Чтение 17–й страницы книги ~Серебро и свинец~

* * *

Вой родился высоко в небе. Надрывно-тягучий, он падал из небесной голубизны, и это тянулось... тянулось и наконец жахнуло.

Однако командование решило не мелочиться, подумал Крис, глядя поверх прицела на опадающий земляной столб. Когда в дело вступает восьмидюймовый калибр, становится уже не до шуток. Интересно, что адмирал приказал перетащить через портал, чтобы устроить этот - бабах! - фейерверк? Крейсер?

Первый снаряд разорвался в ста метрах перед замком. Боллингтон начал было сообщать поправку, но из трубки донесся треск помех вперемешку с приказом заткнуться до особого распоряжения - корректировку пока вела другая пара.

Второй взрыв выметнул гейзер перед замковыми воротами. Третий пришелся точно по ним. Из облака дыма и пыли брызнули черточки обломков. Когда же туча опала, выяснилось, что ворот - равно как и мостка перед ними - больше не существует. Вместо них в стене замка зияла полукруглая дыра, словно какой-то очень большой и голодный подземный житель решил подзакусить любимым пудингом.

Эффектно, решил Крис, но если они и дальше собираются грызть эту кладку фугасами, то мы застрянем надолго. Он попытался примерно оценить толщину замковых стен, но угол обзора не благоприятствовал. Футов десять у основания там точно есть, подумал Крис, никак не меньше - и это сплошного камня! А ведь есть еще и вторая стена, внутренняя.

Еще два снаряда разорвались во дворе замка.

Тактическим бы их, неожиданно подумал Крис. Какие там заряды у стандартной М-110-й в ассортименте? Два и десять килотонн, по-моему. Ну, на две Хиросимы этот замок явно не тянет, а вот пара тысяч тонн стандартной взрывчатки живо бы разобрала его на элементы. Странно, что адмиралу эта мысль в голову не пришла. Заодно бы и туземцев пуганули.

Но у командования, как выяснилось, имелось свое мнение на этот счет. Положив за стены еще один снаряд, оно сочло пристрелку законченной - и вот тут-то началась настоящая канонада.

Не меньше двух батарей бьют, решил Крис, вжимая ладони в уши. Взрыв следовал за взрывом почти без перерыва, замок давно уже скрылся за пеленой пыли и дыма, в которой мелькали очередные вспышки, и в такт им тяжко содрогалась земля.

Огневой налет длился ровно двадцать минут. Затем наступила тишина.

Крис осторожно отклеил руки от головы и посмотрел вперед. На месте замка медленно расползалось в стороны огромное серое облако.

- Там, наверное, камня на камне не осталось, - сипло прошептал Боллингтон.

Крис отрицательно качнул головой.

- Сомневаюсь. Разве что этот замок намного хлипче, чем кажется с виду. Впрочем, - задумчиво добавил он, - к чему гадать. Сейчас дым рассеется, и мы увидим...

- Стены! - выдохнул Джимми. - Стены стоят!

Поймав в прицел выступивший из облака край замковой стены, Крис медленно прошелся взглядом вдоль него. Похоже, град восьмидюймовых снарядов не произвел на могучие стены особого впечатления. Только в двух местах в частоколе зубцов виднелись зияющие пустоты - следы прямых попаданий. А еще пропали те самые крыши-пагоды, так приглянувшиеся снайперу. Вместо них башни венчали отдельные чудом уцелевшие балки.

- Этой проклятой штуке ничегошеньки не сделалось! - воскликнул Боллингтон возмущенно. - Такой чертов там-тарарам - и ничего! Не иначе, местные ее заколдовали!

- Это всего лишь большие, хорошо уложенные камни, - усмехнулся Крис. - Особой магии для этого не требуется. По крайней мере, древние инки и прочие египтяне возводили гораздо более впечатляющие сооружения безо всякой потусторонней помощи.

- А вот я читал, - возразил Джимми, - что им помогали эти... маленькие и зеленые. Что у индейцев не было такой техники, с которой они могли бы...

- А они обходились без нее, - ответил Крис равнодушно. - Как цинично заметил один, по-моему, фараон: "Если человека сильно бить палкой по спине, то он может очень многое".

