АЛЕКСАНДР МАЗИН, АННА ГУРОВА

Малышка и Карлссон

(Малышка и Карлссон - 1)

Ее зовут Катя. Ей - семнадцать.

Она приехала в Питер из Пскова - поступать в университет.

Его зовут Карлссон. Его возраст неизвестен.

Он ловит руками голубей, знает староанглийский язык и умеет лазать по вертикальным стенам.

Сначала она думает: он - киллер...

Потом: он - сотрудник некоей секретной службы...

Действительность оказывается намного страшнее.

И намного интереснее...

ПРОЛОГ

Скрипнула оконная рама, затем раздался негромкий шлепок об пол, еле слышный. Спрыгнувший с подоконника был нечеловечески ловок.

За окном было темно. Ночь.

В квартире еще темнее, но влезший в окно в свете не нуждался.

Тот, к кому он пришел, - тоже.

- Я здесь, - раздалось из глубины квартиры.

Пришедший пересек комнату и вышел в коридор. Ему пришлось наклониться, чтобы не задеть притолоку.

Хозяин ждал в соседней комнате.

- Принес? - спросил он.

- Нет, - гость опустился на корточки. Теперь его глаза были на одном уровне с сидящим на диване хозяином.

- Почему?

- Это не та.

- Я решаю, та это или не та, - негромко произнес хозяин.

- Ты сам сказал: светловолосая девица, юная, не старше двадцати, а этой почти тридцать, и волосы крашеные.

- Ты уверен?

- Я видел тело. Близко.

- Насколько близко?

- Близко. Я принес тебе волосы.

- Мне не нужны волосы мертвой девушки, - недовольно произнес хозяин. - Мне нужен след.

- Это большой город, - проворчал тот, кто пришел. - Здесь каждый день умирает множество людишек.

- Юная девица со светлыми волосами, - сказал хозяин. - Разве таких много среди свежих мертвецов?

- Среди живых - больше, - тот, кто пришел, облизнул губы.

- Живых оставь мне, - отрезал хозяин.

- Я голоден, - напомнил гость.

- Я тоже, - холодно произнес хозяин. - Иди. И принеси то, что мне нужно. Ты будешь вознагражден.

Гость поднялся и бесшумно выскользнул из комнаты.

Хозяин посмотрел в запыленное окно. Там было темно - белые ночи наконец кончились. Хозяин не любил белые ночи. Особенно те, которые приходились на солнцеворот.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

О том, как Катю предали партизаны

Как-то утром один шотландский тролль спустился к озеру - поискать утопленника на завтрак. Но вытянул вместо утопленника золотую рыбку.

- Отпусти меня, тролль, - просит рыбка. - Отпустишь меня - будут тебе три желания.

Поглядел тролль на рыбку: мелкая, да вдобавок еще металлическая. Только зубы портить... И выбросил ее обратно в озеро.

- Эй! - кричит из озера рыбка.- А три желания?

Тролль брюхо почесал, подумал.

- Ну,- говорит,- ты совсем обнаглела! Ладно, загадывай!

Катя почему-то ожидала, что экзаменаторов будет не меньше пяти человек, однако экзамен принимали всего двое: тетка средних лет с худым замученным лицом и какой-то чернявый парень - наверно, аспирант или вообще старшекурсник, который с ходу обозвал Катю "куколкой", непрерывно ей подмигивал, а принимая экзамен, только что ноги на стол не клал. Вступительный экзамен по истории России и СССР проходил в административном корпусе Педагогического университета имени А.И.Герцена, огромном, сумрачном старинном здании. В аудитории сидели, готовясь, человек пять, остальные психовали в коридоре.

Катя зашла, почти не нервничая, поздоровалась, назвала фамилию.

- Тебе сколько лет, куколка? - весело спросил чернявый, отмечая ее в списке.

- Семнадцать, - буркнула Катя. - Там же написано.

Собственная внешность (а Катя была изящной миниатюрной блондинкой) создавала девушке массу проблем.

Одно дело, когда тебе тридцать, а ты при этом маленькая, белая и пушистая, и совсем другое - в семнадцать выглядеть на пятнадцать...

"В следующий раз скажу "десять", - подумала она. - Пусть удивляются, какая я умная для своих лет".

- Тяните билет, Малышева, - утомленно сказала тетка.

Катя вытянула, прочитала вопрос и опешила. "Партизанское движение в 1941-1945 гг.".

"Мы же этого не проходили!" - едва не вырвалось у нее, но в последний момент она сдержалась и молча пошла на свое место.

