Чтение 21–й страницы книги ~Путь Шута~

- Почему это? - неуверенно спросил Ардиан.

Доктор усмехнулся.

- Да потому, что в мире хватает безумцев похлеще твоего босса, Нет, молодой Хачкай, то, что "ящик" вновь всплыл, плохо уже само по себе. И вдвойне плохо, что он появился в Албании...

- Эфенди, - перебил его Ардиан, - а мой отец ничего не рассказывал о том, как действует этот самый "ящик"?

Вардо пожал плечами.

- Мы обсуждали с ним этот вопрос, парень. Так вышло, что в свое время я очень интересовался раджабадской катастрофой. Про нее, как ни странно, известно не слишком много - данные в основном были засекречены, а то, что стало достоянием гласности, оказалось погребено под напластованиями самых фантастических домыслов. Мне удалось раскопать немало интересных фактов, и когда Ибрагим признался, что Скандербег собирается с его помощью научиться управлять таким "ящиком", я кое о чем ему рассказал. К несчастью, в тот момент у него, если ты помнишь, как раз была сломана челюсть, и мы не могли вести полноценную дискуссию.

- И вы так ничего и не выяснили?

- Ну, не то чтобы совсем ничего... - Доктор с сомнением поглядел на Ардиана, будто прикидывая, стоит ли тратить время на объяснения. - На уровне рабочей гипотезы, пожалуй... В общем, похоже на то, что "ящик Пандоры" - своего рода мини-фабрика, производящая смертельные вирусы. Ты знаешь, что вирусы имеют неорганическую природу?

- Нет, - честно признался Ардиан. - Я думал, это вроде как микробы такие...

- Чушь. Микробы - живые существа, а вирусы - нет. Это скорее механизмы, маскирующиеся под живое... Ну, неважно. В общем, "ящик Пандоры" создает несколько миллионов разновидностей искусственных вирусов. Я думаю, что тот "ящик", который уничтожил Раджабад, был первой моделью, довольно примитивной - вирусы просто вырвались на свободу и выкосили пятьсот тысяч человек. Экземпляр, попавший в руки Скандербега, устроен намного хитрее. Вроде бы им можно управлять. Когда я в последний раз встречался с твоим отцом, он рассказал, что "ящик" работает в двух режимах - "смерть" и "мегасмерть". Первый режим демонстрационный, используя его, можно уничтожить даже одного отдельного человека без особого риска для окружающих. Зато в режиме "мегасмерть" от "ящика Пандоры" нет защиты. Самый укрепленный и зарытый глубоко в землю бункер уязвим для него так же, как обычная городская квартира. Никто не знает, когда и где остановится мегасмерть. Возможно, ее волна докатится до Австрии, а может, и до Ла-Манша. Правда, первыми все равно погибнут те, кто откроет ящик, - как тогда, в Индии...

Вардо Бразил вдруг перегнулся через стол и схватил Ардиана за запястья. Хачкай рванулся, но хватка у доктора была стальная.

- Ну вот, ты узнал все, что хотел. А теперь, будь любезен, ответь на мои вопросы. Откуда тебе вообще известно о "ящике Пандоры"? Ибрагим тебе ничего не рассказывал, это я знаю наверняка.

- Пустите! - пропыхтел Ардиан, тщетно пытаясь освободиться. Вырываться по-настоящему мешала немедленно занывшая рана в плече. - Мне отца надо спасти, понимаете? А вы меня тут держите, да еще и допрашивать собрались! Может, вы тоже на Скандербега работаете?

Доктор фыркнул и разжал руки.

- Глупый мальчишка! Ты хоть понимаешь, что было бы, если бы я действительно работал на Скандербега? Я подсыпал бы тебе в чай снотворное, а потом отвез беспомощного на виллу к твоему бывшему боссу. Я пытаюсь помочь тебе, ясно?

- Очень вы здорово помогаете, - обиженно буркнул Ардиан, растирая запястья.

- Давай начистоту, парень. Я полагаю, тебя завербовали в полиции или в сигурими. Вероятно, в обмен на помощь пообещали спасти отца. Тебе в двух словах рассказали, что такое "ящик Пандоры" - чтобы ты ориентировался, где и что искать. А потом отправили прямиком к Скандербегу в лапы. Ну-ка, скажи мне, я прав?

Ардиану до смерти захотелось выскочить из комнаты. Если бы не ключ, торчавший в двери, он, может быть, и попробовал бы. Но пока он будет возиться с ключом, доктор наверняка успеет схватить его сзади. Нет, надо действовать наверняка...

