Чтение 28–й страницы книги ~Сигнал сбора~

Выкрикивая боевой клич свободы.

И армия во главе с Эндрю, одиноко скакавшим впереди всех, прошла под стенами Суздаля и двинулась по дороге на север.

Полки шли вперед, суровые лица солдат согревались лучами теплого утреннего солнца, страдали от полуденного зноя, овевались вечерней прохладой. Они проходили мимо полей, где крестьяне, на минуту отвлекшись от своей работы, провожали их взглядом и тут же торопливо возвращались к сбору урожая. Рабочие, рывшие окопы новых линий обороны, расступались, чтобы пропустить армию, и продолжали заниматься своим делом.

Две мили в час - пятьдесят минут марша и десять минут отдыха, снова в путь, и еще две мили на негнущихся ногах.

Останавливаясь у каждой сигнальной башни, Эндрю выслушивал последние сообщения. Уже тридцать башен захвачено, тридцать одна, тридцать две. Он знал, что с потерей каждой сигнальной позиции погибал человек, остававшийся там до конца ради того, чтобы передать жизненно важную информацию.

Тугары продвигались быстро и напористо. Он полагал, что предупреждение об их появлении в восьмидесяти милях от города даст им достаточно времени, но тугары наступали без остановки. Сообщили, что "Оганкит" с авангардом Тридцать пятого уже вышли на позиции, но этого было недостаточно. Они прошли еще двадцать миль, и Колесо уже висело в вечернем небе над ними. Но он все еще не разрешал останавливаться на ночлег, заставляя войско двигаться дальше.

Колонна шла вперед, мимо деревень и развилок. Это напомнило ему Геттисберг, тот странный, похожий на сон ночной марш, когда все воины понимали, что от них зависит судьба нации. Даже ночь была похожа на ту. Прохлада, наступившая после жаркого дня, равномерный топот ног, тот же рефрен:

- Подтягивайтесь, друзья, не отставайте...

Великое Колесо поднималось все выше и выше и перешло в западную часть неба. Достигнув следующей сигнальной башни, Эндрю посмотрел вверх и потребовал доклада. Человек наверху не ответил, продолжая размахивать фонарем. Наконец, передав сообщение, он спустился. Старик Суздалец забыл отдать честь и, следуя древней традиции, поклонился до земли.

- Пали все башни, кроме последних пяти,- сказал он. "Им осталось десять миль,- подумал Эндрю.- А нам пять. Они, должно быть, так же устали, как и мы". Он оглянулся на своих солдат. Люди плелись, засыпая на ходу. Впереди их ждал один полк Суздальцев, не считая Тридцать пятого. Но люди, которые шли с ним, нуждались в отдыхе, иначе они будут бесполезны, дойдя до места.

- Вестовой!

Утомленный юноша на коне приблизился и отдал честь.

- Передай генералу Шудеру мою благодарность и приказ остановить войско на привал. Пусть люди поспят остаток ночи, поднимите их на рассвете. Я буду продвигаться дальше к броду.

Мальчик отдал честь и исчез, скрывшись в темноте.

"Старина Ганс, приведи их быстрее, если услышишь стрельбу",- подумал Эндрю. С трудом заставив себя сесть обратно в седло, он поскакал вместе со своим штабом на север, в ночь.

Глава 16

Одинокий всадник быстро пересекал речку вброд, поднимая брызги. Привстав в стременах, он взволнованно замахал шляпой:

- Они идут! Они идут!

Стоя у реки, Эндрю кивнул человеку, и тот, пришпорив лошадь, выбрался на берег реки и углубился в лес.

Какое прекрасное утро, спокойно подумал Эндрю. Кроваво-красное солнце поднималось над горизонтом позади него. Его лучи окрашивали все окружающее в розовый цвет. Можно было усмотреть в этом предзнаменование, но в тот момент он видел только красоту. Лес оживал вместе с пением птиц и болтовней белок, которых потревожило присутствие людей на земле под ними.

Эндрю кинул взгляд вдоль линии обороны. Позиции были хорошо спрятаны, выкопанную при рытье траншей землю прикрыли кустарником, срубленными деревьями и дерном.

Теперь он слышал их в отдалении - мерный гул, надвигавшийся, как волна, все ближе и ближе. Он взобрался на укрепление и соскользнул вниз, в окоп. Вытащив бинокль, он стал ждать.

