Чтение 15–й страницы книги ~Маска Дантеса~

""Пацан" - это кто? - лихорадочно соображал Корвин. - Может быть - "следователь"? Мало ли нюансов в языке. На латыни следователь - это инквизитор..."

- Мне помогают предки, - дипломатично заявил юноша.

- Ладно, слушай. "Седьмое колено" - это газ. Очень сильный отравляющий газ. Его можно запрограммировать строго на определенного человека и на всех его родственников, - старец внезапно переменил манеру разговора. - До седьмого колена. Так сказать - вверх и вниз... отец, дед... прадед... и дети... и внуки... и правнуки... За раз больше семи колен не наберется. Даже среди долгожителей редко встречаются люди старше ста сорока... Итак, вы распыляете газ над городом, а умирают только трое: отец, его сын, его внук... Если больше родственников в этом городе не было. Остальные даже не замечают отравы.

- И давно этот газ существует?

- Двадцать лет назад уже был. Я пытался воспрепятствовать, обратившись к вашему отцу. Но он не пожелал влезать в это. Пять лет назад газ был усовершенствован и испытан...

- Кабинет-министр знает об этом проклятом "седьмом колене"?

- Смеешься? - обиделся Кир.

- Так знает или нет?

- Конечно!

- Но зачем разрабатывать такое? Это же оружие террора...

- В войне тоже сгодиться может. Правда, теперь не понять, где война, где этот ваш террор. Убить генерала... и его штаб... и только... Вам надо лишь достать достаточно крови... даже не самой жертвы, а ее близкого родственника. Теперь каждый мнит себя пупом земли. Каждая козявка свою кровушку сдает на сохранение. Из схорона пробирку выкрал - и газ готов.

- Получается, этот газ нетрудно изготовить?

- Да тут любой обормот справится, если знать, что и как мешать.

- Погодите! Озерники, что, имеют доступ к газу?

- Они его сработали. В третьем граде. Говорят, там двух ученых за измену заточили. Вот они пятьдесят лет на дне сидели, как рыбы, газ этот творили. Потом наверх продали. Военным. Кабинет-министр был против этих планов, потребовал города изничтожить, и газ изничтожить, и все записи о нем - тоже. "Изоляция плодит злобу", - вот что Владимил повторяет без устали.

- Владимил не прав?

- Не знаю. Но насильственное изменение тоже злобу плодит. Никто не знает, что с этой злобой делать...

- Вы говорите, кабинет-министр хочет уничтожить озерные города. Это возможно?

Вместо старца ответил князь Сергей:

- Великий князь вот-вот подпишет указ. Не может простить озерникам гибель своей сестры. Владимил торопится. После карнавала в Вышеграде все может перемениться. Даже дружба Великого князя может исчезнуть. В этот раз грядет великое ряжение, все маски меняются.

- Значит, убийцы Стаса рассчитывали на то, что кабинет-министр отзовет свой проект... - пробормотал Корвин вслух.

А про себя закончил:

"Но он его не отзовет. Этот вариант тоже просчитан. Друза казнят. Но, поскольку обвиняемый не признает своей вины, его генетический материал будет сохранен и отправлен на хранение в тюремный банк генов. То есть в озерный город. Где он поступит в распоряжение создателей "седьмого колена". Как ловко! Почти идеально... Всё рассчитано. Но чем ответит кабинет-министр? Ведь у него есть ответ! Непременно должен быть!"

Комбраслет на руке Корвина взвыл тревожным сигналом.

Юноша коснулся узора, включая связь.

- Марк! - услышал Корвин голос Флакка. - Немедленно прибудь в Вышеград!

- Что случилось?

- Немедленно! - повторил Флакк.

Корвин отключил связь.

- Извините, я должен отбыть. Вы мне очень помогли, князь. - Юноша поклонился.

- От всего этого за версту несет политическими интригами, - поморщился Сергей. - А я их терпеть не могу.

