Чтение 25–й страницы книги ~Тютюнин против инопланетян~

Тютюнин обнаружил, что его немного "прет", а Окуркин отметил "мягкое приплющивание".

- Значит, получилось, Кузьмич? - спросил он.

- Думаю, что получилось, - кивнул младший приемщик.

- А состав травы где?

- А вот он.

Кузьмич жестом фокусника выдернул из свой драной сумки целлофановый пакет с мелко нарубленной сушеной травой.

- Это оно и есть? В смысле состав?

- Конечно.

Кузьмич положил пакет на прилавок.

- Возьмите и сегодня же вечером проведите эксперимент - инструкцию вам я уже написал. - С этими словами Кузьмич дополнил пакет с травой тонкой ученической тетрадкой.

Окуркин сейчас же заглянул в инструкцию.

- Кузьмич, а почерк-то женский...

- А это баба моя писала. Под диктовку.

- Ох Кузьмич! Ну ты прям как этот - "поскорее, где же кружка". Ну типа няня и Пушкин.

- Так ты разобрался, женился ты или нет? - спросил Леха.

- Да я и разбираться не стал, - махнул рукой Кузьмич. - Я гляжу: баба вроде кругом полезная - пускай живет.

- А если не полезная, ты бы ее грохнул, Кузьмич? - просто спросил Окуркин.

- Да ну, ты что! - замахал руками младший приемщик. - Жестокий ты, Лешка!

- Нет, - замотал головой Окуркин, - я не жестокий, я это, как его... герой своего времени.

В наружную дверь приемки постучали. Сначала слабо, а потом все дружнее, пока наконец не грянула песня:

"Позабыла в фартучке-э-э! Я на масло карточк-э-э! И еще большой талон - на трои-ной оде-ко-лон!"

- Ну, должно, бабушки медведя завалили - вон как радуются, - прокомментировал Кузьмич. - Пойду открою.

- А я пока - через коридор на улицу, там вас подожду... - сказал Леха. Он не раз бывал у Сереги на работе, однако при людях находиться за прилавком опасался, поскольку считал это слишком большой ответственностью.

- Ты ведь, Серега, если вдуматься, мог бы и министром стать, - говорил он бывало. - Вон как тебя люди слушаются.

- Тогда министром любой гаишник стать может, - замечал ему друг. - Его тоже все слушаются.

- Не скажи, - качал головой Леха. - Одно дело сторублевки стрелять и совсем другое - меха...

Как только Живолупова вышла из втормехпошивовского двора, возле нее на улице притормозила длинная черная машина.

Водитель опустил тонированное стекло и, радостно улыбаясь, сказал:

- Садитесь, мне сказали подвезти вас.

- Проехай дальше, - сквозь зубы процедила Живолупова и быстро пошла по тротуару.

Машина тронулась за ней.

Наконец сообразив, что лучше уж сесть в автомобиль, чем идти с таким эскортом, Живолупова проскользнула на заднее сиденье и, сокрушенно покачав головой, скомандовала:

- Ну ехай уже, гондольер задрипанный. Водитель пожал плечами и поехал.

Через десять минут они остановились возле двенадцатиэтажного дома, откуда, по задумке майора Яндквана, стрелок Имперской разведки должен был поразить цели из дальнобойного стрюляквана.

- Ну что скажете, агент Гадючиха? Вам удалось пометить объекты? - поинтересовался Яндкван. Он принял Жи-волупову в бомжовской халупке, сколоченной из старых досок в углу чердака.

Выглядел Яндкван- плохо - даже хваленый гипноз не помогал. Пребывание на чужой планете не шло майору на пользу, как, впрочем, и его агентам.

Два дня назад двое из них - Турукван и Гамакван нашли в городе кулинарию, где продавались лягушки из шоколадного масла.

Агенты скупили все пятьдесят девять штук и сожрали прямо возле кассы.

Хорошо, что он узнал об этом вовремя и эвакуировал несчастных за минуту до приезда "скорой помощи".

Вчера почти то же самое проделали еще четверо новичков. На этот раз они попались на красивую этикетку банок с консервированным налимом. Неизвестно, кто первый из них решил, будто налим - это большой головастик. Они съели всего лишь по четыре банки, однако бедняги и понятия не имели, что их следовало открывать консервным ножом.

- У меня полный порядок, - кивнула Живолупова. - Помечены оба. Вот - в тюбике еще краска осталась. - Га-дючиха вернула краску майору.

- С вами приятно работать, агент Гадючиха. Должен признаться, что подобные специалисты ценятся у нас на родине очень высоко.

- Спасибо, майор. Где мои деньги?

- Пожалуйста. - Майор протянул Живолуповой триста долларов (Она настояла, чтобы каждое задание ей оплачивали отдельно).

Поначалу Яндкван видел в этом недоверие к нему и в его лице ко всей Дунтосвинтской Империи, однако Живолупова пояснила, что не может положиться на непрофессиональных агентов майора.

