Чтение 8–й страницы книги ~Тайна "Нереиды"~

Имя Элия привело Сервилию в ярость. Она изо всей силы стукнула кулаком в дверь.

О боги! Да она просто ревнует и завидует ей, своей дочери! Не к Элию ревнует, нет, ревнует к возможности любить и быть любимой, и выйти замуж по любви, а не продаваться, как пришлось продаться ей, Сервилии, и делить ложе с нелюбимым, и угождать ему ради его бесчисленных миллионов, ежеминутно подавляя отвращение. А потом, обретя наконец свободу, заводить молодых смазливых любовников, теша униженное тело. Теперь мать хочет и ее, Летицию, приговорить точно к такой же жизни, чтобы дочь повторила ее путь во всем - сначала краткий миг любви, а потом богатство, власть и рядом человек, которого презираешь.

Летиция вздохнула. Она думала, что ее мать куда умнее.

И, главное, добрее. Но поняла, что называть Сервилию доброй неловко. Легации сделалось так горько, что на глаза навернулись слезы. Ей так хотелось, чтобы ее кто-нибудь любил.

Глава 7

Игры Пизона

"По опросам общественного мнения, за Бенита Пизона проголосовали бы не более двух процентов избирателей шестой трибы". "По косвенным данным, население Империи возросло на двадцать процентов. То есть лишь каждый пятый гений превратился в человека. Остальные либо погибли во время метаморфозы, либо превратились в котов и змей". "По данным эмиграционной службы, часть гениев, получив временные удостоверения, уже покинула территорию Великого Рима и отправилась в Новую Атлантиду, Конго, Республику Оранжевой реки и даже Винланд <Винланд - бывшая колония викингов в Северной Америке, в данный момент - независимое государство.>. Из Новой Бирки пришло сообщение, что Винланд готов предоставить всем бывшим гениям гражданство".

"Власти Месопотамии сообщают о прибытии новых беженцев из Персии".

"Акта диурна", 5-й день до Календ октября <27 сентября.>

В Тибуре Элий чувствовал себя как в ссылке. Может, это и была ссылка, и Руфин недвусмысленно старался показать, что Элий должен держаться вдали от власти. Однако тот, кто родился и вырос в Вечном городе, не может существовать вдали от него, даже если эта "даль" - всего лишь несколько миль, и авто домчит тебя до Рима за полчаса.

Элий не выдержал и приехал в Рим. Его сопровождали только Квинт и секретарь Тиберий. Разумеется, о возвращении Цезаря тут же доложат Руфину. Приближенные и подхалимы начнут гадать, что задумал наследник. Рвется к власти? Претендует на более важную роль? Пусть поломают голову. Ведь никому из них не придет на ум, что он всего лишь хочет спать в своей спальне и работать в своем таблине. А обедать в триклинии, где на стене сохранилась надпись "Гай обожает Тиберия". Фразу эту маленький Элий нацарапал за год до войны. С тех пор стены красили дважды, но надпись всякий раз проступала под слоем краски.

Утром на письменном столе Элия секретарь Тиберий оставил папки. В который раз большая часть бумаг не подготовлена, никаких пояснений. Да и смотрел ли их Тиберий вообще?!

Письма не сортированы - деловые послания лежали вперемежку с личной перепиской. Элий сам их разобрал. Последней обнаружилась маленькая записочка без подписи. Аромат духов, исходящий от нее, наполнил весь таблин. Элий вскрыл конверт. Жирный отпечаток помады и наискось нацарапано цветным стилом "Элий"! Цезарь невольно улыбнулся и спрятал письмо под тунику. Мальчишка так бы поступил. Элий подумал, что ведет себя как однолетка Летиции, подыгрывая ей и исполняя ее желания.

"Исполнитель желаний никак не умрет во мне..." - но в этом обращении к своей особе не было упрека.

Наконец старик Тиберий явился - глаза тусклые, под языком катает таблетку. Наверняка опять сердце прихватило. Стареет прямо на глазах - еще вчера лицо его не казалось таким желтым, а щеки - запавшими.

- Тиберий, ты просмотрел бумаги? - против воли в голосе прозвучал упрек.

- Не успел, - честно признался старик.

- А ты отправил мой проект закона "О гениях" императору и в сенат?

