Чтение 4–й страницы книги ~Тараканьи бега~

Виталий приоткрыл было рот, но Чин пренебрежительно отмахнулся:

- Ну да, да! Нужно установить первоначальный язык сообщения и фонт подменного алфавита. Ограниченный набор вариантов. Дело маненечко усложняется, ежели "шифровальщик" пользовался каким-нибудь доисторическим редактором из самых первых - ну, у которых даже собственные разные версии друг дружку не понимали. Но все равно, при сносном компе (хоть бы и вроде вот этого) тебе, Белоноженька, прочесть такое - минут пять работы, а мне - с десяток миллисекунд. А теперь смотри: Изверг подозревает меня в суперхакерстве и назойливо грозит смешать с отходами жизнедеятельности организма - раз. Два: полагая, что на его компе хозяйничает сам Чингисхан, означенный Изверг не предупреждает адресантов о необходимости заменить шифр, которым может пользоваться только идиот, полчаса назад впервые в жизни увидавший компьютер. И еще этот самый Изверг пользуется примитивными парольками, каковые способны только привлечь внимание любознательного человека. Господи, он даже не потрудился запаролить на отпечаток... О, кстати!

Чинарев прижал большой палец к оконцу контакторного сканер-датчика и рявкнул:

- Файл "Букашки-таракашки" на дактилопароль! Экшн, да побыстрее!

- Слушай, - подала голос Леночка, - а может, это все просто не имеет к тебе отношения? Мало ли что шифры-пароли... У тебя прямо какая-то мания... этого... величества. Тяжелая форма всегалактического центропупизма.

Чин покладисто кивнул:

- Возможно. Но если все-таки это про меня, то логика вырисовывается страшненькая. Не хрен изощряться, все едино ничегошеньки он не успеет - вот какая вырисовывается логика. Понимаешь, Ленок, я, конечно, замашки Лиги только понаслышке знаю, но наслышка мне эта очень не нравится.

- Погоди, - положительный человек Белоножко нахмурил свое высокое чело, - но если ты не Молчанов - ну, не Чингисхан этот, - так чего тебе опасаться?

- А как ты думаешь, что лучше: уделитить лишнего лже-Чингисхана или не уделитить доподлинного? Космофлот у нас, слава богу, кадрами укомплектован, на каждую штатную должность по четыре человека в очередь, так что студентом больше, студентом меньше... Ну да ладненько, - он трескуче прихлопнул ладонями по кресельным подлокотникам, - вернемся к нашим баллонам. Комп, слухай мою команду! Создай на эф-четыре верк-поле "Практика" и все с эллипсет - туда! Вы-па-а-ал-нять! То есть экшн, плиз. А ты, Белоноженька-Белорученька, будь другом, отдери с интеркома постороннюю гадость. И кто только ее туда налепил, у кого только совести хватило на такой вандализм?..

Белоножко заторопился исполнять распоряжение.

Комп - тоже. Копировщик начал было отчибучивать некую замысловатую цветомузыкальную пьеску, но вдруг тоненько проверещал и вырубился. Электронный баритон злорадно сообщил: "Эррор он драйв "А"". Потом, чуть размыслив, снизошел вдаться в объяснения: "Считывание невозможно. В контейнере неформатированная эллипсета".

Неимоверным образом вывернув голову, Чинарев зыркнул на Леночку:

- Вот тебе, лапуля, твои дырявые ручки, вот тебе твое мытье и вот тебе фен с кухонной сушилкой. - Он снова развернулся к компу, буркнул: - Формат в порядке. Возможна грязь... то бишь посторонние наслоения. Учесть. Скорректировать и повторить предыдущую операцию. Экшн.

Новая цветомузыкальная судорога, новый "эррор он драйв".

Чин расслабленно обмяк, заложил ногу за ногу.

- Финал, голуби, - сказал он в пространство. - Хана. Готовьтесь к вылету из училища. К моему вылету. Вам-то обоим это все, поди, не страшней, чем амебе кариес...

- Пусть учтет возможное изменение формы носителя.

Это подала голос папенькина дочка Халэпа. Чин с Виталием воззрились на нее, как на диво морское, но Леночка, хоть и закраснелась в предельном смущении, упрямо гнула свое:

- Я сама читала! Вода, а потом - температура... Эллипсета могла покоробиться. А в стандартном обеспечении есть подпрограммы, которые могут это... вводить поправку на это... на деформацию. Я же вправду читала - Перл Бриллиант так добыла компромат на Блэка Монстера в "Смерть под диваном"!

