Чтение 35–й страницы книги ~Повелитель Островов~

Пожилой мужчина, высокий и очень худой, поднялся им навстречу из-за письменного стола. На нем был белый шелковый балахон и такая же белая шапочка на лысом, как подозревал Гаррик, черепе. Дубовые панели кабинета украшала позолоченная резьба в виде виноградной лозы и плодов страстоцвета.

- Господин Полью, - с поклоном произнесла Лиана.

- Госпожа Лиана, - так же изысканно поприветствовал ее старик. - Примите соболезнования по поводу прискорбной кончины вашего батюшки. Садитесь, пожалуйста.

За столом стояло изящное кресло, еще три аналогичных перед столом - для посетителей. Кресла - ажурные, с позолотой и вставками из белой эмали - были настолько легкие и ненадежные на вид, что Гаррик побоялся доверить им свой вес. Лишь опробовав украдкой спинку и убедившись, что она не гнется, юноша рискнул вслед за всеми остальными усесться.

Он с любопытством разглядывал изящную статую незнакомой богини у стены. По обе стороны от нее, в отдельных нишах стояли два демона. В противоположной части комнаты располагался окованный сундук, прикрепленный к стене и полу при помощи железных полос. И больше никакой мебели.

За креслом мастера Полью стоял худощавый серианец в тонком полотняном одеянии. Руки его свободно свисали, голова слегка повернута в сторону. Хотя он избегал бросать прямые взгляды, Гаррик был уверен: от глаз серианца ничего не укроется.

Рядом с банкиром не наблюдалось никаких телохранителей с оружием. В них не было необходимости: секретарь Полью сам по себе являлся оружием.

- Мастер Полью, - сразу перешла к делу Лиана, - мне крайне необходимо связаться с заказчиком моего отца. Его убили, когда он выполнял задание этого человека.

Банкир сложил пальцы "домиком", взгляд у него был настороженный.

- Еще раз сожалею по поводу вашего отца, госпожа, - произнес он, - я посажу дерево в его честь. Не менее скорблю по поводу невозможности выполнить вашу просьбу.

Лиана возмущенно подалась вперед, но банкир остановил ее, предупреждающе подняв ладонь.

- Видите ли, госпожа, - произнес он, - мы ведем дела с вашим семейством вот уже на протяжении трех поколений. К несчастью, дело, которое мы обсуждаем, касается не только вас, но и еще одного клиента нашей фирмы. А вы, несомненно, понимаете: как честный человек и порядочный банкир я не имею права обсуждать дела своих клиентов с третьими лицами.

- Но здесь особый случай, - вмешался Гаррик. Он сидел, положив руки на колени, и безотрывно глядел на них, пытаясь унять дрожь в голосе. - Мастер Бенлоу был убит демоном, который буквально распорол ему живот. Затем он похитил госпожу Лиану и унес ее в ад. Да-да, господин, именно в ад! И лишь вмешательство могущественной волшебницы позволило вызволить ее оттуда.

Он поднял глаза на собеседника.

- Мастер Полью, мне кажется, девушка имеет право знать виновника своих несчастий.

Лицо банкира оставалось бесстрастным, он уже открыл рот, чтобы ответить, но Лиана поспешила опередить его отказ.

- Мастер Полью, - сказала она, - я уважаю ваше нежелание открывать мне имя клиента. Но, наверное, вы можете сообщить мне имя банкира, по чьей тратте* [Тратта - переводной вексель; письменный приказ одного лица (кредитора, именуемого трассантом) другому (заемщику, плательщику, именуемому трассатом) уплатить определенную сумму денег третьему лицу (предъявителю, именуемому ремитентом).] был открыт счет в вашем банке. Этого ваша профессиональная честь не запрещает делать?

Легкая улыбка тронула губы банкира.

- Нет, госпожа, не запрещает, - ответил он. - Но, боюсь, я не располагаю подобной информацией. Видите ли, счет открыт не по тратте. Клиент предоставил обеспечение в виде золота. Если быть точными: в виде монет Старого Королевства.

Поджав губы, добавил:

- Считаю возможным сообщить вам, госпожа Лиана, что и сам незнаком с моим клиентом. Человек, доставивший залог, сделал все, чтоб скрыть свою внешность. Вряд ли я узнал бы его, встреть вновь. К тому же подозреваю, что это был не сам заказчик... Дальнейшие инструкции передавались через мальчиков с улицы. Они говорили: какой-то человек, весь закутанный, останавливал их и велел отнести мне пакет, с тем, что я им заплачу. Больше мне ничего неизвестно.