Гул нарастал. Пора бы им уже появиться подумал он. Послышалось легкое движение в лесу на другом берегу. Он поднял бинокль.

Нет, ничего.

Снова какое-то движение. Вспорхнула стайка вспугнутых птиц. Опять движение, и он увидел их. Одинокий пеший тугарин, низко пригибаясь, перебегал от дерева к дереву. За ним еще один и еще. Они просачивались через лес, как индейцы.

Значит, они уже научились, подумал он. Он видел, как на противоположному берегу, за двести ярдов от него, они продвигаются вперед поодиночке, по двое, по трое, а затем и десятками.

- Вон там, - прошептал один из его людей, приподнимаясь, чтобы получше разглядеть.

- Не высовывайся! - шикнул на него Эндрю. Один из тугар на той стороне застыл на мгновение, глядя прямо на него. Затем повернулся и исчез.

Совсем близко послышался топот копыт, и внезапно выросший как из-под земли одинокий тугарин остановил коня на противоположной стороне брода. Прикрыв глаза от солнца ладонью, он долго сидел на коне и наблюдал, презрев опасность.

В воздухе висело напряжение, хрупкое, как стекло. Эндрю чувствовал, как его люди и суздальский полк застыли ожидая его команды, но он хотел подпустить врага совсем близко, к самым окопам, и лишь тогда открыть огонь.

Все больше и больше тугар появлялось на краю леса на противоположном берегу но дальше они не шли. Казалось это противостояние будет длиться вечно. Обе стороны знали о присутствии друг друга, но никто не нападал первым.

Внезапно хлопок мушкетного выстрела разорвал тишину, как крик, разрушивший мирное спокойствие в церкви.

Эндрю встал, ища взглядом нарушителя приказа, и в это время раздался еще один хлопок и еще.

Всадник уже поднял на дыбы свою лошадь, вздымая клубы пыли.

- Проклятье! - выругался Эндрю, но было слишком поздно, весь суздальский полк начал беспорядочную стрельбу. Всадник соскользнул с седла, нога его застряла в стременах, и конь унес его в лес. Слишком далеко. Гладкоствольные мушкеты не могли стрелять на такое расстояние, и он удивился, что в этого тугарина попали.

Низкий голос рога прозвучал с дальней стороны реки.

И сразу небо над рекой потемнело от тучи стрел, выпущенных с противоположного берега.

- Пригнись! - закричал Эндрю.

Сотни стрел, звеня, ударялись о землю вокруг него, и первые пострадавшие попадали в окопы.

- Тридцать пятый, одинокий огонь по произвольным целям! - скомандовал Эндрю.

Сначала поодиночке, а затем со все нарастающим стаккато загремели ружейные выстрелы. Эндрю пробежал по окопам до той позиции, где были вкопаны четыре орудия. Сержант Данливи отдал ему честь.

- Начинай непрерывную стрельбу по лесу с обеих сторон брода, - прокричал Эндрю. - Дай им пищу для размышления.

Секунду спустя четыре орудия выстрелили залпом, и от деревьев на том берегу полетели щепки.

Из линии обороны Суздальцев к северу от брода раздался еще один залп, и, посылая проклятья, Эндрю перебежал через открытую дорогу на их половину.

- Полковник Андерсон! - заорал он, мчась по забитому людьми окопу. Опять ливень стрел обрушился на окопы, и человек рядом с Эндрю закрутился волчком и упал к его ногам. Он перепрыгнул через тело и продолжал проталкиваться вперед.

- Андерсон!

Молодой офицер, бывший всего несколько недель назад простым лейтенантом, с расширенными от ужаса глазами смотрел на своего разъяренного командира.

- Черт возьми, Андерсон, ты же знаешь, что твои гладкоствольные мушкеты с такого расстояния не могут пробить даже стену сарая!

- Люди просто не выдержали и стали стрелять без команды! - ответил тот, в то время как мушкеты продолжали грохотать.

- Останови их, черт побери, мы зря тратим порох! Пусть они приблизятся, пусть они подойдут ближе, черт!

Эндрю застыл в изумлении, когда Андерсон вспрыгнул прямо на бруствер.

- Прекратить огонь! - заорал Андерсон.

- Прекрати... - Молодой офицер упал обратно в окоп, стрела пронзила ему горло.

"Проклятье", - выругался про себя Эндрю.