- Сегодня вы тута шныряете, а завтра вас Лешка с Се-регой гадостью от комаров накормят - и прощай пиши завяли помидоры... А кто мне тогда пособию выдаст?

- Неужели вы думаете, что мы не сладим с парочкой каких-то идиотов-аборигенов? - удивлялся Яндкван. - Ну да, раз-другой мы ошиблись, но это явления временные.

- Ой, видала я таких прошлым летом, - отвечала Живолупова. - И где они теперь? В Америку вернулись, ухи драные зализывать, если, конечно, океан переплыли, а то мало ли что...

Одним словом, Живолупова настояла на своем и теперь получала "зеленые" за каждый шаг.

- Как, по-вашему, когда объекты выйдут из помещения?- спросил Яндкван.

- А как рабочий день кончится, так и выйдут. Сережка, он дисциплинированный, когда не поддает.

- А когда закончится рабочий день?

- В шесть часов вечера. Гони двадцать баксов...

- Поразительно, откуда вы все знаете, - покачал головой Яндкван, протягивая Живолуповой деньги.

- Ну а то, - ответила Живолупова, не упоминая о том, что расписание работы приемки написано на двери. - Я могу отойти отдохнуть, а то здесь на чердаке жарковато?

- Только недалеко.

- Да я тут - на крышу.

Оказавшись на свободе, Живолупова стала резвиться, как соскочивший с катушек горный козел. Запрятанные в кофте доллары грели ее и придавали сил.

Гадючиха гонялась за кошками, плевала в голубей, швыряла вниз найденную старую обувь и таким образом скоротала время до самой решающей минуты.

Без пяти минут шесть за старухой послали агента, и она спустилась в штаб.

- Возьмите бинокль - вы все увидите сами, - произнес самодовольный Яндкван - он чувствовал, что через несколько минут реабилитирует славное имя дунтосвинтской разведки.

Оператор стрюляквана, а проще - убийца, с разрешения Яндквана отключил гипнотический посыл и предстал перед Живолуповой во всей красе морщинистого дунтос-винта.

"Срамота одна. Такого и жарить не станешь", - сделала молчаливый вывод Живолупова и незаметно сплюнула на пол.

- Внимание, они показались! - сообщил один из наблюдателей.

Оператор стрюляквана защелкал какими-то тумблерами, затем приложился к окуляру.

- Я ничего не вижу! - пожаловался он. - Где эти круги - их нет!

- Конечно, не видишь, они же сделаны невидимой краской! - рассердился Яндкван.

- А как же я их увижу, если они невидимые?! - запаниковал оператор.

- Включи секретный блок стрюляквана и тогда увидишь круги, а наводиться будешь по индивидуальным показателям, которые определит компьютер с помощью наводящего луча стрюляквана... Ты что, забыл, чему тебя учили, болван?

- Я не забыл... Просто я растерялся...

Оператор включил секретный блок и через некоторое время стал комментировать свои действия:

- Так, вижу круги... Пускаю луч стрюляквана... Компьютер начинает запоминать индивидуальные показатели тел... Вес - порядок... Рост - сделано... Состав крови... Состав крови... Фигня какая-то, шеф! Эта дрянь отказывается работать - пишет "в крови этилированный бензин, доза смертельная, объекты неживые".

- Что значит неживые, если мы видим, что они двигаются! - вне себя от ярости заорал Яндкван.

"Деньги назад не верну. Ни за что не верну", - сказала себе Живолупова и нащупала спрятанный под кофтой парабеллум.

- Агент Гадючиха! Как это может быть, что в крови этих человеческих людей бензин?!

- Дак выпили, наверное.

- Как это выпили?!

- Ну, денег на водку нет, вот и хлебнули бензинчику. Им же все равно чего пить, лишь бы с ног валило.

- Но ведь этилированный бензин - яд! Это же на всех бензоколонках написано!

- Может, яд, а может, и не яд. Это не ко мне. Это к дохтору.

Пока Сергей и его друг Леха, счастливо избежав расправы, добирались домой, Борис Львович Штерн, директор "Втормехпошива", набрал телефонный номер своего шурина, который считался светилом проктологической науки.

Поговорив о том о сем, Борис Львович попросил у шурина хороших инструментов для тещи "одного работника", под которым подразумевался Сергей Тютюнин.

Сергей неоднократно выручал Штерна, и тот решил отблагодарить его по-своему.

- А что за заботы у бедной женщины? - поинтересовался проктологический шурин, которого, между прочим, звали Семеном.

- Точно не знаю, но речь идет о двух тысячах клизм...

Шурин задумался. С одной стороны, его поразило такое большое количество процедур и профессиональное любопытство так и толкало его расспросить о подробностях. Однако, с другой, был уже конец рабочего дня, а у него за ширмочкой стоял со спущенными штанами еще один пациент, очень ответственный чиновник из министерства.

- Хорошо, ты хочешь от меня четыре полулитровых инжектора с синтетическим поршнем?

- Ну, если нужно четыре...

