Чтение 23–й страницы книги ~Оборотень в погонах~

- Поздравляю, - искренне вставил я.

- Так что тебе надо? Опять справку вне очереди?

Я покачал головой.

- Хуже. Ты сможешь выяснить для меня кое-что... не проводя по документам?

- Валя! - вскричала Танечка. - Ты никак решил заняться частным промыслом? Нет, не отвечай! Не желаю знать! Что тебе надо, конспиратор?

- Меня интересует охранное агентство "Эфа", - ответил я. - Физический адрес...

- Не надо, - отмахнулась гоблинка. - Если название указано правильно, бесы найдут.

- А еще... не фигурирует ли где в качестве учредителя или акционера некто Дмитрий Никитич Карлин, - добавил я, спохватившись.

Таня подозрительно глянула на меня.

- Но ты понимаешь, Валя - конфиденциальных данных...

- Ни в коем случае! - Я замахал руками. - Только общедоступные. Главное, поскорее... И посмотри, где еще проходит руководство этой "Эфы".

- Четверть часа тебя устроит? - хитро прищурилась гоблинка.

- Быстро, - с одобрением заметил я. - Что, запросов мало?

- Нет, нам базу данных обновили, - объяснила Танечка. - Раньше у нас какие-то азиатские бесы стояли, чуть ли не с самой Явы, а теперь - конкретный такой малый дельфийский оракул. - Она вздохнула. - Только лавром паленым очень несет, и девочкам аполлоны всякие по углам мерещатся...

- Тогда я перезвоню. - Я взмахом руки стер изображение с зеркала, и опять оказался нос к носу с собственной унылой физиономией.

- У вас довольно обширные знакомства, брат Зорин, - заметил Серов не то одобрительно, не то насмешливо.

- Крутимся помаленьку. - Я пожал плечами. - А чем вы там, собственно, заняты, брат?

- Да... - Киллер-аквариумист покраснел. - Увлекся... думал, как тут взаправду аквариумы расставить.

Мы впятером (включая Македонского) посмотрели на него, как на идиота.

За время ожидания я успел выяснить через справочную еще несколько телефонов. Номер статистического отдела я набирал с некоторым трепетом.

- А, опять ты, сукин сын! - жизнерадостно приветствовала меня Танечка, продолжая наводить марафет. - Записывай.

Я взял перо наизготовку.

- Охранное агентство "Эфа". Адрес регистрации...

- Пока не надо, - перебил я.

- Закрытое акционерное общество, исполнительный директор - Кормильцев Илья Борисович.

- Замечательно, - пробормотал я. - А владельцы у этих акций есть?

- Ну... - неопределенно протянула Танюша.

- Хотя бы примерно! - взмолился я.

- Оэларион Гиладрелиен, - начала было гоблинка, но я прервал ее:

- Спасибо, хватит. А сколько акций принадлежит Кормильцеву?

- Нисколько, - пожала плечами Танечка. - Лицо, ограниченно дееспособное.

Я придержал челюсть.

- А Карлин? - Голосовые связки мои сработали независимо от мозга.

Оказалось, что Дмитрий Никитич является мелким акционером нескольких предприятий кленовского концерна. Ситуация прояснялась: таким способом наши олигархи часто поощряют сговорчивых чиновников.

- Спасибо, Танюш. Бывай.

- С тебя шампанское, - напомнила моя бывшая сокурсница. - Восьмая бутылка.

- А что значит "ограниченно дееспособное лицо"? - наивно поинтересовалась Марина Валевич, когда зеркало потемнело. - Дебил?

- Нет, милая, - проронил Серов в наступившей тишине. - Боюсь, что гораздо хуже.

- Юридически недееспособными, - объяснил я, - считаются не только идиоты и безумцы, но и все, кто не может отвечать за свои действия, или быть привлеченными к ответственности за них. Это нечисть и нежить.