- Майор Блэк! - Эндрю проталкивался дальше по окопу и увидел толстого бывшего сержанта, который вырывал мушкеты из рук солдат, кричал и наводил порядок в правой части окопа.

- Андерсон мертв! - крикнул Эндрю. - Стив, теперь ты - полковник. Успокой своих людей и прекрати растрату боеприпасов!

Еще одна туча стрел, и они пригнулись за бруствером.

Блэк отдал честь и, ничего больше не сказав Эндрю, начал отдавать команды. Спустя минуту дисциплина была восстановлена, люди сидели на корточках, выжидая. Эндрю стал проталкиваться в южном направлении, снова перебежал через дорогу и прыгнул в окоп Тридцать пятого полка.

Его воины сражались так, как умеют сражаться только закаленные в боях ветераны. Зарядив ружья, они высовывались из окопа, тщательно прицеливались, стреляли, затем соскальзывали вниз. Рекруты-суздальцы с восторгом наблюдали за ними и учились. Уже был разработан определенный порядок действий. Двое или трое заряжали ружья и передавали их опытным стрелкам, которые выстреливали патрон за патроном. Сквозь дым Эндрю видел, что они действовали эффективно, и вскоре тела тугар уже усыпали берег.

Прислонившись к дереву, Музта наблюдал за сражением.

- У них два формирования - янки к югу от брода и, по-видимому, русский скот к северу,- сказал Музта, глядя на Кубату.

- Интересно, почему только одна половина стреляет?

- Либо они хотят подождать, пока мы ответим, либо берегут свой порох. И третья возможная причина - их оружие, как и наши луки, может иметь разную дальность стрельбы.

- Если это так, наши луки могут стрелять дальше, чем их оружие.

- Мы теряем десятки воинов там, к югу, - прокричал Кубата, перекрывая шум битвы, - а на севере только единицы. Может быть, дело в умении, а может быть, в отсутствии оружия. Мы пока еще не видели других, но разведчики справа докладывают, что на дороге видно облако пыли.

- Значит, они ждут здесь подкрепления. Мы должны действовать быстро.

Четыре резких хлопка прозвучали с вражеской стороны, и через мгновение маленькое деревце в десятке футов от Музты упало, расщепленное на две половины. Музта и Кубата удивленно посмотрели друг на друга.

- Ужасное изобретение, - бросил Музта. - В чем же слава, если сражаешься с таким оружием в руках?

- Не думаю, что их заботит слава, - ответил Кубата.

- А что их большой корабль?

- Он в тысяче шагов вниз по реке, как раз за поворотом - похоже, чего-то выжидает.

- Ладно, - сказал Музта, - собирай побольше воинов против их правой стороны. Мне нужны там тысячи. Когда придет время, мы атакуем!

Ливень стрел, казалось, с каждой секундой нарастал. Все больше и больше людей падали на дно окопа, некоторые тихо, другие с криками, третьи просто ждали минуты затишья, чтобы отойти назад.

- Полковник Кин! - Эндрю поднял голову и увидел молодого Суздальца, сидящего верхом на клайдсдейле и заглядывавшего к нему в окоп.

- Идиот, прячься в укрытие! - закричал Эндрю.

- Сэр, генерал Шудер докладывает, что он подойдет в течение часа.

- Скажи, чтобы он поторопился! - проревел Эндрю и юноша, не показывая страха, отдал честь, пришпорил коня и поскакал обратно на юг.

Артиллерия продолжала лаять, лес вокруг него наполнился запахом черного пороха, напоминающим о тухлых яйцах. К нему примешивался запах дыма от горящего кустарника, так как оружейная стрельба вызвала несколько пожаров, которые все разрастались.

- Продолжайте действовать так же, - прокричал Эндрю и снова побежал на север. Данливи, работавший как безумный, широко улыбнулся пробегавшему мимо Эндрю, его люди умело обращались со своими орудиями.

Перебежав дорогу за низкой баррикадой из бревен, он снова оказался в суздальских окопах. Люди смотрели на него мрачно. Он знал, что, возможно, самое трудное - это лежать под огнем и быть не в состоянии ответить, но с этим ничего нельзя было поделать. Блэк поспешил навстречу ему.

- Им очень тяжело, - прокричал командир Суздальцев. - Некоторые уже пытались убежать. Помоги мне Бог, полковник, я застрелил одного из них. Нужно было прекратить панику.

