Чтение 19–й страницы книги ~Маска Дантеса~

- Вранье, - сказал молчавший до той поры Отшельник. - Натали давно умерла. Еще десять лет назад.

- Откуда вы знаете? - растерялся Сергей.

- Это настоящий отец Ливия Друза. Настоящий Сергий Малугинский, - сказал Марк. - А кабинет-министр - самозванец. Видите, все так запуталось в непрерывной лжи.

- Ничего, все скоро прояснится, - заявил Флакк. - Наш посол уже отправил ноту кабинет-министру, обвиняя китежан в похищении патриция Лация, пока мы атаковали Третий город.

- А ваша операция не может привести к конфликту Китежа и Лация? - Патриций Корвин тут же принялся анализировать ситуацию.

- Надеюсь, что нет. Великий князь не сможет игнорировать наш протест. Озерные люди двадцать лет удерживали гражданина Лация, теперь похитили тебя. И обвинение Друза, в конце концов, есть нарушение всяческих норм. Кстати, у нас есть запись признания княжны Ксении, в которой она сознается в том, что помогала Вадиму Лосеву, - добавил Флакк. - Теперь мы вытащим Друза без труда.

- Каким образом? Как вы получили запись?

- Чисто по-человечески, - вновь вмешался Сергей. - Я по душам поговорил с сестрицей, и она рассказала все без утайки. Я записал ее признание на инфашку.

- Вам удалось ее убедить дать показание на себя самое? - подивился Корвин.

- Сестры меня обожают, - улыбнулся Сергей.

- И где теперь запись?

- У меня, - сказал Флакк.

- Так зачем я полез в озерный город? - повернулся Корвин к военному трибуну.

- А как же еще мы могли освободить Отшельника? Ведь ты обещал спасти отца Друза, - напомнил Флакк. - Слово надо держать, мой мальчик!

Корвин расхохотался:

- Мерд! Я действительно мальчишка, лопух...

- Ничего, ты потихоньку умнеешь. Годам к пятидесяти сможешь действовать без подсказок, - заверил его Флакк.

- Да, кстати, князь, Гривцов наверняка сочтет вашу сестру соучастницей. Вы хотя бы об этом ее предупредили?

- Ксюша не так глупа, как порой кажется. Она тоже не сомневалась, что ускользнуть у нее нет ни малейшего шанса. Посему она быстренько собралась и отбыла с Китежа. Она у нас прыткая. Не думаю, что ее будут искать. Но и вернуться домой ей вряд ли удастся.

- Добровольное изгнание?

- Лучше, чем двадцать лет тюрьмы.

Они уже летели над Вышеградом. Светлое небо было расцвечено парящими искусственными птицами и летающими ящерами. Дома внизу все время меняли контуры и окраску. Все улицы запрудила толпа. Пестрые потоки вертелись, крутились; уже и мосты, ведущие к центру на острове, заполнил народ. Центр, однако, не поддавался: для карнавала эту часть города откроют в полночь, когда все посольства возьмут под купола силового поля.

У берега на мелководье (вода сверху казалась здесь бледно-зеленой) стояла на якоре ладья с лебединым изогнутым носом. Вот-вот она отчалит, увозя девицу - невесту озера Светлояр. А через час за ладьей пустятся в погоню быстроходные катера и аристократические яхты. Наперегонки заскользят они по светлым водам, отыскивая беглянку. Найти ее надо непременно до заката. Потому как в миг, когда Ярило коснется кромкой алого диска сиреневых озерных вод, невеста метнет в воду обручальное кольцо. И тогда светлый-пресветлый Китеж ждут до будущего карнавала одни лишения и беды.

Остановить! Опередить! Спасти!

Ладья дрогнула, еще круче изогнула лебединую шею, плеснула крыльями, приподнялась и заскользила от берега.

Карнавал уже бушевал вовсю.

- Костюмы припасли? - поинтересовался Марк. - А то неприятностей не оберешься.

- У нас маскарадный костюм один на весь флайер, - засмеялся Сергей. - Издали он похож на огромного лебедя. А мы изобразим...

Все шутки и смех разом оборвал зуммер экстренной связи. Их вызывало посольство.

- В чем дело? - отозвался Флакк. - Что-то случилось?

- Из ряда вон... - торопливо заговорил секретарь. - На приеме у Великого князя убит посол Китежа Луций Ливий Друз.

- Что? - переспросил Флакк. - Посол отправился в Блистбург?

- Да. Он хотел лично вручить ноту Великому князю.

- Как все случилось?

- Охрана полагает, что на приеме был выпущен газ "седьмое колено".

- О Боже, - прошептал Сергей и перекрестился.

- Посол убит... А кабинет-министр? Что с ним? - вмешался в разговор Корвин.

