Чтение 21–й страницы книги ~Белый клинок~

Санти приблизился и коснулся руками гладких теплых плеч. Девушка с готовностью потянулась к нему, и когда губы их соприкоснулись (губы, но не тела), Санти осознал одну удивительную особенность.

Сейчас он смотрел внутренним зрением, но видел девушку такой, словно глядел обычными глазами при свете дня.

"Она создала себя для меня!" - понял Санти.

Поцелуй, нежный и трепещущий, как крылья медовницы. В нем еще не было страсти, лишь намек на страсть.

"Ты не должен!" - прозвучал в мозгу голос Пятнистого Брата.

"Почему?" - удивился Санти.

"Потому что ты не должен!" - настаивал Пятнистый Брат. Он явно не желал ничего объяснять.

"Нет!" Санти почувствовал: девушка слышит их мысленный разговор и не ожидает от него иного ответа. Это было приятно.

Но Пятнистый Брат не успокоился. Он стал большим. Очень большим. Угрожающим. И быстрая мысль понеслась от него к золотоволосой - такая быстрая, что Санти не успел осознать ее, лишь уловил скрытую в ней волю.

Девушка откинулась назад, посмотрела на страшную морду: руки ее лежали на плечах Санти, невесомые, как пух.

- Не приказывай мне, зверь-демон! - произнесла она нежно и печально. - Я позвала, он пришел, обычай исполнен, и я люблю его. Оставь нас! Прошу!

- Ты должна уйти! - прогрохотало, как гром.

- Эй! - вмешался Санти. - Что с тобой, малыш? Я знаю, что делаю!

- Ты... - прогремело сверху... И Пятнистый Брат исчез.

- Ты не в силах стать между нами, зверь-демон! - пропел чарующий голосок. - Ты знаешь!

Санти ощутил волну нежности, хлынувшую одновременно и к нему, и к Пятнистому Брату, скрывшемуся где-то в траве.

- Санти, милый!

- Да, - сказал молодой маг, касаясь пальцами соска золотоволосой. - Я пойду с тобой!

Фаранг. Тысяча двенадцатый год. Осень

Около полудня наблюдатели на башнях заметили паруса Южной Эскадры. А вскоре их видел уже весь немногочисленный гарнизон, оставшийся в крепости: более полусотни кораблей, будто сверкающие облака над голубизной моря.

Начальник крепости Тинг помянул в сердцах Великого Ангана, тысяцкого Ганга и всех покровителей Нижнего Мира. Было от чего! Все баллисты и бастионы, вся крепость - в полной боевой готовности. Недоставало одного: вместо обычной полутысячи воинов остались лишь тридцать солдат. Не хватит и на обслугу нескольких баллист, разорви Равахш тех, кто допустил подобное! С тридцатью бойцами ему даже пару шекк не остановить, не то что полную эскадру Империи, чьи снасти не поджечь огненным зельем, а на одном только флагмане достаточно орудий, чтобы в три залпа сделать из крепости костер.

Осознав это, начальник крепости как-то сразу успокоился и не без удовольствия смотрел, как перестраивается эскадра. Средние корабли отошли назад, а большие, построившись "змеей", убрали часть парусов и вошли в пролив...

Пролив между материком, на котором стояла крепость, и совершенно голым каменистым островом Сломанный Зуб называли в Конге "Узкий Рукав". Он считался более безопасным проходом, чем просторный, но усеянный рифами и изобилующий отмелями четырехмильной ширины Широкий Рукав. Безопасным - по фарватеру. Зато отнюдь не безопасным для врага, так как был отлично защищен крепостью. Когда в ней полный гарнизон.

- Баллисты - к бою! - приказал флагман-капитан Робур командиру моряков-воинов. - Сигнальщик! Передай кормовому: "Эскадре! Готовность! Огня не открывать!" Мачтовому: "Адмирал Южной Императорской эскадры - крепости Тинг: Фарватер знаю! Вхожу в залив!"