Эндрю никогда не мог заставить себя сделать это, для него это было нечто неслыханное даже в пылу битвы. Но здесь все было по-другому, им во что бы то ни стало нужно было удержать этих людей на позициях.

- Они идут!

Эндрю выглянул из окопа. С громким топотом по дороге приближался одинокий всадник, державший над собой знамя с конским хвостом. За ним, как будто из разверзшихся ворот ада, высыпала несметная орда по десять всадников в ряд. Стоя высоко в стременах, похожие на демонов, тугары надвигались на них сплошной тучей; от их дикого улюлюканья у Эндрю мороз пробежал по коже.

- Господи на небесах, помоги мне! - прошептал , Эндрю.

Первый ряд вошел в воду, вздымая пену и брызги, за ним еще один и еще.

- Первый Суздальский! - заорал Блэк. - Приготовиться!

Люди вскочили на ноги. Некоторые кричали от страха при виде тугар, и, хотя половина полка участвовала в первом сражении, тогда им было легче, так как враг был застигнут врасплох. Теперь же он шел прямо на них, разворачиваясь углом на север; волна наступавших расползалась, непрерывно прибывая.

Артиллерия Данливи, наклонив дула вниз, послала град картечи, сметя несколько десятков тугар, но остальные продолжали двигаться вперед.

- Ждите, ждите! - кричал Блэк.

Сто пятьдесят ярдов... сто... Первые ряды тугар замедлили ход, давая возможность тем, кто был позади, нагнать их, собирая силы для атаки. Из леса на берег реки высыпали все новые и новые тысячи тугар и, подбежав к берегу, поднимали луки и посылали тучи стрел, прикрывая товарищей.

Люди начали падать, издавая дикие крики.

Атака, набрав силу, ринулась вперед с нарастающей скоростью.

- Целься!

Четыреста мушкетов оперлись на брустверы, направив свои дула на врага, как во время учений.

Семьдесят пять ярдов, пятьдесят.

- Огонь!

Первый ряд тугар, смешавшись, пал.

- Перезаряжай, произвольный огонь! Четыреста стальных шомполов протолкнули патроны в ствол, солдаты действовали лихорадочно. Атака застопорилась, но всего лишь на минуту, за первой волной хлынула новая; кони перепрыгивали через упавших или топтали их разрозненные группы воинов выбирались из реки на берег.

Мушкеты открыли огонь, сначала один, другой, затем остальные; загремели десятки и десятки выстрелов. Эндрю взглянул на противоположный берег и в смятении увидел колонну пеших тугар, которая двигалась по дороге и спускалась к реке.

- Стив, они пожертвовали кавалерией, чтобы подойти к нам вплотную,- через минуту их пехота будет здесь, ты должен их задержать!

Все больше и больше всадников с воинственными криками бросались в воду и падали, но на их место вставали другие. Кое-кто из них добрался до берега и даже до края окопов, чтобы упасть там. Пехота, выстроившись веером по всей ширине брода, переходила реку, некоторые продвигались вперед по пояс в воде. Тугары продолжали наступать, в воде еще отчаянно барахтались последние остатки первых пяти сотен кавалерии. Оружейный огонь Тридцать пятого переместился вправо, ударив во фланг наступающих, в то время как артиллерия Данливи продолжала изрыгать картечь, круша все вокруг.

Вражеские войска неотвратимо надвигались на них зловещей тучей. Не дойдя до окопов пятидесяти ярдов, они остановились. Выстрелили сотни тяжелых луков. Хотя Суздальцы были в траншеях по плечи, десятки упали, пронзенные стрелами. На каждого упавшего Суздальца приходилось пять сраженных тугар, но они продолжали наступать, стреляя по мере продвижения.

Кто-то выпрыгнул из окопа, отбросив свой мушкет, и Эндрю, выскочив вслед за ним, подбежал и ударил его саблей плашмя по спине.

- Обратно в строй! - заорал Эндрю.

Солдат глядел на него широко открытыми от страха глазами.

- Обратно, или я проткну тебя насквозь! Несколько Суздальцев перестали стрелять, наблюдая за этой сценой.

Солдат попытался увернуться от Эндрю, но тот опередил его, приставив кончик сабли к его груди. Рыдая, солдат вернулся в окоп.

Напряжение нарастало. С саблей в руке Эндрю стоял на месте так, чтобы его было видно с обеих сторон.

