Чтение 10–й страницы книги ~Знакомтесь

- А они захотят?

- Чувак, ты без работы хоть раз сидел, а? - осведомляется Торки. И я понимаю, что спросил что-то не то.

- Я не против. Пусть приходят. Они красивые, - говорю я. - И поют здорово.

- Еще бы. Фил абы кого к себе не брал. Только лучших, - соглашается Щипач. - Погоди минуту.

И он куда-то исчезает.

Вокалистки пришли быстро. Будто ждали в соседней комнате. А может, так оно и было. Одновременно с ними появился и посыльный с корзиной, набитой выпивкой.

Девушки сегодня одеты в брюки и яркие свободные свитера. Совсем не похожи на тех эффектных сексапилок, что заводили народ на сцене. Сегодня они привлекательны, но одновременно целомудренны, что ли? Эти женщины, кто их разберет? Они способны маскироваться не хуже вражеских снайперов.

- Здравствуйте, сэр, - за всех говорит мне одна из вокалисток. Черноволосая.

- Здравствуйте. Зовите меня Юджином, - меня выбивает из колеи то, что исходит от этих женщин. Смущение, жадное ожидание, откровенный интерес, смешанный с каким-то совершенно отвязным бесстыдством. От этой взвеси я теряюсь.

- Я Фатин, - улыбаясь, кивает мне черноволосая.

- Калеа. Рина, - представляются блондинки.

И все они свободно рассаживаются, кто где. Они тоже вернулись домой. Они чувствуют себя как рыбы в воде.

- Щипач сказал, что вы хотите с нами выступать, - неуверенно начинаю я.

- Да, Юджин. Хотим. Ты отвязно лабал. Кто ж не захочет? - опять говорит за всех черноволосая. Остальные согласно кивают, кидая на подругу быстрые внимательные взгляды. Такие странные взгляды. Необычные. Мужчины так друг на друга не смотрят.

- Ну, тогда - добро пожаловать. Все вопросы решите с Джеком. Этот такой мужик в галстуке.

- Мы помним, - кажется, Фатин всегда впереди этой троицы.

- Скажите ему, что я вас взял.

- Скажем, Юджин, - на этот раз ответить успевает одна из блондинок. Рина. Отвечает и торжествующе смотрит на слегка прикусившую губу брюнетку.

- Это дело надо спрыснуть, - заявляет Деревенщина Торки.

- Точно, - поддерживают парни.

- Я тоже не прочь, - говорю. - Только как мы играть-то после будем? Да и вредно это - столько пить.

И все смотрят на меня удивленно, скрывая сожаление.

Седой Варвар осторожно покашливает.

- Ты это... Волк... не обижайся только... - неуверенно начинает он. - Кто ж без допинга-то лабает? Вредно, говоришь? Ну и что? Без саморазрушения нету этого, как его, творчества. Пока не раскроешь душу-то - она наружу не пойдет. Джем без бутылочки - все равно, что тучи без дождя. Въезжаешь?

- Вроде бы.

- И на концерте. Ты что - решил, будто мы дурь хаваем для кайфа, как эти пустоголовые? Не, парень. Мы так сознание расширяем. Раскрываемся на все сто. А эти, что в зале? Ты почему, думаешь, мы только по имперским планетам катаемся? Есть ведь такие богатые колонии - чистый отпад! Все дело в этой штуке, которая вот тут упрятана, - и он постукивает себя согнутым пальцем по лбу. - Эта штука, она есть у имперцев, но нет у колонистов. А без нее все наши эффекты, свет, шум - не разогреют публику-то. Они ведь все направлены только на то, чтобы этого жучка в башке расшевелить. И уж он-то даст копоти! А если в башке ничего не отзовется - играть мы будем в пустоте. В вакууме. И никогда на обратный билет не заработаем. Публике-то, ей все равно, под что тащиться. Что под блюз, что под народную музыку. Лишь бы психоделики их мозги включили.

- Получается, без центра равновесия нам и играть-то ни к чему, так? И кайф от блюза я из-за этой железяки в башке имею? - вопрошаю я.

- Ты, парень, такие вопросы мне задаешь, точно я господь, - серьезно отвечает Варвар. - От таких вопросов, если задуматься, запросто крышу набекрень сдвинет. Ты живи, как живется. Жить надо в кайф. Лабать надо в кайф. Голову не забивать. Понял?

Его слова поддерживаются кивками. Все смотрят на меня... ну, как на ненормального. С некоторым удивлением. Даже с опаской. Совсем как тогда, на Джорджии. И я киваю согласно. Чтобы не выделяться. Они хорошие чуваки. Простые. Незлобные. Просто думать не хотят. Вот ведь странно - я хочу, но у меня не выходит. А они могут, но не хотят.

- Понял, - говорю. - Выпьем. И еще слабаем.