- Не понимаю, о чем вы, эфенди, - проныл он. - Никто меня никуда не вербовал... а про "ящик" я в Дурресе услышал, там про него на каждом углу болтают...

- Врешь, - жестко оборвал его Вардо. - Болтали бы в Дурресе, я бы здесь первый узнал. Слухи, знаешь, расходятся быстро. Пойми, Хачкай, мне ведь все равно, кто тебя завербовал, важно то, что им на тебя лично наплевать. И на отца твоего в общем-то тоже. Им нужно, чтобы "ящик" не открыли, чтобы не произошло катастрофы. Взгляни на ситуацию с этой точки зрения. Понимаешь, что тебя ждет?

- Да какая разница! - огрызнулся Ардиан. - Если Скандербег откроет "ящик", всем крышка: и мне, и вам, и отцу. Да тут вообще никого живого не останется, если это правда, то, что вы про вирусы говорили.

- Правда, - устало кивнул доктор. - Но поверь мне, твой босс не стал бы покупать такое мощное оружие для того, чтобы стереть с лица земли Албанию. Я знаю, что он грек, но в нашей стране живут тысячи греков, и они погибнут точно так же, как и коренные шкиптары [Шкиптары - самоназвание албанцев (тосков и гегов).]. Нет, парень, он просто продаст "ящик" тому, кто даст за него приличную цену.

- Зачем тогда ему понадобился мой отец?

- Ну это же очевидно. Перед тем как выложить свои деньги, покупатели наверняка захотят убедиться, что эта штука работает. А запустить "ящик" может только специалист - иначе все действительно кончится очень плохо.

Ардиан насторожился. Доктор говорил слишком уверенно. Он не предполагал, что дело обстоит именно таким образом - он это знал. Знал наверняка.

- Это вам мой папа сказал?

- Допустим. А что это меняет?

- Значит, вы с самого начала знали, где он сейчас и чем занимается. Так?

- Что это меняет? - раздраженно повторил доктор. В глаза Хачкаю он старался не смотреть.

- Да много чего! Выходит, вы в курсе всех планов Скандербега!

- О да! - Вардо Бразил важно вскинул голову. - Он советуется со мной по каждому вопросу, как же иначе. Хватит болтать глупости, парень. Я ведь так и не услышал от тебя ответа на свой вопрос. Кому ты стучишь - полиции или сигурими?

Ардиан отодвинул стул и поднялся.

- Я не стукач, эфенди. И полиция, и сигурими меня ищут. Хотите получить награду? Позвоните в участок и скажите, что Ардиан Хачкай сидит у вас на кухне. Через десять минут здесь будет полно легавых, а вы заработаете денег.

- Мерзавец, - холодно сказал доктор Бразил. Он подошел к двери и повернул ключ в замке. - Вон из моего дома. Никому не позволено оскорблять меня в моем собственном доме. Никогда, никогда Вардо Бразил не был сексотом!

- А меня, значит, оскорблять можно, - буркнул Ардиан, с трудом сдерживаясь, чтобы не завопить от восторга. Проблема с дверью решилась проще, чем он ожидал. - Я все вытерплю, конечно. Ладно, эфенди, спасибо за угощение, мне пора...

Он был уже на пороге, когда доктор окликнул его:

- Постой, парень. Если ты и впрямь собрался к Ибрагиму, я передам с тобой кое-что для него. Подождешь ещё десять минут?

Хачкай пожал плечами. От дома доктора до виллы Скандербега было не так уж и далеко. Лишние десять минут вряд ли что-то изменят.

- Только я на веранде подожду, - сказал он. - Чтобы вы меня снова не заперли.

Вардо скривился, но возражать не стал.

Ардиан прошел на веранду и уселся на удобный, обтянутый белой кожей диван. Доктор скрылся где-то в глубине дома, громко хлопнул дверью. "Десять минут, - повторил про себя Ардиан. - А что, если он на самом деле решил меня сдать? Сказал, мол, сиди и жди, а сам пошел звонить в полицию... Нет, не может быть..."

Взгляд его упал на стоявший на белом журнальном столике телефон. "Если снять трубку, - подумал он, - можно будет проверить, звонит доктор кому-нибудь или нет. А можно даже и не снимать, если линия занята, на панели должен гореть огонек..."

