Высадка планировалась на ночной стороне Европы.

Джефф видел Европу во время финального этапа полета, а также благодаря учебным компьютерным моделям, разумеется. Спутник очень сильно напоминал небольшой шарик цвета соломы со множеством перекрещивающихся длинных прямых линий более темного, красноватого цвета.

Двигатели "жука" прибавили мощи, чтобы свести транспорт с орбиты, и желудок Джеффа содрогнулся. С возникновением перегрузки невидимая огромная рука стиснула ему грудь. Потом, также внезапно, рука исчезла, и Уорхерст снова оказался в невесомости.

Висящий высоко в небе "Рузвельт" двигался вперед, продолжая свой путь по орбите, а тем временем "жук" быстро приближался к поверхности Европы, описывая длинную кривую и облетев почти половину спутника. Джеффу показалось, что теперь он сможет кое-что рассмотреть на Европе: светлые пятна неправильной формы, блестящие участки, на которые, возможно, падал звездный свет. Потом, довольно внезапно, чернота отступала, а ей на смену шли темно-серые территории, быстро становящиеся светлее по мере того, как на далеком горизонте ярким полукруглым огнем полыхало восходящее солнце.

"Жук" пронесся над терминатором, оставляя позади ночь, и оказался на территории, где уже наступил день. Джефф замигал, затем отрегулировал уровень поляризации шлема. Поверхность внизу теперь была покрыта льдом, ослепительно сверкавшим на солнце. Блестящие белые участки чередовались с коричневыми и охряными областями. Зрелище заворожило Джеффа, несмотря на то, что многочисленные компьютерные модели и видеоматериалы были переполнены изображениями Европы. Поверхность этого спутника Юпитера изобиловала длинными прямыми каналами, называемыми "линиями". Благодаря этим "линиям" Европа очень сильно напоминала планету Марс, какой она представлялась землянам давным-давно, еще в самом начале двадцатого века. Здесь имела место своего рода пластовая тектоника; ядро Европы, расплавленное благодаря приливным волнам, возникающим в результате сил притяжения со стороны Юпитера и его крупнейших спутников, не давало замерзнуть океану. Лишь на поверхности Европы лежали несколько километров льда. Поскольку приливы и отливы не могли оставить в покое этот крошечный мир, треснувший лед снова замерзал, потом опять ломался, пока поверхность планеты не стала напоминать матовый хрустальный шарик, покрытый тысячами прямых трещин и расселин. Насколько Джефф заметил, здесь почти не было кратеров. Однако местами он мог различить большие круглые участки, так называемые "пятна", напоминавшие тонкую корку льда, покрывающую ранней весной пруд в том месте, где в него бросили камень. Такая аналогия, кстати, была почти точной. Традиционные кратеры не могли быть долговечными деталями этого пейзажа из-за постоянно меняющейся формы льда. Тем не менее, время от времени в поверхность Европы врезались достаточно крупные камни, оставляя после себя след, исчезающий довольно быстро, если сравнивать срок его существования с возрастом планет и спутников.

Ледяная поверхность была на удивление плоской. Никаких гор. Никаких утесов. С такого близкого расстояния Джефф заметил не только главные прямые расселины, но и бесчисленные маленькие трещины. В конце концов, красные линии стали напоминать каскад длинных рыжих волос, покрывающих бледную поверхность спутника.

Мысль о рыжих волосах напомнила Джеффу о Карсин, оставшейся в Калифорнии. Это неуместное воспоминание как бы заслонило собой величественный образ простиравшейся внизу чужой планеты. За время полета Джеффри много думал о Карсин.

Он обещал ей, что даст ответ, когда возвратится из экспедиции, когда выполнит поставленную перед ними задачу. Да, шесть месяцев на этом ледяном шаре - достаточное время, чтобы принять такое важное решение.