- Скажите, а эти монеты Старого Королевства все еще у вас? - спросила Теноктрис.

Полью впервые обратил внимание на старую колдунью, которая до сих пор молча сидела в кресле.

- Да, - ответил он, - я сохранил их в качестве фактического обстоятельства. Надо сказать, великолепные образцы - лучших мне не доводилось видеть.

Он прошел через комнату и опустился на колени перед сундуком. Просторное одеяние мешало разглядеть его манипуляции, но Полью определенно не пользовался ключом. Его помощник с дежурной улыбкой переместился и стал так, чтоб быть между гостями и хозяином. Если не обращать внимания на взгляд этого человека, а также на узлы мышц под кожей, можно было подумать, что случайный служащий забрел не в ту комнату.

Банкир вернулся, протягивая Лиане тонкую монету размером с ноготь большого пальца. С аверса* [Аверс - лицевая сторона монеты, медали.] смотрел король Карус во всем своем удалом величии, черты лица были такими же четкими, как на матрице, с которой штамповалась монета.

- Нет-нет, вы ничего не должны мне, госпожа, - сказал Полью, когда Лиана потянулась к кошельку. - Примите это в качестве посмертного подношения вашему отцу. В прежние времена...

Он огляделся со смутной улыбкой. Окна были затянуты негладким стеклом, которые искажали образы до неясных цветовых пятен.

- Знаете, я редко покидал дом, - продолжил банкир. - И ваш отец приносил мне чудесные истории о чужих землях, настолько диковинные, что я стал и сам задумываться о путешествиях. Однако я понимал, что истории потеряют оттенок чуда, если я везде побываю сам.

- Это было, очевидно, до того, как моя мать умерла, - сказала Лиана.

- Да, до трагической смерти госпожи Маццоны, - кивнул Полью. - Примите монету, госпожа, вместе с моими сожалениями по поводу того, что не смог помочь вам.

Они раскланялись, и девушка-служанка снова откинула перед ними занавеску на двери.

Разговор начался лишь тогда, когда троица оказалась на улице и услышала, как привратник запер дверь на замок. Лиана протянула монету колдунье.

- Что вы планируете делать Теноктрис? - спросила она.

- Завтра... - ответила та. - Сегодня уже поздно, скоро начнет темнеть. А вот завтра, при свете дня, я бы хотела вернуться в ваш семейный склеп. Там я смогу уединиться и провести ритуал по выявлению истоков. В результате, я надеюсь, мы узнаем происхождение этого золота. В гостинице же, боюсь, нам могут помешать.

Лицо Лианы застыло.

- Ей ведь необязательно туда идти? - спросил Гаррик.

- Я пойду, - тут же возразила девушка. - Он ведь был моим отцом, Гаррик. И меня не страшат никакие действия, способные открыть причину его ужасной смерти.

- А вот меня страшат, - произнесла Теноктрис с улыбкой, которая не могла сгладить жутковатый смысл ее слов. - Ритуал сам себе не несет никакой опасности. А вот то, что за ним последует...

Шарина вернулась от ручья с последней четверкой лошадей, куда водила их на водопой. Она застала Медера у костра: он сидел, глядя в огонь. Азера возилась с одеялом, устраивая себе постель под повозкой. Перенесенные лишения не переменили прокуратора, но, когда было нужно, она умела приспосабливаться к обстоятельствам.

- А где Ноннус? - спросила девушка. Они успели отойти на пять миль от Гоналии. Дорога была совсем неплохая по меркам жителей Барки - твердое покрытие и не слишком глубокие рытвины - но зачем рисковать, путешествуя в темноте, если замок остался достаточно далеко?

Колдун обернулся и молча посмотрел на Шарину, выражение лица его было не разглядеть, так как свет падал ему в спину.

- Он недавно пошел в лес, - ответила Азера. Она неопределенно махнула рукой куда-то за дорогу. - Во всяком случае, не слишком давно.

Девушка стреножила лошадей, перефыркивавшихся в темноте. Очевидно, их тревожила ночевка на открытом воздухе. Эти животные всю свою жизнь проводили либо в упряжи, либо в закрытых стойлах. Не факт, что нововведения им нравились.