- Никто больше не пострадал.

* * *

Несколько секунд все молчали.

"Почему мы не предупредили посла!" - с тоской подумал Корвин.

"Но кто знал, что газ распылят в присутствии старшего Друза..." - пытался оправдаться голос предков.

"Ты должен был знать! Ты!" - едва не выкрикнул Корвин вслух.

Потом спросил одними губами:

- Теперь куда? В Блистбург?

- В тюрьму. Или они убьют Друза, - сказал Флакк.

- Будем брать тюрьму штурмом? - поинтересовался Сергей. - Дело отчаянное! Впрочем, во время карнавала и не такое случается. Помнится, однажды в масках мы пробрались в резиденцию самого Великого князя...

- Ты с нами?

- Разумеется. Не хочу крови. Не хочу, чтобы Лаций и Китеж воевали.

- Кровь! Вот именно! Они взяли кровь Друза, чтобы убить кабинет-министра, а убили нашего посла... - прошептал Корвин. - Мерд! Ну почему я не догадался? Почему?

- Возможно, они хотели уморить посла тоже, - предположил Сергей. - Будет война, и Лаций обречен...

- Посол Луций Друз... Он... - Отшельник запнулся.

Корвин и Флакк посмотрели на него. Этот человек, двадцать лет проведший в заключении, только что обрел свободу и лишился родного брата. И теперь может лишиться единственного сына.

- Наденьте! - Флакк протянул Отшельнику маску. - У них есть газ, способный мгновенно убить именно вас. Вас одного. Для остальных газ не опасен.

Вновь раздался вызов экстренной связи. Марк невольно посмотрел на запястье. Увы... его браслет остался в озерном городе под номером три. Опять вызывали Флакка. Тот ответил.

- Говорит Гривцов, - послышался голос. - Трибун Флакк, если вы собираетесь штурмовать тюрьму, то напрасно.

- Что?

- Арестант у меня.

- Где - у вас?

- У меня дома. Посылаю адрес. Это окраина Карнавала здесь нет, но большинство в масках. Флайер посадите за домом. У меня большая площадка для игр. Прилетайте.

- Куда? В ловушку?

- Я слышал про убийство посла. Скорее! Вы должны прилететь раньше...

Раньше кого, Гривцов не стал уточнять. И так ясно: противники кабинет-министра, не сумев устранить самого Владимила, теперь сделают главную ставку на ссору с Лацием. Если война разразится, некогда будет уничтожать озерные города. Напротив, их газ "седьмое колено" очень даже пригодится. Марк был уверен теперь, что у озерников была мощнейшая поддержка на тверди, причем на самом верху. И среди охранников порядка - непременно.

На миг представилось Корвину, как прорывается сквозь оборону начиненный сотнями, тысячами баллонами вражеский десантный корабль. Падают в океан, реки, озера, леса, поля, виноградники, города, аккуратные баллончики с адской смесью. Газ плывет, кудрявятся ядовито-зеленые его завитки. И каждый завиток, как отравленная плеть, грозит уничтожением целого рода.

Глава XI

Следователь

- А вы кто? - спросил малыш лет пяти, разглядывая гостя, наряженного в домашний коричневый халат отца.

Халат был беглому арестанту коротковат. Руки нелепо торчали из рукавов. К тому же голову Друза закрывала прозрачная маска, плотно облегающая лицо, со смешной нашлепкой на носу. Маленького Гривцова маска чрезвычайно забавляла. Он не знал, что это противогаз. Думал - карнавальная личина.

- Я - инженер. - Друз присел на корточки напротив малыша в канареечной пижаме. - Управляю машинами... Приказываю им. Они меня слушают.

- А я - Тима, - сообщил малыш. - У меня тоже есть маска. Вот! - Он потряс перед носом Друза маской озерного котенка. Согретая рукой малыша, маска моргала и разевала и без того улыбающийся рот в широченной ухмылке.

- Здорово... - Друз замолчал, не зная, что сказать в ответ. Позабыл, как надо говорить с детьми.

- Не здорово, а здорово,- поправил его Тима. - Ты на карнавал собрался? Мне твоя маска не нравится. Давай другую сделаем... - Малыш попытался сдернуть с головы странного дяденьки маску. Но Друз вовремя перехватил его ручонку.

- Не надо так шалить. Договорились?

- Почему не надо? Карнавал не начался, значит, можно! - упрямился малыш и уже тянулся другой рукой к маске. - Глупая маска, некрасивая... Дай!

- Эта маска не для карнавала. Я могу заболеть, упаду на пол и начну кричать. У меня изо рта... м-м... ну, в общем... пена пойдет.

- Покажи,- потребовал малыш, не оставляя дерзких попыток дотянуться до маски.