Двигатели "жука" снова заработали сильнее. Спинка жесткого кресла резко толкнула Джеффа. Изгиб горизонта явно стал более плавным. Но без приборов было невозможно определить, на какой высоте они летели. Дело в том, что ландшафт не имел совсем ничего общего с тем, что хоть чуть-чуть привычно для людей, и был полностью лишен знакомых черт, позволяющих делать хотя бы приблизительные предположения. Местами поверхность была неровной и беспорядочной, а местами - абсолютно плоской. Они могли быть в десяти километрах от планеты, а могли смотреть на снежную равнину с двухметровой высоты.

С более близкого расстояния "линии", казалось, больше напоминали марсианские каналы Персиваля Лоуэлла, чем полярные горные хребты. Эти темные образования, достигающие почти стометровой высоты, были фактически возвышенностями местного ландшафта. Такой цвет появился, вероятно, благодаря тому обстоятельству, что солнечный свет отражался от склонов, а не от равнинных поверхностей. Однако порой складывалось впечатление, что подобная окраска возникла в результате некоего загрязнения льда. В данный момент существовала теория, утверждавшая, что когда отдельные участки ледяного купола Европы сталкиваются друг с другом или откалываются друг от друга, на поверхность выплескивается вода, содержащая в себе множество разнообразных органических молекул, которые застывают в ледяных горных хребтах. Мировой океан Европы был богат серой, железом и их соединениями; живые организмы, уже обнаруженные на этой планетке, усваивали серу; они были аналогами тех существ, которые были найдены восемьдесят с лишним лет назад на Земле, в жерлах океанских вулканов.

Довольно скоро стало очевидно, что безупречно гладкая на вид поверхность Европы в действительности совсем не такая. Там встречались, конечно, довольно обширные участки гладкого льда, но в большинстве своем поверхность представляла собой хаотичные и беспорядочные груды ледяных глыб, обломков и осколков, постоянно дробимых и размельчаемых, затем примерзших друг к другу, а затем снова расколовшихся. "Такая поверхность, - подумал Джефф, - напоминает бесконечное море айсбергов, собранных в единый ледяной поток". Он посмотрел на эту неразбериху с точки зрения опытного бойца морской пехоты и решил, что сражение в таком замысловатом лабиринте может считаться... вызовом.

Еще будучи курсантом Школы морской пехоты в Куонтико, Джефф неоднократно сталкивался с трудными задачами, будь то необходимость выполнить нужное количество подтягиваний и отжиманий, преодоление десятиметрового деревянного барьера, вертикально стоящего на учебной полосе препятствий или же решение особенно головоломной проблемы, возникшей в ходе ближнего боя. Его старший инструктор по подготовке, сержант, которого звали Мэтлок, имел привычку наклоняться и кричать Уорхерсту в ухо: "Это - вызов, морпех! Считай, что тебе брошен вызов!"

Да, это верно.

- Ну что ж, парни и девчонки, - раздался в шлеме Джеффа голос лейтенанта Уолдерса. - Мы добрались до маяка ВКГ. Остался последний рывок.

Джефф обернулся, насколько позволял тяжелый скафандр, и посмотрел на неподвижные ряды морских пехотинцев. Все они были в скафандрах. Все ждали. Без оружия солдаты больше напоминали пассажиров гиперзвукового транспортного средства, совершающего суборбитальный рейс. Однако их боевое снаряжение находилось в хвостовой части; пассажирское пространство "жука" было слишком маленьким, чтобы на нем могли разместиться все эти мужчины и женщины в скафандрах и с оружием. Но это не имело никакого значения. Сейчас они не были на учениях, и им не предстояла высадка в зоне боевых действий. Скорее это был рейс к новому месту службы. Совсем, как на Земле.

"Чертовски напоминает Ломпок, штат Калифорния", - подумал Уорхерст, пряча усмешку за темным стеклом шлема. Никаких неприятных соседей, из-за которых приходится волноваться. Просто думай об этом, как о новой морской базе в Калифорнии... без воздуха и аллей, без косметических кабинетов, где делают татуировки, без дорожного движения, без эротических шоу, но зато с высокой радиацией и полным отсутствием пальм. А самая высокая температура летом достигает сорока одного градуса мороза.