Недавно прошедший дождь выманил из укрытия местных жаб и лягушек. Шарине эти твари были почти незнакомы - на Хафте они не водились. Их крики, особенно немелодичные вопли одной разновидности жаб, действовали девушке на нервы. Она направилась в лес, прихватив с собой кнут и планируя использовать его длинное кнутовище в качестве зонда в траве.

В общем-то, Шарина понимала: глупо сердиться на Азеру и Медера за то, что они такие. Она и сама была напугана и дезориентирована, оказавшись так далеко от дома. Но ведь то же самое можно сказать и об этих аристократах.

Девушка осторожно обходила заросли можжевельника, слишком густые, чтоб можно было продраться сквозь них. Да уж, одинокие прогулки в темноте не способствуют снисходительности суждений.

- Сюда, дитя мое, - раздался неподалеку голос Ноннуса Он стоял у подножия сосны по крайней мере десяти футов в диаметре.

- Я просто хотела убедиться... - проговорила Шарина, - что с тобой все в порядке.

Отшельник рассмеялся:

- О, да. Я просто молился.

Недавно упавшее огромное дерево образовало в лесу двухсотфутовый проход, не успевший затянуться молодыми побегами. Здесь над головой виднелось небо со звездами, их свет позволял разглядеть и поляну, и лицо старика.

Ноннус обтесал нижнюю часть ствола и набросал облик Госпожи. Работал он совсем недолго - буквально несколько быстрых ударов, но даже неискушенный зритель мог бы узнать знакомый образ. Да уж, с режущим инструментом отшельник умел управляться мастерски.

Его пояс с пьюльским ножом свисал с ветки лиственницы в десяти футах от того места, где Ноннус молился перед Госпожой. Дротик стоял там же, его волнистое лезвие блестело в лунном свете.

- Я просто не могла находиться с ними рядом, - призналась Шарина. - Я хотела...

По лицу девушки было видно, насколько непросто ей далось это признание.

- Ноннус, - сказала она, - он не имеет права жить! Меня мутит от его кровавой магии. Я скорее умру, чем стану участвовать в подобном! Ты не видел, что приключилось с Колином и его солдатами.

- Точно, - скупо улыбнулся отшельник, - этого я не видел.

Он посмотрел на девушку с обычным невозмутимым выражением лица. Шарина подумала: это выражение изменяет ему лишь в одной ситуации - когда Ноннус держит в руке нож. Окровавленный нож.

- Смерть есть смерть, дитя мое, - тихо сказал Ноннус. - Для мертвого человека не имеет значения, как именно его убили. Для Госпожи это тоже неважно. И я не буду осуждать других за то, как они делают свою работу.

- Ноннус, он перестал быть человеком! - Шарина чуть не плакала. - Да и был ли когда-либо?

- Не говори так! - резко оборвал ее отшельник. Затем чуть мягче продолжил: - Дитя мое, никогда не смей так думать о ком-нибудь только потому, что тебе не нравится его поведение, или манера одеваться, или молитвы. Потому что если ты пойдешь по этому пути, то рано или поздно придешь к поступкам, которые никогда не сможешь себе простить. Или забыть.

Шарина опустилась на колени, ноги не держали ее. Она уткнулась лицом в ладони и начала плакать. Ноннус присел рядом на корточки и двумя пальцами погладил по плечу.

- Отчего кто-то умер, а ты продолжаешь жить? Ты не должна об этом думать, дитя мое, - сказал он. - Подобные вещи в руках Госпожи. Мы должны в это верить.

- Я ненавижу то, что он сделал, - плакала Шарина. Потихоньку рыдания ее утихли, она снова могла говорить. - Ноннус, он говорит, что сделал это ради меня... и я верю ему!

- Я тоже ему верю, - сказал отшельник. Он мягко поднял ее подбородок, чтоб видеть ее глаза.

- Я ведь тоже убил тех людей на лестнице, - медленно продолжал он. - Не дал им никаких шансов. Просто знал: им придется умереть, чтоб ты была в безопасности. Поэтому я убил их.

Девушка посмотрела в лицо отшельнику, гадая, что он видел, когда смотрел на нее.

- Если ты их убил ради меня, тогда их кровь не на твоих руках.

Ноннус ничего не ответил.