- Может, стоит подать: "Прошу разрешения?" - предложил старший кормчий флагмана, старый моряк, не столь склонный к драке, как его начальник.

- Нет! - резко, даже гневно оборвал его Робур. - Пусть попробуют запретить! Мои баллисты сожгут их крепость прежде, чем они сделают дюжину выстрелов!

- Да, светлейший! - не посмел возражать кормчий. Хотя и знал, что один залп крепости Тинг может стоить эскадре корабля. А то и двух.

- Вот наглец! - проворчал начальник крепости, разглядев сигнал.

Будь у него хотя бы человек триста, он выдал бы: "Запрещаю!" И принял бой, как подобает. Но с тридцатью...

- Знают, крысы, что у нас - голо! - буркнул он своему новому помощнику (старый ушел с Гангом.) - Ничего не отвечать! Передать зеркалами в Фаранг: "Большая эскадра Империи. Пятьдесят кораблей. Входит в залив. Воспрепятствовать не имею средств". Пусть умники сами разбираются! - добавил он не без злорадства.

Все же Империя - не Омбам. Злодействовать не будут. В этом начальник крепости был глубоко убежден.

Великолепные корабли один за другим скользили мимо Тинга. В солнечном пламени их белоснежные паруса казались золотистыми. Порты баллист, обведенные надраенной бронзой, как десятки глаз взирали со светло-коричневых бортов на конгайскую крепость.

Когда эскадра вошла в залив, Робур дал сигнал перестроиться. Он был уверен, что Фарангская эскадра не станет смотреть сквозь пальцы на вторгшиеся в залив корабли Империи, но предполагал, что в Гавани лишь небольшая часть ее: шесть-семь кораблей, остальные же патрулируют побережье.

Робур, сын Гардараса, ошибся. Все двадцать восемь больших кораблей Фаранга стояли в Гавани Стража Севера.

И все они остались у пирсов, ни один не вышел навстречу флоту Империи. И баллисты Фарангских бастионов не сделали ни одного, даже предупредительного выстрела. Причина была той же, по которой молчала крепость Тинг. Там, где прежде стояли тридцать моряков-воинов, - остался один. А вместо полутора тысяч солдат Фаранг мог выставить от силы сотню. Более того, ни одного мало-мальски опытного военачальника не осталось в Страже Севера. И капитаны кораблей, и Начальник Гавани (в недавнем прошлом - начальник Фарангской таможни) утешили себя тем, что Империя - не Омбам. Это, впрочем, соответствовало истине.

Корабли северян без помех встали на якорь в четверти мили от берега, а флагман, агрессивно темнея отверстиями вскрытых орудийных портов и блестя шлемами выстроившихся на носу воинов-моряков, миновал конгайские боевые корабли и пришвартовался у центрального пирса.

Воины мигом высыпали на берег и построились ощетинившимся клинками каре. Затем на землю благословенного Конга сошел светлорожденный Робур.

На берегу толпилось немало людей. Но даже пьяный писец не принял бы их за солдат. Когда воины Империи неторопливым уверенным шагом двинулись вперед, толпа поспешно отхлынула, оставив на выложенной плитами площади лишь жалкую горстку людей в одежде чиновников.

Робуру подвели парда, и светлорожденный легко вспрыгнул в высокое седло. Зверь, застоявшийся за время плавания, заплясал на месте, удерживаемый мускулистой рукой всадника.

Воины-моряки тесным кольцом обступили конгайских чиновников. Один из них шагнул вперед. На медальоне его красной медью блестел Спящий Дракон Конга.

- Я - Начальник Канцелярии Наместника Фаранга! - спокойно произнес он.

То, что конгай не выказывал страха, понравилось Робуру. Но то, что стоявший перед ним явно не был воином - огорчило. Какой-то штатский чиновник - не соперник светлорожденному Империи.

- Сам Наместник? - резко спросил Робур.