"Ну я и влипла, что за невезение!" - молча возмущалась она, рисуя бессмысленные закорючки на листе черновика. Как можно вообще включать в экзаменационные билеты вопросы, которых не было в учебнике? А если и были, то исключительно "почитать для общего ознакомления". Вот и почитали. Теперь Катя сидела и мучительно вспоминала всё, что когда-либо в своей жизни слышала о партизанах. Выяснялось, что слышала немного. Жили в лесу. Нападали на тылы врага. Враги их ловили и вешали. Из конкретного - всё, пожалуй.

Самое обидное, что историю ВОВ Катя знала очень хорошо. Могла в подробностях рассказать и про "блицкриг", и про наступление 42-го, и про контрнаступление 43-го, и про "ни шагу назад", и про "десять сталинских ударов", про что угодно... а проклятые партизаны как-то выпали.

Какой идиот вообще придумал сделать вступительным на иняз историю? Кому она нужна? Почему, в таком случае, не физику или ОБЖ? Зачем ей, будущему переводчику, знать основные методы партизанской войны в лесистой части СССР? На ум не приходило ничего, кроме дурных анекдотов: "Как это - война тридцать лет как кончилась? А чьи же тогда паровозики мы под откос пускаем?.."

Катя, выждав момент, когда на нее никто не смотрел, обернулась к соседу, русокудрому толстячку в футболке с жизнеутверждающей надписью "Shit happens":

- Партизанское движение, хоть что-нибудь! - Парень посмотрел на нее круглыми голубыми глазами, подумал и выдал:

- Чем дальше в лес, тем толще партизаны. - Катя с возмущением отвернулась, прошипев:

"Придурок!" Сосед, довольный своим остроумием, захихикал.

- Малышева, вы готовы? - спросили из комиссии.

- Еще минутку, - выдавила Катя, покрывшись холодным потом,

- Вспомнил - Робин Гуд! - послышался шепот остроумца. Катя сначала не поняла, о чем он. Потом, уничтожив его взглядом, подумала и написала на листке: "лесные засады" и "жестокие казни".

- Герильяс! Че Гевара! - шипел сзади кудрявый, продолжая издеваться. Впрочем, может, он искренне хотел помочь. С глубоким вздохом Катя написала "герильяс". Ниже добавила: "Свобода или смерть!" - типичный партизанский девиз".

- Девушка, ваше время вышло!

Катя пошла к столу экзаменаторов, как на казнь.

"Главное - не молчать, - думала она. - Говорить что угодно, только никаких пауз!" Во всяких памятках для абитуриентов писали, что нельзя говорить "не знаю", надо "затрудняюсь ответить" или "этот вопрос настолько сложен, что не имеет однозначного ответа"... Вспомнив еще одну рекомендацию для абитуриентов - "если не знаешь заданного вопроса, отвечай на тот, который знаешь", Катя откашлялась и уверенным голосом начала издалека:

- Партизанское движение. 22 июня 1941 года гитлеровская Германия напала на СССР. Германским командованием была разработана концепция "блицкриг", или "молниеносная война", предполагающая захват СССР в течение двух недель...

Минуты три Катя красочно, со множеством подробностей описывала события первых недель войны. На четвертой минуте тетка очнулась и сказала:

- Ближе к теме.

- Да. Вот такие планы были у немецкого командования. Но поскольку они сорвались по вышеуказанным причинам, то война перешла в затяжную фазу. Тогда и возникло партизанское движение...

Катя перевела дух и отважно бросилась в омут:

- Партизанское движение существовало во все времена и во всех странах мира. Традиции партизанского движения уходят корнями в далекое Средневековье - достаточно вспомнить такую полулегендарную личность, как Робин Гуд... Само слово "партизан" имеет французское происхождение. А, например, в Латинской Америке партизан называли "герильяс"...

- Ваш вопрос - партизанское движение в СССР, а не в Латинской Америке, - строго заметила тетка, которая, кажется, заподозрила неладное. Катя в отчаянии пустилась в абсолютную лирику:

- Обросшие, бородатые воины наводили страх на регулярные части вермахта, пуская под откос поезда, взрывая мосты, устраивая засады на лесных дорогах... С ними безжалостно расправлялись...

Чернявый экзаменатор глянул на Катин черновик и мерзко ухмыльнулся.

- Ну хорошо. В лесах - засады, я поняла, - терпеливо произнесла тетка. - А что из себя представляло партизанское движение в центральной и южной частях СССР?