Шарина вытащила кинжал из-за пояса и пошла к поваленному дереву. Она воткнула лезвие поглубже в кору, чтоб кинжал держался и не падал. Ни пояса, ни ножен у нее не было, чтоб повесить рядом с ноннусовыми.

Затем девушка опустилась на колени перед образом Госпожи и принялась молиться. Она молилась за души врагов, которым пришлось умереть для того, чтоб она могла жить. Мгновение спустя к ней присоединился Ноннус.

- Премудрый Бог скрывает от нас будущее во мгле ночи, - прочитала Лиана из "Од" Селодрия.

Из склепа за их спиной, где в одиночестве трудилась Теноктрис, вдруг раздалось металлическое шипение. Звук был слабый, но Лиана прервалась на полуслове. Прислушалась, затем продолжала:

- Надежды и страхи смертных лишь смешат Бога. Помни об этом и принимай все, что происходит, с ледяным спокойствием!

Большую часть своего прошлого Гаррик оставил в родной Барке. Единственным предметом роскоши, который юноша захватил с собой, был изящный томик Селодрия. Он стал тем якорем, который привязывал юношу к былым временам. Благословенные времена, когда единственной заботой Гаррика ор-Райза являлось поведение овец или недовольство отца по поводу его нерасторопности в конюшне.

"Оды" Селодрия были из разряда незыблемых ценностей: они существовали уже тысячу лет. И еще тысячи лет останутся все тем же - а именно, произведением, пережившим бронзу. Именно так охарактеризовал его сам поэт. Подобная точка зрения действовала успокаивающе, позволяла рассматривать все сиюминутные проблемы в перспективе - даже проблемы жизни и смерти.

И вот теперь, если верить Теноктрис, их миру грозила опасность, способная разрушить все. Даже драгоценные "Оды". Не верить старой колдунье у Гаррика не было оснований, но в душе, на эмоциональном плане, продолжал считать произведения Селодрия вечными.

Внутри склепа послышался перезвон колокольчиков. Начав с нижней ноты, он поднялся на целую октаву. На обычно невозмутимом лице Лианы застыло напряжение. Они с Гарриком целый день просидели в ожидании на скамейке перед гробницей. Окружавшая их живая изгородь укрывала молодых людей от чужих глаз и в других условиях сделала бы их пребывание здесь вполне приятным.

Отзвучала последняя ступенька в полтона, и колокольчик замолк. Лиана опустила книгу и с дрожащей улыбкой посмотрела на Гаррика.

- Мне страшно, - сказала она. - Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще пострадал из-за меня. У меня остались только вы с Теноктрис - мои единственные друзья.

Улыбка завяла на ее лице.

- Я не могу не думать о том, что приключилось с моим отцом.

- Но Теноктрис - не твой отец, - возразил юноша. - Она все делает постепенно, по плану. И, помнится, она говорила, что это не должно быть опасным.

Лиана удивила его своим признанием: он не мог представить, чтоб она боялась чего-нибудь. Наметив цель, эта девушка всегда шла вперед - спокойная, быстрая и решительная. Невзирая ни на что. Пусть хоть из воздуха материализуется демон, чтоб на ее глазах распотрошить отца...

- Когда я была маленькой девочкой, я любила играть здесь, - рассказывала она. - Этот уголок всегда был отгорожен от остального участка, только раньше калитка не запиралась. Тогда меня мало интересовало, что именно здесь располагается. Я не придавала этому значение... Да я вообще не думала о смерти, пока не умерла моя мать.

Нет, несмотря на свой страх, Лиана по-прежнему оставалась собою. Если б сейчас в дверях гробницы вместо Теноктрис возник новый демон, девушка выколола бы ему глаза своим стилом, за неимением лучшего оружия.

Гаррик кивнул. Проходящая в нескольких сотнях футов главная улица напоминала о себе монотонным, ненавязчивым гулом. В их же переулок лишь изредка заглядывали случайные прохожие - служанки из соседнего особняка, кучер, возвращавшийся на пустой телеге в конюшню, мальчик-разносчик, насвистывавший и постукивавший своей палочкой по прутьям ограды. Увидев сидевших на скамейке Гаррика и Лиану, парнишка даже вскрикнул от неожиданности.

- Вот уж не думал, что это так долго продлится, - пожаловался юноша.

Утром они позавтракали в портовой гостинице, но сейчас молодой организм требовал своего. К тому же для Гаррика обед всегда являлся основной, ударной трапезой. Сейчас день уже клонился к вечеру, а Теноктрис все не появлялась.