- Наместник Фаранга Алан арестован по приказу Дракона Севера Ганга! - невозмутимо ответил Начальник Канцелярии.

- Начальник Гавани?

- Я! - сказал толстый круглолицый мужчина, явно испуганный до смерти.

- Ты? - недоверчиво спросил Робур. Толстяк побагровел.

- Он не лжет! - сказал начальник канцелярии с прежней невозмутимостью. - Прежний Начальник Гавани отважный Шинон скончался!

- Сожалею! - отрывисто бросил Робур. - Начальник гарнизона тоже скончался?

- Дракон Севера Ганг, я полагаю, сражается сейчас с Исполняющим Волю Великого Ангана Керанраоном. Под началом Освободителя.

- Так! - сказал Робур, окончательно потеряв надежду отыскать кого-нибудь, с кем не зазорно скрестить меч.

- Так, - согласился чиновник. - Ныне я - старший в Фаранге. И сразу говорю тебе, светлейший: город беззащитен! Я лишь взываю к твоей снисходительности. К твоей чести и чести величайшей из держав Мира!

- Не бывает беззащитных городов! - проворчал Робур. - Бывают трусливые градоначальники!

Впрочем, сказал он это на языке Хольда. Зачем напрасно оскорблять человека низшего сословия?

- Я, - произнес он надменно, - флагман-капитан светлорожденный Робур, сын Гардараса, Асенар! Я буду снисходителен. Веди меня во дворец Наместника и прикажи своим подданным вести себя скромно, пока мои люди будут занимать город! Мы - не варвары! Но не дай вам боги показать клыки после того, как поджат хвост!

- Твои люди получат всё необходимое, и никто не посмеет чинить им препятствий! - заверил Начальник Канцелярии. - Мы отдаем тебе город, потому что не можем его защитить, - чиновник посмотрел на северянина без вызова, но и без страха.

- Хорошо, - кивнул светлорожденный.

Мысль о том, что именно он, Робур, сейчас присоединяет к Империи ее утраченные земли, отчасти примирила его с тем, что меч так и остался в ножнах.

- Не в моей власти решать судьбу Конга! - сказал Начальник Канцелярии. - Я лишь покупаю у тебя наши жизни! Вернее, прошу о милосердии к мирным людям Фаранга. Размер выкупа...

- Я не пират! - сердито оборвал его флагман-капитал. - То, что причитается Империи, будет по закону определено Империей! Довольно об этом! Вели прислать мне паланкин с умелыми носильщиками! Мой дядя, адмирал Южной Эскадры светлейший Адальг болен и не может сесть в седло!

- Все необходимое! - поклонился чиновник. - К сожалению, в городе не осталось хороших лекарей! Все ушли с Освободителем!

- Мне не нужны лекари! - оборвал его светлорожденный. - От тебя требуется паланкин, дюжина крепких носильщиков и - чтобы мирные, как ты сказал, жители знали свое место. Во дворец Наместника ты проводишь меня лично. Действуй, почтенный!

Адмирал Адальг проснулся, вернее, вышел из забытья за четыре часа до захода. Робура тотчас оповестили об этом, и он поспешил к дяде.

Адмирал был очень слаб, но уже способен здраво размышлять.

- Где мы?

- На твердой земле! - сказал Робур.

- Где именно?

- Это Фаранг, дядя! Дворец Наместника!

- Мы гости?

- Хозяева!

- Робур!

- Дядя! Я даже не вынул меча из ножен, клянусь Трезубцем! Послушай! - И он выложил всю историю от момента, когда они подошли к крепости Тинг.

- Ты удачлив! - проворчал адмирал. - Уверен, что это не ловушка?

- Мы заняли город. Здесь не наберется и двух сотен солдат. Мои воины расчистили часть дворца, посты расставлены. Мы полностью контролируем и город, и подступы к нему! - не без гордости произнес Робур. - Если так пойдет дальше, через месяц Конг снова будет под эгидой императора!