- Там его не было, - наугад ляпнула Катя. - За отсутствием лесов.

- А как же "Молодая гвардия"? - удивилась тетка. - По литературе ведь наверняка читали?

- Мы ее сейчас не проходим, - нашлась Катя. - Она морально устарела.

Тетка обиделась за "Молодую гвардию" и несколько минут, приводя цитаты, доказывала, что это произведение вечное и что героизм не устаревает. Катя безропотно слушала и запоминала.

- А что вы можете сказать о партизанском движении в Крыму? - продолжала мучить ее тетка.

- Там было то же самое, что и на Кубани. Поскольку уходить было некуда, то молодежь создавала в городах подпольные организации...

- Нет, не то же самое! - тетка, похоже, разозлилась. - Вы "Улицу младшего сына" читали?

- Да кто сейчас такие книги читает? - заступился за Катю парень.

- А почему бы и не почитать? Если только так можно заставить этих недорослей познакомиться с собственной историей?

- Их история - это "Человек-паук", - возражал чернявый. - В лучшем случае - "День независимости".

Тетка, морщась, отмахнулась от коллеги и сказала:

- Последний вопрос. Назовите основных лидеров партизанского движения.

- Великой Отечественной?

- Да, конечно!

- Как, всех лидеров?

- Ну, не всех. Только самых крупных.

- А из каких регионов? Лесных, степных?

- Слушай, не тяни время, называй, кого помнишь, - дружелюбно сказал чернявый.

- Ну, на такой обширный вопрос трудно сразу дать однозначный ответ...

Катя морщила лоб, старательно изображая работу мысли. Но в памяти искать было нечего. Когда просят назвать имена, тут "герильясами" не отделаешься.

- Хоть одного назовите, - устало сказала тетка. - Одно имя, и я, так уж и быть, поставлю вам "три" за общую эрудицию.

"Как три?" - испугалась Катя. Она-то рассчитывала минимум на четверку. Она ведь так гладко отвечала, так много всего рассказала, ее так долго слушали...

- Ну?

Рука экзаменаторши потянулась к ведомости.

- Че Гевара, - быстро сказала Катя. Больше ни одного партизанского имени ей на ум не пришло.

В аудитории раздался жизнерадостный хохот. Смеялись все, кроме тетки. Та что-то писала в ведомости.

- Не знает вопроса, - равнодушно сказала тетка, передавая ведомость коллеге. - Абсолютно.

- Плывет, - согласился парень. - Ну что, на этот раз "неуд". Эй, ты чего, плакать собралась? Да ну, перестань! Это ж не конец света, в армию тебя не загребут, запишись на подготовительные курсы и приходи на следующий год...

ГЛАВА ВТОРАЯ

Катя попадает на вечеринку и знакомится с "Кровавой Мэри"

- Я нашел отличный способ напиваться на халяву - говорит один тролль другому.

- Это как?

- Приходишь в гости в эльфам или людишкам и говоришь: "Что-то я нынче никак решить не могу: то ли выпить мне, то ли закусить?"

И все тут же бегут к тебе с дармовой выпивкой.

Катя вышла из аудитории, кусая губы; потом бродила по этажу, ожесточенно хмурясь и бормоча "наплевать"; долго смотрела бессмысленным взглядом в какое-то окно; и в конце концов, выйдя во двор, села на поребрик и тихонько заплакала.

Через некоторое время к ней подкатился давешний придурок.

- Наплюй на них! - заявил он. - Подумаешь - "неуд"! На договорное перекинь документы и не парься. А здорово ты их грузила! Че Гевара, это круто!

Катя подумала, что он издевается, но кудрявый толстячок говорил абсолютно искренне.

- Кончай реветь, короче! Пошли оттягиваться! - Парень Кате не нравился, но идея возвращаться в общежитие, собирать вещи и готовиться к отъезду домой ей нравилась еще меньше. Поэтому она сказала: пошли.

Спустя полчаса Катя уже шла куда-то в компании незнакомых и полузнакомых абитуриентов, которые шли нестройной толпой по Невскому, громко галдя и перегородив весь тротуар. Ядро компании составляла группа из пяти человек - две девчонки и три парня, как выяснилось, бывшие одноклассники, поступавшие с гарантией, - из договорного класса. Для них сегодняшний экзамен был последним, и они могли уже считать себя зачисленными. Это дело они и собирались отмечать и приглашали всех желающих, каковых нашлось предостаточно. Всем было, что праздновать. Кроме Кати.