Он бесшумно поднялся с дивана и подошел к столику. Телефон у доктора был крутой, плоский, как лист картона, серебристый "Сименс". Его дисплей успокаивающе мигал тускловатым зеленым светом, но свободна линия или занята, Ардиан определить так и не сумел. Чем дольше он смотрел на телефон, тем более неуверенным себя чувствовал.

"Сниму трубку, - сказал он себе, - просто на секундочку... если услышу голос доктора, сразу же валю отсюда..."

В трубке текли ленивые гудки. "Ну конечно, - облегченно подумал Хачкай, - что это я себя завожу, доктор не такой, он не станет меня закладывать. Наверняка собирает сейчас для отца какие-нибудь лекарства... нормальный ведь мужик, пусть и с прибабахом... Интересно, долго он там еще будет возиться?"

Нужно позвонить Монтойе.

Сотовый разряжен, с него не позвонишь. Звонить из телефона-автомата? Для этого надо возвращаться в центр, на окраинах все телефонные будки раскурочены давным-давно. А ведь Луис наверняка ждет от него звонка.

Опасно, конечно, доктор вполне может его застукать. Но в конце концов вся их с Луисом затея связана с нешуточным риском. "Хватит раздумывать, - строго прикрикнул на себя Ардиан. - Нельзя терять времени!"

Он быстро набрал номер. На том конце провода трубку снимать не спешили - Хачкай даже губу прикусил от досады. Наконец что-то щелкнуло, и голос Монтойи сказал по-албански:

- Лавка Морфея. Слушаю вас.

- Это Истребитель Гамбургеров, - выдохнул Ардиан. - Мне нужен десяток гамбургеров. А если у вас есть два десятка, я и с ними справлюсь.

Идиотский пароль, но Монтойя почему-то очень на нем настаивал.

- Отлично, - оживился он. - Истребитель, как у тебя дела?

- Все в порядке. - Хачкай быстро метнул взгляд на дверь - не возвращается ли доктор Бразил. - Я знаю, где находится мой отец. Он на вилле Скандербега, в районе бывшей киностудии. "Ящик" тоже там, Скандербег хочет, чтобы мой отец настроил его для какой-то демонстрации, кажется, к нему должны приехать покупатели.

- Откуда информация? - перебил его капитан.

Ардиан нервно сглотнул.

- Не могу сейчас сказать. Но она надежная, правда. Я сейчас отправляюсь на виллу, хочу встретиться там с отцом...

- Погоди, Истребитель. Ты уверен, что Скандербег собирается продемонстрировать кому-то работу "ящика"?

Хачкай на мгновение задумался. Уверен ли он? Да нет же, все, что у него есть, это предположения доктора Бразила. Доктор, конечно, умный человек, но ведь и он может ошибаться.

- Нет, - проговорил он наконец. - Не уверен... но похоже, что так. Отец физик, специалист по этим... - Он запнулся, потому что неожиданно забыл слово. - Ну, таким технологиям, которые имеют дело с очень маленькими штуками... типа атомов...

- Нанотехнологии? - напряженным голосом спросил капитан.

- Да, точно! И я думаю, что Скандербегу он нужен именно для этого.

- Когда будет демонстрация?

- Не знаю! Может, уже была... Два дня уже прошло, как его забрали... все, Лу... то есть Морфей, я больше ничего не знаю! - Ему показалось, что он слышит шаги в глубине коридора. - Я позвоню еще, если смогу! - заторопился он. - У меня аккумулятор сел в телефоне, я сейчас с другого звоню...

- Ты поосторожнее там, - сказал Монтойя. - Удачи!

Ардиан осторожно положил трубку на место и на цыпочках вернулся к дивану.

Доктор появился минуты через три. В руках у него был бумажный пакет, испещренный зеленой арабской вязью.

- Держи, парень, - сказал он, протягивая пакет Ардиану. - Здесь кое-какие лекарства, которые необходимы твоему отцу. Я написал там, что и как ему принимать. Обрати внимание на красный сироп, пусть выпьет сразу же. Лекарства стоят двадцать пять евро, я вычел эту сумму из тех денег, которые Ибрагим мне оставил.

"Все-таки он очень странный, - подумал Ардиан. - Вроде бы не жадный, а все время говорит только про деньги..."

- Хотите, я вам прямо сейчас заплачу? - спросил он. - У меня есть с собой.

- Ну уж нет, - покачал головой Вардо Бразил. - С тобой я вообще дел иметь больше не желаю. После того, что ты мне тут наговорил...