Чин-чин махнул рукой и отвернулся, проворчав нечто, подозрительно смахивающее на "дура безмозглая".

Тем временем Белоножко жалостно - так с инвалидами разговаривают - объяснял папенькиной дочке:

- ...действительно есть, но такие программы могут учитывать только незначительные, микронные изменения формы носителя и конфигурации записи. А уж если эллипсета покоробилась...

- Возможности любой программы можно форсировать - если, конечно, вместо капустного кочана иметь на плечах голову! - перебила не на шутку распалившаяся Халэпа.

Она хотела сказать что-то еще (наверное, дополнить и расширить тезис про капустный качан), но не успела. То ли на очередной ее полувыкрик, то ли на чинаревское бормотание комп откликнулся радостным "нераспознанная команда", и Чин так яростно рявкнул: "Заткнись!!!", что Лена испуганно зажала губы ладошками. (Кстати, комповский саунд-контакт мгновенно отключился: хоть и с запозданием, система начинала адаптироваться к нестандартным командам нового пользователя.)

Леночкин испуг прошел на удивление быстро. Наверное, ощущение, что вот чуть ли не первый раз в жизни повезло допереть до чего-то дельного, а все по привычке отмахиваются да злятся, способно было бы взбесить и кого-нибудь поуравновешеннее избалованной дочки высокопоставленного родителя.

Так ли, иначе, а только юная Халэпа снова вдруг перегнулась через спинку кресла, выдавливая Чинарева куда-то под системный блок, и стремительно протарахтела блескучими своими ногтищами по контакторным сенсорам. Так стремительно, что когда опомнившийся Чин распрямился мощным рывком и отшвырнул самовольничающую девицу к противоположной стене, комп уже принялся как-то реагировать на полученную команду.

- Что ты натвори... - возмущенный вопль старосты Белоножко так и пресекся на полуслове.

Копидрайв застрекотал этаким веселым сверчком; на экране вспыхнула и закувыркалась в стремительном росте цифирная процентовка выполнения операции...

- Пошла запись... - растерянно промямлил Чин-чин.

Леночка-Халэпочка казалась растерянной не меньше (если не больше).

- Я нечаянно... - промямлила она, глядя на монитор.

- Не сомневаюсь, - Чинарев тоже глядел на монитор.

Цифровые корчи уже завершились и теперь на экране мелко помаргивало огромное "100%", а ниже - пара строчек дикой мешанины из англоса, кириллицы и кодовых значков мэшинлэнгва.

Виталий принялся вполголоса воспитывать Леночку на предмет "вот что бывает, когда из русифицированной оболочки запускают иноязычную, толком не инсталлированную и плохо совместимую программу - пойди теперь прочитай, что там намалевано".

- Там намалевано, что чиф-комп блокшива семь-семнадцать полностью откопировал информацию со всех содержащихся в контейнере расходных носителей, - проговорил Чин странным голосом, - со всех девяти штук.

Положительный человек староста непонимающе вздернул брови:

- Как это с девяти? Программа же на восьми поместилась...

- Вот именно, - сказал Чинарев.

Он вынул из копировщика "семечницу", перевернул ее затвором книзу, сдвинул штифт управления на "out", подставил ладонь...

Затвор эллипсет-контейнера раздвигался долго, с надсадным жалобным скрипом. Этот процесс не дошел еще и до середины, когда из щели меж приоткрытыми карбопластовыми челюстишками вдруг высунулась пара черных подрагивающих не то проволочек, не то волосков...

Чин-чин уронил "семечницу" на пол и захохотал. Виталий с Леночкой молча и озадаченно таращились на него, а он корчился в кресле, из последних сил продавливая членораздельные слова сквозь мешанину ржания и непристойных поросячьих взвизгов:

- Н-неф-ф-ф... я подохну сейчас - нефор... неформатированная эллипсета! Ой, не могу - неформа... матир... ой, не могу я!

А неформатированная эллипсета потихоньку выбиралась наружу. Когда вслед за волосками-проволочками показалось то, к чему их приторочила мать-природа, Лена издала такой великолепный визг и так потешно ушмыгнула за Виталиеву спину, что начавший было успокаиваться Чинарев прямо-таки взвыл от восторга.