- Что?

- Как ты начнешь кричать.

Друз задумался, не зная, должен он выполнять просьбу ребенка или нет. Корчиться на полу не хотелось. Но как иначе отвязаться от Тима? Дилемма разрешилась сама собой: в комнату вбежала жена Гривцова, подхватила ребенка на руки и унесла.

- Спрячьтесь в подвале. За меня не бойтесь, дом под охраной,- донесся из-за двери изрядно осипший голос Андрея Архиповича.

Послышалось торопливое чмоканье, вздохи, крик Тима: "Не хочу в подвал! У меня маска есть! Пусти! Я буду котенком! Ты обещал карнавал!" Потом шаги, женский всхлип, и голос Гривцова с фальшивой решимостью выкрикнул:

- Я скоро!

Гривцов распахнул дверь в комнату. Только теперь Друз сообразил, что все еще сидит на корточках, и спешно выпрямился.

- Вот... общался с твоим сыном. Занятный малыш.

Друз не помнил точно, когда со следователем они перешли "на ты". Кажется, в тот момент, когда Гривцов высадил из флайера жандармерии охрану и сообщил, что летя" они не в тюрьму, а домой к начальнику сыскной Вышеградской канцелярии. Допросов больше не будет, но это не означает, что жизни Друза ничто не угрожает. Наоборот...

- Флакк уже мчится сюда. Надеюсь, лацийцы будут здесь раньше, чем...

- Чем кто?

- Чем заговорщики. - Андрей Архипович протянул Друзу бластер. - Бери. Если Флакк опоздает, нам придется держать оборону. На кону не только твоя жизнь...

Друз невольно провел ладонью по лицу:

- Пленка надежна?

- Не волнуйся, она выдержит даже попадание луча средней мощности. Но лучше, конечно, не рисковать.

- Зачем я им? А?

- Единственный шанс сохранить озерные города - развязать войну с Лацием. Тогда никто не посмеет затеять такие перемены, как разрушение озерных городов. Для реформ требуется мирное время.

- Неужели ты думаешь, что из-за меня может начаться война?

Гривцов не ответил.

Центурион взял бластер, проверил зарядную батарею. Кобуры у него не было, пришлось засунуть оружие за пояс халата.

Раздалось негромкое пиликанье, и в комнате возникла голограмма девушки в длинном черном платье.

- Экстренное заявление кабинет-министра... - сообщила она и пропала.

Остался лишь столб белого света, по которому бежали синие искры помех.

- Когда новости экстренные, передача начинается по внешнему сигналу,- пояснил Гривцов. - У вас на Лации так же?

- Если введено военное положение... - механически ответил Друз.

Столб света дрогнул, в комнате возникла голограмма кабинет-министра.

- Обращение к правительству Лация... - проговорил Владимил, глядя куда-то вбок. - Смерть посла Луция Ливия Друза - дело рук заговорщиков, подосланных Николаевичами. Исполнители - озерники... - фразы падали топором на плаху.

- Почему ты не сказал мне! - арестант повернулся к следователю. - Почему?!

- Не было времени.

Друз опустился на диван, хотел прикрыть рукой глаза, но пальцы наткнулись на дурацкую маску.

- Орк! - Он хотел сорвать ее, но Гривцов закричал:

- Не смей! Твоего дядю отравили с помощью геногаза. Для тебя эта отрава так же опасна, как для него. Один вдох - и ты...

Голограмма кабинет-министра раскололась и припала, в тот же миг по всему периметру усадьбы завыли сигналы тревоги. Гривцов бросился к обзорному экрану.

- Это не Флакк... - только и выдохнул он.

- Уверен, что твоего генокода у заговорщиков нет? - спросил Друз.

- Коды следователей хранятся в центральной тюрьме... - Гривцов запнулся.

- Там, где держали меня? Да? Еще в доме маски есть?

Гривцов судорожно сглотнул. Дернул головой. Означало кивок.

- Мчи! К Тимке.

- Не успею...

- Успеешь! Я прикрою. - Друз вскочил с дивана и пихнул Гривцова к двери.

Тот исчез. Друз знал, что одна из камер наблюдения сейчас направлена на него. Что бы ни случилось. .. погибнет Друз, или уцелеет, или... все равно - записи увидят Корвин и Лери, и Флакк тоже увидит. В их патрицианской памяти слова и поступки Друза останутся навсегда. Вечная память - для римлянина нет другого бессмертия. Неважно теперь - женится Друз на Лери, снизойдет ли сенат к его просьбе и позволит Ливиям Друзам называться патрициями - уже не имеет значения. В эту минуту Друз сам себя заносил в патрицианские списки. Он так проникся значением происходящего, что невольно замешкался. А когда шагнул к окну, то увидел, что трое парней в защитных комбинезонах уже почти рядом с домом Друз хотел выстрелить, но вспомнил, что стекла в доме непробиваемы как для лучеметов, так и для обычного стрелкового оружия (во всяком случае, так утверждал хозяин). Вести огонь надо из боковой нарочно для этого сделанной узкой рамы. Друз метнулся к нужной раме, открыл ее и выстрелил. Метил он в ближайшего, а попал в того, что мчался следом. Парень совершил нелепый нырок и завалился на клумбу, ломая сочные стебли георгинов.