"Сейчас по новой начнется, - испугался Хачкай. - Пора сваливать".

Он запихнул пакет в рюкзачок и заторопился к выходу.

- Спасибо, эфенди! - крикнул он уже с порога. - Я передам отцу, что вы предлагали мне остаться.

Вардо Бразил не ответил. Стоял в глубине веранды, скрестив на груди толстые волосатые руки, и смотрел ему вслед.

Глава 16

Монтойя. Флеш-рояль

Не думайте, что решение устроить Хачкаю побег дается мне легко,

Совершать должностные преступления - тяжелая работа. Особенно когда подставляешь под удар не только себя, но и своих подчиненных.

Разумеется, парни выполняют приказ без лишних разговоров, но во взглядах, обращенных ко мне, читается: "Капитан, мы надеемся, ты понимаешь, что делаешь". Ну да, я понимаю. Еще я понимаю: хотя львиная доля начальственного гнева обрушится на меня, их тоже заденет. Босс бывает крут, и особенно крут он становится, когда кто-нибудь нечаянно (а тем паче нарочно) наступает ему на хвост. Я пару раз присутствовал при экзекуции таких неудачников и каждый раз благодарил господа за то, что сам ничего подобного пока не натворил.

Ну, вот и пришел мой час.

Я представляю себе лицо босса - не румяного дедушки, опасного только для своих партнеров по покеру, а грозного бригадного генерала Майкла О'Ши, обладателя квадратной челюсти и холодных, как оружейная стиль, глаз. Представляю - и твердо решаю не думать об этом по крайней мере до вечера.

Вечером станет ясно, ошибся я, отпустив Хачкая, или же, наоборот, совершил удачный тактический ход. Я изо всех сил надеюсь на второй вариант, но здравый смысл нашептывает мне, что из моей затеи ничего не выйдет.

Парнишка, похоже, не врал - за ним действительно охотились. Пока мы беседовали в стенах "Лубянки", Томаш пошарил в мутной водичке местной полицейской сети и неожиданно выловил несколько ориентировок на Хачкая. Неожиданно - потому, что в Албании фактически доинформационное общество, сети, даже принадлежащие спецслужбам, здесь весьма примитивны, и найти в них что-нибудь стоящее удается редко. Томашу, однако, это удалось. Обнаруженные им документы говорят о том, что Хачкая разыскивали не только за нападение на торговцев оружием; как минимум одна из ориентировок была распространена из комиссариата Тираны за несколько часов до инцидента на рруга Адриатика. Причина интереса к Хачкаю формулируется расплывчато: "за совершение противоправных действий", а электронная подпись офицера, написавшего ориентировку, отсутствует. Вывод: кто-то искал Хачкая еще до того, как он всерьез ударился в бега. И этим кем-то был не офицер, работавший на Тараса, и не коррумпированные полицейские, прикрывавшие криминальный бизнес Лари Хогана. Логично было бы предположить, что за автором ориентировки стояли люди Скандербега... потому что если это не так, то в игре появлялся еще один персонаж. Все возможно, конечно, но не многовато ли охотников за головой одного простого албанского паренька, пусть даже и суперкиллера? В общем, версию о том, что Хачкай был приманкой Скандербега, я после некоторых колебаний отправляю в корзину. Тем более что версия с самого начала выглядела не слишком жизнеспособной.

Итак, Хачкай говорил правду.

Это означает, что возвращение в логово Скандербега не сулит ему ничего хорошего. Вряд ли "явка с повинной" убедит эфенди Хризопулоса оставить своему лучшему киллеру жизнь. Ардиан слишком много знает, непозволительно много для своих лет. А значит, его закатают в цемент, Или, как он сам предположил, закопают в саду.

Короче говоря, я посылаю парня на верную смерть.

Ради призрачного шанса внедрить к Скандербегу своего агента. Действительно призрачного. Черт возьми, капитан Луис Монтойя, не слишком ли ты привык к крови и смерти в этой дикой стране?

С другой стороны, шанс хоть и призрачный, но единственный. Человек, владеющий "ящиком Пандоры", не по зубам ни Фаулеру с его спецкомандой, ни бригадному генералу Майклу О'Ши, ни всей албанской армии с ее авиацией и артиллерией. Ну конечно, скажете вы, лишь один бравый капитан Монтойя может спасти человечество... скажете и презрительно усмехнетесь. Что ж, ваше право. Я никакой не супергерой, я обыкновенный полицейский, может быть, чуть более образованный, чем большинство наших офицеров, но куда менее опытный, чем, допустим, комиссар Шеве. И все-таки шанс есть только у меня. Когда мне удается убедить себя в этом, я устраиваю Хачкаю побег.