- За-а-атвор, - стонал он, икая и утирая глаза. - Затвор "семечницы" стоял на "into", поняли? Этот насекомый кретин влез на затвор, и его втянуло... Сидел себе, дурачок, в сушилке, грелся, а тут суют приманку, недомытую от сладкого... Ой, не могу!!!

Тем временем "семечница" выплюнула наконец причину его веселья - та ляпнулась на спину и вяло задрыгала всеми своими шестью лапами, норовя перевернуться как надлежит. Лена опять взвизгнула, а Виталий мрачно сказал:

- Единственное во всем этом приятное, так это что ему о-о-очень паршиво!

Он примолк на миг и вдруг хлопнул себя по лбу:

- Так это как же получается?! Получается, комп списал какую-то информацию с таракана?!

- Невероятно, но факт, - все еще истерично похрюкивая, Чин вдел пальцы в манипуляторные колечки и погнал сквозь крону дерева каталогов мартышку-курсор. - И тот факт, что упомянутое списывание произошло по инициативе нашей Халэпочки, наводит меня на мысль: списанное нужно немедленно уничтожить... от греха, стал-быть, подальше... О, вот он! Ну ни себе хрена, какой длинный...

Курсорная мартышка выискала на поле "Практика" единственный файл без названия и, широко распахнув невероятно озубастившуюся пасть, с аппетитом вгрызлась в находку.

* * *

Как тропический ливень на хрупкий атолл

Рухнул свет на неприбранный с вечера стол,

И средь крошек застыл угодивший впросак

Перепуганный до смерти тощий прусак.

Он пролитой мадеры отведать хотел,

Но прилип, окосел и удрать не успел,

И теперь цепенеет в тоске да хмелю...

Не робей, дурачок: я своих не давлю.

Не сучи же усами, не бойся меня.

Мы с тобой, шестилапый, родная родня.

Я и сам не пойму, хоть почти что не пьян,

Кто из нас с тобой хакер, а кто - таракан.

Я, как ты, подбираю объедки и хлам,

Проползая сквозь щелки охранных программ;

Я, кормясь, как и ты, без зазренья возьмусь

Перегадить все то, до чего доберусь.

Не одно ли - впотьмах под обивкой ползти

Или шастать задворками Интерсети?

И судьба нам обоим готовит одно...

Дуст, каблук, Интерпол... да не все ли равно?!

Не трясись, нам с тобой вряд ли жизнь дорога.

Да и что это - жизнь? Тараканьи бега:

Справа жжет, слева шпарит, внизу горячо...

Бег по краю кастрюли с кипящим харчо.

Так давай, брат, мадеры на стол подплеснем,

Шевелюрой тряхнем и хитином блеснем,

А потом уползем перемучивать хмель:

Я - под плинтус, а ты - в виртуальную щель.

- Те-е-екс...

От раздавшегося над самым ухом нарочито-стариковского дребезжания студент Чинарев подпрыгнул чуть ли не на полметра и с отчетливым ляпом приземлился обратно в кресло.

Да черт же тебя, хрыча старого, побери с твоей проклятой манерой подкрадываться, как на охоте... Или правильнее было бы сказать то же самое без "как"?

Чин вдруг осознал, что все, уместившееся между "черт" (включительно) и "или" (исключительно), он, Чин, именно сказал. Вслух. Явив тем самым непростительное для практиканта нарушение субординации и, в общем-то, самое обычное человеческое хамство.

Впрочем, Изверг почему-то не спешил реагировать на возмутительное практикантское поведение. Изверг стоял над душой, довольно спокойно сопел - и все. Странно...

Чин-чин осторожно повернул голову, потом развернулся к экс-космоволку всем телом, а потом совсем выдавился из кресла и отступил на пару шагов от комп-подставки.

Изверов не отреагировал.

Изверов читал.

Выглядел он непривычно, страшновато даже - будто экспонат, смывшийся из музея пластеариновых фигур. Был на нем какой-то невообразимый махровый халат относительно серого цвета, каковое одеяние сверху открывало нескромным взорам умопомрачительно-волосатую тощую грудь, а снизу - не менее волосатые и тощие ноги в бесформенных меховых тапочках. Но халат с тапочками - то бы еще полбеды. Главная достопримечательность, прочно оседлавшая переносицу Изверга, вызвала у студента паническую судорогу невнятных подозрений насчет кибероидов, садомазохистов и последователей жутких религиозных сект.