- Еще нет.

"Сколько ему до пенсии? Два года? Три? Что-то он совсем сдал", - подумал Элий. Вслух же сказал кратко:

- Бумаг стало слишком много. Не хочешь подыскать себе помощника?

- Подыскать-то можно, - отвечал Тиберий таким тоном, будто во всем был виноват сам хозяин. - Только будет ли новый шалопай предан тебе, Цезарь. Твой пресс-секретарь Квинт все время отлынивает от работы.

Старика одолевала ревность. Одна мысль, что кто-то может выполнять его обязанности лучше (ну разумеется не лучше, но Цезарю-то может показаться, что лучше), сводила его с ума. Появление Квинта повергло Тиберия в панику. Он чувствовал, что вскоре люди совсем иного сорта, молодые, шустрые и беспринципные, окружат Цезаря. И им не будет дела до рассудительной порядочности Тиберия, его обстоятельности, его преданности. Они победят только потому, что молоды. А ведь он служил еще Адриана, отцу Элия, он всю жизнь отдал семье Дециев.

Элий протянул старику папку.

- Через два часа чтобы все было готово.

Старик воспринял эти слова как самый строгий выговор. Но повторять свое предложение насчет помощника Элий не стал - знал, что этим еще больше оскорбит Тиберия. Цезарь сам подберет второго секретаря, и старику придется с этим смириться, как смирился с псом, подарком Квинта. Элий взглянул на лежащего в углу таблина щенка. Тот сладко посапывал, положив большущую голову на толстые лапы.

"Здоровенный будет пес, - подумал Цезарь. - Цербер..."

И хотя он позвал щенка мысленно, тот вскинул голову и уставился на хозяина преданными глазами.

"Спи, Цербер, - опять же мысленно обратился к нему Элий. И щенок послушно смежил глаза. - Где же Квинт? Пройдоха опаздывает".

Но тут, будто откликаясь на зов хозяина, как прежде откликался пес, явился фрументарий.

- Ты уже говорил с Руфином? - поинтересовался Квинт.

Элий поморщился.

- Нет еще, - признался неохотно.

- Когда же поговоришь?

- Не сейчас.

- Это почему же? Не стоит тянуть с этим делом, иначе девчонку уведут из-под носа. Тебе-то, конечно, все равно, но мне ее жаль...

Элий насторожился. Когда речь шла о Летиции, самообладание изменяло Цезарю. Лицо каменело, и он не знал, куда деть руки. Так чего же он тянет? Боится? Но чего?

- Жаль? - переспросил Элий и попытался ненатурально рассмеяться.

- Ну да. За девочкой охотится Бенит. Во веем Риме трудно отыскать второго такого подонка. Бедняжка... - Квинт вполне искренне вздохнул.

Бенит! Элий едва не задохнулся от ярости.

- Сегодня я обедаю на Палатине, - выдавил сквозь зубы. - Я поговорю с императором...

По Риму только-только начали ползти слухи о появлении антропоморфных гениев, а банкир Пизон уже понял, что над банковскими вкладами нависла страшная угроза. Тест на гениальность еще не обсуждали в курии, а он уже снял у всех своих вкладчиков отпечатки пальцев и велел каждому завести тайный код. Код этот сделался второй подписью. Все шифры счетов были изменены, дабы бывшие опекуны служащих не могли воспользоваться капиталами Пизона. Гении после разрыва со своими подопечными узнать их тайны уже не могли. Сам Пизон пользовался теперь вместо подписи замысловатым значком. Пусть в других банках время от времени исчезали неведомо куда огромные суммы, банк Пизона стоял неколебимо. Недаром Пизон сделался самым богатым человеком в Риме - он предчувствовал события, он предвидел последствия.