- Кто их любит! Но мы не можем от всего отгородиться.

- Я больше не буду участвовать ни в чем таком. - Князь Сергей брезгливо поморщился.

- А я не спал больше суток. Как мне вести флайер? - спросил Корвин, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Вот что, парень, полечу-ка я с тобой, - сказал Кир.

- Вам надо в Вышеград? - удивился Марк.

- Мне никуда не надо. Я нахожусь там, где удобно. Мне. А люди приходят и говорят со мной. Я странствую. Но мне кажется, будет лучше не оставлять тебя одного, пацан.

"Нет, "пацан" - это не следователь", - решил Марк.

Глава VIII

Озерники

Надо поспать. Немного поспать. Хотя бы час или чуть больше. Сон не только вернет силы, но и может доставить нужную информацию. Сверхнужную в подобной ситуации. Наяву ее не добыть - "трубочки памяти" здесь не помогут. Но для сна нет ни минуты. Разве что поставить флайер на автопилот и уснуть. Адаптивные дороги для этого приспособлены, Но опасно... Очень опасно...

- Вы можете управлять флайером? - спросил Марк старца.

- Нет. Но я пихну тебя в бок, если машина начнет чудесить.

Ладно, попробуем уснуть под надзором озерного человека. Иного выхода нет. Этот час для сна сверхнеобходим.

"Мне нужен в группу еще один человек, - подумал Марк, засыпая. - Еще один... который бы страховал в подобной ситуации..."

И тут же провалился в прошлое.

Ему вновь приснилась усадьба князя Андрея. Отец и старый князь (тогда выглядевший куда старше, чем сейчас) сидели на террасе.

- Все дело в особенностях реконструкции. Хочешь ты этого или нет, но чем точнее выполнена реконструкция по своей сути, по своему духу, тем неизбежнее она копирует все особенности данной исторической эпохи, ее предрассудки, заблуждения и недостатки, - говорил Андрей Константинович. - Технический прогресс, поток информации здесь ни при чем. Флайеры и галанет ничего не могут изменить. Мы слишком точно реконструировали девятнадцатый век России. И что получили? У нас есть свои западники и свои славянофилы, та же пропасть между аристократией и народом, то же поклонение перед иноземным, страсть к механическому копированию и все то же нелепое желание решить все проблемы мгновенным разрубанием гордиева узла.

- Nomen est omen [Имя - знамение (лат.)]. Мы скопировали Римскую республику и получили непримиримую вражду патрициев и плебеев. Хотя привилегии патрициев подтверждены их биологическими особенностями, это ничего не меняет. Психологам-реконструкторам этот феномен давно известен.

- Так в чем же выход? Отказаться от реконструкции? - Старый князь с сомнением покачал головой. - Колония без реконструкции... что это такое? Я был однажды на такой, Сборище бродяг, преступность, жестокость, хаос... Иногда мне кажется, что Звездный экспресс работает за счет несхожести наших цивилизаций. Это та разность потенциалов, которая заставляет наши корабли лететь вперед.

- Двигаться по кругу, - уточнил Корвин. - Но для работы Звездного экспресса есть вполне научное объяснение, без всякой метафизики.

- Вы трезво мыслите, Корвин. Даже слишком трезво для аристократа. Я вам завидую, - вздохнул Андрей Константинович.

- Но если... как вы говорите, реконструкция произведена достаточно точно, - продолжал развивать мысли старого князя Корвин, - тогда озерные города - это аналог крестьянской общины России девятнадцатого века?

- Никогда над этим не думал... Нет, никогда... - старый князь потер тонкими пальцами виски. - Замкнутое общество, из которого нет выхода... где никто не смеет возвыситься... общее производство, общее существование... Общность территории... Ее неделимость. Вы правы. Как вы это углядели?