Хотя, мелькнуло у него в голове, вряд ли у местного лорда нашлось столько же рабов, готовых волочь на себе эти глыбы. Здесь вообще с жителями негусто. Да и словечко "потусторонний"... теперь звучит как-то двусмысленно.

- Эй! - воскликнул Джимми. - Гляди!

Но Крис и сам уже увидел Седжвика, спокойно идущего через поле к дымящейся воронке на месте замковых ворот. Винтовку снайпер закинул за спину и вообще выглядел так невозмутимо, словно перед ним расстилалось поле какого-нибудь загородного гольф-клуба.

Вот только лунки самую малость великоваты, успел подумать Крис, вставая с лежки.

- Эй, - суматошно вскинулся Джимми. - Ты куда? А если там остался кто-то из местных?

- Тогда вызовешь пару Б-52, - отозвался Крис. - Может, они сумеют оставить на этой штуке еще пару-тройку вмятин.

Седжвика Крис нагнал у самого замка. Старший сержант задумчиво взирал сквозь проем на перепаханный воронками внутренний двор.

Вблизи видно было, что обстрел не прошел бесследно. Летевшие почти отвесно снаряды пробивали межэтажные перекрытия, скрывавшиеся между двойными стенами, окружавшими внутренний двор, и рвались внутри, между ними, вышвыривая в окна и бойницы струи праха и каменного крошева. Даже если бы в замке и оставалось хоть одно живое существо к началу обстрела, его перемололо бы на кровавый фарш. Но стены стояли - неколебимо.

- Думаешь, местные все смылись?

- Они же не идиоты, - медленно произнес Седжвик. - А этот замок такая большая и жирная цель, что мы просто не могли оставить его в покое.

- Да, цель что надо, - согласился Крис. - Интересно, как командование отреагирует на известие, что весь достигнутый успех ограничивается парой превращенных в щепки курятников?

- Придумают что-нибудь, - спокойно ответил Седжвик. - Они всегда что-нибудь придумывают.

* * *

Обри Норденскольд обвел взглядом стену замка. Во время неудачных переговоров со здешним лордом он от напряжения даже не заметил, что стена кажется сплошной, хотя издалека отчетливо виделись очертания массивных базальтовых глыб. Теперь он понял, почему. Глыбы были аккуратно сварены друг с другом - как броневые плиты на бортах какого-нибудь линкора. Стыки были заметны, но дефектоскопия уверяла, будто блоки сплавлены по всей толщине стены, на добрых шесть футов в глубину. Инженеры, да и научная группа, хватались за голову. Даже самой прогрессивной в мире американской науке и технике не под силу было вот так, ровненько, запаять швы в этой циклопической кладке.

- Думаете, нам удастся это вот подорвать? - скептически заметил он.

- Почему же нет, - миролюбиво ответил капитан Торн. Командир саперного взвода оглядел адмиральского любимчика снизу вверх и добавил: - И не такое сносили. Тут, как в койке, - не размер важен, а умение. А то - Большой Глебовски, Большой Глебовски... - добавил он почему-то - должно быть, имел на поляка зуб.

Он по-хозяйски прикрикнул на солдат, азартно запихивавших в ямы мешки гелигнита.

- Экой нас все же дрянью снабжают, - ухитрялся он одновременно бурчать себе под нос при этом. - Капризная такая сволочь...

Обри искренне надеялся, что капризный гелигнит не рванет раньше времени. Офицеры стояли практически под самой стеной, и если даже их не разнесет в мелкие кусочки взрывом, то накроет горой обломков.

- Понимаете, - объяснил Торн, - силой артиллеристы уже пробовали. Головой такую стену не пробьешь. Но... - Он важно поднял палец. - Если взрывная волна пойдет снизу, то даже если она и не переломит монолит... то подроет его основание. А фундамент у этого замка... хлипковат.

- А зачем ему быть крепким? - меланхолически заметил сержант Седжвик. Его отделение осталось охранять саперов, когда остальные американские солдаты с позором вернулись на базу, увозя с собой бесполезные пушки. - Посмотрел бы я на того кретина, который попробует взять этот замок приступом. Если бы на нас сверху кипятком лили... вы бы тут недолго свой подкоп делали, капитан.

- Н-ну, пожалуй... - не стал спорить Торн. - Одним словом, если подойти с умом, то взорвать его можно. Правда, не понимаю, зачем - военной ценности он уже не представляет...