Технически все обстоит очень просто. Парень просится в туалет, и его отводят. Решеток на окнах там нет - это туалет для персонала базы, посторонних туда не пускают. Нарушение инструкции, конечно, но сержанту Вольфу до смерти не хочется в пять утра тащиться в другое крыло здания. Тем более что парнишка в наручниках.

О том, что наручники тоже застегнуты не по инструкции, сержант Вольф, разумеется, не знает, У Ардиана тонкие запястья, и наручники следовало бы застегнуть до конца - до семнадцатой зарубки на замке. Вместо этого я останавливаюсь на десятой. Браслеты держатся у Хачкая на руках, но стоит приложить небольшое усилие, и он освободится. На крайний случай в туалете всегда есть мыло.

Однако выбраться из помещения еще не означает сбежать. От здания базы до охраняемого периметра - сто пятьдесят метров голого асфальта. Преодолеть их незамеченным не под силу даже японскому ниндзя, не говоря уже о тринадцатилетнем албанском мальчике.

Но я не случайно выбрал для побега Хачкая столь раннее утро.

В начале шестого наш уборщик Фиру (родной племянник повара Шарифа) всегда вывозит с территории базы мусор. Контейнеры с пищевыми отходами, четыре пятидесятигаллонные бочки из дюралюминия, загружаются в открытый кузов его старенькой "Тойоты Такома", крепятся сверху прочной нейлоновой сетью и на полтора часа покидают базу "Лепанто". Фиру опорожняет их у ближайшей загородной свалки (вокруг Дурреса этих свалок не меньше двух десятков), затем отгоняет пикап на мойку и ополаскивает контейнеры. Разумеется, никто и никогда не интересуется содержимым контейнеров: запах и мухи, кружащиеся над пикапом, говорят сами за себя. Я приказываю Ардиану пробраться в столовую и спрятаться в одной из бочек. Пищевые отходы - штука довольно тяжелая; если аккуратно вычерпать половину помоев из контейнера, а образовавшуюся пустоту заполнить пареньком, который весит едва ли сорок пять кило, Фиру подмены не заметит. Главная проблема заключается в том, куда девать лишние помои; в конце концов я прихожу к выводу, что, если Ардиан использует в этих целях один из котлов нашего Шарифа, большой беды не будет. Конечно, котел потом придется вымыть, но этим так и так нужно иногда заниматься.

Пока Фиру будет вываливать содержимое первого контейнера в компостную яму, у Хачкая хватит времени, чтобы вылезти из своего укрытия, счистить с себя мусор и удалиться незамеченным. Тут главное - не забраться по случайности в самый первый контейнер, но для этого достаточно иметь немного мозгов. Понятно, что первыми в кузов пикапа загружаются те бочки, что стоят ближе к выходу из столовой; соответственно, их же выливают последними. Я говорю об этом Ардиану, но он, кажется, даже немного обижается - видно, тоже считает задачку тривиальной.

Сержант Вольф докладывает мне об исчезновении Хачкая в пять пятнадцать. Согласно инструкции следует немедленно поднять тревогу, но я этого не делаю. В конце концов, сбежавший подросток, которому все равно не преодолеть защитный периметр, - не повод будить уставших миротворцев ни свет ни заря. Я просто приказываю сержанту и еще четырем своим парням прочесать территорию базы. И только после того, как прочесывание не дает результатов (примерно через час, то есть около шести пятнадцати), я решаюсь все-таки включить сирену. Но Ардиан к этому моменту уже далеко.

С формальной точки зрения меня можно обвинить лишь в нарушении инструкции, но поскольку босс наш кто угодно, но только не идиот, то отвечать мне придется за организацию побега. А это, как вы понимаете, принципиально иная мера ответственности.

Генерал оперативен - в шесть сорок пять он вызывает меня к себе и требует объяснений. Я не пытаюсь оттянуть неизбежное и честно во всем признаюсь (Хачкай, по моим расчетам, уже преодолел половину дороги до Тираны). Босс высказывает предположение, что таких, как я, следует лишать жизни еще во младенчестве - исключительно из человеколюбия. Однако то, что он не вызвал охрану и не велел посадить меня на гауптвахту, внушает некоторую надежду. Я коротко излагаю свой план. Пару раз босс прерывает мою речь замысловатыми ругательствами, но в целом, надо отдать ему должное, держит себя в руках. Под конец он оттаивает настолько, что предлагает мне сесть в знаменитое гостевое кресло.