Он успевал повсюду - и в банке принять меры, и прибрать к рукам очередной завод в Ливии, и в политических интригах поучаствовать. Убили Александра Цезаря - Пизон тут как тут с самыми искренними соболезнованиями. И будто невзначай бросил: не все потеряно, Август, молодая жена может родить нового наследника... Император опомниться не успел, как Пизон уже подсунул ему Криспину. Да так ловко, что Руфин вообразил, будто сам выбрал эту телку. Шутник Лукиан вряд ли думал, что его термин продержится тысячу лет. Гениев Пизон тоже решил приспособить - отобрал штук семь, положил им жалованье, дал секретаря и стенографистку. Бесплатные закуски носил мальчишка из соседней таверны. Поначалу все шло великолепно: идеи из гениев сыпались, как из рога изобилия. Они бросались мыслями, как мячими, секретарь тихо балдел, прислушиваясь, стенографистка перевирала, записывая... Потом... потом гении стали постепенно увядать. Новых идей в их словах встречалось все меньше и меньше, их разговоры превратились в пустой банальный треп. Напрасно Пизон ставил перед гениями задачи - они кивали в ответ, обещали исполнить, и тут же предавались мерзкому словоблудию, едва Пизон уходил. Через несколько дней двое из семи сбежали, один захворал, остальных Пизон выгнал сам, поняв, что толку от них больше не будет.

Все надежды Пизон теперь связывал с Криспиной.

Пизон подарил племяннице золотую диадему, украшенную изумрудами. Долго красавица примеряла ее перед аквилейским зеркалом, поворачиваясь и так, и этак.

Пизон одобрительно улыбался. Многие считают, что Криспина глупа. Они не правы. Конечно, она неважно разбирается в философии и ничего не понимает в высшей математике, но она практична и в житейской ситуации все рассчитывает гениально.

- Пришел что-нибудь разнюхать, дядюшка? - спросила Криспина, не отрывая взгляда от зеркала.

- Ты счастлива, малышка?

- Я выхожу за императора, а он спрашивает - счастлива ли я! Ну ты и шутник, дядюшка.

- Руфин, скажем так, не молод, - осторожно заметил Пизон.

- Да он любого мальчишку обскачет в постели, - хихикнула Криспина. - Ты это хотел узнать, дядюшка? Это, да? Да не волнуйся, через девять месяцев я непременно рожу наследника. Мне кажется, я уже беременна. Кстати, хочешь какую-нибудь должность? Руфинчик такой милашка, он для меня что угодно сделает. Хочешь быть префектом Рима?

- Нет, нет, - наигранно запротестовал Пизон. - Сенат тут же устроит скандал. Что-нибудь поскромнее. К примеру - ты можешь открыть в моем банке благотворительный фонд. "Фонд поддержки детей-сирот, жертв Третьей Северной войны".

- Какие сироты, дядюшка! Война кончилась двадцать лет назад! Все сироты либо померли, либо давно выросли.

- Тем лучше для сирот. И для фонда.

- Неплохо придумано. А что ты хочешь еще?

- Хочу заняться каналом через перешеек в Новой Атлантиде. Хорошо бы финансирование шло через мой банк.

- Зачем тебе этот дурацкий канал? - удивилась Криспина.

- Большие деньги всегда зарывают в землю, - загадочно отвечал Пизон..

Глава 8

Игры Легации

"До сих пор не установлено, кто стоит за похищением Триона и бывших сотрудников его лаборатории".

"Взрыв нефтеналивного судна недалеко от Монако угрожает загрязнением всему Лазурному берегу".

"Пятнадцатилетняя девушка споткнулась и упала, врезавшись головой в витрину. Осколок стекла перерезал артерию. Девушка скончалась от потери крови. Количество подобных несчастных случаев с каждым днем возрастает". "Рим засыпает и просыпается под вопли голодных кошек. Пожертвования для животных принимаются в обществе охраны животных".

"Акта диурна", 4-й день до Календ октября <28 сентября.>

Сервилия просматривала меню обеда и отдавала распоряжения повару, когда запыхавшаяся служанка сообщила о приходе императора Руфина. Поначалу Сервилия не поверила. Неужели император явился, не предупредив заранее о визите?! Сервилия с утра пребывала в дурном расположении духа, и нежданный визит Августа не улучшил ее настроения. Приход Руфина не сулил ничего хорошего. Матрона поспешила в таблин. Руфин небрежно развалился на покрытом подлинной леопардовой шкурой ложе и листал последний сборник стихов Кумия. Император был в тоге триумфатора, затканной золотыми пальмовыми ветвями. И это тоже не понравилось Сервилии.

А еще больше ей не понравилось, что императора сопровождал Элий.