Капитан сбился и замолк, глядя на Обри. Он понимал, что несколько превысил пределы своей компетенции, усомнившись в приказе сверху, и теперь ждал, вставит ему адмиральский прихвостень пистон или простит промашку.

- Это мера устрашения, капитан, - ответил Обри. Идея принадлежала не ему, а Макроуэну. - Чтобы местные лорды понимали, на чьей стороне сила.

- Интересно, как они об этом узнают, - хмыкнул Седжвик. - Вряд ли наши патрули пропустят сюда их разведчиков.

Обри усмехнулся.

- Мы пошлем им волшебное письмо, - отозвался он.

- Не знал, что вы умеете писать по-здешнему, - с уважением откликнулся Торн и, не оборачиваясь, гаркнул: - Эй, вы, там - заснули?!

- Я не умею, - ответил Обри. - Мы пошлем им звукозапись. Волшебная коробочка, говорящая человеческим голосом...

- Кхм... - Седжвик прочистил горло. - Сэр, можно надеяться, что мы вскоре получим нормальные рации? Обри уставился на него, потом неловко взмахнул руками.

- Боюсь, что нет, - признался он. - Мы использовали фонографы Эдисона... с ручным заводом. Это не такое сложное приспособление.

По правде сказать, идея принадлежала самому майору Норденскольду. Он, правда, не очень верил, чтобы местных жителей, навидавшихся пирокинеза и телекинеза, могла устрашить говорящая коробочка, но чем черт не шутит? По его мнению, содержимое послания было куда важнее.

Справедливо опасаясь после фиаско у замка Дейга вступать с местными лордами в переговоры лицом к лицу, руководство группировки вторжения решило отправить им звуковые письма с предложением мира. Сепаратного. Кем была выдвинута идея, восстановить было трудно - адмирал Дженнистон приписал эту честь себе, - но поддержана она была на удивление единодушно. Миролюбивый Обри надеялся, что нелепый конфликт таким образом удастся если не погасить, то изолировать. Кровожадный Макроуэн, не простивший туземцам гибели своих морпехов и не делавший различий (по его мнению, маловажных) между одним племенем и соседним, рассчитывал, что местных лордов удастся передавить поодиночке или натравить друг на друга, а адмирал Дженнистон уже примерял мысленно лавры миротворца. Фонографы роздали крестьянам в удаленных от базового лагеря деревнях вместе с подарками и строгим наказом доставить местным лордам. Обри ожидал реакции в течение недели.

- Капитан Торн, сэр! Готово!

- Пожалуй, - заметил Торн, придирчиво оглядывая наполненную мешками гелигнита яму, - нам стоит отойти подальше...

* * *

Майор Кобзев родился в удачное время.

Именно в те годы, когда детский организм наиболее чувствителен к разлагающему влиянию буржуазного псевдоискусства, советский экран затопила волна трофейных кинофильмов, бурно прокатившаяся просторами одной шестой части суши и как-то незаметно сгинувшая.

В ту самую пору девятилетнему Степке Кобзеву и довелось увидать фильм, поразивший его до самых глубин доверчивой мальчишечьей души. Это были "Приключения Робин Гуда".

Много позднее, когда молодой гэбист Кобзев уже не верил в благородных разбойников и прочих дед-морозов, он пытался правдами и неправдами посмотреть старый фильм еще раз, но так и не получилось. По столицам он как-то не задерживался, а в тех дырах, которые Кобзеву приходилось затыкать своим телом, и обычного-то кинозала бывало не сыскать, а уж о таких диковинах, как кинотеатр повторного показа, и вовсе не слышали. Зачем это ему надо - Кобзев внятно объяснить не сумел бы. Ему казалось, что он и так помнит каждый кадр, каждый прыжок и ужимку, что различает сквозь годы лязг жестяных шпаг и чувствует холод фанерных стен Ноттингемского замка. Он понимал, что должен скорей благодарить судьбу за то, что она не позволила ему испортить впечатления детства, что фильм показался бы ему устарелым, нелепым, вздорным, идеологически невыдержанным. Но почему-то все равно было обидно.

И вот с тех самых пор образ атамана защитников сирых и угнетенных в воображении гэбиста неразрывно связывался со смазливой физиономией Эррола Флинна.