- А если учесть имя и прозвище господина Кормильцева... - вставил Шарапов.

Я кивнул.

- Да. Он, скорей всего, вампир.

Следующим в моем списке стоял Карлин - как мне удалось выяснить без особых сложностей, лицо высокопоставленное: помощник губернатора Долина. Поэтому на месте его не оказалось. Миленькая остроухая секретарша прощебетала, что Дмитрий Никитич будет после обеда. А это значило, что расспросить его мы сможем не раньше, чем через пару часов.

Время ожидания мы провели безо всякой пользы - в спорах, где истина, против общепринятого, не рождается. Рождались и рушились схемы изощреннейших заговоров против людей, эльфов, государства российского и злокозненных конкурентов. Я бы предпочел следовать заветам Исаака Ньютона и не измышлять гипотез - великий теолог и чародей оставил потомкам немало полезного, но этот принцип я бы назвал главным, особенно в благочинской работе. Однако же спорщики поминутно интересовались моим мнением, так что я ахнуть не успел, как с пеной у рта доказывал, что серкелуин не могут быть связаны с госбезопасностью никаким боком: во-первых, из абсолютного презрения ко всем человеческим институтам, а во-вторых, потому что ни один человек в своем уме не станет связываться с эльфами-террористами. Не питая особенных иллюзий в отношении бывших инквизиторов (после брата Городницкого - трудновато), я все же полагал, что с головой у них все в порядке.

Поначалу мы переругивались вполголоса, опасаясь привлечь внимание, но потом незаметно осмелели, и под освященными некогда сводами гуляло эхо. К обеду мы настолько уже одерзели, что я отправился в офис напротив поинтересоваться, как в здешних пенатах насчет пожрать.

Секретарша посмотрела на меня странно, но сообщила, что в подвале находится бывшая институтская столовая, а ныне - кафетерий "Синяя птица", излюбленный сотрудниками обретавшихся в здании фирм и фирмочек. Так что ежели у господ аквариумистов возникнет желание...

Желание было. Мы скатились по лестнице не хуже отпущенных с урока семинаристов, и уперлись в негостеприимно закрытые двери столовой, откуда тянуло перекаленым жиром и ароматным, но невкусным кофе из кофеварки.

Очевидно, из уважения ко вкусам основных посетителей - купцов, подкупчиков и приказчиков средней руки, да чародеев с золотыми цепями - столики в "Синей птице" были рассчитаны самое большее на троих, чтобы не стеснять почтеннейшую публику, и заполнялись, само собой, по шахматному принципу. В результате нас разметало по всему залу, и Невидимке, которому выпало за всех расплачиваться (я уже начинал волноваться за финансовое положение небольшого нашего отряда), долго пришлось убеждать домового в черном костюме, что вон там тоже сидят наши, и там... Домовой требовал называть себя половым, и делал вид, что не понимает. В конце концов его удалось усмирить, потребовав жалобную книгу, и со стороны кухни поплыли вместе с неаппетитным дымком и звоном посуды тяжело груженые подносы. Слава богу, застиранные до дыр, и все равно неизменно замаранные жиром, какао и почему-то смазкой скатерти-самобранки раешных времен остались в прошлом, хотя ляхремонт, после которого, надо полагать, заведение и обрело свое гордое имя, затронул только зал - в полуоткрытых дверях мелькали мятые казаны с инвентарными номерками на боку.

Смолотив тарелку солянки - дежурного блюда всех послераешных едален, - я вернул способность воспринимать окружающее не через призму острой мизантропии, и в ожидании перемены блюд принялся прислушиваться. Народу было много, места уходивших посетителей тут же занимали новые, и острый слух мой вырывал из многоголосицы то одну, то другую фразу:

- Прикинь, этот муфлон мне впаривал, что персидские ковры хуже японских! В них, говорит, моль не заводится! Я его развел по Кольцевой прошвырнуться...

