Чтение 34–й страницы книги ~Право на месть~

- Тогда оставим! - Он сунул бутылку за пазуху второго, крепко держащего
свое поврежденное хозяйство.

- Пойдем.

- Ну как? - спросила Наташа, когда они вышли на Салтыкова-Щедрина. - Я
справилась?

- На тройку, - ответил Ласковин. - С минусом. Почему ты вдруг остановилась?

- Я думала - уже все, - сказала Наташа. - Я ведь сильно его стукнула. А как
второй сразу отскочил, ты видел?

- Я видел, что бывает, когда думают, вместо того чтобы бить!

- Но это же единственная моя ошибка, - огорченно проговорила Наташа. - Все
остальное я сделала как надо, да?

- Ошибка в драке, как правило, и бывает одна, - твердо сказал Ласковин. -
Последняя.

- Значит, ты меня не возьмешь с собой?

-Возьму! - Андрей засмеялся. - Надо же тебе практиковаться на случай,
если... - Он запнулся. Совсем ни к чему было говорить Наташе об этом случае.
Если меня не окажется рядом.

Дверь им открыл помятый мужик лет под пятьдесят. Явно не Гужма.

- Нам Иннокентия... - сказала Наташа. Ласковин, как они заранее
договорились, держался позади, "в тени".

- Кого? - переспросил мужик.

- Иннокентия Гужму.

-А, Кешку! Заходи, красавица, покажу! Ато, может... Тут он, наконец,
заметил и Ласковина и слегка стушевался.

- Давай, девушка, иди за мной. Метров десять коридора типа "слепая кишка" -
и помятый остановился у самой обшарпанной из дверей. Постучал, потом толкнул.
Дверь оказалась заперта.

- Кешка! - гаркнул мужик. - К тебе пришли, мудило! А, пардон, мадемуазель,
- поправился, оглянувшись на Наташу.

- Кто? - раздался изнутри сиплый голос.

- Девушка! - Сосед подмигнул.

- Счас! - Изнутри послышалась какая-то возня.

- До свиданьица, - сказал помятый мужик и пошаркал обратно.

Дверь наконец открылась.

Иннокентий Константинович Гужма был именно таким, каким представлял его
Ласковин. Длинный, впалогрудый, с лицом, смахивающим на плохо опаленное рыло
отощавшей свиньи. Мосластые жилистые руки и косолапые ноги в подрезанных
валенках, замызганный спортивный костюм фабрики "Закат".

При виде Наташи он нисколько не смутился, наоборот, оглядел ее внимательно
и только после этого пробурчал:

- Заходи.

Наташа очаровательно улыбнулась и шагнула вперед. За ней - Ласковин.

Комнатуха была - под стать владельцу. Провонявшая старыми носками и дымом
горелого сена. Минимум мебели. Зато запоры на двери - будь здоров. И огромный
замок типа "цербер". Самым ярким пятном здесь был огромный цветной портрет
мужчины с суровым лицом.

"Лешинов, очевидно", - предположил Андрей.

На обеденном столе громоздилась стопка зеленых. брошюр и ворох запаянных в
полиэтилен пакетиков. Вероятно, то самое собачье дерьмо, о котором говорил
Вадим. Еще больше дерьма было в картонном ящике у стены. Там же выстроилась
батарея бутылок. Но не пустых, а заполненных неопределенного цвета жидкостью.

- Если, по объявлению, - недружелюбно пробурчал Гужма, - то индикаторов уже
нет. И заряженных образов тоже. Только трава и вот это! - Он показал на бутылки.

- Каких индикаторов? - заинтересовалась Наташа.

- Пищи! Ты не знаешь, что ли?

- Не знаю, - сделав "невинные" глаза, ответила Наташа.

Гужма подозрительно уставился на нее.

- Ты зачем пришла? - спросил он.

- Ира мне сказала, что вы - приближенный к учителю человек. - Девушка
показала на портрет. Она решила, что слово "учитель" - самое подходящее, но
ошиблась.

- Не учитель он тебе, а святой отец Константин! - перебил Иннокентий. - Что
нужно, говори!

Ласковину так захотелось врезать бывшему наркоману между свиных глазок, что
пришлось спрятать руки в карманы.

- Ира сказала... Мы вот интересуемся вашим учением. Но Ира сказала, что она
- новенькая, а вы...

- Какая еще Ира? - перебил Гужма. У него даже костистый нос зашевелился от
подозрений. - Черненькая?

- Да нет, почему черненькая? - очень искренне удивилась Наташа. - У нее
русые волосы. Ну Ира, ну с такими вот, - неопределенный жест,- глазами! Она
теперь сама к вам не ходит, ей муж запретил. Ну Ира, такая пухленькая!

Кеша сделал невероятное мыслительное усилие, пытаясь припомнить "Иру,
которая пухленькая, русая, с "такими глазами" и вдобавок уже не ходит".

