Чтение 29–й страницы книги ~Место для битвы~

Огнем клянусь...

- Хорошо, - согласился Духарев, взял парса за штаны и за шкирку и рывком
водворил в седло.

Не очень-то и тяжелый.

- Гололоб, приглядывай за ним. А ты, парс, учти, что за нами печенеги
идут. Угадай с двух раз, что они с тобой сделают, если поймают? Парс счел за
лучшее промолчать.

- Все, братья, по коням - и побежали! - сказал Духарев.

Да, теперь им оставалось только убегать. Вдевятером-то.

На душе у Сереги было хреново. Даже пойманный Машегом парс не улучшил
настроения. И погибших ребят жалко. Есть, правда, слабый шанс, что Рахуг
все-таки ушел... Проклятое золото! Серега охотно отдал бы его, чтобы оказаться
сейчас дома, в Полоцке. Или хотя бы километров на триста севернее, где растут
деревья и где можно запутать врага по-лесному, спрятаться в чаще и проскочить в
те края, где найдется управа на сотню степных разбойников. А может, еще и
обойдется? Может, в Тагане стоит сильный отряд? Может, отыщется там небольшое
крепкое судно для богатых варягов? Главное: убраться с этой-плоской разделочной
доски, которая называется Дикое Поле! Удержать запас дистанции, выигранный
хузарским налетом на степняков.

Вокруг было много места и много света. Под Серегой был крепкий конь, и
силы в руках тоже было достаточно. Но чувство, которое испытывал Духарев, было
сродни тому, что испытывает мышь, изо всех сил бегущая к выходу из мышеловки и
видящая, как неотвратимо падает вниз дверца-дощечка. Короче, Серега испытывал
самый настоящий страх. Он спиной чувствовал, как неуклонно сокращается
расстояние между ними и преследователями. И хуже того, он постоянно ожидал, что
и впереди, у блеклого горизонта, в любой момент могут появиться крохотные,
совсем не страшные издали, темные фигурки.

И тогда варягам останется только драться. И умереть.

А умирать почему-то совсем не хотелось. Умирать было глупо.

"Дурак я! - подумал Сергей. - Надо было соглашаться на предложение
Свенельда! Так нет же! Захотелось напоследок испытать степной вольницы! Вот и
испытал. В полный рост испытал. Великая свобода удирающего от борзых зайца".

Серега словно бы увидел этого самого зайца, скачущего длинными прыжками,
заложив уши, и рыже-белых, узких, как боевые топоры, настигающих борзых. Щелк!
- Серый комочек метнулся в сторону, увернулся... Прямо в зубы второй борзой.
Пронзительный визг, подброшенное вверх, мельтешащее лапками тельце. Рычание,
хруст - лапки дернулись в последний раз, выпуклые глазки помутнели...

Нет, не бело-рыжие длинноногие борзые, а низкорослые всадники с опаленными
солнцем коричневыми плоскими лицами. Отряды, идущие параллельными курсами,
обгоняя, отсекая...

"Господи! - взмолился Духарев. - Дай нам хотя бы маленький шанс! Неужели я
больше тебе не нужен здесь?"

Глава девятнадцатая

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ КИЕВСКИЙ И ЕГО ЛРУЖИНА

Войско двигалось по степной дороге. Ровные шеренги по четверо в ряд.
Десяток за десятком, сотня за сотней. Все - конные, даже тяжелые, светлобородые
нурманы, которые предпочитали в бою опираться на собственные ноги, - тоже
верхами. Без коня степь слишком просторна для человека.

Воины шли плотно, не боясь нападения. Далеко разосланные дозоры из
коренных степняков заранее предупредят о возможной атаке. Если какой-нибудь
безумец рискнет атаковать дружину русского хакана Игоря.

Сам хакан ехал впереди. По правую руку - варяг Асмуд, по левую - нурман
Скарпи. Ближние. Почетно место рядом с князем. Хорошо еще и тем, что не надо
глотать пыль, поднимаемую войском.

Дорога петляла, огибая холмы. Ее прокладывали не для ехавших налегке
всадников, а для тех, кто идет с грузом. Повторяя изгибы тракта, изгибалась
грозная змея княжьего войска.

Игорь глядел на холмы. Вершины иных были увенчаны каменными истуканами,
другие - просто грудой камней. Могильные курганы древних воинов. Здесь, в
степи, воевали всегда. Народы приходили и уходили. Одних вытесняли чужие копья,
другие уходили сами. Богатые земли. Земля богатая, вон как травы вымахали!
Посадить сюда черный люд - большую дань получать можно... Не посадишь. Налетят
степняки: заберут зерно, посевы потравят, людишек угонят.

- Что за шум там, впереди? - спросил князь.

Асмуд поманил гридня, показал рукой: сбегай, узнай, кого там дозорные
прихватили?

Гридень сбегал.

- Чумаки! -сообщил он. -- Счас освободят дорогу!

