Чтение 21–й страницы книги ~Сигнал сбора~

Вдруг послышался встревоженный крик, и рядом с ним просвистела стрела.

- Орудие, к бою!

С навыком, приобретенным после долгих лет практики, артиллеристы резко свернули с дороги, и передок вместе с орудием зарылся в снег. Лошади еще не успели остановиться, а канониры уже стащили пушку с передка и направили ее ствол прямо на ворота.

- Сферический заряд, фитиль на одну секунду, - рявкнул О'Дональд, соскакивая с лошади и присоединяясь к своим людям.

Заряжающий поднес к пушке три фунта пороху и снаряд, внутри которого было пятьдесят ружейных пуль.

Рядом с ними начали втыкаться в снег стрелы. Заряжающий забил шомполом в жерло заряд.

О'Дональд схватил запал и воткнул его в казенник.

- Чуть-чуть левее. - Наводящий склонился над пушкой и изменил угол выстрела, следуя указаниям своего командира.

- Стоп. Поберегись!

"Наполеон" громыхнул и откатился назад. Мгновение спустя снаряд с ослепительной вспышкой разорвался прямо в створе ворот.

В этот момент мимо артиллеристов с воинственными криками промчалось все их войско, возглавляемое Эндрю.

Ему показалось, что он бредит, что его сознание выдает желаемое за действительное, пытаясь оттянуть неизбежный конец. С трудом превозмогая боль в раненной мечом руке, Калинка, тяжело дыша, прижался к стене.

На секунду все застыли, так как тоже услышали этот гром, но тут же боярин с яростным криком вновь замахнулся на него мечом.

Готорн был в первых рядах. Перепрыгивая через изувеченные тела, лежавшие в воротах, в отсветах пламени от горящего дворца Ивора он увидел, что дружинники в панике разбегаются от них прочь.

"Боже милосердный,- взмолился юноша,- пусть они убегут, пусть они убегут".

Он старался не смотреть на картину бойни, представшую его глазам. Улицы были завалены трупами: крестьяне, солдаты и знать - все без разбору лежали друг на друге. Они прошли пятьдесят, сто ярдов, не встречая сопротивления. Впереди были знамена и полковник Кин с непокрытой головой и высоко воздетым мечом. Он выглядел как ангел мщения, а рядом с ним вышагивал демон мщения, сержант Ганс.

Неожиданно бегущие дружинники остановились, столкнувшись с отрядом своих товарищей, спешащих им на подмогу.

Эндрю тоже остановился и посмотрел назад:

- Рассредоточиться по ширине улицы!

Будучи капралом, Готорн должен был следить за выполнением приказов и, следуя указаниям сержанта Барри, выстроил солдат в двойную шеренгу. Позади них так же построилась и вторая рота.

- Передняя шеренга, целься... пли!

- Задняя шеренга! - Винсент поднял ружье и направил его в сторону неприятеля. "Я не могу!" - с ужасом подумал он. Боже, неужели опять?

- Целься! - Его рука перестала дрожать, и он навел мушку на боярина, который криками и воплями гнал своих солдат вперед.

Не выдержав, Винсент закрыл глаза.

- Пли!

Его плечо заболело от отдачи.

- Первая рота, шесть шагов вперед!

Не опуская оружия, Винсент двинулся вперед.

- Обе шеренги, целься, пли!

- Вторая рота, шесть шагов вперед!

Как автомат, он срывал бумажную оболочку с патронов, его лицо почернело от пороха. Ему казалось, что это сон, что он деталь какой-то дьявольской машины, штампующей трупы.

Они медленно продвигались вперед по улице, перешагивая через раненых и убитых, а снег у них под ногами был розового цвета и оставлял пятна на форменных брюках.

Впереди показалась Главная площадь.

- Третья рота вперед, первая остается в резерве! - прорычал Эндрю.

Наконец остановившись, Готорн посмотрел себе под ноги и в ужасе отпрянул. С мостовой на него смотрело окровавленное лицо Нахаткима, на котором навсегда застыла мягкая улыбка.

Кровь Винсента закипела от гнева. Они убили мудрого старика, и юноша яростно взревел, как раненый зверь. Его товарищи тоже не могли сдержать неистовых криков, увидев последствия устроенной боярами бойни, и сопровождали каждый свой залп градом проклятий.