- Взгляд со стороны. И если продолжить аналогию, то придется признать... как это ни прискорбно... признать, что озерные города надо разрушить. Не сами города как физический объект. Их образ жизни. Их модель...

- Это слишком опасно, - прошептал князь.

- Почему опасно? - не понял Корвин.

- Слишком многим будет больно. Имеем мы право причинять боль?

* * *

Марк проснулся от тревожного писка приборов: флайер уже подлетал к Вышеграду. Патриций тряхнул головой, приходя в себя. Что же хотел подсказать ему голос предков в этом сне? Многое, очень многое. Каждое слово было ключом, но не понятно пока, от каких дверей. Догадки сменяли одна другую, план уже вырисовывался...

- Мог еще покемарить, - заметил Кир. - Хоть пару минут. Вижу, парень, ты сильно измотался. Посажу машину на твердь, как на воду.

Но Корвин решил взять управление на себя. Флайер плавно опустился на площадку ровно в центр светящегося круга. Корвина ждали. Двое. Трибун Флакк и Лери. Марк выпрыгнул из машины и направился к ожидавшим. Ему хотелось бежать, но он сдерживал себя. На душе было муторно. Старец шагал следом, опираясь на толстую суковатую палку.

- Это Кир, он озерник, - представил Марк своего нового знакомца. - А это мой друг Флакк и моя сестра Лери.

- Есть место, где приклонить голову? Сейчас идти куда-нибудь или рано, или поздно, - заметил Кир.

- Мы остановились в гостинице, - сказал Флакк.

- Не люблю гостиницы. Ну да ладно, бросьте для меня на пол тюфяк, сосну часиков пять-шесть. Но утром непременно пусть подадут молоко и хлеб, - потребовал старец. - Каши не надо. Не люблю кашу. Меня от каши слабит.

Флакк провел старца в номер Корвина, предоставил в его распоряжение тюфяк и одеяло, после чего лацийцы заперлись в апартаментах Флакка.

- Что случилось? - спросил Марк.

- Плохо дело, - ответили в один голос Флакк и Лери.

- Насколько плохо?

- С нами поздно вечером связался Гривцов и сообщил, что Друз сделал заявление: он не признает своей вины и отказывается от соглашения адвокатов и следствия...

- Я этого ожидал, - вздохнул Марк.

- Ожидал! - передразнила Лери. - Я на экскурсию в тюрьму отправилась, записку передала, умоляла, чтобы он сознался. А он!..

- Когда суд? - перебил ее Марк.

- Послезавтра. Агала ничего сделать не смог, - Флакк зло усмехнулся. - Как я понял, китежане все хотят закончить до начала карнавала в Вышеграде. Репортеры галанета уже надели маски. Значит - карнавал скоро. Хотя точно дня еще никто не знает. Когда с колокольни Успенского собора выпустят в небо голубку - тогда все и начнется.

- На Неронии точно такой же обычай, - сказала Лери. - Говорят.

Марк несколько минут сидел неподвижно. Думал. Ему не мешали.

- Что тебе удалось выяснить? - спросил Флакк наконец.

- Картина преступления ясна: княжна Ксения вместе с братом ее бывшего любовника укокошили Стаса.

- Ксения убила двоюродного брата?

- Не сама, конечно... Оказала милость несчастному...

- Князь Андрей знает о проделках дочурки? - усмехнулась Лери.

- Похоже, пока нет.

- Кто сообщник Ксении? - спросил Флакк. - Мы можем его найти?

- Это Вадим, мещанин из Вышеграда, брат Семена Лосева. Семен погиб во время покушения на кабинет-министра. Где Вадим сейчас, не знаю. Но у меня есть инфокапсула из кабинета старого князя с записью разговора, где открытым текстом говорится, что арест Друза подстроен.

- Марк, я тебя люблю! - Лери кинулась брату на шею.

Флакк достал голопроектор, поместил в приемное гнездо прозрачный кокон и лишь потом вставил в капсулу. У Марка противно екнуло сердце.