- Нужно четыре. Их ресурс рассчитан как раз на пятьсот впрысков.

- Пусть будет так. Счет включи в погашение своего долга...

- Разумеется. Могу даже устроить бонус - бесплатные процедуры в госпитале ветеранов...

- Большое тебе спасибо, Семен. И организуй, пожалуйста, доставку. Адрес я тебе скажу...

Спустя полчаса после этого разговора курьерский пикап остановился возле тютюнинского дома, и курьер-водитель позвонил по мобильному Сергею на квартиру.

К телефону подошла Люба:

- Люба Тютюнина слушает. Я у телефона...

- Мадам Люба, вам доставка четырех полулитровых изделий фирмы "Трап Ин" от проктологической клиники "Другая сторона". Принять готовы?

- Бесплатно? - первым делом поинтересовалась Люба.

- Все уже. оплачено.

- Ну тогда заносите. Или это мебель?

- Нет, не мебель.

- Ну все равно заносите, - сказала Люба и положила трубку. Положила и задумалась.

"А, вдруг это бандиты?"

Через пару минут в дверь позвонили.

Люба припала к дверному глазку и увидела человека, который, по ее мнению, никак не походил на бандита. К тому же он держал в руках целую стопку коробок, и Любе было до жути любопытно, что же там ей бесплатно полагается.

Она открыла дверь и впустила курьера, который положил коробки на пол в прихожей и, достав прозрачную папку, открыл ее на нужном документе.

- Распишитесь в получении, мадам.

Люба послушно расписалась и лишь потом решилась спросить:

- А чего там в коробках?

- Инжекторы, а по-народному - клизмы. Производства США. Самые лучшие - по клизмам они впереди планеты всей.

- А зачем нам эти клизмы?

- Насколько я понял, это подарок от нашей клиники для тещи гражданина Тютюнина. Комплект рассчитан на две тысячи вливаний, к нему прилагается бесплатный абонемент на получение процедур в госпитале ветеранов. Раствор входит в комплект обслуживания, так что добро пожаловать.

- Так это Сережа за все заплатил?

- А кто такой Сережа? - поинтересовался курьер, не отводя взгляда от Любиного бюста.

- Сережа - мой муж...

- Сережа мой муж, - задумчиво повторил курьер. - Он сейчас на работе?

- Да, - простодушно ответила Люба. - Скоро должен прийти.

- Ну что же - муж приходит, курьер - уходит... Пора мне. А Сережа ваш, видимо, обо всем договорился с клиникой - это все, что мне известно. До свидания, Люба...

- До свидания, мужчина в кепочке.

Курьер уже вышел на лестничную площадку, но затем обернулся и, играя маслеными глазками, прошептал:

- Прел-лестница... - чем сильно озадачил Любу.

Оставшись одна, Люба стала с энтузиазмом потрошить упаковку, желая собственными глазами увидеть настоящую американскую продукцию.

Не успела она насладиться внешним видом ладных, выпуклых приспособлений, как в двери провернулся ключ и в прихожую, сопя словно запряженный в плуг носорог, ввалилась Олимпиада Петровна.

С облегчением опустив на пол тяжелые сумки, она поцеловала дочку и спросила:

- Твой-то козел дома?

- Ну почему сразу козел, мама?

- Так откуда ж я знаю? Такого, доча, ты себе подобрала. Сбросив грузоподъемные туфли, Олимпиада Петровна перетащила добычу на кухню и, распахнув холодильник, посетовала:

- А чего ты, доча, так плохо кушать стала?

- Я хорошо кушаю, мама. И даже очень.

- Вот и крокодилов куда-то сплавил, алкоголик твой, - возвратилась Олимпиада к любимой теме, - Наверное, пропил с Лешкой своим. А я-то старалась - кошаче-собачий приют организовывала, думала, будут у нас крокодильчики сытые и чемоданов нашьем. А он вон чего...

- Зря ты, мама, на Сережу ругаешься. Вот ты ругаешься, а он для тебя расстарался.

- Это где же он расстарался? - усмехнулась Олимпиада Петровна, выкладывая на стол свертки с наворованной снедью.

- А вот где. Он тебе клизмы американские купил, которые тебе бесплатно делать будут - Сережа договорился.

- Какие такие клизмы? - удивилась Олимпиада Петровна. - Мне ничего такого не надо...

- Да ты что, мама! Две тыщи клизмов бесплатно! Ты представь, сколько это на рубли получается - это ж озолотиться можно.

Олимпиада Петровна задумалась.

- Ну-ка покажи эти американские...

- Сейчас...

Люба живо приволокла все четыре коробки и продемонстрировал их содержимое Олимпиаде.

- Где ж он их взял, а? Спер, должно быть.

- А вот тут еще талончик на раствор. Смотри, написано "два кубометра физиогальванического раствора".

Шевеля губами, Олимпиада Петровна перечитала про раствор и тут же убрала талон в карман. Затем тщательно упаковала американские "инжекторы" и уложила в освободившиеся баулы.