Лишь через миг-другой, вспомнив кой-какие допотопные фильмы, Чин сообразил: очки. Кажется, именно так полагалось называть уродливую восьмеркообразную оправу, затянутую переливчатым мерцанием концентрированного биополя. И шептал Изверов, конечно же, не молитвы некому кошмарному технотеистическому демиургу - просто штуковина, поди, черт-те сколько лет не знала ремонта, разболталась вконец, и старику приходилось то и дело подавать команды на коррекцию оптических параметров.

Тем временем космический волк окончил царапать носом экран (дочитал, стало быть), снял и тщательно упрятал в карман свое оптико-силовое допотопье, а затем присел на кресельный подлокотник и упер близоруко сощуренный взор в переминающегося с ноги на ногу практиканта. Немая сцена все тянулась, тянулась, тянулась без малейшего намека даже хоть на теоретическую возможность завершения - точь-в-точь как горпигорский супермакроглист из... ну, неважно откуда.

Наконец Чин-чин не вытерпел и спросил осторожно:

- Что-нибудь не так?

- Все, - мрачно вздохнул Изверг, не переставая терзать Чиново лицо совершенно наждачным прищуром. - Решительно все стало не так. Решительно... А скажите-ка, - вдруг вздернул он прямо-таки отполированный подбородок, - вы там в училище называетесь студентами?

- Т-так точно, - оторопело выдавил Чин. - Как же нам еще называться?

- Вы больше похожи на курсантов, чем на студентов. Кстати, мы-то в свое время назывались именно курсантами, даже форму носили (красивую, с целой пропастью галунов да шевронов - не то что теперешние мышиные комбинезонишки)... А только не было в нас ни на микрограмм этого вашего... такточнизма всякого, буханья во фрунт... - Изверговы губы вызмеились в гадливой гримасе. - Помнится, однажды караван-командор Зукер... ну, если знаете, тот самый, что основал первую базу на Глории, - он нам бесприборную навигацию читал... Так вот, господин Зукер однажды попробовал ввести на своих занятиях перекличку на флотский манер: со вставанием по стойке "смирно" и ответствованием "Я!". А мы ему, представьте, обструкцию. И бойкот лекций. И депутацию к директору училища - с жалобой, стало быть. А директор... Вот досада, запамятовал я фамилию, одно помню, поговорка была у него: меня, мол, тошнит только от жирных немытых баб, от пива с керосином (ежели, значит, в смеси) и от слова "пацифизм"... Так вот-с, на поговорку ту несмотря, не глядя на вселенский авторитет пятикратного кавалера Звезды Первопроходцев, почетного гражданина Земли его рыцарственности караван-командора Отто Зукера, господин директор моментально вышиб означенного рыцарственного командора. Коленом, так сказать, под седалище.

Экс-космоволк поднялся, сунул руки в карманы чудовищного своего одеяния и принялся бродить туда-сюда - ссутулясь, жалко и трогательно шаркая тапочками по ворсистому эрзац-ковру.

Согласно условно-ночному времени бортовых суток в рубке горела лишь парочка притемненных настенников, их красноватые блики то более-менее сносно высвечивали вроде бы как-то усохшую Извергову фигуру, то превращали ее в мутный горбатенький силуэт...

Каждый раз, когда Изверов в своих шатаниях приближался к входному люку, Чин аж подскуливал тихонечко от надежды, что старик в конце концов устал философствовать и собрался баиньки. Надежды регулярно оказывались бесплодными. Наконец ветеран Космофлота с, казалось бы, совершенно уже однозначной решимостью направился к выходу, но, вместо того чтоб выйти, оперся о люк спиной и вопросил, вновь оцарапав лицо практиканта жестким взглядом из-под приопущенных век:

- У вас, небось, перед всеми занятиями переклички?

Чинарев раздраженно кивнул.

- Со вставанием во фрунт и ответствованием "Я!"?

Чинарев еще раз кивнул.