Старый адмирал некоторое время молчал, потом спросил:

- А куда подевались воины Конга?

- Насколько мне известно, сражаются между собой! Дядя! Мы наведем здесь порядок! Поправляйся скорее! Эта страна - созревший плод, самое время его снять!

- Осторожность, Робур! - с трудом выговаривая слова, напомнил адмирал. - Я знаю весть, переданную Совету достойным Биорком Эйриксоном. Он предупредил: Конг не потерпит вторжения!

- Но мы здесь! - нетерпеливо произнес Робур. - И до сих пор не видели ни одного обнаженного клинка, кроме своих собственных! Достойный Биорк мог и ошибиться!

- Биорк? - Адальг чуть заметно улыбнулся. - Нет, Робур! Биорк не мог ошибиться! По крайней мере - в этом! И еще: имей в виду, год тому назад здесь, в Фаранге, исчез твой старший брат Эрд, Наследник!

Биорк ничего не сказал светлорожденному Володу о судьбе Эрда. Вернее, сказал очень немногое. А сам Волод Рус не потрудился сообщить об этом Совету.

- Я буду осторожен! - пообещал Робур. "Великий Потрясатель! - подумал он. - Эрд! Наследник Асенаров! Носитель Белого Меча!"

Адальг надеялся наставить племянника на путь осторожности, но добился прямо противоположного.

Заметив, что адмирал снова закрыл глаза, Робур бесшумно поднялся и поманил лекаря, почтительно отошедшего в дальний угол, пока светлорожденные беседовали.

- Как он?

- Дня через два встанет на ноги, светлейший!

- Отлично!

- Заслуга не только моя, светлейший!

- Никого не обойдут!

И вышел из комнаты стремительной и бесшумной походкой мастера Мангхел-Сёрк.

Глава двадцать первая

Воин искусный подобен крепкому челну. Отважно выходит он в холодное море и способен пересечь его от берега до берега, если благословенная Удача избавит его от ярости зимних штормов.

Постигший Правила подобен дракену с бортами из крепкого дерева и парусами, что несут его от земли до земли. Непобедим он, ибо верно выбирает ветер, в нужную пору приходит к берегам и уходит от них, смывая лишнее, как смывают с палубы осевшую соль. Морские чудища могут оборвать его путь. Или встреча с подобным себе. Но место гибели он выбирает сам.

Мангхел-Сёрк. Правило сто шестое

Междуречье.

Тысяча двенадцатый год.

Осень

- Ха! - сказал Нил. - Вы оба - славные парни! Еще один кувшин - и я захочу остаться у вас в Конге навсегда!

- Оставайся! - предложил Керанраон. - Такому, как ты, всегда найдется достойное место! Будь я омбамской крысой, если Ганг не сделает тебя Стражем Севера, только заикнись! А не сделает - я сам дам тебе любую должность! Клянусь Рогами!

- Стоп! - возразил Нил. - Сначала вам надо разобраться между собой! Кстати, Раон! Я и есть страж Севера!

- Ты? - воскликнул тысяцкий Кэнау, командир сарбурских латников.

- Именно. Нашего Севера. Так что придется мне вернуться, достойные. Вот отыщем Сантана - и прощай благословенный Конг!

- Нил, - заплетающимся языком проговорил захмелевший Кэнау. - Ты не можешь вот так нас бросить,

Нил! Да ты должен... - и замолк, пытаясь сообразить, что именно должен Нил.

- Он останется еще немного! - сказал Керанраон, собственноручно наполняя кубок северянина. - Ты же не можешь уехать, так и не взглянув на Дворец Великого Ангана! Да и на самого Великого Ангана стоит взглянуть! Великий Тур! У нас еще довольно работы для твоих рук и головы! Великий Анган...

- Брось! - махнул рукой Нил, опрокидывая кубок. Вино пенистой струей лилось ему в глотку. Как в пустую бочку.