- А, - сказал он,, поразмышляв. - Вроде, знаю я твою Иру.

- Так вы нам расскажете о нем?

- Чего рассказывать? - буркнул Гужма. - На лекцию приходите. Вход
бесплатный.

- Нет, - покачала головой Наташа. - Нам нужно лично поговорить. Понимаете,
у моего мужа, ну как бы это сказать, ну болезнь такая... мужская, понимаете?

Гужма зыркнул на Ласковина. Тот постарался придать лицу подобающее
выражение.

"Наташка, вредное существо!" - сдерживая улыбку, подумал он,

Но импровизация была удачная. Сразу становилась понятной и его, Андрея,
"подавленная" роль.

Гужма усмехнулся. Омерзительная такая улыбочка.

- Как вы думаете, сможет святой отец Константин нам помочь? - деловито
спросила Наташа.

- Святой отец Константин может все! - безапелляционно ответил Гужма. - Но
не просто так.

- Я заплачу, - впервые подал голос Ласковин. - Сколько?

- Всё! - важно произнес бывший наркоман. - Всё, что у тебя есть. Болезни -
от грехов. Святой отец Константин открывает вам Бога. Он примет на себя вашу
карму и даст вам защиту от чужих!

"Бог", "карма" и "чужие" неприятно резанули слух Андрея. То были слова из
разных учений. Вспомнилось, как говорил отец Егорий: где к истинной вере
примешивают язычество, там и сатана.

- Покаяние, терпение и биокоррекция!- вещал Иннокентий с пафосом. - Святой
отец Константин даст вам все, что нужно!

Ласковин скептически оглядел комнату бывшего наркомана. Если "все, что
нужно", - это вот такая комната, то у Лешинова довольно скромные представления о
необходимом. Или на самого пастыря не распространяется? Впрочем, легко
проверить.

- Вот, - сказал он, доставая бумажник, - первая моя жертва! - и протянул
сотенную бумажку.

- Молодец! - одобрил Гужма, беря деньги. - Щедрость - истинная добродетель.

- Для хорошего дела - не жалко! - совершенно искренне произнес Андрей.

Гужма спрятал деньги в карман, порылся в кучке бумаг на столе, извлек
листок с текстом.

- Вот, - сказал он, вручая листок Наташе. - Почитаете на ночь. А завтра
приходите в наш ДК. На лекцию. Там и адрес есть. - Он указал на листок. - А
потом я отведу вас к святому отцу Константину.

-Спасибо, - поблагодарила Наташа. - Ну мы, наверно, пойдем?

От пристального взгляда Гужмы у нее возникало ощущение чего-то
липко-холодного. Взгляд бывшего наркомана был не то чтобы похотливый... скорее -
плотоядный. Гужма смотрел на Наташу не как на женщину, а как на... еду.

- Идите, - кивнул Иннокентий. - Теперь мы будем часто встречаться.

- Может, спустимся вниз, - предложил Ласковин, - выпьем по стаканчику за
знакомство?

На первом этаже дома разместилась рюмочная как раз по рангу Иннокентия.

- Не пью, - строго сказал бывший наркоман. - И ты не будешь. Наши никто не
пьет.

- Ну как? - спросила Наташа, когда они вышли. - Ты узнал, что хотел? Это не
он, да?

- Бомбу бросил не он, - ответил Ласковин. - Но на "святого отца" стоит
взглянуть. И взглянем.

Даже если Лешинов и не имеет отношения к взрыву, все равно от его ученичка
на пять метров несет бесовщиной.

"Неужели у меня появился нюх на зло?" - с надеждой подумал Андрей.

Очень может быть.

У его машины возились двое парней, пытаясь взломать дверь.

Но не успел Ласковин что-то предпринять, как слева раздался свист, и
взломщики порскнули в разные стороны.

Ласковин мог догнать хотя бы одного, но не видел в этом смысла. Сам виноват
- забыл, выходя, включить "антиугон".

Поворачивая ключ, вспомнил об аккумуляторе. Ладно, завтра.

День прошел с пользой.

Глава четвертая

ЕХАТЬ К НАЧАЛУ лекции Ласковин счел излишеством, поэтому прибыли они с
Наташей через час после указанного в рекламке времени.

В фойе было холодно и пусто. Пустые фанерные стенды, какие-то
некроманиакальные картины в черных, зеленых и багровых пятнах расплывшейся
краски. Запах мокрой штукатурки и возбужденной толпы, такой беспокоящий в пустом
и холодном холле. Словно толпа призраков теснится вокруг и, потея призрачным
потом, вынюхивает живую кровь.

Ласковин встряхнул головой, и наваждение рассеялось. Обычный обветшалый
сарай для масс времен развитого социализма.

В гардеробе никого не было. То ли из-за холода внутри никто не хотел
раздеваться, то ли администрация решила сэкономить на зарплате.