Он снова посмотрел в иллюминатор. "Жук" качнулся вправо, и теперь Джефф мог разглядеть базу, простиравшуюся под утренним солнцем. Смотреть, собственно говоря, было не на что, но небольшой горстки сооружений на поверхности было достаточно, чтобы составить хоть какое-то мнение о масштабах территории. Другого способа просто не было... Впрочем, эти сооружения вполне могли быть игрушками, валяющимися на заснеженном заднем дворе фермерской усадьбы.

Исследовательская станция ВКГ была расположена в районе Cadmus Linea, в одной из самых обрывистых красных расселин, опоясывающих Европу чуть ли не по всему периметру. Правда, с такого близкого расстояния нельзя было увидеть красную пигментацию так же отчетливо, как из космоса; на поверхности был просто лед, возможно, немного более темного цвета, чем новый, молодой лед, но все же окрашенный в матово-белые и голубоватые тона, на которых время от времени встречались яркие блики.

Станция была встроена в круглую впадину, возможно, оставшуюся от маленького древнего кратера. Однако дно этой впадины было плоским, словно кукурузное поле в штате Канзас. Видимые компоненты станции состояли из темно-серой посадочной площадки размером с футбольное поле, на которой было нарисовано огромное красное перекрестье, Двадцатиметровой радиомачты, спутниковой антенны, двух строений для хранения припасов и запчастей, а также нескольких единиц техники, в число которых входили бульдозеры, гусеничные краулеры для передвижения по поверхности и несколько хопперов, припаркованных у края посадочной площадки. Неподалеку, метрах в двухстах от края поля, была сделана черная прорубь, которая своей безупречно круглой формой напоминала вход в тоннель. Над этой прорубью клубилось облако тумана.

Это и была Яма.

Одинокое белое здание, почти невидимое на фоне льда, примыкало к тщательно отполированной отвесной стене ямы, выдолбленной в ледяном щите Европы. Большая часть станции была таким образом надежно скрыта от воздействия невидимого, но смертельного моря радиации, омывающего совершенно не защищенную поверхность спутника.

"Жук" снова развернулся, Джефф почувствовал задницей несколько тяжелых ударов, мелькнуло в иллюминаторе красное перекрестие. В следующий момент Уорхерст уже не мог видеть базу, но его взгляд засек быстро промелькнувшую тень "жука", мчащегося навстречу серо-белой поверхности. Облако ледяных кристаллов вихрем пронеслось мимо иллюминатора, а затем "жук" совершил посадку.

- Спасибо, леди и джентльмены, за то, что совершили полет на транспорте, принадлежащем Военно-морскому флоту, - послышался голос Уолдерса. - Здесь на Майами-Бич стоит ясная и солнечная погода, юго-восточного ветра не наблюдается, а температура достигает минус сто сорок шесть по Цельсию. Райский климат! Убедительно просим вас не разбрасывать личное имущество! Не оступитесь, когда будете покидать наш космический корабль. Белые лужи могут быть очень опасны!

Бодрое шуточное объявление, сделанное пилотом "жука", было встречено хором стонов, ругательств и пронзительного свиста. Джефф отстегнул ремни, затем встал и нагнулся, упираясь в низкий потолок рукой, облаченной в перчатку. Камински тем временем начал перечислять фамилии подчиненных:

- Кьюкела! Брайтон! Джелловски! Хаттон! Воттори! Гарсиа! - На выход!

Группами по шесть человек бойцы взвода поднимались со своих мест и, минуя ряды кресел, медленной шаркающей походкой направлялись в хвостовую часть корабля. Центральный проход заканчивался скатом, ведущим в тесный главный тамбур "жука". В этом отсеке места хватало только шести морским пехотинцам в скафандрах, так что требовалось довольно много времени, чтобы все успели добраться до поверхности Европы.

Джефф дождался окончания процесса высадки, а затем вместе с Фрэнком и еще тремя бойцами двинулся в выходной тамбур. В соответствии с древней традицией, старший офицер поднимался на борт первым, а высаживался последним... Однако гораздо больше, чем эти странные традиции, Джеффа волновало сейчас состояние скафандров.