- В общем, скажи, что, согласно модельному анализу по Дамблдору... Что? Записываешь? По буквам тебе? Де-а-ме-бе... Короче, наплети ему что-нибудь позаковыристее!..

- Нет, с этими, из "Волхва Велимудра", дела иметь нельзя. Они же отмороженные там все, волчий хвост. Тут "Маги-банк" с ними пытался разобраться, так они благочинных с лестницы спустили, с ребятами Гырмаша - знаешь таких? клыки длинней хера - на стрелку выехали, так от тех только половина вернулась. Говорят, у велимудровцев большой блат в нижних сферах, чуть ли не у самого Азрамаила...

- ...Ну и впаяли ему шесть лет строгой епитимьи...

- Тут вчера просто анекдот был. Приходит один, торгует контейнер с эфирниками. Шеф размахнулся - ну как же, японская полировка! гравировка! фирма! А у нас работает один парень, въедливый такой, он копнул поглубже - мамочки родные, эти эфирники ближе, чем на сто верст, даже у японского консульства не бывали, обточены чуть не каменным топором...

- Этого мастера-магипулятора, типа, ты гони в три шеи, таких сразу убивать надо, еще до рождения...

- А я вчера ковер помял, представляешь? Сдуру на желтый рванул, а слева на меня - грузовик! Я - в штопор, а там дерево. Весь корд менять теперь, и узор штопать... блин, обдерут как покойника...

Веселая, однако, жизнь у новорусских колдунов.

Через столик налево от нас молодой, школярского вида чародейчик что-то оживленно обсуждал по-французски со старым негром в одеянии жреца вуду. Тот солидно помахивал погремушкой, увешанной крысиными черепами, и многозначительно кивал. Я заметил, что с погремушки в тарелку молодому сыплется мелкий серый порошок, но предупреждать чародейчика не стал. Сам знает, с кем связался. А если нет - глупость должна быть наказуема в уголовном порядке, я всегда так считал.

- Мы ходим по кругу, - пробормотал я, поглядывая на Серова. - Все эти измышления... пустое. Пока мы не узнаем, отчего заварилась эта каша, толку от наших трепыханий не будет.

- Отчего и для чего, - так же вполголоса отозвался аквариумист-убийца.

Я покачал головой.

- Нет. Только "отчего". Вы, наверное, в армии привыкли, что любой приказ отдается для чего-то. Преступления сплошь и рядом совершаются... без цели. Но вот причина есть всегда.

Мы помолчали.

- Все упирается в ненаписанный репортаж Парамонова, - продолжил я, пытаясь собраться с мыслями. К концу девушки вошли в раж, и выдвигали самые дикие предположения: концепция "предварительной фазы Апокалипсиса" казалась еще вполне разумной в сравнении с ними. - Но те материалы, что достались нам, не позволяют восстановить всю цепочку событий... а я даже не могу выдать Карлину своего незнания, потому что он тут же струсит! Заметили, как он с Парамоновым беседовал - коротко, нервозно? Не знает, чего больше опасаться - благочиния или бывших соратников. Мечется между двух стульев.

- Мы постоянно упускаем из виду фактор времени, - заметил Невидимка. - Вся эта афера - устранение Парамонова, потом - свидетелей, - носит отпечаток дикой спешки. Похоже, что...

- Двадцать третье, - перебил я его. - Акция назначена на двадцать третье - так сказал Карлин. Осталось четыре дня.

Мы уставились друг на друга.

- Акция серкелуин, - не спросил Серов.

Я кивнул.

- Помните взрыв на Манежной? Будет хуже.

Киллер ожесточенно потер виски.

- Надо что-то делать. Сообщить, что ли...

- Куда? - язвительно поинтересовался я. - В благочиние? В инквизицию? Да кто нам поверит? Извините, мы тут случайно наткнулись на следы подготовки теракта, покуда ваши коллеги пытались наделать в нас дырок... да, кстати, мы - это бывший "вихряк", раскаявшийся убийца и трое совершенно посторонних лиц, заслуживающих непременного доверия! Кащенко по таким плачет... вечно у него надгробие мокрое...