- Это по-нашему, чувак, - хлопает меня по плечу Иван. - Ты будь собой и в голову не бери. Вот и будет блюз. Слабаем. Так слабаем, что черти вздрогнут.

И мы снова пьем, пуская бутылку по кругу. Все, в том числе и девушки. Я достаю бутерброды, что мне Мишель с собой на обед передала, и мы дружно закусываем. Взаимопонимание снова соединяет нас. В голове немного шумит от выпитого. Я отметаю попытку Триста двадцатого вывести из организма вредные вещества. Сбрасываю Варвару все подряд, что на ум приходит. И постепенно забываю о липком ощущении того, что все мы тут - живые куклы. Неизвестно кем запрограммированные тащиться от музыки и заводить своей игрой других кукол. И мы лабаем час за часом. Увлеченно. Все более самозабвенно. Раскованно. Вновь и вновь запускаем бутылку. В перерывах между темами жадно прихлебываем холодное пиво. Посыльный то и дело приносит нам очередную порцию выпивки. Девушки сбрасывают свитера, остаются в облегающих водолазках. Их лица порозовели. Иногда они даже решаются на соло, спрашивая у меня разрешения взглядом. Больше всех старается Фатин. У нее временами прорезается чудный чувственный субкант - этакая легкая джазовая хрипотца. Крошка Фрэнки к Фатин явно неровно дышит. Уж больно у них совместная импровизация замечательно выходит. Правда, во время своего соло, она все норовит за меня взглядом уцепиться. Глаза у нее коричневые, с поволокой, и взгляд будто подогрет изнутри.

...Двое мужчин сидят у большого голоэкрана. Внимательно смотрят на распоясавшийся, отвязный джем кучки потных, раскрасневшихся мужчин и женщин. Вслушиваются в хрипловатый голос лидера. Выхватывают и вновь повторяют некоторые фрагменты.

- Ну, что скажешь, Джек? - спрашивает оператор.

- Что тут скажешь? Альбома на три мы отсюда нацарапаем. Разойдется на ура. Как запись?

- Все в норме. Я с избытком пишу. Смикшируем после. Но звук хороший.

- Интересный парень, верно?

- Не то слово. Я даже отсюда кайф ловлю. Что уж про тех, кто в зале будет, говорить.

- Мишель, как всегда, на высоте. Чутье на деньги у нее - как у собаки. И где она этого парня откопала? - спрашивает Генри сам у себя. Глядя на голоматрицу, слегка расслабляет галстук. - Прямо хоть иди и пей с ними, черт их дери.

...Хайнрих Драй заканчивает сборы. Наливает кофе в небольшой термос. Усаживается за стол и извлекает из кухонного автомата пару больших бутербродов с тунцом. С аппетитом съедает их, не обратив внимания на странный вкус. Раздумывает - а не съесть ли еще один? Но кухонный автомат больше не отзывается на его голос. Не реагирует он и на кнопку перезагрузки. Его панель светится одним сообщением: "Невосстановимая ошибка".

- Дьявольщина! - в сердцах говорит Хайнрих. - Ладно, после разберусь.

Надевает куртку. Проверяет, на месте ли запасной магазин и нож. Укладывает в сумку термитную шашку, которая должна превратить все его оборудование, включая любимую винтовку, в лужу расплавленного металла. Сует туда же термос. Спустившись в гараж, выключает автопилот автомобиля. Ни к чему давать полиции лишнюю улику. Невелика печаль, доеду и на ручном управлении. Двигатель глухо урчит, разгоняя полутьму переулков. Хайнрих сладко щурится в предвкушении славной охоты. Слегка кружится голова. И немного подташнивает. Он на ходу плещет в крышку термоса немного кофе. Делает обжигающий глоток. Через пару минут головокружение прекращается.

- То-то же, - самодовольно ухмыляется ночной охотник.

...Жак Кролл вновь отвечает на вызов неизвестного абонента.

- Слушаю, - напряженным голосом произносит он.

- Господин Кролл, настоятельно рекомендую вам отменить свои распоряжения относительно Юджина Уэллса и баронессы Мишель Радецки...

...Наконец, мы все чертовски выматываемся. Оглушительная музыка, виски, пиво, разговоры, страсть, размышления, равнодушие, запахи женских духов, табачного дыма, надоевший свет снизу, полутьма по углам, нудное бормотание Триста двадцатого - все это просто валит меня с ног.

- Хорош, парни, - говорю я заплетающимся языком. - Завтра, в это же время.

Мне тискают руку.

- Отлично оторвались.

- Да, не слабо, - подтверждаю я.

- Пока, Волк! - уже из полутьмы коридора выкрикивают парни.

- Счастливо.

- Пока, Юджин!

- Пока, девочки!

