Чтение 6–й страницы книги ~Архангелы и Ко~

"Вышел в люди на переучет".

А погода стояла тогда - боже мой!

Развоптичьем вызванивал лес,

И цветы вдоль обочин живой синевой

Отражали безбрежность небес...

Петр ни много ни мало успел прошагать,

То псалмы, то сонеты жужжа,

Как случись колоброда ему повстречать

(Колоброд - это вроде бомжа).

Где бегом, где ползком тот упрямо держал

Путь к сиянию райских ворот...

"Ну куда, братец, прешь? -

Петр плечами пожал. -

Ты ж не помер еще, обормот!"

Встречный веки поскреб хрящеватым перстом,

Сколупнул с них засохшую грязь,

Разглядел солнцекованный нимб над Петром

И заныл, на колени валясь:

"Ваша светлость, примите! Я рай заслужил!

Я живу, как пархатый шакал.

Отродясь я не крал, не курил и не пил,

И еще до сих пор никого не убил,

И чужого осла не желал.

Я посты соблюдаю с младенческих лет,

С детства бабы не знал ни одной.

Я кругом анана... этот... а-на-хо-рет".

"Врешь! - уверенно молвил святой. -

Слишком много потребно для святости сил

На земле, в сей юдоли греха.

Я, бывало, и то..." - Петр усы прикусил

И умолк, закрасневшись слегка.

"Я не вру, ваша честь, - завывал колоброд, -

Мне страшны воровство и война.

При малейшей опасности слепну, как крот,

А еще меня корчит и пучит до рвот

От еды, конопли и вина.

Мама часто роняла меня вниз башкой

С чердака на засохший цемент.

И с тех пор я больной и трусливый такой,

А еще я с тех пор импотент".

"И вдобавок кретин, - подытожил святой. -

Ишь, заслуга: не мочь нагрешить!

Что ж, однако, мне делать с тобой, милый мой?

Испытательный срок предложить?

Распорядок приема стандартен для всех:

Уходи и вернись через год.

Если год проживешь без намека на грех..." -

"Понял", - горько всплакнул колоброд.

Он плотнее закутал в тряпье телеса

И глаза рукавом промокнул,

А святой воровато взглянул в небеса

И как будто бы им подмигнул.

Вышину не пятнали в тот день облака,

Чист и ласков был солнечный свет...

Что же там, в синеве, громыхнуло слегка -

Будто взгляду святого в ответ?

* * *

Для Петра год мелькнул,

как стрела сквозь камыш, -

В треске митингов, в схлестах идей.

Из трущоб, из-под вблеск раззолоченных крыш

Он спасал непогасших людей.

Вникнув в жизнь на земле, Петр озлился, как бес,

И чудные случились дела:

Он пришел наспасать себе душ для небес,

А спасал для мучений тела.

Иногда, улучив пару кратких минут,

Петр замаливал вольность свою:

Души праведных нынче понадобней тут,

Чем на вечном покое в раю.

Но когда он собрался в обратный поход,

Душ пяток за ним все же плелись.

Целых пять новичков за без малого год!

Для почина и то - завались.

Ну а что ж колоброд? Как велели, предстал

У Петра на возвратном пути.

Правда, Петр колоброда того не узнал

И хотел было мимо пройти.

По последнейшей моде вечерний костюм

(Тыщи три за один матерьял);

Запах - то ли "Шанель", то ли "Ричи Парфюм"...

Нищий времени зря не терял!

"Сколько див приключилось со мною за год!

Счастье хлынуло, как из ведра, -

Доверительно вымолвил экс-колоброд,

Чинно взявши под локоть Петра. -

Бог, прослышав небось, как я долго страдал,

Вдруг страданья мои утолил.

Билли Гэйтс на коленях меня умолял

В управление взять весь его капитал,

И - представьте, мой лорд, - умолил.

Я в момент растерял хворобливость свою,

Стал отважным, как гиппопотам;

И красивые девы в повзводном строю

Всюду шлялись за мной по пятам..."

"Ну, и ты..." - "Я не пил,

не любил баб, не крал,

Упаси меня Бог, экселенц!

Сверх зарплаты я лишней копейки не взял

И сквозь суетный блеск мишуры да зеркал

С честью нес аскетизма венец!"

"Что не крал - хорошо, -

Петр покашлял в кулак. -

А с чего же, к примеру, не пил?

Ведь не грех, коль с умом!" -

"Ваша светлость, да так...

Не привык... Опасался... Сглупил..."

Усмехнулся святой: "Говори же смелей,

Что ж ты хочешь за этот... венец?" -

"Мне, начальник, за праведность жизни моей

Поскорее бы в рай наконец!"

Петр взглянул на него, как солдат на блоху:

"Дураку, видно, ум не пришить!

То ты праведной звал импотентность к греху,

А теперь - непривычку грешить?

Я насквозь тебя вижу, отродье ужей!

Приговор же мой будет таков:

Знаешь, друг, мы ведь в рай не пускаем ханжей,

И уж паче того - дураков.

В общем, так: доживи. Как помрешь - заходи.

Да прихлопни раззявленный рот".

...Долго вешкой торчал на пустынном пути