Когда голова колонны поравнялась со смердами, их возы уже стояли сбоку, в
траве.

Коренастые мужики в пыльных, выбеленных солнцем и солью рубахах мрачно
глядели на грозные ряды воинов из-под широких соломенных шляп.

Великий князь поглядел сверху на смердов... и внезапно остановил коня.

Волна прокатилась по сверкающим шеренгам. Лес копий качнулся и замер.
Колонна встала.

- Старший кто? - спросил князь. Чумаки поглядели друг на друга, затем один
вышел вперед, содрал с головы шапку.

- Ну я, - сказал он.

- Откуда волы лишние?

- Дык... Воз же у нас забрали, - ответилсмерд, потупившись.

- Кто?

- Вой, - мужик пошевелил дорожную пыль босой ногой. - Должно, варяги...
Усы вон такие, как у тебя.

- С ними еще хузар был! - вмешался другой чумак. - Точно!

Старший глянул на него недовольно.

- Варяги, хузар, а воз вот забрали!

-- И вы отдали? - с усмешкой спросил князь.

- Дык... Попробуй не отдай! - Смерд в сердцах сплюнул.

- Много их было?

- Ну... Столько! - Чумак растопырил пальцы. - Или чуток поболе. Конные.

- А воз им зачем?

- Да ранены у них. Допрежь их меж лошадками везли. На возу-то сподручней.

- Давно это было?

- Дык, дни три тому. А может, четыре.

- Четыре, - сказал другой чумак. - Три дня тому то печенези шли.

- Что за печенези? Много?

- Много, - подтвердил чумак.

- Может, орда? - вполголоса предположил Асмуд.

- Как много? - спросил он. - Больше, чем нас? С кибитками?

- Не, - сказал чумак. - Вас поболе будет. А кибиток с йими нету. Вой одни.
Быстро шли.

- Нас не тронули!- со значением вставил старший.

- Мы тоже не тронем! - успокоил князь. - Лови! - он швырнул к ногам мужика
Серебряный резан и дал знак: тронулись.

Мужик подобрал подачку, отскочил с дороги.

Войско на рысях прошло мимо.

- Чё дал? - спросил его второй и закашлялся от поднятой копытами пыли.
Старший разжал ладонь.

- А-а-а... - протянул он пренебрежительно. Резан был совсем махонький. С
ноготь.

- Думаешь, они, батька? - спросил Асмуд. - Так вот прямо дорогой и идут?

- Почему бы им не идти дорогой? - отозвался князь. - А вот печенеги откуда
взялись?

- Золото пахнет! - сказал Скарпи и рассмеялся. - Их не может быть много.
Это земля Куркутэ. А Куркутэ где? У булгар! Побьем, батька! Не думай!

- А я вот думаю! - сердито перебил князь. - И знаешь, о чем?

- О чем, батька?

- О том, чуют ли эти самые печенеги золото или точно о нем знают! И что
будет, если те варяги и хузары, что взяли у чумаков воз, и впрямь везут наше
золото. И что будет, если степняки переймут их раньше нас!

Глава двадцатая

ПАРС, АСТРОЛОГИЯ, ДЕМОНЫ И МРАЧНЫЕ ПРЕДСКАЗАНИЯ

- Мой дом - там, где я сам, - сказал парс, облизывая ложку. - А родина?
Родина далеко.

Он протянул ложку Мисюрку, но тот мотнул головой: оставь себе. После парса
он этой ложкой есть не станет.

- Не так уж далеко твоя родина, - возразил Машег.

На чистом войлоке перед хузарином были разложены стрелы. Машег занимался
их сортировкой. На самых надежных делал особую пометку самой естественной
краской: собственной кровью.

- Не так уж далеко, - сказал он. - Мои пращуры откуда пришли, по-твоему?

- Не спорю, - согласился парс. - Многие ваши до сих пор Ахурамазду
почитают и огненные знаки на теле носят.

- Не только огненные. - Машег отложил очередную стрелу, повернулся к
Духареву: - Помнишь, Серегей, ты про птичьи лапы говорил? То знак смерти.

- Да-да, - подтвердил парс. - Лапы стервятника. Или голова его.

- Фу! - поморщился Гололоб. - Шоб я на себе ворону поганую рисовал? Ну
огонь, это я еще понимаю...

- Это одно и то же, - заметил Машег и усмехнулся. - По нашему обычаю
мертвых в землю кладут, по вашему - огню отдают, а они, - оя кивнул на парса, -
трупы так бросают, падальщикам.

- Чё, прям так из избы и выкидывают? - изумленно воскликнул Понятко.

- Нет, - сказал парс. - Для этого есть здания особые, башни.

- Ой плохо тебе будет! - сочувственно проговорил Понятко.

- Что ты имеешь в виду?

- Где ж мы тебе эти самые башни отыщем? Уж не обессудь, придется тебя так