- Хочешь, я тебя провожу? - говорит невесть как оказавшаяся рядом блондинка Рина.

Я неопределенно пожимаю плечами.

- До выхода, - уточняет она.

Я киваю.

- Давай.

Подруги смотрят на нее странно и улыбаются загадочными улыбками. Исчезают. Цокот их каблуков звонко разносится по полутемному коридору. Бредем не спеша вдвоем. Спина охранника маячит далеко впереди нас. Еще один неслышно ступает в нескольких шагах сзади. Рина, делая вид, что сильно пьяна и что боится споткнуться в рассеянном свете редких дежурных светильников, берет меня под руку и прижимается ко мне теплым боком. Ее прикосновения будоражат меня. Я чувствую, что чертовка делает это намеренно. И Рина прекрасно понимает мое состояние. Уверена, что контролирует меня.

- Скажи, а ты на Фатин глаз положил? - вдруг спрашивает она. Дыхание Рины пахнет виски и ментолом от сигарет.

- В каком смысле? - почему-то шепотом интересуюсь я.

- В каком-каком, - передразнивает она, тоже переходя на хриплый шепот. Глаза ее в темноте кажутся загадочными рисунками. - В том самом, глупый.

Мы останавливаемся. Ее близость вызывает во мне непонятный озноб.

Кажется, я легко могу ее поцеловать. Кажется, я могу и не только это. Она ждет моего прикосновения. Непонятная мне жажда, смешанная с ожиданием и почему-то с легкой злостью, исходит он нее.

- Ты имеешь в виду секс? - уточняю я, и Рина приходит в себя, отворачивая лицо.

- А ты что имеешь в виду, когда оказываешься с женщиной в одной постели?

- Но мы же не в постели? - совсем теряюсь я.

- А что тебе мешает?

- Ну, мы просто поем вместе.

- Юджин, так она тебе не понравилась? Тогда кто?

- Рина, вы все красивые.

- Все? Парень, да ты гигант! - восхищается девушка. - Только учти - Фатин на групповуху не согласится. У нее религиозные убеждения. Только один на один.

- Групповуху? Рина, я не имел в виду, что хочу с вами переспать! Я сказал, что вы все красивые! Ты меня неправильно поняла! - отчаянным шепотом возмущаюсь я, в смущении оглядываясь на тени охранников. Уши мои в темноте наверняка светятся.

- Слушай, что-то ты меня совсем запутал, - озадаченно отзывается вокалистка и даже немного отстраняется, чтобы лучше видеть мое лицо. - Ты хочешь сказать, что не будешь с нами спать? На кой же ты тогда нас нанимаешь?

- Ну, как же... Петь, конечно. Разве это обязательно - спать со мной?

- В моей практике это первый случай. Честное слово, - говорит она серьезно. - Всегда приходится с кем-то спать. Или со звездой. Или с его звукооператором. Или с директором. Или с импресарио. Или еще с кем. Но со звездой - лучше всего. Выгоднее. Вот Фил на Фатин западал. Она у нас самая шустрая по мужской части.

- Черт возьми, Рина! Да спи с кем хочешь! Это твое личное дело! Никого я не собираюсь в койку тащить! Тебя наняли, чтобы петь. И все. Скажи это остальным. Вы не проститутки, а члены группы. Поняла?

- Юджин, - шепот Рины почти сошел на нет. - А ты не того? Не из этих? Мальчиками не интересуешься? Я никому не скажу. Это из-за этого, да?

Меня передергивает от отвращения. И я окончательно убеждаюсь, что в этом мире все слетели с катушек. И я на их фоне - просто образец трезвомыслия.

- Нет, мальчики мне не нужны. Животные тоже. И всякие игрушки тоже по барабану. Женщин я люблю. Нормальных. Живых. Вроде тебя. Или Фатин. Но спать со мной потому, что я вам плачу, я не собираюсь. Поняла? - яростно шиплю в округлившиеся глаза Рины.

- Поняла, - растерянно отвечает она.

И до самого выхода мы идем молча. Только перед тем, как выйти на лестницу, Рина придерживает меня за рукав.

- Ну что еще?

- Можно, я тебя поцелую? - тихо спрашивает она.

- С чего вдруг, - подозрительно интересуюсь я.

- Да просто так, чувак, - она привстает на цыпочки и легонько касается моих губ. И добавляет на ушко: - Знаешь, только за то, что ты так думаешь, стоит разок раздвинуть с тобой ноги. Ты классный парень, Юджин. Спасибо.

- Не за что, крошка, - в смятении отвечаю я. Женщины... Поди догадайся, что на уме у этих инопланетянок.

И Рина весело цокает каблуками вниз по лестнице.

- Слышь, а наш-то - чисто малахольный, - слышится далеко сзади шепот охранника. Глупый, я за сотню метров мышиную возню услышу, не то что твое бормотание. - От такой телки отнекался!