Цезарь тоже был в пурпуре. Элий держался не столь по-хозяйски, он даже не присел, а стоял возле книжной полки, делая вид, что читает вытесненные золотом имена на кожаных переплетах кодексов. Когда Сервилия вошла, Элий поклонился, а император лишь вскинул руку, будто приветствовал не даму, а центуриона преторианцев. Происшедшие с Руфином перемены многих повергли в недоумение. Император выглядел помолодевшим и поглупевшим. И невыносимо самодовольным. Август видел и слышал лишь самого себя. Государственные дела его не интересовали. Даже сообщения о гениях не взволновали. Даже донесения из Персии не встревожили. Руфин вел себя как разбогатевший плебей. Одевался пестро и ярко, где надо и не надо появлялся в пурпуре и золоте, все пальцы его были унизаны перстнями, а глаза - подкрашены. Ходили слухи, что после убийства сына Руфин помешался - отсюда и его решение жениться, и самодовольство, и некая глуповатость в словах и поступках, и нелепые манеры. Сервилия находила эти слухи правдоподобными.

- Твой таблин - прекрасная картина, - император выставил руки, заключая пространство в прямоугольник из пальцев. Подсмотрел жест у какого-нибудь киношника. Голос Августа звучал фальшиво, как голос начинающего актера. Но в последнее время он со всеми говорил только так. - Коричневые и золотистые оттенки. Великолепно! У меня есть несколько картин северной школы, написанной в коричнево-золотистом колорите. Я заплатил за каждую полмиллиона.

- Твоя коллекция восхитительна, Руфин Август! - отвечала Сервилия, при этом краем глаза следя за Элием.

- Картины подлиннее жизни. Смотришь и радуешься, и не живешь. Нежизнь - вот радость. - Эти смутные фразы мало подходили к его самодовольному виду. - А мы к тебе по делу, - без всякого перехода сообщил Руфин. - Элий собрался жениться. Мой маленький сынок хочет жениться, - Руфин прищурил один глаз и хитро поглядел на Сервилию. - Жениться - это хорошо. Всем надо жениться. Ты еще не догадываешься, кто его избранница?

Сервилия Кар стиснула зубы, призывая гнев богов на голову хромого калеки.

- Нет, Руфин Август, я не знаю предпочтений Элия Цезаря после того, как Марция Пизон бросила его.Элий, несмотря на все свое самообладание, изменился в лице.

Сервилии показалось, что она почувствовала невыносимую боль Элия. И эта боль ее порадовала. Руфин же просто-напросто не заметил ядовитого, укола.

- Ну как же! - Август расхохотался. - Ведь он спас твою дочку от смерти!

Любой бы на его вместе влюбился в эту юную взбалмошную особу.

- Да, я помню, чем обязана гладиатору Юнию Веру и Элию Цезарю.

Она намеренно поставила на первое место гладиатора, а Цезаря лишь на второе, желая унизить Элия. Но цели своей не достигла.

- Юний Вер сделал гораздо больше для спасения Летиции, нежели я, - отвечал Цезарь без тени обиды.

- Я заплатила Юнию Веру миллион. За такие деньги можно сделать очень много.

- А сколько ты заплатила Элию? - ухмыльнулся Руфин. - Ничего? О, конечно, мой сынок Элий бескорыстен. Но он влюблен. В твою дочь. И я, его приемный отец, не могу спокойно смотреть, как он сгорает от любви. - Руфину доставляло радость разглагольствовать об этой вымышленной страсти. - И я прошу твою дочь Летицию Кар стать женой моего дорогого сыночка.

Сервилия ожидала этих слов, но покачнулась, как от удара.

"Как он пронюхал? Не может быть!" - пронеслось в голове. О, если б она могла, как Медуза, обращать людей в камень! Ярости бы ей хватило!

- Я могу сказать нет.

Но Руфин пропустил ее "нет" мимо ушей.

- Пусть сама Летиция даст ответ, как это полагается, - вмешался в разговор Элий.

- Я же говорю, мальчик влюблен, - хмыкнул Руфин.

Император намеренно именовал Элия мальчиком. Если Элий в тридцать два - мальчик, то Руфин в свои пятьдесят с лишним - молодой человек. Юлию Цезарю тоже было пятьдесят три, когда он катался по Нилу с Клеопатрой. А Клеопатре - двадцать один. Почти как Криспине.