- Я так и думал, - Изверг возобновил брожение по рубке. - Анекдот, ей-ей анекдот... Чем больше галдежа про борьбу за мир, тем больше... я бы даже сказал, тем бесстыднее... - старческое бормотание постепенно утрачивало остатки разборчивости. - Даже не только в странах, даже в Организации Объединенных Рас - департамент обороны, в Лиге - директорат обороны... А уж министерств обороны очуметь можно сколько... Все, вишь, только обороняются. Новославия в целях обороны аннексирует Темучин, Конфедерация Истинных Демократий в целях обороны же норовит данную планету реаннексировать, OOP в целях борьбы за мир пытается вышибить с Темучина и тех и других... Целая свора оборонщиков и ни одного агрессора! Анекдот!

- Чего это вас, как Льва Толстого, потянуло на войну и мир? Больше, что ли, совсем делать нечего? - резковато осведомился Чин, с нетерпением косясь на исчерканный строками монитор.

Опять пропустив мимо ушей дерзость студенческого вопроса (вместе с самим вопросом), Изверов продолжал бормотать:

- А Лига, защищаясь от хакеров, ликвидирует периферийный блокшив. Вместе со всеми, на нем пребывающими. По сравнению с Темучинским кризисом, конечно, сущая безделка. Подумаешь, четыре человека! Ерунда ерундовая, право слово...

Чинарев перестал смотреть на экран и уставился на Изверга: казавшееся пустопорожним брюзжание ветерана прорезалось смыслом - неожиданным и весьма неприятным. Но именно теперь-то помянутый ветеран и решил замолчать. А чуть позже, когда утративший терпение студент раскрыл было рот для вопроса, оный ветеран затеял прикидываться дурачком.

- Да знаю я, знаю все, что ты можешь сказать! - раздраженно рявкнул он, не дав Чину произнести ни единого мало-мальски членораздельного звука. - Хочешь мира - готовься к войне, лучший способ обороны - нападение, ради большого нужно жертвовать малым... Еще, чего доброго, вспомнишь, что цель чего-то там оправдывает... А вот ничего она не оправдывает! Ничегошеньки! Когда самую пресветлую цель трогают грязными лапами, она начинает смердеть! И даже не в этом дело. Вранье - вот что всего мерзостней! Зачем? Ведь все понимают всё, и все понимают, что все понимают всё, и тем не менее опять-таки всё же продолжают кривляться, как в дрянном балагане... - Метания Изверга по тесноватой рубочной конуре сделались почти до непристойности исступленными, как вдруг на очередном вираже экс-великий космонавт прямо с ходу влепил себя в пользовательское кресло и развалился там, задрав ногу на ногу. - Даже хакеры... Можно подумать, если бы Лига заплатила хоть на долю процента больше, чем горпигорцы, то ты... верней, Чингисхан... то есть еще точнее - Молчанов...

- Да я не... - дернулся было Чин-чин, но Изверг оборвал его возмущенное вяканье небрежно-раздраженным мановением длани:

- А мне чхать с длиннейшего апоастра, кто ты там есть по правде! Меня сейчас не правда достает, а брехня! Всегалактического, вселенского масштаба брехня! Которая везде и во всех! - Экс-космоволк с такой злобой пристукнул кулаками по собственному колену, будто бы именно его считал главным вместилищем помянутой вселенской брехни. - Вот, небось, в древности в нашем с тобой праотечестве Министерство обороны именовалось попросту: военным. Предки наши были не менее беспринципны, чем мы, но более честны; они точно так же сграбастывали целые страны единственно ради собственной выгоды, но чаще нас называли вещи правильными именами...

Примолкнув на миг, Изверов с силой растер веки дрожащими пальцами и вдруг спросил совершенно нормальным своим, привычным, чуть насмешливым голосом, в котором ни малейшего следа не осталось от давешней взвинченной истеричности:

- Кстати, друг-студиоз, а что вы здесь делаете в третьем-то часу ночи? Порядочным деткам давным-давно полагается быть в постельках...

Другу-студиозу хотелось бы побеседовать на совершенно иную тему, но, чуть размыслив, он решил пока на Изверга не давить (дави не дави, а чертов ветеран все едино ни хрена не расскажет, пока не захочет сам). Так что друг-студиоз вздохнул украдкой и принялся неохотно объяснять:

- Проблемы с программой. Один из файлов почему-то оказался пустышкой - ну, только название и ничего кроме. Вот, восстанавливаю.

- Что-то серьезное? - Изверов равнодушно зевнул.