- Готов! - заорал Друз.

Но второй раз нажать на разрядник не успел - раздался оглушительный грохот, стекло разлетелось, посыпались куски потолочных панелей, рухнули две колонны, что поддерживали свод в холле. Друза отшвырнуло к стене. К счастью, это была не термограната, а самая обычная, и разорвалась она возле дальней стены. Друза защитила одна из колонн, а так бы его наверняка посекло осколками. К счастью, маска на лице не пропускала не только газ, но и самую обычную пыль, что повисла плотным облаком после взрыва. Друз оттолкнулся от стены, поднялся. Голова шла кругом. Центурион подмигнул уже несуществующей камере и прицелился в тень, что возникла в проеме окна. Но выстрелить не успел: сверху первую тень накрыла вторая, затем обе исчезли.

Флакк пришел вовремя: он знал свое дело.

Глава XII

Конфликт

Эксперт распахнул перед Друзом дверь.

- Прошу. Блок стерилен. В воздухе нет опасных примесей. Защита не нужна.

Друз снял маску и огляделся. Похоже... да ни на что не похоже. Окон нет, стены гладкие, желтые приборные панели кажутся бессмысленно выпученными глазами. Посреди комнаты стол с бутылкой фалерна, два бокала. Два уродливых неадаптивных стула. Подходящая обстановка для встречи отца и сына, которые не видели друг друга двадцать лет. Впрочем, вряд ли для такой встречи можно подобрать подходящую обстановку.

Эксперт запер дверь блока, и Друз остался один. Он сел на стул, скрестил руки на груди. Возможно, за ним наблюдают. То есть наверняка наблюдают... Если сказать честно, он не знал, как себя вести. Он только минуту или две назад сообразил, что почти не помнит отца. Не знает ни его характера, ни предпочтений, ни привязанностей. То есть помнит какие-то отдельные встречи, когда отец появлялся дома. Разговоры... но при этом отец почему-то всегда говорил со своим братом, а маленький Лу мешал, его отталкивали, оттесняли, давали понять, что его черед еще не наступил. Ему нужно повзрослеть, поумнеть. А до несмышленыша никому нет дела. У мальчишки возникла уверенность, что отец готовится к важному разговору с ним, что в следующий раз, вернувшись из очередной дальней поездки, он скажет: "Ты уже взрослый, Лу!" И все изменится. Они поедут на Пиренеи кататься на аэролыжах. Или будут в одноместных флайерах гоняться наперегонки... Или залезут в Сивиллины пещеры... Но отец уехал и не вернулся. Прошел месяц. Потом год...

- Он приедет,- без тени волнения повторяла мать. - Просто дела его задержали. Как всегда.

Вместо отца приехал дядя, долго беседовал с матерью. Она была так спокойна. Сама безмятежность. Смеялась, шутила... как будто так и надо. Это вполне естественно, что отца нет дома. И снова придется ждать.

Ждать год, два...

Дядя забрал мальчика к себе - его мать вновь вышла замуж. У дяди Луция с женой не было своих детей.

С тех пор прошло столько лет! Достаточно ли поумнел малыш для серьезного разговора?

Открылась дверь блока, внутрь шагнул человек в маске, постоял, оглядываясь, неспешным движением сдернул защитную пленку с лица.

Друз не сразу сообразил, что надо встать. Поднялся.

- Аве... - сказал, как принято на Лации.

Во всеобщем не было подходящего слова. "Привет" - слишком неуважительно. "Здравствуй" - тяжеловесно.

- Аве... - отозвался Отшельник. - Так, значит, ты меня все-таки нашел.

- Это Корвин. Все благодаря ему.

- Да, Корвин. Один Корвин прислал меня сюда, другой забирает. Патриции... - в голосе Отшельника неожиданно мелькнула неприязнь. Друз смутился. Хотел возразить, но было неловко: отец имел право на такой упрек. Но винил он друзей сына - вот в чем дело, и молодому Друзу было неприятно. - И что же, нам с тобой всю жизнь теперь сидеть в этой коробке? Или ходить в намордниках?

- Отец!

- Они записывают наш разговор, ты знаешь?

- Мне нечего стесняться.