Скафандры "Марк НС" были более поздней моделью, чем те, что морские пехотинцы носили на Марсе и Луне четверть века назад. Новые скафандры были чуть-чуть больше, с более толстым слоем брони, их оснастили современными компьютерами и улучшенной системой жизнеобеспечения. Раньше они могли менять расцветку в зависимости от окружающей среды. Новые скафандры были покрыты толстым и тяжелым, но гибким материалом, похожим на белый холст. Однако дело было вовсе не в маскировке. "Холщовый" материал фактически представлял собой переплетение сверхпроводящих волокон. Слабый электрический ток, проходящий по материалу, помогал отталкивать радиоактивные частицы, особенно протоны, потоком льющиеся на Европу с мощных радиационных поясов Юпитера.

Несмотря на надежные скафандры, пребывание каждого человека на поверхности в течение следующих шести месяцев будет тщательно отслеживаться. Доктор Маккол, военврач, уже раздал специальные значки-дозиметры, которые будут регистрировать дозу облучения, полученную каждым бойцом, и предупреждать майорова адъютанта - Пуллера, если чья-нибудь дозировка превысит 30 бэр.

Джефф и Камински осмотрели скафандры друг друга, а затем покинули тамбур вместе с тремя морскими пехотинцами, оказавшимися последними в очереди на высадку.

Когда внешний люк открылся, Джефф шагнул в холодную и жуткую тишину. Грелки его скафандра работали прекрасно - он почувствовал, что обогреватели ступней включились, едва лишь нога коснулась стартовой площадки, - но окрестности выглядели холодными и суровыми, этакая Сибирь в самом разгаре зимы.

Впрочем, фактическая температура была здесь гораздо ниже, чем где-либо на Земле.

Горизонт был ограничен острым и блестящим на солнце краем кратера, выбранного для размещения базы. Матовое небо было мертвенно черным; звезды потускнели: их затмил блеск маленького солнца, едва показавшегося из-за гребня. А совсем рядом, чуть-чуть повыше...

Юпитер висел над солнцем, словно огромный полумесяц, отпрянувший от ярких лучей, нацеленных на раздувшееся ночное светило. Полумесяц занимал более двенадцати градусов в поперечнике. Диаметром он превосходил Луну в двадцать четыре раза. На какой-то жуткий момент Джеффу показалось, что Юпитер упадет на него. Он с трудом поборол эту мысль... затем глубоко вздохнул и мысленно приколотил планету к небу. Он без труда разглядел сегментацию Юпитера. Были хорошо видны бурые, охряные, красные, белые и желто-коричневые полосы. Это было зрелище беспрецедентной красоты. Но красота была слишком обильной, слишком интенсивной, чтобы выглядеть настоящей. Если считать это зрелище фоном для фотографических снимков или чрезвычайно детальной компьютерной моделью, то можно отогнать от себя смахивающее на клаустрофобию чувство, что планета вот-вот свалится с неба и раздавит тебя...

Джефф оторвал от неба пристальный взгляд и уставился в спину Фрэнка Камински. Они плелись по посадочной площадке. Остальные бойцы роты шли гуськом по тропинке, ведущей к зданию, расположенному на краю Ямы. Там кто-то стоял и махал им рукой. У незнакомца был точно такой же скафандр, как и у Джеффа, если не считать отсутствия ярко-синих полос на плечах и ногах. Эти полосы указывали на воинское звание Джеффри Уорхерста.

- Здесь ли майор Уорхерст? - спросил незнакомец. В ответ Джефф поднял облаченную в перчатку руку:

- Я майор Уорхерст, сэр. Являюсь командиром роты "Браво" и заместителем командира экспедиционных войск.

- Доктор Сигэру Исивара. Konichiwa*. [Здравствуйте (яп.).] Добро пожаловать на станцию "Кадмус"!

- Мы рады, что прибыли сюда, сэр. - Если Джефф и соврал, то сделал это из лучших побуждений.

- Позвольте проводить вас и ваших людей в жилые помещения, - сказал Исивара. - Ваши системы жизнеобеспечения не предназначены для долговременного пребывания на поверхности.