- Первая и четвертая роты, вперед, - скомандовал Эндрю. - Стройся справа.

Вместе с другими Готорн выбежал на площадь, и все четыре роты выстроились одна рядом с другой. Фронт атаки составлял пятьдесят ярдов.

Неприятель, не ожидавший прихода янки, был отброшен на середину площади, а слева уже слышались мушкетные выстрелы солдат Майны, обошедших бояр с фланга.

Дружинники, беспорядочно толпившиеся в центре площади, были на грани отчаяния.

- Сейчас они полезут, - заорал Барри. - Чуете, парни, сейчас они полезут!

- О'Дональд, где твоя пушка? - прокричал Эндрю. Оглянувшись, он увидел, что артиллеристы никак не могут протащить орудие по улице, заваленной грудами трупов.

- Они идут!

- Целься, пли!

Солдаты дружным залпом встретили волну атакующих, но, перепрыгивая через убитых, дружинники с истошными воплями неслись прямо на них.

- Ведите огонь самостоятельно!

Готорн быстро забил в дуло следующий заряд. Он вдруг почувствовал, что время замедлило свой бег и его руки будто сделаны из свинца. Медленно-медленно он вытащил из дула шомпол и потянулся за пистоном.

Кричащая и визжащая стена людей становилась все ближе и ближе.

Подняв ружье, он прицелился и спустил курок. Лицо человека в десяти ярдах от него превратилось в кровавую кашу.

- О'Дональд, пушка!

Винсенту показалось, что голос Эндрю прозвучал в миллионе миль отсюда.

Янки бросились навстречу врагу. Весь мир в глазах Готорна сжался до размеров черного щита, возникшего пред ним. Опустив мушкет со штыком, Винсент с силой ударил русского.

Клинок отскочил от щита, не пробив его. На него смотрели глаза человека, желавшего убить его.

Засвистел топор, и Винсент отскочил вправо. Вскинув ружье, он ударил снова, и на этот раз его штык вонзился в горло нападавшему.

А затем была еще одна схватка, за ней другая, и все это время Винсент не переставая кричал, как одержимый, не беспокоясь больше о том, жив он или мертв.

- Они бегут, они бегут!

Не веря своим ушам, Калинка с трудом поднялся на нога. Боярин, который еще секунду назад так хотел убить его, казалось, испарился в воздухе.

По всей улице распахивались двери, и из них выбегали люди, вооруженные тем, что было под рукой.

Калинка ошеломленно смотрел по сторонам. Никогда еще он не видел таким свой народ. В их глазах горел огонь, и они издавали победные крики.

- К площади! - воскликнул Калинка.- Смерть знати! Его призыв был тут же подхвачен и быстро пронесся по всему городу. Кошмар обернулся надеждой.

- Держитесь, - подбадривал их Эндрю. Они уже больше не стреляли, натиск врага был так силен, что не хватало времени перезарядить оружие. Он знал, что меч и щит победят штык, но им надо было держаться и идти на соединение с Майной, который, судя по доносившимся звукам, подходил с запада. Полковник повернулся к Гансу:

- Ввести в бой резерв!

Сержант козырнул и бросился выполнять приказ.

- О'Дональд, где тебя черти носят?

Как бы в ответ на его вопрос рядом с Эндрю возник рыжий майор.

Выхватив револьвер, Пэт тут же выпустил шесть пуль в сторону неприятеля.

- Лучшая драка в моей жизни, - сообщил ирландец, показывая Эндрю на свою пушку.

- Вторая рота, освободите место для выстрела пушки! - крикнул Эндрю.

Отбиваясь от наседающего врага, солдаты отступили за орудие.

По площади пронесся оглушительный грохот. "Наполеон" подпрыгнул вверх и с лязгом упал обратно на землю.

- Тройной заряд картечи,- ликовал О'Дональд.- Двести пулек прямой наводкой!

Онемев, Эндрю потрясенно уставился на кровавое месиво, оставшееся от дружинников после выстрела.

Атака неприятеля захлебнулась, и они откатились к северной стороне площади, в то время как с запада подошли новые силы янки.

- Зададим им перца! - рявкнул Эндрю. - Пусть убираются к черту!

Перезарядив мушкеты, четыре роты сделали еще один залп, за которым последовал второй выстрел из пушки.

Залп следовал за залпом, а Эндрю молча наблюдал за тем, что происходит.