Ну, был, конечно, еще один хрестоматийный кинообраз, но до Степана Разина почтенному коуну Дейнерику предстояло еще расти и расти. В чем майор и намеревался ему поспособствовать.

Однако же предводитель "свободных охотников вольных гор", как витиевато отрекомендовал его Окан, если и походил на кого-то из любимых народом актеров, то скорее уж на Пуговкина. А вообще, решил майор, старательно изображая радушную улыбку, больше всего этот тип похож на выслужившегося приказчика. Уже и выбился вверх, распихав остальных, кого локтями, а кого и ножиком под ребра, приоделся, навесил тугой кошель на пояс, добавил в голос степенности, а свиные глазки все так же беспокойно шныряют по углам.

Обладатель свиных глазок улыбнулся в ответ и что-то коротко протрещал.

- Он говорит, что очень рад познакомиться с... э-э, представителем великой заморской державы, - перевел Окан. - Страшно счастлив по этому поводу и так далее.

- Передайте ему, что я также очень рад и все, что по протоколу положено, - не переставая улыбаться, прошипел Кобзев. - И спросите заодно, не желает ли он еды или питья?

Услышав это предложение, атаман осклабился еще шире и выдал очередную зубодробную фразу.

- Желает! - перевел Окан. - До него уже дошли слухи о восхитительном желтом снадобье, которым так щедро потчуют простой народ добрые пришельцы. Он также наслышан, что у нас есть еще более чудесные сладости. Короче, и того, и другого, и можно без хлеба.

- Распорядитесь, - кивнул майор.

- Слушаюсь!

Кобзев задумчиво посмотрел вслед вышедшему спецназовцу. Не то чтобы его до конца устраивал этот нарочито флегматичный парень с холодными серыми глазами прирожденного убийцы. Майор читал его личное дело, но так и не уяснил, какого лешего затесался сюда этот сынок не самых крупных, но все же достаточно высоких московских шишек. Притом что в группировку специально старались подбирать людей с минимумом родных, желательно вообще без таковых...

К сожалению, второй из оказавшихся в распоряжении майора свежеиспеченных толмачей был слишком уж... простоват. Парень от сохи мог пригодиться на агитационном выезде Бубенчикова, но для ведения запланированных майором тайных переговоров он был явно не приспособлен. И уж тем более не годился для этого Шойфет со своей неуместной инициативой.

При воспоминании о неугомонном Леве майор поежился. Нет уж, лучше Окан. Даже если он и делает из всего происходящего какие-то свои выводы - пусть делает. Далеко он их не унесет.

Сам же майор обучаться местному языку отказывался категорически, равно как и отсоветовал - самым скорбным тоном, на какой только был способен, - всему остальному руководящему составу группировки. Кто знает, а не взял ли колдун, вложивший в головы двоим разведчикам знание местного наречия, чего-нибудь ВЗАМЕН?

- Готово, товарищ майор.

Перед собой Окан держал поднос, на котором были живописно расставлены две уже вскрытые банки вареной сгущенки, тарелка с ломтями белого хлеба, намазанными ею же, тарелка с грудой разнообразных конфет - шоколадных, карамелек, леденцов и прочих - без обертки, и три стакана с чем-то подозрительно оранжевым.

- Почему так долго! - нарочито возмущенно воскликнул майор и, не меняя тона, добавил: - Что в стаканах?

- Конфеты разворачивали, - ответил Алекс, ставя поднос на стол. - А в стаканах лимонад.

Голос его был обманчиво почтителен, но Кобзев готов был поклясться, что Окан воспринимает происходящее не то как игру в фанты, не то как соревнование по лицедейству. Несерьезно, в общем, воспринимает. Да и к нему, майору Кобзеву, относится несерьезно.

- Тогда переведите ему, - приказал майор, - что мы приветствуем его от имени всего Советского Союза и сожалеем, что наша встреча началась с некоторого непонимания.

* * *

Коун Дейнерик ит-Кеулай так увлекся поглощением сладко пахнущей тягучей коричневой массы, которую глупые демоны зачем-то намазывали на невкусный хлеб, хотя ее и так можно есть, что едва не пропустил мимо ушей вкрадчивые слова толмача:

- Верно, ваши люди ушли в леса, спасаясь от несправедливых порядков, установленных в вашей прекрасной стране чародеями и владетелями?