Тугары неумолимо приближались, дождь стрел прикрывал их наступление. Нейпер был красен от крови. Сотни тел плыли по течению, но место погибших занимали новые воины. И вот с: диким криком они захватили берег. Число их быстро росло. Опустив луки, они вытащили мечи и подняли вверх боевые топоры, пытаясь вскарабкаться по скользкому от грязи берегу.

- Покинуть окопы! - закричал Эндрю.- Все из окопов!

Суздальцы высыпали наверх. Некототорые поспешно заряжали последний патрон. Строй их начал распадаться и отступать.

- Кин!

Эндрю обернулся. К ним галопом мчался Ганс, за ним стремительно приближался его полк.

- Стройся для стрельбы залпом! - крикнул Эндрю.

В то время как Первый Суздальский, истекая кровью, погибал в тридцати футах от них, Ганс лихорадочно строил своих людей, посылая проклятия налево и направо.

И вдруг Первый разом хлынул назад, а тугары, взревев от восторга, ринулись за ними и стали запрыгивать в окопы и вылезать с другой стороны.

- Первый Суздальский, отходите, отходите! - кричал Эндрю, а ему вторил голос Ганса.

- Второй Новродский, первый ряд, огонь!

Не успевшие отойти солдаты Первого бросились на землю, но слишком многих накрыло волной огня. Тугар расстреливали почти в упор.

- Второй ряд, огонь!

Еще одна волна пламени.

- Первый ряд, огонь!

Отступая назад, Эндрю увидел, как по дороге к ним бегут еще два полка с трепещущими на ветру знаменами. А потом с реки донеслось стаккато взрывов. Вода около брода закипела и забурлила, когда "Оганкит", выйдя из-за поворота, обнаружил себя, ударив смертоносным залпом по флангу наступающего войска.

Эндрю посмотрел назад, туда, где стоял Второй Новродский, отбрасывая мушкетными залпами тугар назад, выбивая их с захваченных позиций. Новродцы также падали, пораженные стрелами с вражеского берега.

Четвертый Суздальский, построившись справа от позиции новродцев, внезапно также добавил огня. Но через реку волна за волной продолжала накатывать тугарская пехота. Они снова и снова уничтожали наступавших, но у врага было сто тысяч воинов, а у Эндрю только десять. Он видел, как Блэк пытается вновь построить остатки своего полка.

"Они могут позволить себе терять солдат, а я не могу", - мрачно подумал он.

Эндрю посмотрел на восток. Ему казалось, что прошло уже много часов с начала битвы, но солнце поднялось всего на две ладони над лесом. Их ожидал длинный и трудный день, и, вспомнив, что он больше не простой пехотный офицер, а командующий армией, он отступил назад, за линию огня, и его помощники, повсюду следовавшие за ним, вздохнули с облегчением. Их одержимый битвой командир был все еще жив.

- У нас впереди длинный день, джентльмены, - сказал Эндрю, глядя на их нервные лица, - поистине длинный.

- Верни их, - произнес Кубата ровным тоном. Музта с удивлением воззрился на своего главнокомандующего.

- Но мы же тесним их!

- И истекаем реками крови. Половина олькты раздавлена. Прикажи им отступить.

- Возможно, ты прав,- ответил Музта и кивнул горнистам, которые стали дуть в свои длинные нарги.

Постепенно шум битвы на противоположной стороне реки стал затихать. Музта не мог не чувствовать гордости за своих воинов. Ни один не покинул строй, никто не показал свою спину противнику, когда они переходили реку и с поднятыми луками посылали град стрел во врага.

Вражеский огонь ослабевал, лишь артиллерийские орудия продолжали реветь, превращая берег реки в кучу упавших деревьев и разорванных на куски человеческих тел

Воинственный клич послышался на том берегу и степенно затих. Теперь мы знаем, что большая часть их оружия - кроме того, которое носят одетые в синее янки, - не может стрелять дальше шестидесяти шагов, а мы можем на сто двадцать, - сказал Кубата - Бессмысленно продолжать жертвовать нашими воинами в этой ловушке.

- Но мы тоже пустили им кровь, - возразил Музта.

- Это, конечно, было хорошо. Но в этом узком месте наша огромная сила подобна длинному мечу, у которого только самый кончик способен разить. Мы должны обойти их и ударить с тыла.

Музта посмотрел на противоположный берег.

- Мы знаем только одно место, где можно перейти реку вброд, - сказал он.