"Вот он - итог, к которому я пришел, - мрачно думал полковник. - В моей власти убивать и разрушать, и это меня пугает".

Рядом с ним снова оказался Ганс, приведший резервные роты, которые заняли места справа от своих товарищей и тоже открыли огонь по войску бояр.- Мы совершаем избиение, - выдавил из себя Эндрю.

- Это наша работа, - отозвался Ганс, доставая плитку драгоценного табака и откусывая от нее кусок. К удивлению сержанта, Эндрю потянулся за плиткой и последовал его примеру.

Потеряв голову от страха, знать и их воины бежали на север и на восток, а из боковых улиц на них набрасывались крестьяне и с яростными криками преследовали беглецов.

- Прекратить огонь! - скомандовал Эндрю, и солдаты опустили ружья.

Все вокруг было окутано клубами дыма, пламя от дворца Ивора и соседних зданий освещало площадь зловещим светом.

- Ганс, иди к Майне и скажи ему, чтобы он продолжал двигаться на север. Пусть он преследует врага, но не надо лишних убийств. Если они не будут сражаться, пусть уходят - мы сломали им хребет. Я пошлю четыре роты на восток с таким же заданием, а первая и вторая роты вместе с пушкой останутся здесь, на всякий случай.

- Мы сделали то, что должны были сделать, - сказал Ганс, глядя ему в глаза.

- Боже мой, я знаю, - вздохнул Эндрю. - Давай шевелись.

Полковник двинулся через площадь, но секунду спустя ее заполнило множество людей, которые смеялись, плакали и кричали от радости.

Эндрю во главе своих людей направился к зданию церкви, где все еще продолжалась ожесточенная схватка между крестьянами и воинами. При приближении их отряда борьба прекратилась.

Хоть кто-то наконец решил сложить оружие, с надеждой подумал он.

- Сдавайтесь, - воскликнул Эндрю, - мы не будет убивать вас!

Злобно ворча, крестьяне расступились перед янки, и Эндрю замер на месте.

На пороге церкви стоял Ивор.

- Ивор, сдавайся. Я предлагаю тебе пощаду. Боярин не сводил глаз с Эндрю, его лицо исказила мука. Эндрю сделал шаг вперед.

- Мы можем сотрудничать, Ивор.

Боярин грустно улыбнулся.

- Я не хотел, чтобы все кончилось так, - отрешенно произнес он.

Эндрю промолчал.

- Но ты был прав, когда говорил, что Церковь уничтожит меня.

- Сдавайся, Ивор.

Ивор кивнул, будто очнувшись от глубокого сна, и сделал знак своим воинам, которые бросили оружие и направились к янки.

Боярин развернулся и бросил взгляд в глубину церкви.

- Нет! - вскричал он и бросился в темный зал собора.

Прогремел ружейный выстрел.

Эндрю выхватил саблю и, взлетев по ступеням, кинулся вслед за ним.

Ивор недоумевающе смотрел на него. У его ног лежало тело Раснара, пронзенное мечом верховного боярина. Пальцы Патриарха крепко сжимали дымящийся мушкет. Священник, который при жизни был таким могущественным, теперь выглядел жалким и маленьким, на его лице застыла гримаса гнева и боли.

- Это предназначалось тебе, - слабеющим голосом произнес Ивор и опустил руки. На его груди проступило красное пятно.

Боярин осел на пол, и Эндрю встал на колени рядом с ним.

- Это предназначалось нам обоим,- грустно сказал он.

- Правь моим народом лучше, чем я, - прошептал Ивор. - Освободи их от тугар.

И он затих.

Наклонившись, Эндрю взял очки Ивора и закрыл ему глаза.

Выйдя из церкви, он застал сцену бурного ликования.

Глава 12

Увидев Готорна, прислонившегося к стене собора, Эндрю подошел к молодому солдату, который еще не отошел от пережитого шока.

- Как ты, парень? - спросил он.

- Спасибо, сэр, все нормально.

- Мы все чувствуем то же самое,- подбодрил его Эндрю, похлопав по спине. - Там внутри лежит мой друг. Позаботься, чтобы с его телом ничего не произошло.

- Кин, Кин!

Сквозь толпу к Эндрю пробивался Калинка.

- Кин, я знал, что вы придете! - приветствовал Эндрю Суздалец.