- Точно! - подтвердил Дейнерик, облизывая ложку. - Разве от них дождешься справедливости?

- И, конечно, вам не по нраву порядки, при которых человек остается тем, кем родился, не в силах занять подобающее его способностям место?

- Вот-вот! - Дейнерик обрадованно кивнул сначала толмачу, а потом, спохватившись, его хозяину.

Главарь разбойников понимал, что говорит на своем нелепом наречии главный демон, а толмач только переводит. Но толмачу хотелось уважительно кивать. У него были холодные, умные глаза убийцы и тонкие руки чародея или письменника. А вот хозяину его кивать не хотелось. Хозяин был немного похож на самого коуна Дейнерика, только весь какой-то рубленый, угловатый и рожа глупая. На месте толмача Дейнерик бы в два счета избавился от такого хозяина и занял его место сам.

Но кто бы из них ни говорил умные слова, а только коун Дейнерик всегда полагал нечто в этом роде, только не смог бы высказать так гладко и красиво.

- И верно, почтенные коуне, - заявил он, - что там за порядки! Как нет таланта, так ты уже и не человек! Всякий анойя и то на тебя сверху вниз плюет! Обдирают простого человека, как осинку!

- В нашей стране, - лился медовый голос толмача, - тоже было так. Но мы сбросили с себя ярмо хозяев, и теперь в нашем краю все люди равны, и никто не может обидеть простого человека только потому, что стоит выше него.

Дейнерик покивал.

Был коун Дейнерик большой дурак. Если бы не природная глупость, едва ли единственный сын и наследник гильдейского купца Кеулая растерял бы все свое достояние чуть не до последнего медяка и подался бы с горя, обидевшись на весь свет и родные края в особенности, на Беззаконную гряду, рассчитывая найти там применение собственным талантам. Как и все дураки, о скудоумии своем бывший купец не догадывался, принимая за большой ум злую хитрость, а во всех свалившихся на него бедах винил устоявшиеся порядки, а в первый счет проклятых анойя, потому что настоящих чародеев винить было совестно - те хоть что-то делают полезное, а всякая там бесталань...

На Беззаконной гряде оказалось, что именно такая бесталань и не может найти себе места при Серебряном законе. Кто-то, у кого руки правильным концом вставлены, пытался завести какое-никакое хозяйство, если уж под владетельской рукой не получилось, но большинство беглецов испокон веку сбивались в шайки, чтоб грабить проезжих купцов. Важно было соблюдать тонкое равновесие: если брать слишком мало, можно и с голоду подохнуть, а если докучать мимохожим слишком сильно, пограничные владетели теряли терпение и брали одну-две шайки к ногтю в устрашение остальным.

Коун Дейнерик не растерялся. Невзирая на полное отсутствие волшебных даров, он очень быстро выбился в главари своей шайки, а позже присоединил к ней еще две, наведя страх на всех хуторян за эвейнским рубежом и став таким образом едва ли не полноправным владетелем южного склона Беззаконной гряды от самых бхаалейновых границ до моря. Были, конечно, и под его рукой свои бунтовщики, но долго они почему-то не жили. Дейнерик даже подумывал было выкрасть сильно одаренную девку - какого талану неважно - и прижить с ней ребятишек, чтобы потом обратиться в Андилайте с прошением предоставить его наследникам владетельное достоинство (ведь, как известно, хозяин земли обязан быть наследным чародеем). Ничего, что ему владетелем не быть, зато дети пусть титул получат!

Неожиданное появление демонов стоячих камней нарушило эти планы. Особенно когда их боевой отряд шутя прошел сторожевые дозоры разбойников и захватил самого коуна Дейнерика, продемонстрировав попутно силу своего оружия. Просто чудо, что никто не пострадал... если не считать помятых в давке.

Но при всей глупости разбойничий вожак, как никто другой, умел обманывать и разоблачать обманы. Поэтому он без труда разобрался, как надо понимать велеречивых пришельцев.

- И, вероятно, щедрые и мудрые ши помогут нам в борьбе против угнетателей? - поинтересовался он для пробы.

- Непременно, - ответил через толмача хитрый бес. - Такой умный человек, как вы, коун Дейнерик... - Главарь разбойников надулся, как рыбий пузырь, от незаслуженной похвалы. - Мы не можем вмешиваться во внутренние дела Эвейна... но мы можем тайно оказать помощь прогрессивным силам вашей страны.