- Брось! - повторил великан, стукнув кубком по столу. - ...л я вашего Великого Ангана! И скажу тебе - дрянь! Деревяшка с дыркой! Да и смотреть-то не на что! Любая баба в соседней деревне даст ей три прыжка форы!

- А? - воззрился на великана Кэнау.

Даже сдержанный и относительно трезвый Керанраон не смог скрыть удивления.

- Ты уверен в том... что говоришь? - переспросил он.

- Я всегда уверен! - заявил Нил. - Кэнау, брат, подай-ка мне бурдючок! Если я сказал, значит, так оно и есть! Будь уверен!

- Ты трахался с Великим Анганом? - переспросил Кэнау, протягивая Нилу бурдюк. - И, Керанраону: - Не сомневайся, командир! Ежели Нил сказал - так и есть! - И гулко хлопнул великана по спине.

- С Нассини, - сказал Нил. - Давай будем говорить: с Нассини. Трахался с Великим Анганом... Как-то оно не по-мужски, на мой вкус. Да, я трахнул эту... госпожу. Когда мы гостили у нее в прошлом году! Наш покровитель... - великан подмигнул Керанраону, - одобряет это дело, как тебе известно! И уж не в моих правилах отказать женщине, которая сама залезла в мою постель! Для этого, - Нил постучал себя кулаком по животу, - тоже, знаешь, нужна смелость! Да что я. - Он обнял Керанраона, притянул его к себе и прошептал в самое ухо: - Наш светлейший Эрд, он избавился от ее чар лишь с помощью магии: клянусь гузном Первого Быка!

- Чар? - Керанраон заинтересованно поглядел на сына вагара. - Чар...

- Кто-то мне говорил, - вмешался Кэнау. - Будто она отрезала концы у своих любовников! А ее лекарь их засушивал! Кто же мне...

- Это я говорил! - сказал Керанраон. И, адресуясь к Нилу: - Поклясться в том не могу, но когда рассказали самому - не усомнился! Очень похоже на красноглазых! Однако при чем тут чародейство?

- Да, - проговорил Нил. - Она как-то завлекала всех, кто имел с ней дело! А вот как именно - не скажу. Не знаю. Понимаешь, сам-то я просто отодрал ее и все тут! И клянусь тебе, друг Кэнау, мое - при мне! Отнюдь не засушено! И сильно бледен будет тот, кто пожелает засушить мой коловорот!

- А все-таки магия у них есть! - гнул свое Керанраон. - Как ты иначе объяснишь, что девчонка, соплячка, тринадцати лет еще нет, ручонки - с мой палец - рубится с тремя бойцами! Сам видел! И, клянусь Рогами, она прикончила бы всех троих, если б четвертый не всадил в нее стрелу!

- Объяснить? - Нил потряс бурдюк, чтобы определить, сколько там осталось, обвел взглядом сидящих за соседними столами, хмыкнул: - Объясню! Взгляни на моего отца! Ростом - пацан! Руки, конечно, не с твой палец, но с мой - точно! И ставлю своего парда - он нашинковал бы твоих бойцов за полминуты! И арбалетчика в придачу! Без всякой магии! А потому что - мастер! В этом все дело!

- Ну нет! - возразил Керанраон. - То есть, - поправился, - я не о достойном твоем отце! Я о соххоггоях! Может, и мастерство. Но не только. Что-то еще, клянусь Рогами! У нее ж и сила была - как у воина. А вертелась, как... как...

- Будь по-твоему! - согласился Нил. - Я же так полагаю: соххоггои ваши - вроде Несмеховых зверюшек! Только рубить их - можно! Вполне! Вот светлейший Эрд уже не одного уложил! И ваш Несмех, уверен, запросто уложит! Да что Несмех! Любой из черных ребятишек, пришедших с ним с Юга, успокоит троих соххоггоев! И Добавки попросит, клянусь Рогами!