- Все бы это звучало забавно, капитан, - криво ухмыляется он, глядя, как я пытаюсь обрести равновесие в коварных объятиях шедевра итальянских мебельщиков, - если бы не один фактор, о котором ты, должно быть, позабыл. Если бы не Лоэнгрин.

- Я не забыл о нем, сэр, - возражаю я. - Однако он сам сказал мне, что Хачкай его уже не интересует. Я записал наш разговор на диктофон.

- Можешь выкинуть его в сортир, - обрывает меня О'Ши. - Я имею в виду диктофон. Лоэнгрину ничего не стоит взять свои слова назад. В конце концов, он ведь мог сказать это нарочно. Никто не обязывает его отчитываться перед каким-то капитаном Монтойей.

- Почему же он тогда не попытался забрать у меня мальчишку? Нет, босс, похоже, он говорил правду.

- Естественно! - рявкает босс так, что кресло подо мной съеживается от страха. - Лоэнгрин допустил ошибку - решил, что Джеляльчи знает куда больше твоего киллера. Не забывай, что он последние дни плотно занимался сигурими, а девчонка была одним из лучших информаторов Шараби. Но даже если он один раз свалял дурака, то это не значит, что он будет лажаться и дальше. Понимаешь, о чем я?

- Так точно, сэр. Он постарается сделать меня крайним, сэр.

- Не постарается, капитан. Он окунет тебя в дерьмо по самые уши. И, насколько я знаю Лоэнгрина, сделает это с огромным удовольствием.

- Если мой план сработает, сэр, у него ничего не выйдет. Тогда в дерьме окажется кто-то другой, сэр!

"Не перебарщивай, - шепчет мне внутренний голос. - Ты не в сержантской школе, и у вас серьезный разговор".

- Если, капитан, - желчно передразнивает меня босс. - Ключевое слово - "если". Для того чтобы твой план сработал, тебе нужна абсолютная свобода рук, А Лоэнгрин постарается тебе их связать. Надеюсь, ты понимаешь, что в сложившихся обстоятельствах я не смогу прикрыть твою задницу?

Ну, разумеется! Сидеть и наблюдать, как капитан Монтойя рискует своей шкурой ради жизни на земле и двадцати минут славы для корпуса миротворцев, - это вполне в духе босса. А вот ссориться с могущественным Сёгуном из-за чересчур бойкого подчиненного бригадный генерал Майкл О'Ши не станет. "Выкручивайся сам, капитан" - вот что на самом деле хочет сказать босс.

Но меня и это вполне устраивает. Главное, чтобы мне не мешали. А уж без помощи начальства я как-нибудь обойдусь.

Я покидаю кабинет босса окрыленный. Возвращаюсь к себе и устраиваю конференс-колл. Стараюсь воодушевить парней - опасность попасть под горячую руку босса не то чтобы миновала, но отдалилась, стала почти призрачной. Теперь все зависит только от нас. Сработаем четко - все будет забыто, кроме того, каждый получит кучу бонусов. Про возможность наступить на хвост некоторым выскочкам из спецкомитета по борьбе с терроризмом я упоминаю вскользь, но парни все схватывают на лету, Фаулер, несмотря на все свое обаяние, не снискал особенных симпатий среди миротворцев; к тому же у нас в корпусе вообще подозрительно относятся к чужакам, а уж к тем, кто спускается с заоблачных высей, чтобы проверить, как мы тут выполняем свою грязную работу, - особенно. Я успеваю отдать несколько важных распоряжений - в том числе нашим разлюбезным яйцеголовым Шумахеру и Мицнику. По-моему, они слегка охреневают от поставленной задачи, но приказ есть приказ, и я не сомневаюсь, что они его исполнят. На всякий случай я придаю им в усиление Гильермо, строго-настрого наказывая выполнять все распоряжения яйцеголовых. Гильермо, не привыкший к такому волюнтаризму с моей стороны, пытается брыкаться, но я жестко его осаживаю. Может быть, слишком жестко. Времени у меня в обрез, а нервы, честно говоря, на пределе.