Каждый скафандр был снабжен персональной СЖО, расположенной на спине. Эта система осуществляла подачу энергии, обеспечивала отопление, а также содержала запасы воздуха и воды. Из-за тесноты на борту "жука" пришлось использовать системы жизнеобеспечения первого типа, позволявшие провести на поверхности Европы два или три часа, в зависимости от количества потребляемой энергии. Исивара носил СЖО третьего типа, такую громоздкую, что казалось, будто это она везет его на себе. Система представляла собой литой корпус белого цвета, прикрепленный к скафандру специальными крюками. С ее помощью можно было провести на поверхности Европы целые сутки, если доза облучения оставалась в пределах нормы.

- У нас отличные системы жизнеобеспечения, - ответил Джефф. - Впрочем, было бы здорово укрыться где-нибудь от "ветра".

- Вы имеете в виду плазму магнитосферы Юпитера, - рассмеялся Исивара. - Я понимаю... Вы готовы следовать за мной?

Спустившись по трапу с посадочной площадки, морские пехотинцы двинулись по проложенной во льду тропе, окаймленной тонкими перилами. Тут и там Джефф мог видеть нечто, напоминавшее лужи прозрачной талой воды, покрывавшей лед. Присмотревшись поближе, он обнаружил, что по краям некоторых луж вода слегка пенится.

- Пожалуйста, идите очень осторожно, господа, - предупредил Исивара, указывая на одну из луж. - Эти водоемы могут быть очень скользкими. Протоновая бомбардировка со стороны юпитерианской магнитосферы постоянно разрушает поверхностный лед и формирует новые соединения, особенно перекись водорода. Затем водоемы распадаются на кислород и водород, которые улетучиваются. Однако из-за таяния дорога становится скользкой.

- Нас проинформировали, - ответил Джефф.

Тем не менее его первые шаги по тропе были неуверенны, а, сделав пятый шаг, Уорхерст с тревогой почувствовал, что правый ботинок скользит. Он подался вперед и вцепился в перила. Не было никакого смысла корчить из себя крутого морпеха, который плевать хотел на средства безопасности. Лучше проявить благоразумие, чем с позором шлепнуться на задницу. Впереди несколько морских пехотинцев помогали товарищу подняться на ноги; да, некоторым нужен жесткий урок, чтобы научиться сохранять достоинство.

Впереди несколько человек в скафандрах несли большие контейнеры. Их путь лежал к одному из расположенных на дне строений.

- Вы храните оборудование на поверхности? - спросил Джефф.

- Только часть оборудования, - ответил Исивара. - В особенности вещи, подобные сейсмическим взрывателям, которые очень опасны. Мы используем их, чтобы ударные волны могли проникнуть сквозь лед. Это дает нам возможность определить его толщину, а порой и бурить отверстия во льду. Мы не хотим, чтобы наша база взлетела на воздух... А вот в том сарае мы храним баки с экскрементами. - Исивара указал на маленький сборный домик из гофрированного железа.

- Вы имеете в виду дерьмо?

- Точно. Европа обладает собственной биосистемой, и мы любой ценой должны избегать загрязнения. Подобные ограничения, как вы, наверное, знаете, используются во время поисково-разведочных работ в Антарктике. Бытовые отходы дегидрируются, герметически упаковываются в полиэтиленовые пакеты, а затем тщательно замораживаются на поверхности. За проведенный здесь год мы накопили довольно много экскрементов. Почти десять тонн. Покидая планету, нам придется забрать их с собой.

- Чертовски забавно было бы почитать список грузов вашего корабля. Я в жизни не слышал ни о чем подобном.

- Температура морской воды, если вы помните, лишь чуть-чуть ниже нуля по Цельсию, - продолжал Исивара. - Некоторым организмам такой холод не страшен, он их не убьет. Они смогут жить и размножаться. И нам нужна стопроцентная уверенность в том, что мы не повредим здешней биосистеме.

- Майор? - раздался в шлемофоне Джеффа грубый голос генерала Пуллера. Разумеется, ПАД майора Уорхерста функционировал, хоть и был надежно спрятан внутри скафандра. Он был подключен к электронным датчикам Джеффа и коммуникационной сети роты. - На двенадцатый канал поступают важные сообщения.