Наконец дверь скрипнула. Юноша вскочил на ноги. Сначала он потянулся к двери, чтоб подержать ее для Теноктрис, затем - к эфесу меча и в результате - замер, боясь принять неправильное решение.

Старая колдунья вышла из склепа, в свете угасающего дня она выглядела уставшей донельзя. Вслед за ней просочился маслянистый запах дыма, наверное, она сожгла не одну свечку в закупоренной гробнице.

Теноктрис улыбнулась своим молодым друзьям, которые молча смотрели на нее. Желания расспрашивать, что происходило внутри, не возникло ни у одного, ни у другой.

- Я выяснила, откуда появилось золото, - объявила колдунья. Они помогли старухе выйти на площадку перед склепом. Теноктрис без сил опустилась на землю - сначала на колени затем в свою любимую позу, со скрещенными ногами. - Процесс был несложный, но, к сожалению, включал гораздо больше шагов, чем я предполагала.

В качестве атама она использовала завиток плюща и сейчас еще держала веточку в руках, хотя та за долгие часы, проведенные в гробнице, поникла и привяла.

- Мне следовало получше подготовиться, - сказала колдунья, глядя на склонившихся к ней Гаррика и Лиану. - Работа заняла так много времени, потому что все происходило на плане, отличном от здешнего. Я должна была заранее догадаться об этом. Клобук не мог выжить в нашем времени, моем времени. Чтоб уцелеть в нахлынувшем море, ему требовалось куда-то переместиться.

- И что теперь нам предстоит? - спокойно спросила Лиана. На двери склепа по-прежнему продолжала гореть свеча, ее желтоватый свет составлял странный контраст со светом заходящего солнца.

- Думаю, кому-то придется отправиться туда и посмотреть, что к чему, - сказала Теноктрис. - Я б хотела сама это сделать, но мне необходимо находиться здесь и держать портал открытым.

- Я пойду, - тут же вызвалась девушка.

- Нет, - возразил Гаррик. Полный решимости, он поднялся на ноги. Впервые с момента конфликта с капитаном Араном и его командой юноша почувствовал себя наконец в своей тарелке. Теперь у него было дело. - Я пойду. Скажи, Теноктрис, это будет похоже на мир Стразедона?

- Не знаю, - покачала та головой. - Мне понадобится, чтоб ты описал мне место, куда попадешь. Только тогда я смогу планировать следующую ступень.

Она криво усмехнулась.

- А для этого надо, чтоб ты вернулся, Гаррик, - добавила колдунья. - Запомни: это самое важное для тебя. Если возникнет хоть малейшая опасность, тут же разворачивайся и беги. Ворота будут открыты для тебя.

- Нет! - возмутилась Лиана, тоже вскакивая на ноги. - Это неправильно, что он идет! Бенлоу был моим отцом, и рисковать должна я!

- Если б дело касалось только твоего отца, - ответила, глядя снизу вверх, Теноктрис, - то я бы, возможно, ничего бы не делала. Прости, Лиана, но беда грозит всему нашему миру. И в этих условиях Гаррик - лучший выбор. А ты будешь помогать мне здесь.

Теноктрис посмотрела на юношу. В ее взгляде читалась любовь и что-то еще - какая-то печаль пополам с уважением.

- Возможно, он - наилучший выбор из всех людей на нашей планете. И это - еще один факт, подрывающий мою веру в случайный характер вселенной. Довольно грустно менять убеждения на склоне лет.

В смехе Гаррика прозвучали торжествующие нотки короля Каруса. Они были неотделимы - он и Карус, куда бы судьба их ни закидывала.

Юноша склонился и помог встать колдунье.

- Начнем сейчас? - спросил он. - Или вам надо отдохнуть, госпожа?

- Лучше прямо сейчас, - ответила Теноктрис, - все равно полдела уже сделано.

Она коснулась руки девушки, дрожавшей от гнева и разочарования.

- Риска хватит на всех, Лиана, - сказала старая колдунья. - И для тебя, и для всего нашего мира.

- Джулар бор-Райдиман! - объявила служанка, с поклоном пропуская титулярного начальника Эрдинской Патрульной Службы в гостиную, где его дожидалась Илна. Девушка сидела на диване под южными окнами.

Она поднялась навстречу гостю.