Не успеваю я закончить тяжелый разговор с Гильермо, как двери распахиваются и в кабинете появляется майор Фаулер. Вид у него довольно свирепый. За спиной Лоэнгрина маячит огромный негр, похожий на голливудского актера, всю жизнь снимавшегося в роли второстепенных злодеев в фильмах класса "Б". Кажется, его зовут Джонсон. Похоже, это такой тонкий намек - в случае чего, парень, мой телохранитель возьмет тебя за руки и за ноги и порвет на две половинки... как разбойник Синид, промышлявший в горах к югу от Албании три тысячи лет тому назад. Все-таки классическое образование имеет свои плюсы: даже к самой неприятной ситуации всегда можно подобрать красивую аналогию из античной истории.

Я ожидаю, что Фаулер начнет кричать и брызгать слюной, но этот нордический блондин и впрямь хорошо умеет владеть собой.

- Вы отпустили его, - ледяным тоном произносит он. - Капитан, я обвиняю вас в саботаже.

Я пожимаю плечами.

- Он убежал, майор. Никто не ожидал от него такой прыти.

- У вас здесь база миротворцев или бордель? - презрительно спрашивает Лоэнгрин. - Отсюда можно так просто удрать? Ладно, объясняться будете в другом месте. Где материалы допроса?

Я вынимаю диск из диктофона и аккуратно кладу перед собой на стол. Фаулер не двигается с места, лишь едва заметно поводит плечом. Джонсон (он же разбойник Синид) делает шаг к столу, невероятным для такой туши текучим движением проскальзывает между стеной кабинета и неподвижным майором, протягивает огромную лапищу и хватает диск. Я готов поспорить, что это невозможно физически - диск очень маленький, чуть больше моего ногтя, а пальцы у Джонсона-Синида толстые, как баварские колбаски, но все получается как нельзя лучше. Он поворачивается с изяществом балетного танцора и протягивает диск Лоэнгрину.

- Там два часа разговоров, - предупреждаю я. - Запаситесь терпением, майор.

Фаулер смотрит на меня как на идиота. Видимо, пытается понять, серьезно я говорю или издеваюсь.

- Я не стану прослушивать его сейчас, - произносит он наконец. - Сейчас все самое главное расскажете мне вы. А это, - он подкидывает диск на ладони, - в любом случае будет пропущено через ридинг-программу.

А я и забыл, что небожители почти ничего не делают самостоятельно. Ридинг-программы способны за долю секунды проанализировать синхронную запись любой степени сложности и извлечь из нее самое важное, получить драгоценный сухой остаток, отыскать жемчужное зерно в навозной куче. Кроме того, ридинг-программы безошибочно распознают следы вмешательства в аутентичную запись - все эти вымарывания, лакуны, затертые или наложенные сверху дорожки. К счастью, в записи допроса Хачкая нет ничего такого, за что мне пришлось бы краснеть перед майором Фаулером. То, что она обрывается на том самом месте, где Ардиан просит его отпустить, досадно, но ненаказуемо.

- Итак, - повторяет Лоэнгрин, - что вам удалось вытянуть из этого парня, капитан?

В голосе его нет угрозы, одно только любопытство. Возможно, он не ожидал, что я так легко отдам ему запись допроса - не случайно же прихватил с собой своего Синида. С другой стороны, на месте Лоэнгрина я не стал бы обострять ситуацию. Игра, призом в которой служит "ящик Пандоры", неотвратимо приближается к эндшпилю; и тратить силы и время на разборки с бестолковыми миротворцами, которые даже тринадцатилетнего подростка не в состоянии удержать за решеткой, по меньшей мере неразумно. Я делаю вид, что обрадован сменой тона (на самом деле меня больше устроило бы, если бы он топал ногами и грозился сгноить меня в тюрьме, однако такого подарка от Лоэнгрина, похоже, не дождешься). Излагаю краткое содержание нашей с Ардианом беседы, играя роль все той же ридинг-программы. Фаулер терпеливо выслушивает до конца, потом спрашивает:

- С чего вы взяли, капитан, что парень не водил вас за нос?

Это странный вопрос. Каждый допрашиваемый пытается хоть в чем-то обмануть дознавателя - это аксиома. Я удивленно гляжу на Лоэнгрина.

- Вы уверены, что вытрясли из мальчишки имя его настоящего нанимателя, - терпеливо объясняет тот. - Василис Хризопулос по кличке Скандербег, так? А что, если это неправда?

- Майор, - говорю я, - в таких делах, понятно, никаких гарантий быть не может. Однако версия со Скандербегом представляется мне вполне правдоподобной...