- Летти плохо себя чувствует и не выходит из комнаты, - соврала Сервилия.

"Два придурка, один хромой калека, другой - сумасшедший, неужели вы оба не видите, что ваше время истекло?" - хотелось ей крикнуть в ярости. Сервилия сдерживалась из последних сил.

И тут дверь распахнулась, и в таблин вбежала Летти. В розовой коротенькой тунике, ярко накрашенная, отчего выглядела старше своих лет.

- Приветствую тебя, Руфин Август, и тебя, Элий Цезарь! - Она выкрикнула эти слова слишком громко, потому как задыхалась. Не от бега по лестнице - от волнения.

- А вот и Летиция, - слащаво улыбнулся Руфин. - Прекрасная картина - розовое на коричневом фоне. Как розовый фламинго. Мой сыночек воспылал к тебе такой страстью...

"Значит, отважился, - мелькнуло в голове Летиции,- Не любит, но один больше не может. Могу я принять такое или нет?"

Сердце гулко бухнуло раз, другой - и замерло.

Комната будто заволоклась туманом. Летти увидела зубец полуразрушенной стены, утыканные стрелами мешки с песком. Белые струйки песка вытекали из дыр, как кровь из ран. Чья-то голова, обвязанная красной тряпкой, приникла к камню. Мелькнули лица - закопченные, грязные, коричневые от загара. Одно - с тонким чуть кривоватым носом, с царапиной на скуле. Она не сразу узнала Элия. В шлеме она видела его, когда-то на арене Колизея, но на Элии не нарядный гладиаторский шлем, а боевой, с вмятинами, не раз выдерживавший вражеские удары. На броненагруднике тоже отметины. Элий подносит к глазам бинокль. Потом поворачивается и что-то говорит немолодому военному в форме преторианца. И тут стрела впивается Элию в шею - как раз между нащечниками шлема и броненагрудником...

Летти вскрикнула, будто ее ударил наконечник. Она поднесла руку к шее и вновь болезненно ойкнула - пальцы коснулись синяка, оставшегося от удара Бенита.

- Да... я согласна... - услышала Летиция свой голос будто со стороны.

- Летти, ты еще ребенок, - голос матери был так же далек, как продымленная стена и летящие стрелы. - Ты. не можешь решать...

- Я не ребенок. Я все знаю. Все. - Она ставила точки, будто гвозди вбивала. Не для Сервилии - для Элия говорила.

Он слушал. Очень внимательно. Ловил каждое слово.

- В прежние времена в брак можно было вступать с двенадцати лет. Теперь - с четырнадцати, - напомнил Элий.

- "...брак создается не совокуплением, а согласием", - процитировала Летиция: перед приходом Элия она как раз просматривала Римское частное право.

- Ну и отлично, - потер руки Руфин и хихикнул, довольный удачей. - Будет двойная свадьба. Августа и Цезаря. Ты рада, Сервилия?

- Я счастлива! - прошипела она гадюкой. Летти побежала к телефону.

Наверняка сейчас будет звонить Фабии. Сервилия выругалась шепотом. Девчонка ее предала. Они могли бы вдвоем править Римом. А она выбрала этого хромого недоумка. Подъем Цезаря будет краток, а падение - длительным и мерзким. Не надо обладать пророческим даром, чтобы это предугадать.

- Бабушка? - Летти старалась говорить бездумно, весело, как и должна говорить девочка ее возраста, поглупевшая от счастья. - Элий Цезарь посватался ко мне, и я согласилась. Приезжай, пожалуйста, немедленно. Я хочу побыть в твоем доме до свадьбы.

Она выразительно посмотрела на мать и повесила трубку.

- Ну, я отбываю, - зевнул Руфин и помахал ладошкой. - А вы тут, детки, поворкуйте. Но без вольностей, - он хихикнул и погрозил Элию пальцем.

Август вышел, и Сервилия кинулась в атаку на Элия.

- Почему бы тебе не убраться вслед за ним?

- Он уедет вместе со мной, - ответила вместо жениха Летиция и взяла его за руку. - И с бабушкой.