- Не-а, - Чин огляделся, выискивая, куда бы присесть, и, не найдя ничего более-менее подходящего, уселся на случившийся рядом затянутый прозрачной шторкой сенсорный пульт. - Ничего особенного: база данных с очень примитивным алгоритмом составления.

- Угу... Кстати, учти, что ты оперся дюзой о панель катапульты жилого модуля, - Изверг снова зевнул. - Значит, чиф-комп покамест комплектует твою базу, а ты тем временем решил с его же помощью предаться стихосложению? Похвально... А откуда же взялась пустышка? Сбой копирования? Деточка Лена всерьез-таки попортила ваши "семечки"?

- Откуда вы?..

- От верблюда, - мило ухмыльнулся экс-космоволк. - Глупый ты, мальчик. Прежде чем заклеивать следящие датчики, вспомнил бы, что на корабле такого класса все системы многократно дублированы. Все. В том числе и интерком. И вот этот компьютер, конечно же, здесь не единственный. И даже не самый мощный, хоть и называется "чиф". В бортовой локальной сети восемнадцать операционных единиц - от сервис-процессоров до глобфункционального супербрэйна. Так-то вот.

- Выходит, и здесь тараканий принцип главенствует - видишь одного, значит, их десять... - скривил губы в хмурой усмешке Чин-чин.

- Кстати, о тараканах... - Изверов замялся, примолк, словно бы в размышлении.

Со своего импровизированного насеста Чин мог видеть только отражение Извергова лица в слепом экране внутреннего контроля. Да и то, в общем-то, не отражение было, а так - полублик в полумраке. Скорее всего, мимолетная издевательская гримаса на этом самом отражении Чину попросту примерещилась. Или вообразилась.

- Да-с, о тараканах, - повторил наконец Изверг, с поистине изверговским удовольствием косясь на безмолвного практиканта. - Зря вы поспешили делитить то, что комп скопировал со злосчастного насекомого. Как-никак открытие, причем из неслабых. Только вдумайтесь: информа...

- Вдумываться - дело яйцеголовых, - раздраженно перебил Чинарев.

Изверов неуклюже зашаркал ногами по псевдоковру, разворачивая кресло. Тонущая в недрах пользовательского сиденья дряхлая фигура вновь открылась чинаревскому взору, и ничего в ней, в фигуре этой, вроде бы не изменилось (разве только взгляд опять понаждачнел), но Чин мгновенно ощутил стремительно нарастающий дискомфорт. Такой дискомфорт и так стремительно нарастающий, что покаянное "простите" вымямлилось как-то вдруг и само собой.

Изверг легонько поерзывал, покачивал кресло (вправо-влево, вправо-влево), шарнирная опора вторила этому ерзанью монотонным, едва различимым скрипом - казалось, что это скрипят колышущиеся на лице старого космоволка красные отсветы стенных плафонов.

- Был у меня один знакомый такой, - тихо, но очень внушительно проговорил отставной космонавт под аккомпанемент надоедливого неумолчного скрипа. - Тоже все нарывался, нарывался...

Секунду-другую Чин ждал продолжения. Не дождавшись, спросил заинтересованно:

- И что?

- И нарвался, - неуловимо резким рывком Изверг вернул кресло в прежнее положение.

Пара-тройка минут промаялась в каменной тишине. Потом Виктор Борисович изрек, обращаясь, вероятно, к компьютеру:

- Беспросветнейшая из комбинаций: хамство плюс леность ума. На шныряние по чужим программам, небось, достает и изворотливости, и находчивости, и тэ дэ. А когда подворачивается что-то действительно интересное... - экс-космоволк издал некое малоэстетичное междометие, донельзя переполненное сарказмом. Комп, покинутый в режиме "секретарь", заспешил было дополнять стихотворение Чинарева изверговскими афоризмами, но на этом последнем звуке споткнулся и жалобно заныл: "Нечленораздельная информация, повторить! Нечленораздельная..."

Чин машинально пробормотал:

- Количество ошибок при записи информации

Может быть снижено посредством кастрации:

Четкой диктовки условием непременным

Является произношение раздельно с чле...

Продекламирован сей шедевр был, казалось бы, тишайшего тише, но Изверов все равно расслышал. Расслышал и ухмыльнулся:

- Это вам в училище такое преподают? А впрочем, исключительно своевременное высказывание. Ты, малыш, сам не понимаешь, до чего оно своевременное.