Что под "прогрессивными силами" имеется в виду Дейнерик со своей шайкой, разбойник и сам понял. Мнение его о старшем демоне поднялось еще немного. Само собой, что они не желают подставлять под мечи своих воинов, когда можно сделать грязное дело чужими руками.

- А какую именно помощь? - поинтересовался он.

Сгущенка кончилась, поэтому коун Дейнерик переключился на конфеты.

- Прежде всего, - толмач запнулся на миг, - громовым оружием. Им может пользоваться любой, и каждому воину оно придаст силу чародея. А чтобы научить вас пользоваться им, мы предоставим вам... советников. Вероятно, ваши люди не очень умелые воины?..

Толмач вопросительно поднял брови, но на лице его застыло такое презрение, что Дейнерик едва не застонал.

- Мои люди - бывшие крестьяне и ремесленники, - притворно загоревал он. Вожак разбойников уже успел заметить, какое несообразное почтение питают демоны к землепашцам и рукодельникам, и решил на будущее не упоминать о собственном происхождении... до тех пор, пока либо он не перестанет нуждаться в ши, либо сами ши не уверятся, будто сумеют обойтись без него.

- Мы сделаем из них настоящих воинов, борцов за свободу прекрасного Эвейна, - заверил его толмач.

Если бы! Если бы только нашелся мастер-воин, согласный передать его головорезам свое умение! Каких дел можно было бы тогда наворотить!

- Народ Эвейна, - прочавкал Дейнерик с набитым ртом, - не забудет вашей помощи.

Толмач покивал.

- Должен сразу предупредить, - доверительно заметил старший демон. - Наше оружие нуждается в... определенного рода снарядах. Вот таких.

По его команде один из демонов, стоявших у входа в шатер так недвижно, что Дейнерик поначалу принял их за раскрашенных идолов, из напоясной сумки вытащил кривую железку, наподобие выступавшей из его загадочного громоносного жезла. Разбойник покрутил ее в руках. Внутри железки плотно, как горошины в зеленом стручке, лежали вроде бы медные гвозди.

- Мы, конечно, снабдим вас достаточным количеством патронов, - продолжил толмач, оставив последнее слово без перевода. - Но без них оружие стрелять не будет.

Ага. Даже невеликий рассудок коуна Дейнерика не мог не сделать тех выводов, на которые рассчитывал майор Кобзев. Единожды положившись на оружие пришельцев, его люди окажутся зависимы от незваных помощников... и те смогут вертеть ими как хотят. Главарь разбойников не верил, что ши желают уничтожить его людей - этой цели можно было добиться гораздо проще. Нет, им нужны верные слуги из местных.

Но всякий слуга рано или поздно оказывается посвящен в самые сокровенные тайны хозяев. И тогда у него, Дейнерика, будут развязаны руки. А может - и раньше, если он сумеет захватить и подчинить себе достаточно чародеев.

А пока что можно сделать вид, что он во всем будет покорен новым господам.

Коун Дейнерик не знал, что в языке демонов есть особое название для таких, как он, - "квислинг". Он даже не догадывался об этом, потому что родное ему наречие Эвейна не вдавалось в такие тонкости и в нем существовало только одно подходящее слово - "предатель". Впрочем, это главаря разбойников как раз не смущало. Он и так отверг Серебряный закон, а одним преступлением больше, одним меньше...

- Поначалу мы не сможем поставить вам большие партии нашего оружия, - продолжал демон. - Так что мы предложили бы вооружить пока ваших самых преданных бойцов.

"Так, - подумал Дейнерик, - вот уже пошли вежливые приказы".

Он еще больше зауважал старшего ши.

- Сколько? - спросил он. Демон призадумался.

- Три сотни, - выговорил он наконец с видом человека, делающего собеседнику огромное одолжение.

Дейнерик с огромным трудом удержался от того, чтобы не икнуть. Нет, если постараться, он наберет три сотни бойцов... а сколько еще ему потребуется?

"Собрать всех мужиков с зарубежных хуторов, - мысленно пометил он себе. - Разбить по десяткам и повязать кровью". Это еще, может, сотни три... Но какую же орду намерены сколотить демоны? Сколотить и отдать, без сомнения, под его, Дейнерика, начало. Эта мысль согревала.