- Да, мы пришли, - глухо отозвался полковник. - Мы не могли дать вам всем погибнуть.

Калинка обвел взглядом площадь и потрясенно покачал головой.

- Значит, вот какова цена свободы, - оцепенело произнес он.

- Так всегда бывает, - ответил Эндрю.

- Мы свободны, Кин, мы свободны! - повторял Калинка, не в силах остановиться.

- Нам придется заплатить еще больше, прежде чем все закончится, - с грустью произнес Эндрю, оглядывая своих солдат, которых стало гораздо меньше, чем перед боем. - Не забывай про тугар.

Когда городские ворота открылись, толпа издала дикий, оглушительный крик.

Чувствуя себя немного глупо, Эндрю пришпорил лошадь, и полк тронулся с места, грохоча барабанами и горланя "Боевой клич свободы".

Ему невольно вспомнились древние римляне с их триумфальными шествиями в честь предводителя войска, вернувшегося с поля битвы с победой.

Калинка и делегация городских старейшин стояли у ворот. Когда Эндрю приблизился, они низко поклонились и пошли перед колонной по улице, ведущей к центральной площади.

Неужели прошло только два дня с тех пор, как он в пылу атаки скакал на коне с саблей в руке по этой же улице и душа его была охвачена радостью битвы? Эндрю огляделся; казалось, это все ему снится. Многие здания обгорели, их пустые окна были как чернеющие глазницы скелетов. Чудо, подумал он, что город не сгорел дотла. Только начавшийся проливной дождь не дал огню разгореться.

Люди напирали со всех сторон, махали руками, трогали его лошадь, рыдали и смеялись. Повернувшись в седле, он окинул улицу взглядом. Его закаленные в битвах воины широко улыбались такой встрече. Их песня эхом разносилась над ревущей толпой. И вместо упавших бойцов встанут в наши ряды Миллионы свободных людей, Кричащих боевой клич свободы.

"Встанут в наши ряды", - подумал Эндрю с грустью. Двадцать пять человек покоятся теперь на кладбищенском холме, а шестьдесят раненых лежат в госпитале. Потери Суздальцев, скорее всего, никогда не будут известны точно. По меньшей мере три или четыре тысячи погибших и еще пара тысяч с другой стороны. И все же народ празднует победу.

Под грохот барабанов полк пересек городскую площадь и направился к большому собору, где на ступенях стояла фигура в золотом. Перед собором Эндрю придержал коня, и колонна остановилась. Священник в золотом облачении поднял руку, благословляя их. Вся площадь, включая многих людей О'Дональда, перекрестилась в ответ.

Опершись на молодого служку, священник, прихрамывая, спустился по ступеням и пожал руку спешившемуся Эндрю, что вызвало бурную радость зрителей.

- Как умер Он, чтобы людей спасти, пусть мы умрем, чтоб их освободить, - улыбнувшись, произнес Касмар. И, несмотря на снедающую его тревогу, Эндрю не мог не ответить улыбкой. - Они ждут, что вы что-нибудь скажете, - кивнул Касмар в сторону притихшей толпы.

Он знал, что придется говорить, но боялся этого. Поднявшись по ступеням с Касмаром, Эндрю посмотрел сверху на море лиц.

- Граждане Суздаля, - начал Эндрю, и его тенор прозвучал ясно в холодном зимнем воздухе. - Вы доказали, что полны решимости быть свободными.

Раздалось громкое "ура!", и Эндрю пришлось выждать, пока крик не замрет.

- Вы дрались, чтобы завоевать свободу, и вы заплатили за эту свободу кровью. Я бы хотел предложить вам мирную жизнь, но мы все понимаем, что это невозможно. Я бы хотел предложить вам полную свободу жить так, как вы хотите, но пока это также невозможно. Ведь мы знаем, что надвигается на нас с запада.

Все молчали.

- Если нам суждено победить, вырвать нашу свободу из убойных ям тугаров, то достигнем мы этого только объединившись, только отдав свое сердце и душу за общее дело. Это будет длинный путь, но этот путь, даст Бог, приведет нас в конце концов к победе и свободе.

- Веди нас, боярин Кин, - прозвучал голос из первых рядов толпы.

Этот крик был подхвачен другими и вскоре перерос в гул: "Боярин Кин, боярин Кин".