"Зачем этот кокон?" - спросил голос и замолк.

Возник столб серебристого света. И... все... Несколько минут все трое смотрели на этот столб и ждали.

- Впечатляющая запись, - хмыкнула Лери.

Флакк протестировал инфокапсулу.

- Марк, капсула абсолютно чиста, там ничего нет...

- Не может быть! Я же просмотрел ее, после того как получил. Хотел скопировать, но не успел.

- В момент просмотра ты ее и стер. Это капсула типа "В". Дешевка. Саморазрушающаяся запись. Марк, ты должен знать такие элементарные вещи! Это же азы! Я не следователь... но любой военный тебе скажет, что капсулу на всякий случай лучше всего вставить в защитный кокон и лишь потом включать. Все записи наблюдения делаются на бэшках. Они стоят кредит за сотню. Через десять стандартных суток от информации не остается и следа.

Марк готов был провалиться сквозь пол гостиницы. Как он мог не знать таких элементарных вещей? Почему голос предков не подсказал? Отгадка, впрочем, напрашивалась...

- Когда был изобретен кокон? - спросил Корвин.

- Семнадцать лет назад.

- Мой отец не успел сообщить об этом достижении цивилизации. А на Колеснице я не пользовался инфокапсулами. Увы...

- Значит, у нас по-прежнему ничего нет? - спросила Лери, и голос ее дрогнул.

- Получается, что нет... Если только я не ошибся. Да, в самом деле, вдруг я ошибся...

- В чем? Не понимаю, что ты там бормочешь! - взъярилась Лери. - Корвин, ты все провалил!.. По твоей милости Друза убьют! - она была близка к панике.

- Да, я мог ошибиться... - продолжал бормотать Марк, не обращая внимания на возгласы сестры. - Вдруг Сергий Малугинский в конце концов спасет сына.

- Ты нашел отца Друза?! - воскликнул Флакк.

- Да. И даже говорил с ним.

- Где он? - Флакк, похоже, не верил.

- На самом верху. Это кабинет-министр Владимил.

- Вот это да! - ахнула Лери. - Теперь мне ясно, почему на Друза повесили это убийство. Понимаю... - Она повела из стороны в сторону пальцем. Жест то ли деда, то ли прадеда. Кажется прадеда. - Озерники собирались шантажировать кабинет-министра...

- Именно.

- Так пусть Владимил поможет сыну! - воскликнул Флакк. - Чего он ждет?!

- Он так и обещал. Клялся, что всеми силами... Ценой собственной жизни. Но я ему не верю, Флакк. Ни на палец не верю. Мне кажется, он готов пожертвовать сыном... Хладнокровно, расчетливо. И озерники это знают. Тут пока одни загадки! Бладимил всеми силами хочет уничтожить озерные города. Кстати, Флакк, ты знаешь, что озерные города - это тюрьмы, одни действующие, другие бывшие, людей отправляют туда на двадцать лет, и все эти годы город находится в автономном режиме. А потом... потом город всплывает, открывается, но на твердь никто не возвращается.

- Что за глупая выдумка? - У Лери дрогнул голос. Кажется, и она о чем-то таком догадывалась. Подозревала.

- Это так... - утвердил Марк Корвин.

- Но если "город", - Флакк даже голосом обозначил кавычки, - открывается... То почему оттуда люди не уходят? Почему никто не бежит из озерных городов?

- Этого я еще не знаю. И потом, я не уверен, что нам нужно заниматься городами... У нас слишком мало времени.

Все невольно посмотрели в окно. Уже рассвело. День обещал быть солнечным и по-летнему теплым.

- Что будем делать? - спросила Лери.

- Давайте узнаем новости по галанету, - предложил Марк.