Компания миновала Казанский собор и свернула налево, на канал Грибоедова. Возле Спаса на Крови свернули еще раз, зашли в супермаркет и накупили всякой всячины. В пешеходной зоне на Малой Конюшенной компания остановилась у роскошной кованой решетки. Кудрявый остроумец - его, как выяснилось, звали Сережа - набрал код на замке, и будущие студенты, проникнув во двор, столпились перед тонированной стеклянной дверью. Сережа открыл ее своим ключом и с поклоном предложил всем заходить.

- Обувь снимайте при входе! Тут как в Японии! - крикнул он.

Катя слегка растерялась. Она думала, что они идут к кому-то в гости, но то место, где они оказались, меньше всего напоминало квартиру в традиционном смысле слова. Это было только что отремонтированное, совершенно пустое полуподвальное помещение. Все стенки в нем были зеркальными, а пол устлан серым войлоком. Потолок был, как созвездиями, усеян крошечными лампочками. Под потолком виднелись узкие окна, за которыми мелькали ноги прохожих. В подвале царил загадочный полумрак.

"Может, так живут питерские богатеи?" - подумала Катя. Она была заинтригована. Как там называется этакое богемное жилье без мебели и внутренних стенок - студия?

Гости разбрелись по подвалу. Почти никто не заинтересовался интерьером. Гораздо больше всех занимало содержимое пакетов с едой и выпивкой.

- Это ваш дом? - преодолев смущение, спросила Катя у Сережи.

- Ну ты сказала! - развеселился Сережа. - Дом! Офис здесь будет. Или бутик. У меня отец занимается субарендой недвижимости. Вот доделает ремонт - и сдаст.

- Теперь уже не сдаст, - сказал кто-то, - потому что завтра тут останутся только живописные руины.

- Только попробуйте! - всполошился Сережа. - Эй, слышите меня все! Чтобы ни одной царапины! На пол не плевать, ничего не ронять и не проливать! Наташка, ты совсем ошизела - хлеб на газетке режь! Курить на улице, окурки перед входом не бросать!

Вскоре девчонки накрыли "стол" - как в турпоходе, расстелили газету и заставили ее пластиковыми тарелочками с нарезкой, овощами, банками с консервами и прочей снедью. Выпивки тоже было припасено немало, самой разной, от водки до мартини.

- Ну чё, за экзамен! - объявил первый тост Сережа.

У Кати мгновенно испортилось настроение. Пить, есть и вообще участвовать в чужом празднике жизни ей сразу расхотелось. Она сидела на мягком полу, рассматривала веселящихся абитуриентов и думала о своем мрачном будущем.

"Им хорошо, - думала Катя. - Они, считай, уже поступили. Будут вместе учиться, ходить друг к другу в гости, передружатся, будут влюбляться друг в друга. А я тут в первый и последний раз. Завтра соберу вещички - и домой, в Псков".

Может быть, еще не поздно подать документы в Псковский педагогический. У мамы там, кажется, даже были знакомые. Катя как наяву увидела здание института - коричневый пятиэтажный колосс в стиле "провинциальный сталинский ампир" с памятником "Ленин, швыряющий кепку в реку Пскову" перед главным входом. В Псковский педагогический пошли многие ее одноклассницы - те, что без особых амбиций. Не самое плохое учебное заведение. Мама его заканчивала. Но мама же с девятого класса настраивала дочку на то, что Псков для нее, такой способной и умной, тесен и убог; что она обязательно должна учиться в Петербургском университете.

Мысли о Пскове вызвали в Катиной душе прилив ярости. Нет, куда угодно, только не домой. Позорище-то какое, на всю оставшуюся жизнь! Вернуться - значит расписаться в том, что неудачница. Мама будет ужасно разочарована. Зачем, скажет, на курсы английского тебя отдавали, да еще на такие дорогущие. А папа, наоборот, одобрит - ну и молодец, нечего тебе делать в Питере, сиди-ка ты под крылышком у родителей.

Катя поступит в местный пед, пойдет учительницей в школу, выйдет замуж и будет пахать, как родители, год за годом, до самой смерти... Стало так обидно, что слезы навернулись на глаза.

- Правильное образование - это 90 процентов жизненного успеха! - заявила безапелляционным тоном какая-то девчонка, перекрывая шум болтовни.

- Иняз - лучший факультет Герцена, - заметил кто-то.

- Не лучший, а единственный более или менее приличный, - пренебрежительно бросила девчонка. - Хоть английский будем знать. А уж с английским я не пропаду.