Серов глянул на меня исподлобья.

- И что вы предлагаете? Изобразить американский боевик среди родных осин?

- А есть выбор?

Киллер выразительно помыл руки под невидимой струей. Я так же молча продемонстрировал ему средний палец - жест, давно уже не связанный с ритуалами плодородия.

Сидевший через столик Шар воззрился на нас круглыми глазами. Никогда не думал, что увижу ошарашенного эльфа.

Серов смешался.

- Ч-черт, забыл пакетик прихватить, - пожаловался он. - Надо ведь будет Македонскому что-нибудь принести, а то он там голодный... - Киллер вдруг вскинул голову. - Погодите, так вы служили в "Вихре"?

- Да... Служил. Не "Вымпел", конечно, не "Альфа"...

- Но спецотряд быстрого реагирования МВД, - закончил за меня Невидимка, - тоже неплохо. Как же вы оказались в районной благоуправе?

- А как вы стали... - Я устыдился собственной резкости. - Простите. По несдержанности оказался. Как раз после Манежной.

- И вы меня извините, - неожиданно откликнулся Серов. - Не хотел показаться сволочью... только я, как заметили, человек военный, и первое правило ветерана затвердил накрепко.

- Это которое? - невольно заинтересовался я.

- Никаких авантюр.

Я беспомощно расхохотался. Ничего смешнее не мог сказать человек, зарабатывавший на хлеб с маслом убийствами бизнесменов с подпорченной репутацией.

- Можете веселиться сколько влезет, - заметил Серов, верно истолковав мое поведение, - но моя основная профессия требует жестко соблюдать эти... как их... нормативы. Шаг вправо, шаг влево - ты труп. Как на тропе по минному полю.

- Могу представить, зачем вам саперный кот, - фыркнул я.

Аквариумист покачал головой.

- Да нет, просто он тоже инвалид войны. Как мы с Шаром.

Я не осмелился бы спросить, как пострадал Невидимка, но он, помедлив, объяснил сам:

- Шару оторвало ноги. Македонскому - отбило чутье. А мне... перешибло судьбу.

Уточнять я не стал.

Завершив трапезу, мы еще немного поваландались, досасывая приторную шипучку (на спиртные напитки мы, не сговариваясь, наложили негласное табу), прежде чем двинуться наверх.

Проходя мимо вахтерской будки, я вдруг остановился, как вкопанный. Серов хотел было дернуть меня за рукав, но проследил направление взгляда, и тоже застыл на манер жены Лота. На столе у дежурного стоял портативный эфирник - изображение в глубине кристалла впору было под микроскопом разглядывать, но голоса разносились по вестибюлю вполне отчетливо.

- ...Убит стрелой в глаз. По предварительным данным, лучник стрелял с крыши дома за полтора квартала от места гибели Дмитрия Карлина, что практически исключает версию о криминальных разборках, в которых мог быть замешан помощник пермского губернатора. Явно совершенное эльфом преступление носит отчетливо политический характер. Пока трудно сказать, чего добивалась этим Армия освобождения Биармии, однако представитель Малахитового чертога от лица Хозяйки Медной горы уже обвинил в преступлении террористов из этой организации. А теперь международные новости. Туркменский парламент единогласно наградил президента Ыгрзмука Углуковича почетным званием верховного саурона...

- Карлину, - мрачно промолвил я, когда мы поднялись на второй этаж, - можно не звонить.

- Думаешь, это как-то... - начала Арина, но я покачал головой.

- Скорей всего, серкелуин проверили, с кем связывался Парамонов во время командировок. Просто так совпало...

- А может, и нет, - заметил Шарапов. - Мы загнали себя в ловушку, понимаете?