- И, чтобы действовать в пределах Эвейна, вам потребуется лагерь поближе нынешнего, - продолжил старший демон. - На границах Бхаалейна. Там наши люди могли бы учить ваших обращению с оружием и воинскому делу... и в то же время мы сможем честно отрицать, что имеем дело с отступниками в пределах владения.

Разбойник блаженно улыбнулся. Нет, он положительно недооценил своих новых союзников!

- Без сомнения, так и следует поступить, - пробурчал он, подавляя икоту. - Я знаю одно место...

Невдалеке от тракта, почти у самой границы, он подумывал было обустроить там малый лагерь, но побоялся связываться с бхаалейновыми дружинниками - воевода у них бешеный, границы не видит. А вот с такими помощниками можно и рискнуть.

- Прекрасно, - ответил старший демон с неискренней улыбкой. - И когда мы сможем приступить?

- Завтра, - решительно отозвался коун Дейнерик. - Завтра же.

* * *

Ленивое солнце чужого мира, лениво перевалив зенит, едва-едва наметило путь к закату, а работы еще оставалось - начать и кончить!

Достать отблескивающий консервационной смазкой ППС из ящика. Разобрать. Удалить консервационную смазку. Нанести рабочую. Собрать автомат. Зарядить пробный рожок. Отстрелять пробный рожок. И тэ дэ и тэ пэ. И так все три сотни стволов.

А проверяльщиков всего четверо. Точнее, их было пятеро, но Беловского пришлось посадить на сортировку патронов, чтобы сразу отсеивать выпуски тысяча девятьсот сорок лохматого года. А также мятые, битые, подозрительно запятнанные и вообще, как мудрено выразился Окан, "всяческую некондицию".

- Не, ну это уже полное г... - выдохнул Сошников, защелкивая ствольную коробку шестого по счету автомата. - Почему чуть что - сразу вторая группа? "Языков" обоих кто взял - мы! С Кобзевым к местным самый первый раз опять же мы! Наречие местное - и то нас со Студентом угораздило! Могли бы уж хоть какое послабление дать, увольнительную там какую! Так нет же. Тоже, мля, придумали - автоматы местным уркам давать. А ну как они же нас из этих тарахтелок и положат на месте?

- "Как что где достать, так это первая, а как "фоккер" или "мессер" завалить, так это вторая", - процитировал Окан. - Ты, Лось, сам же на свой вопрос и ответил, если бы только понял, чего сказал. Мы тут уже успели навалять кучу... успехов, попали к командованию на красный лист. Естественно, оно, командование, самые сложные и ответственные задания старается доверить своему элитному, так сказать, подразделению. То есть нам. Видишь, даже нас с тобой от переводящей работы избавили, дабы не разрушать сплоченный коллектив. Так что, сорри, сэр, но во всех наших бедах виноваты наши же успехи.

- У негра в жопе я видел такие успехи. - Сержант Куницын вщелкнул рожок, коротко скомандовал "уши" и, морщась от кислого запаха пороха, продолжил: - Если нами и дальше будут все дыры затыкать... Нарвемся, мля, на п...того шамана, и будут нас веником на совочек собирать. Как Левшинова.

- Вот и я говорю, - встрял Сошников. - Будто нам ихних теперешних фокусов мало, мы их еще и вооружаем на свою же голову. И ладно бы винтари какие, а то - автоматы. Научим их, паразитов, куда какую фигулину вставлять и за какую пимпочку дергать, да как пойдут эти орлы от пояса поливать...

- Это точно, - кивнул Окан. - Эти - пойдут. Эти далеко пойдут. Кобзев с ними еще наплачется.

- Кобзев-то ладно, - тоскливо вздохнул старшина Сидоренко. - Сгинет, морда гэбистская, и хрен с ним. Плохо, что мы с ним в одной жопе окажемся. А уж сколько местных при этом поляжет...

- И то верно, товарищ старшина. - Алекс потянулся за очередной пачкой, замер, глядя на надпись, и со словами: "Халтуришь, Беловский" - кинул нераспечатанную пачку обратно. - Они с этими машинками такую кровавую кашу устроят, что нас тут еще долго помнить будут... и детей по вечерам пугать.

- Говорю я - винтари им в зубы и всех делов, - проворчал Сошников. - Из винтаря много не настреляешь.