стенами заперся да заслал к новгородским: помогите! Как же, разбежались!
угомонится. А все знают: полоцкий князь хоть годами молод, но в сече лют, а в
слове тверд.
примкнуть к кому-то из здешних политических лидеров. И тут важно было не
ошибиться. А для этого следовало знать, что представляет собой каждый из
вождей. Как ни странно, несмотря на отсутствие средств массовой информации (а
может быть, как раз благодаря их отсутствию?), здешний народ - по крайней мере
значительная часть его - был совсем неплохо осведомлен. Конечно, свежие новости
доходили медленнее: тому же санному поезду мог потребоваться чуть ли не месяц,
чтобы добраться от Новгорода до Смоленска. Гонец с запасной лошадью преодолевал
то же расстояние значительно быстрее, но зато во время распутицы дороги
превращались в болота, и требовались крылья, чтобы попасть даже из Витебска в
Полоцк. Крылья или лодка. Но тем не менее власть киевского князя на далеком
севере была отнюдь не формальной. Что Олег, что Игорь не ленились периодически
навещать даже дальнюю Ладогу, лично собирать причитающуюся дань, а заодно
контролировать деятельность собственных наместников. Поэтому и на Двине, и на
Ильмене Игоря знали не понаслышке. Не говоря уже о собственных, местных
правителях вроде Роговолта.
отправился в путь. Дорогу присыпало снегом. Широкие копыта жеребца оставляли на
пушистом искрящемся покрывале аккуратные оттиски. Единственные следы, если не
считать птичьих "крестиков" или заячьих "пунк- тиров". Под неглубоким слоем
свежего снега лежала крепкая, укатанная санями дорога. Пепел бежал веселой
рысью и примерно за два часа покрыл пол- ное поприще - расстояние дневного
перехода. После этого по взаимному соглашению всадник и конь сделали небольшой
привал и позавтракали. Собственно, для Пепла это был уже не завтрак, а полдник.
Перекусив, Духарев решил размять ноги и отвязал лыжи. Следующий отрезок пути
Пепел бежал налегке.
покосились на одинокого всадника.
дивился этой инициативе, потом тоже учуял дымок, а еще через некоторое время
впереди показался постоялый двор.
путь. Тем более что хозяин сообщил приятную новость: купец Горазд
останавливался здесь в позапрошлую ночь. Значит, если сохранить взятый темп,
вполне реально догнать его до завтрашнего вечера.
Сереги была неплохая, и Рёреховы схемки он в свое время разглядывал очень
внимательно. Ну не было в этом месте никакой развилки! Серега помнил: справа,
километрах в сорока, - излучина двинского притока. Если идти по нему вверх -
дойдешь до волока к Днепру. А зимник шел напрямик, срезая, через схваченную
морозом топь. Один зимник, а не два.
тычась губами в ухо.
"Слева лес, справа лес, посреди - головорез!" - придумалась смешная строчка.
анекдоте. Приходит Илья Муромец к развилке. А там надпись: "Налево пойдешь -
мертвым будешь; направо пойдешь - коня потеряешь; прямо пойдешь - педерастом
станешь!" Завелся Илюха: "Это кто ж меня, падла, опустить хочет?" Вскочил на
коня, поскакал прямо. Видит: Змей Горыныч о трех головах, из речки воду пьет.
Подскакал Илюха, Горыныч и опомниться не успел - двух голов уже нету. А третья
к Илюхе поворачивается и говорит: "Ну, и кто ты после этого?""
поглядел на две дороги, на следы саней, на неглубокие отпечатки копыт, на
желтые пятна, на втоптанные в снег клочки сена... И неожиданно увидел, по
какому из двух путей прошел санный поезд Горазда. То есть не то чтобы увидел...
Теперь он это просто знал. Но это знание было сродни тому, что он видел в
черной воде омута, опившись Рёреховой отравой.
недовольно фыркнул и взял легким галопом.
всегда, громко и, как всегда, - фальшиво, но слушатель у него был один и этот
слушатель в музыке не разбирался, хотя уши у него были почти как у легендарного
Мидаса.