Услышав щелчок замка, за дверью угрожающе зашипел Македонский. Мы ублажили его отбивной из пакетика, и эльф продолжил:

- Все, что мы делаем, только убеждает наших противников в том, что мы наложили руку на парамоновское наследство и знаем, на что его употребить. В обратном они уверятся, только когда отправят нас на заокраинный Запад, - человек сказал бы "на тот свет", но я понял идиому, - а тогда будет поздновато, не находите?

- Ничего, - попытался я утешить не то себя, не то девушек, - нам осталось продержаться четыре дня.

- Не получится, - хладнокровно возразил Серов. - Это дело останется миной под чьей-то репутацией еще долго. Или мы докопаемся до сути, или нас закопают самих. Второе вероятнее.

Арина, подойдя к столу, принялась рассеянно перебирать листочки с записями.

- Консультант по запретной магической деятельности, - прочитала она вслух. - Интересно...

- Где? - вскинулся я.

- Вот. - Девушка показала. - Номер шестой, преподобный Лукиан.

- Запретной. - Я покатал слово на языке и, обжегшись, сплюнул.

- И как это понимать? - полюбопытствовал Серов. - Кто у нас балуется высшей некромантией? Серкелуин или сам Кленов?

- Не обязательно некромантией, - безмятежно откликнулась Марина. - К запретным областям магии относится вызов демонов Седьмого, Восьмого и Девятого круга, двойникование, а также заклятия и печати массового поражения.

- Потрясающе, - резюмировал аквариумист. - Только демонов Восьмого круга в центре Москвы нам не хватало для полного счастья.

- Некромантию, - заметил Шарапов, - отбрасываем. Могли бы усвоить за тысячелетия, что эльфы никогда не опускались до того, чтобы использовать магию смерти.

Серов пожал плечами.

- Сказание об Эолатаниэль? - предположил он.

- Во-первых, это сказание, а не летопись, - с достоинством возразил эльф, - а во-вторых, Беолна не поднимали из мертвых, а возвратили к жизни. Большая разница. Впрочем, что там было в первоисточнике, соглашусь, никто не знает, ибо изначальный текст "Песни о Лейтиан" утерян...

- Вернемся к нашим баранам, - предложил я. - Давайте пойдем с другого конца. Чем может концерн Кленова снабдить серкелуин?

- Да чем угодно, - фыркнул Невидимка. - Это же военка, у них...

- Не совсем так, - поправила Марина. - Большая часть арканов запретной магии требует или соблюдения очень специфических условий, или особенных ингредиентов, производство которых, в свою очередь, находится под строжайшим контролем. Этим занимаются особо секретные лаборатории, а не промышленность в прямом смысле слова. Мы говорим о чем-то крупнотоннажном.

- Ждите здесь. - Невидимка вскочил на ноги. - Я скоро.

Вернулся он минут через двадцать. Лицо его сияло из-под слоя камуфляжного крема.

- Вот, - объявил он, вываливая на подоконник охапку каких-то проспектов и прейскурантов. - Получите. Полный ассортимент продукции концерна, поступающей в свободную продажу. Думаю, остальное нас волнует меньше - все же строгий учет.

- Я попробую разобраться, - вызвалась Арина, отчего в груди у меня сладко потеплело.

- Как вам это удалось? - поинтересовался я вполголоса, когда девушка отобрала у меня перо и блокнот.

Аквариумист пожал плечами.

- Я попытался закупить материалы для террариума с саламандрами.