- А мне - нет, - перебивает меня Фаулер. - Хризопулос - грек, православный. Более того, по нашим данным, он один из теневых лидеров Фронта освобождения Северной Греции. А Джеронимо Патрини, убийц которого вы так бездарно упустили, получил заказ на "ящик Пандоры" от людей самого Хаддара, фанатичного мусульманина и врага православных.

- Уверены? - спрашиваю я, воспользовавшись крохотной паузой.

Фаулер снисходительно усмехается.

- Так считал покойный майор Шараби. А сигурими в подобных вопросах ошибается крайне редко.

Что верно, то верно. Сигурими, как мы полагаем, контролируют потоки контрабанды и наркотрафика с территории доброго десятка стран; неудивительно, что их информаторы знают почти все. Я глубокомысленно киваю. Объяснять Лоэнгрину, что я уже давно отработал этот след, излишне. Албания - это страна, где все обманывают всех. Хаддар действительно нанял синьора Патрини, что не помешало людям Скандербега перехватить заказ, кинуть Хаддара и расправиться с итальянским контрабандистом руками киллера-подростка. К сожалению (а может, к счастью), сотрудник спецкомитета по борьбе с терроризмом в такое вряд ли поверит - для него все зло мира сконцентрировано в мусульманских террористах-фанатиках. Представить себе, что великий и ужасный Хаддар, палач Приштины (кстати, он действительно угробил там три тысячи сербов, частично - собственными руками), оказался в ситуации вора, у которого другой вор украл дубинку, Фаулер просто не в состоянии.

- Возможно, кстати, люди Хаддара используют его втемную, - добавляет Лоэнгрин.

- Каким образом? Что интересного он может сообщить Хаддару?

- Его могли перевербовать. Он же наемный убийца, не так ли? Представьте, что его наняли, чтобы он убил своего босса. Если "ящик" и вправду у Скандербега, это дает людям Хаддара прекрасную возможность восстановить справедливость.

Лоэнгрин, безусловно, неприятный тип, но мозги у него варят здорово. Такая простая идея почему-то не приходила мне в голову. Я вспоминаю странное чувство, которое не давало мне покоя во время допроса: будто бы Хачкай скрывает от меня нечто очень и очень важное. Черт возьми, а что, если Фаулер прав?

И что, если сейчас он спешит в Тирану не ради того, чтобы выполнить нашу с ним договоренность, а чтобы убить Скандербега и выполнить заказ Хаддара?

С моим лицом, как видно, что-то происходит, потому что взгляд Лоэнгрина становится снисходительным.

- В общем-то это ровным счетом ничего не меняет, капитан. Джеляльчи рассказала достаточно. "Ящик Пандоры" в Тиране, и из Тираны он никуда не денется. Комиссар Поль предоставит нам всю необходимую поддержку. Кроме того, я распорядился перебросить к столице батальон легкой бронетехники под командованием полковника Шермана.

Последнюю фразу он произносит так восхитительно небрежно, что я не могу удержаться от ироничного: "О!"

- Мы замкнем вокруг Тираны кольцо, - поясняет Фаулер. - Хаддару, или кто там от его имени проводит эту операцию, не выскользнуть. Тирана превратится в мышеловку...

- С отравленным мясом, - перебиваю я. - Если "ящик" откроют, в этой мышеловке передохнут не только мыши, но и те, кто на них охотился. Мне кажется, вы делаете ошибку, майор...

Никогда не говорите людям типа Фаулера, что они ошибаются. Они звереют и принимаются доказывать, что вообще никогда не совершают ошибок, что все то, что мы по глупости или по наивности принимаем за ошибки, на самом деле не что иное, как часть хитроумного плана, разобраться в котором способен не каждый смертный.

- Хаддар никогда не станет так поступать! - холодно, презрительно отвечает Лоэнгрин. - Три четверти населения Тираны - мусульмане. Для него это город единоверцев, город братьев по духу. Он не станет открывать "ящик" в Тиране!

- А Скандербег? - спрашиваю я. По правде говоря, только для того, чтобы что-то спросить. - Он тоже не станет убивать мусульман? И зачем же, позвольте спросить, тогда нужен этот "ящик"?

- Мы предполагаем, что истинная цель Хаддара - дестабилизация ситуации в Западной Европе. Своего рода месть за ужесточение иммиграционных законов и массовые депортации. Албания - не более чем перевалочный пункт...