- Госпожа Илна, - с поклоном произнес тот. - Для меня большое счастье наконец-то встретиться с вами.

Сегодня ему пришлось подняться слишком рано. Высокопоставленный аристократ, он не привык вставать в такой час, хотя иногда случалось, что его ночи заканчивались и позже... Тем не менее сном пришлось пожертвовать - он не мог проигнорировать приглашение таинственной госпожи Илны.

Он окинул взглядом высокие, до потолка, окна. Джулар ожидал увидеть множество гобеленов - в конце концов, эта женщина ведь была ткачихой. Ничего подобного: только серая шерстяная шаль поверх дивана. Из мебели - трюмо, высокий сундук-шкаф из суковатого ореха, неплохо сработанный, но простой в отделке да еще диван. По привычке он сконцентрировался на диване.

- Нет, - услышал он голос девушки от сундука. - Вы здесь не для того, мастер Джулар.

Она была славная маленькая штучка. Несколько холодна, но он как раз таких и любит. Стоит сломать их сопротивление, и они сдаются полностью, без остатка.

Илна с улыбкой обернулась к нему. Джулар ненавидел пауков. И до смерти боялся их. А вот сейчас ему на мгновение показалось...

В следующий миг все вернулось на свои места. Джулар опустил руку, которая инстинктивно дернулась к груди.

- Я же сказала: вы здесь не для этого, - повторила женщина. И откинула крышку сундука.

Ее гость был плотным мужчиной, достаточно молодым, чтобы в плохо освещенной комнате сойти за красавца. Но в этой гостиной света хватало с избытком. Джулар тяжело дышал после перенесенного потрясения - иллюзии, ему хотелось сесть, даже без приглашения. Но в комнате не было стула.

Стоял только диван, но он скорее умер бы, чем приблизился к нему.

- Подойдите сюда, - приказала Илна, закрывая сундук и выкладывая на его крышку три свертка.

Какая-то часть сознания Джулара возмутилась: с ним в приказном тоне заговорил человек незнатного происхождения - к тому же женщина... На некоторое время он замешкался.

На лице Илны появилась усмешка, больше напоминающая оскал.

- Ну же, - поощрила она гостя. - Я не съем вас. Вы нужны мне. Во всяком случае, на том посту, который занимаете сейчас.

И Джулар повиновался. Ему страшно было подумать о том, что произойдет, если он ослушается. Он не произнес ни слова после приветствия - казалось, это было в другой жизни.

- Я хочу, чтобы двух человек арестовали и доставили ко мне, - произнесла девушка, разворачивая один из рулонов ткани. - Не причиняя им вреда...

И она обратила на Джулара гневный взгляд, который он пока ничем не заслужил. Он же ничего не сделал!

- Ни при каких обстоятельствах, - веско подчеркнула хозяйка. - Вы меня понимаете? Отвечайте!

- Я понимаю, - судорожно сглотнул Джулар. - Э-э... Госпожа! Боюсь, вы неправильно представляете себе мои... э-э... полномочия в деле ареста людей и подобных вещах. Фактически...

- Я все знаю, - прервала его Илна. - Ты - просто жирный болван, который даже не знает, где располагается городская тюрьма. И на своем месте ты сидишь по одной-единственной причине, а именно: другие высокопоставленные болваны считают полезным, чтобы один из людей такого сорта формально отвечал за немаловажное ведомство. Но, так или иначе, они послушаются твоих приказов, не правда ли?

За свою жизнь Джулару пришлось выслушать множество нелицеприятных вещей, но та интонация, с которой было произнесено "такого сорта", делало эти слова наихудшим оскорблением. Он прокашлялся.

- Ну... полагаю, да. Естественно, я же оказывал им некоторые услуги в прошлом...

Услуги людям моего сорта.

Илна кивнула и разложила на сундуке два куска материи.

- Я полагаю, - сказала она, - что где-то позавчера в порт прибыл корабль, зафрахтованный господином Бенлоу бор-Бенлиманом. Эти двое почти наверняка находились на его борту. Мне нужно, чтобы их доставили ко мне. Если они уже уехали из Эрдина, я хочу знать, когда и куда.

Джулар бросил взгляд на портреты, выполненные на ткани - в удивительно реалистичной манере. На них были изображены молодой человек с непозволительно смуглым лицом и поразительно красивая темноволосая женщина.