свернул в лес. Там Духарев спешился и надел лыжи. Пепел очень осторожно ступал
по снежной корке. Серега уверенно скользил впереди, ныряя под тяжелые от снега
ветки. В общем-то, это была довольно приятная прогулка. Дома Духарев тоже любил
по зимнему времени нацепить лыжи и прогуляться по лесу где-нибудь в
окрестностях Репина или Комарова. На заливчик сбегать под бледным солнышком.
веселый парень Серега Духарев, который жил в оттяжку, никого не обижал, если
его не обижали, не искал проблем и не создавал их без надобности, катился по
жизни, как футбольный мяч по полю: легко и естественно. Пока не остановят. А
остановят - отскочит Упруго и летит со свистом-только держись!.. В заданном
направлении. Это с одной стороны. А вот с другой...
мохнатого жеребца, ничего общего с тем, бесшабашным и немного безбашенным,
Серегой Духаревым не имел. Потому что человек этот не просто и незамысловато
бежал по лесу, а "держал" при этом все, что происходило в радиусе минимум ста
метров, замечая и беличий прыжок слева, и окровавленные клочки заячьей шкурки
справа. Он слышал каждый звук и фиксировал каждое движение на этом участке
леса. Это был воин, который поставил себе цель. Он был - оперенная стрела с
тяжелым стальным наконечником. Стрела, летящая в цель. И при этом он был
человек, который видел и то, как такая стрела пробивает матерого медведя. И
легко мог "увидеть" (первый, беззаботный, Духарев такого даже представить не
мог), как эта же стрела входит ему в спину и выходит из груди. Навылет...
происходит. Он просто не врубался пока, что опытный варяг работал не только (и
даже не столько) с Серегиным телом, обучая Серегины руки и ноги воинской
пляске, сколько - с сознанием. С этой аморфной, неопределенной массой желаний и
побуждений, с густой массой, похожей на пересыщенный раствор. Мастер-варяг не
мог за десяток месяцев выпарить воду и отполировать кристалл, зато он сумел
вложить в этот раствор крохотное зернышко, твердый центр, на который теперь сам
собой наращивался слой за слоем, превращая вязкую податливую рапу* в твердые и
острые кристаллические грани.
этом не имел, а если бы знал да еще имел возможность выбирать, то, скорее
всего, пожелал бы остаться прежним веселым и бесшабашным Серегой. Вот только
старый варяжский вождь-ведун был настоящим мастером и лишь единожды предоставил
ученику выбор. Когда спросил: "Ты и впрямь этого хочешь?" Больше Рёрех не
спрашивал. Честно ли это? Трудно сказать. С другой стороны, хузарин,
вырастивший коня, который шел у Сереги на поводу, и вовсе не поинтересовался,
хочет ли веселый жеребенок стать боевым конем, или предпочитает свободно
носиться по степи. Правда, хузарин с самого начала знал предназначение
жеребенка, а кем предназначено стать Сереге Духареву, не знал ни он сам, ни его
одноногий наставник. Возможно, в обоих известных Сереге мирах никто не знал об
этом и в книге его судьбы оставалось еще достаточно незаполненных листов...
Разве кузнец, выковавший наконечник стрелы, может точно знать, кого поразит эта
стрела? Впрочем, кузнец может хотя бы догадываться...
длинный унылый хвост челядников, за которыми приглядывали двое специально
назначенных воев. Один из челядников - в цепях. Вероятно, тот, кто способен
рискнуть и податься в бега, предпочтя холод, голод и волков невольничьему
рынку.
и печальная.
хвоста санях и погонял лошадок.
предусмотрительно укрыл в зарослях.
выкрашенными в синий цвет. Варяг. В седле воин сидел твердо, посадка его была
схожа с Рёреховой. И тоже - без стремян.
Серега не тревожился, поскольку загодя учел направление ветра.
дорогу лес "держал" четко: спугни какую-нибудь глупую сороку или урони с ветки
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Аникина Наталья
Суворов Виктор
Березин Федор
Якубенко Николай