- Ты проходимец. Изнасиловал мою дочь, а теперь решил жениться на ней. -Сервилия чуть не плакала. Кажется, она уже и сама верила, что Элий поступил с Летицией бесчестно.

- Мама! - Летти протестующе вскинула руку. - Это не так!

- Ни тебе, ни Руфину не удержать власти над Римом. Вас обоих прирежут, как ягнят на алтаре. Есть люди посильнее.

- Я не знал, что ты обладаешь пророческим даром, домна. - В его голосе не было и тени насмешки, но Сервилии показалось, что он издевается над нею.

- Я обладаю умом, - огрызнулась Сервилия Кар. - В отличие от своей дочурки. И этого вполне достаточно, чтобы делать прогнозы. Ты никогда не станешь императором, Элий. Запомни это: никогда. А Летиция? Она наплевала на меня, и радости в жизни ей не будет. Попомни, Летти, мои слова: когда-нибудь он предаст тебя и твоих детей, твердя, что Делает это ради блага Рима!

- Мама!

- Боги тебя накажут, запомни мои слова. Летиция стояла ни жива, ни мертва.

Сервилия всегда предсказывала злое. Это было не пророческое, не от высшей силы шло - от ума. Но ее предсказания всегда сбывались.

Тем временем Сервилия тоже призвала союзника - адвокатскую контору Макция Проба.

"Римляне в затруднительных случаях обращаются не к богам, а к адвокатам",- отметил Элий с усмешкой, хотя знал, что предстоящая встреча не сулит веселья.

- Почему она так меня ненавидит? - шепотом спросил Элий.

Летти пожала плечами. Не станет же она рассказывать, что ей пришло на ум этой ночью.

Элий провел ладонью по ее волосам. В ответ она порывисто прижалась к его груди и коснулась того места на шее, куда - как только что привиделось - вошла стрела. Так хотелось нащупать на коже шрам! Это бы означало, что стрела уже ужалила Элия, и опасаться больше нечего.

О, если б ей привиделось прошлое! Благословенное безопасное прошлое. Но на шее шрама не было. И Летти прерывисто вздохнула.

- Что с тобой?

Она не ответила. Боялась, что проговорится. Элий верил ее предсказаниям.

Фабия прибыла на несколько минут раньше адвоката Проба. Первым делом поцеловала Летти, а потом чмокнула в губы Элия. Чуть более страстно, чем положено благородной матроне. Она вела себя так, будто не бабкой доводилась Летиции, а подругой. В отличие от Сервилии Фабия умела радоваться тому, что получала. И тому, что получали другие.

- А я знала! Клянусь Геркулесом, я знала, что вы друг к другу не равнодушны. Я еще на вилле Марка Габиния заметила, как вы глядите друг на друга, и подумала: прекрасная пара. - Она погрозила Элию пальцем - ну точь-в-точь как Руфин, только без глупого хихиканья. Элий ей не верил. Но это и не важно. Главное, сама Фабия верила тому, что говорила. Мысленно она сочинила об этой паре новый библион - в нем была капля правды и три амфоры вымысла.

"Может, я в самом деле влюблен, -Только один и не знаю об этом". - подумал Элий.

Макций Проб явился в сопровождении Аспера. Старик был невозмутим молодой адвокат - встревожен.

- Меня обокрали! - воскликнула Сервилия, театрально вскидывая руки. - Они отнимают у меня мою девочку!

Она заплакала. Летти опустила глаза - ей стало неловко.

- Насколько я понял, - вежливо осведомился старый адвокат, - Летиция выходит замуж за Элия Цезаря. Мои поздравления юной красавице.

- Поздравления?! - Сервилия передернулась. - Лучше скажи, могу я сохранять опекунство, если... - она замолчала, уже заранее зная ответ.

- Нет, домна Сервилия. Цезарь должен заключить брак с торжественным религиозным брачным обрядом <Старинная форма брака.>. Как и любой из Дециев.

Сервилия закусила губу.

- Хорошо. Но по достижении совершеннолетия она может распоряжаться своим имуществом самостоятельно?

- Жена, состоящая в таком браке, поступает во власть мужа.

- А в случае развода?

- Получит приданое назад, все по закону.

- А сколько же у меня денег? - робко подала голос Летиция.