- Ну, - отмахнулся Керанраон. - Охотники не в счет! Сам я в Гибельном лесу не был, слава богам! Но слышал о нем довольно! А эти молодцы там живут. Если же они там живут, вместе с краурхами, хорахшами, сиргибрами и прочими, да не пищей им служат, а себе служить заставляют - что таким красноглазые! Но, - вспомнил он. - Соххоггои и одного из них ухитрились прикончить! Что скажешь?

- Скажу, что против хорошего меча всегда найдется лучший! Мой, например! И не говорю, что ваши красноглазые - плохи! Я говорю: их можно рубить! Не хуже, чем прочих! А что до магов - против мага мечом махать бесполезно! Будь ваши красноглазые магами, разве они бы так опозорились? То, понимаешь, века правили страной, а тут - ра-а-аз - и нету их! Да демон с ними! Вот ты о себе скажи! Зачем ты в драку полез? Мало тебе своего Юга?

- Я? - Керанраон сначала смутился, а потом напустил на себя суровый вид: - Иному, - проворчал, - я бы подобного не спустил!

- Раон! Дружище! - Нил сграбастал его и притянул к себе: - Я ведь без яда спросил! Не обижайся! И, поверь, дело сие - не простое! Вот ты тут о магии говорил...

- Да что там! - бывший Исполняющий Волю махнул рукой. - Будем считать: мне показалось, что для Конга я буду неплохим правителем!

- Точно! - поддакнул Кэнау.

- Неплохим - это неплохо! - согласился Нил. - Я тоже так считаю: для Конга ты был бы неплохим правителем!

Керанраон взглянул на великана почти с благодарностью.

- Неплохим - для Конга, и отличным - для южного Конга!

- Теперь - вряд ли! - мрачно отозвался Керанраон. - После такой ошибки...

- Ты виноват, - согласился Нил. - Но что битву ты проиграл, так с кем сражался? С моим отцом! У него, говорю тебе, как вождь, - и сам Тур сражения не выиграет! Отец Эрда, Дин Асенар, когда был первым полководцем Империи - без Биорка ни на одну битву не выходил! И ни одной не проиграл, заметь! А когда кочевники на Эдзам навалились? Биорк приехал в Бабр - и через десять дней ни одного бур-чаданну не было к северу от Зуры*[Зура - река, разделяющая земли Эдзама и Бур-Чадана]! Нет, Биорку проиграть не зазорно! А ты, достойный, даже не проиграл - ты не выиграл! И это - к лучшему, верно! Выиграй ты - сидели бы мы сейчас мирно, вот так винишко попивая, а?

- Ох и сладко ты говоришь! - засмеялся бывший Исполняющий Волю. - А все же пусть мою судьбу решит тот, кто будет править Конгом! Пусть решает Освободитель!

- Сантан? - Нил оглушительно расхохотался. Оба конгая уставились на него.

- Сантан! - проговорил, отсмеявшись, великан. - Он не будет править Конгом!

- Ты полагаешь, он мертв? - недоверчиво спросил Керанраон.

- Я полагаю - он жив! А все же править Конгом будет не он!

- Ну уж нет! - решительно заявил Керанраон. - Я сам шел против него! И ошибался! Если бы не Сантан - красноглазые помыкали бы нами еще сотни лет! Клянусь Рогами! И я встану против любого, кто захочет отнять у него власть!

- И я! - поддержал Кэнау. - Как это там сказано: ... И проснется дракон, и, это... в общем, повергнет! Поверг он зло или не поверг, а?

- Поверг, поверг, - согласился Нил и засмеялся. - Только править вами он не будет.

- Тогда ты, пророк, может скажешь нам, простым солдатам, кто будет нами править? - усмехнулся Керанраон.

- Для этого не надо быть пророком! - возразил Нил. - Да, я знаю, кто будет править Конгом! И это так же верно, как-то, что сам ты станешь управителем Юга!

- Ну?

- Посмотри-ка туда! - предложил Нил. - Вот он!