Флакк затребовал последнюю сводку. В комнате появилась голограмма очаровательной девушки с длинной русой косой. Она мило хлопала глазами, пока сообщала последние события:

- Великий князь собрал экстренное заседание государственного совета и объявил, что подписал указ о ликвидации озерных городов...

- Подписал смертный приговор Друзу, - уточнил Марк.

- Сделай что-нибудь! - закричала Лери.

"Кабинет-министр знает, что озерники готовят для него "седьмое колено". Шантажисты были уверены, что он уступит, и ждали. Владимил их обманул и нанес молниеносный удар. Ясно, что на сына ему плевать. Но почему он не боится получить "седьмым коленом" под дых так, что дух вон? Похоже, что он готов поставить на карту все - и жизнь сына, и собственную жизнь", - шептал голос.

- Неужели никто не поможет? - прошептала Лери и вздрогнула всем телом, услышав вызов экстренной связи. Зуммер прозвучал как ответ на ее вопрос.

В номере возникла голограмма Гривцова. Он был в мундире - зеленом с золотом, какой-то встрепанный, с красными от бессонницы глазами.

- Послушайте, знаю, час неурочный. Но, может быть, вы объясните вашему другу, что он сам себя отправляет на эшафот! - почти выкрикнул Гривцов.

Голограмма изменилась: теперь стала видна вся камера, ее липкий сырой полумрак, тусклый свет лампочки, железная койка и Друз в арестантском исподнем, сидящий на этой койке. Час был ранний, кровать еще не убрали, не пришпилили к стене. Но Друз был чисто выбрит и выглядел куда бодрее, чем следователь.

- Мою одежду забрали и еще не удосужились вернуть, - сообщил Друз. Никто не имел права думать, что центурион лацийского космофлота может так выглядеть даже в камере.

- Привет, Лу, - голос девушки предательски дрогнул, она коснулась голограммы, как будто Друз мог почувствовать ее прикосновение!

- Объясните вашему другу, что единственный шанс сохранить жизнь - это признаться в совершении убийства в состоянии аффекта. А потом собрать доказательства... если уж вы так уверены в невиновности вашего друга, - почти кричал Гривцов.

- Но ведь и вы уверены, что Друз никого не убивал! - воскликнул Корвин, невольно переходя на повышенные тона.

- Может быть, так, - согласился Гривцов. - Но все улики против него. Самый снисходительный суд отправит его на плаху. Уговорите его сознаться!

- Друз, милый, пожалуйста... - взмолилась Лери. - Скажи, что это ты... мы тебя спасем... обещаю... Я тебя спасу. У нас уже есть зацепки. Мы знаем, как все было. Нам нужно только время, чтобы собрать доказательства. Хотя бы несколько дней!

- Не могу, - покачал головой заключенный.

- Почему? - Лери изобразила недоумение. Очень хорошо изобразила. Почти натурально.

- Ты меня разлюбишь.

- Неправда!

- Правда, Лери, правда, девочка моя. Ты сама это знаешь.

Корвин покосился на Флакка. Он был куда старше и Корвина, и Лери, и Друза. Быть может, его авторитет...

- К сожалению, я не могу никого принуждать сделаться трусом, - покачал головой военный трибун.

- Я слышал про ваше лацийское упрямство... Но чтобы так! Так! Вам хоть жаль этого парня? - спросил Гривцов. Он едва сдерживал ярость.

- Андрей Архипович, а вам? - отозвался Флакк. - Вы-то почему так требуете его признания? Хотите отчитаться и закрыть дело?

- Терпеть не могу проливать кровь. За всю жизнь у меня было всего два смертных приговора. И эти люди мне до сих пор снятся.

- Андрей Архипович, - вступил в разговор Корвин. - Помните, Друз говорил о колпаке... то есть митре... тюрбане убийцы...

- О тюрбане?

- Ну да, он не лгал. Он видел убийцу. В костюме графа Калиостро. И принял его за меня. В то время как я говорил с князем Андреем. Бы понимаете, все это - спектакль!