Видимо, недоумение отразилось на моем лице, потому что Серов, сжалившись, пояснил:

- Понимаете, в обыденном языке саламандрами называют стихийных духов огня, но это неправильно. В науке тем же словом обозначают огненных ящерок. Их среда обитания - расплавленная лава. К сожалению, жидкий камень непрозрачен, поэтому в неволе их обычно помещают в расплавленный хрусталь. Согласитесь, материалы для такого террариума требуются тоже... специфические. Оказалось, что концерн Кленова обладает фактически монополией на производство вольфрама и других тугоплавких металлов. Ну вот, потом мы с этой приказчицей разговорились - очень милая особа, жаль, я Шара с собой не взял, - и я вскользь упомянул о понтовых и безбашенных клиентах, которым вынь да положь, чтобы было дорого. Всякие особенные редкости там... Ну, а эту публику хлебом не корми, дай продать что-нибудь. Она мне едва не насильно эти бумажки всучила.

Усмехнувшись, киллер отошел, чтобы о чем-то переговорить с Шараповым. Кот сидел у его ног и время от времени вставлял в разговор свои "мря" и "мррр". Без дела остались только мы с Мариной.

- А откуда вы столько знаете о запретной магии? - поинтересовался я, чтобы как-то завязать беседу.

- В институте учила, - Валевич-старшая повела плечиками. - Военные кафедры еще никто отменить не додумался... вот и готовят армейских чародеев. Я-то думала, это сугубая теория... демоны низших кругов, мегасаламандры, поражающее действие чар мощностью от двадцати мегагейст... В голову придти не могло, чтобы кому-то в голову придет этим пользоваться.

- Надо же, - я покачал головой. - Я сам немного увлекаюсь печатной магией, но в другие области волшебства никогда глубоко не вдавался.

- Правда? - Марина вскинула ресницы. - Может, хоть вы мне объясните - как выглядит настоящая печать Соломона? У нас в учебнике почему-то не было рисунка, только описание.

- Истинную печать Соломона, - объяснил я, - невозможно воспроизвести типографским способом. Странно даже, что вам этого не объясняли.

- Почему? - полюбопытствовала девушка.

- Это чрезвычайно могущественный символ, и предназначен он для того, чтобы удерживать сверхъестественных существ, - пояснил я. - Самим фактом своего существования печать сворачивает пространство в логически - и тем самым топологически - замкнутой области. Но для этого... печать должна быть начертана правильно. А для получения оттиска нужно ее зеркальное отображение.

- Ну и? - не поняла Марина.

- Оно идентично печати Соломона, видимой изнутри ловушки, - мягко объяснил я.

Секунду девушка глядела на меня непонимающе, потом лицо ее исказилось от ужаса.

- Так она...

- Угу, - кивнул я. - Такая типографская форма свернула бы пространство вокруг себя, превратившись в маленькую "черную дыру". А так как логически замкнутой областью это пространство обычно не является, то такая дыра подвержена рассеянию по законам квантовой магии. На этом принципе основаны современные печатные бомбы.

- Я думала, ими вызывают стихийных духов, - пробормотала Марина.

- В основном саламандр, - согласился я. - Это старинный общеизвестный способ, думаю, поэтому о нем решились упомянуть в учебниках... но тут возникают проблемы технического порядка. - Я чувствовал, что меня заносит, но так редко мне удавалось поговорить о чем-то душевно близком, что остановиться не мог. - Печать должна продержаться достаточно долго, чтобы дух завершил манифестацию - хотя бы полсекунды - но преддействовать она начинает до того, как ее части сомкнутся. Поэтому их приходится гравировать на пластинах из тугоплавкого металла, по отдельным элементам узора, а если не выдержан хоть один допуск - все заполировывать и делать наново. Обычно для этого используют...

И вот тут у меня слова рыбьим хребтом застряли в горле.

- Вольфрам.

- Вольфрам, - повторила Арина, сметая груду проспектов с подоконника. - Все остальное - ерунда, пригодная разве что для талисманов и ведьмовских заговоров. "Покупайте родонитовые талисманы с Урала" - ага, от пьянства они защищают, только вызывают при этом паркинсонизм по сродству с марганцем... аметистовые куда безопаснее.

- Ариша, - проникновенно заметила ее сестра, - мы все знаем, что ты умная.

Всеволод Серов, суббота, 19 июня