- Сам ты малахольный! У него сама баронесса в подругах! На кой ему эта певичка?

- Тихо. Кажись, прислушивается.

Чертовы придурки!

Спускаясь к машине, я обращаю внимание на суету на другой стороне площади. Мелькают полицейские маячки.

- Что там случилось? - интересуюсь у водителя. Нехорошее предчувствие холодит внутренности.

- Сейчас узнаю, сэр... Полиция нашла мертвеца в кустах. Подозревают несчастный случай. И еще он оказался при оружии. Вот черт! Я сообщу старшему, сэр! Мы изменим маршрут.

И ощущение петли, которая все туже затягивается вокруг моей шеи, больше не оставляет меня. И чем ближе мы подъезжаем к отелю, тем сильнее я беспокоюсь за Мишель. Не выдержав, звоню на ее коммуникатор.

- Привет! Что с тобой? - спрашивает она встревожено.

- Все хорошо. Усиль свою охрану и никуда не выходи из номера.

- Сделаю. Ничего не объяснишь?

- Поговорим потом. Возьми еще несколько охранников. Прямо сейчас. Обещай мне.

- Хорошо, обещаю.

- Я скоро буду.

Изображение гаснет.

- Триста двадцатый, что происходит?

- Предотвращено покушение, - неохотно сообщает моя половина.

- И все?

- Ситуация под контролем. Объект Кролл находится под моим воздействием.

- Триста двадцатый, я тебе не верю.

Обида. Горечь. Злость. Упрямое несогласие.

- Триста двадцатый? Есть смысл усилить охрану Мишель?

- Подтверждение.

- Мою охрану?

- Подтверждение.

- Почему ты не поставил меня в известность?

- Информация сочтена второстепенной.

- Покушение на меня - второстепенная информация? - задыхаюсь я от возмущения.

- За последнее время предотвращено несколько покушений. Ситуация под контролем.

- Черт тебя дери!

И, пока мы едем, смутное чувство опасности, смешанное с неясными подозрениями, все больше будоражит меня.

- Я говорила с дедом, - сообщает Мишель за ужином. Мы снова едим, не выходя из номера.

- Что он сказал?

- Кролл под плотным наблюдением. Готовится акция для физического воздействия на него. Вплоть до устранения.

- Это хорошо?

- Наверное. Я не знаю. Дед сильно встревожен. Во всем этом много неясностей. Пока не удалось выявить причастность Кролла к покушениям. Ни к одному. И это странно, учитывая масштабы задействованных сил.

- Может быть, ты насолила кому-то другому?

- На пару с тобой? - фыркает Мишель. - Не смеши меня.

- Напротив концертного зала нашли труп с оружием, - сообщаю я.

- О, Господи! Киллер?

- Похоже.

- Кто его убил?

Я пожимаю плечами, не поднимая глаз от тарелки.

- Я не просто так интересуюсь. Дед еще одну вещь сказал. Кто-то угрожает Кроллу, требуя, чтобы он прекратил нас преследовать. Никто не смог проследить звонок. Лучшие специалисты. Никаких следов.

- Действительно странно, - бурчу я, делая вид, что занят чисткой яйца.

Триста двадцатый отзывается на это известие невнятным шевелением в мозгах. Чертов лгун!

Глава 19. Моя полиция меня бережет

Визор демонстрирует кадры из скандально популярного концерта новой звезды - Юджина Уэллса. Резкие запахи и громкая музыка наполняют дежурку спецотряда полиции Миттена. Пятна цветных огней играют на лицах расслабленно раскинувшихся в креслах бойцов. Шлемы сняты, амуниция поверх полурасстегнутой брони, пустые подсумки. Из оружия - только пистолеты. Тяжелое вооружение и боеприпасы получаются непосредственно после поступления вводной. Дежурная смена - десять человек - в состоянии трехминутной готовности. Через три минуты после поступления сигнала тревоги их десантный коптер специальной модификации, помаргивая габаритными огнями, бесшумно покинет крышу полицейского управления. Бойцы, потягивая чай со льдом, лениво перекидываются словами, обсуждая концерт.

- Интересно, откуда этот фрукт свалился к нам на самом деле? - ни к кому не адресуясь, спрашивает старшина Барков. - Столько шума из-за этого засранца.

- Брось, Сэм. Парень дает жару, чего еще надо-то? - отмахивается рядом сидящий боец.

- Ага, жару. Ты знаешь, сколько наших парней на том концерте покалечили? - не успокаивается старшина.

- Да ладно тебе. Ну, не он же их потоптал. Это все стадо богатых придурков, - успокаивающе говорит третий, не сводя глаз с шевелящейся посреди комнаты голограммы.

- А завел их кто?

- Не он, так кто-то другой бы их завел. На этих концертах всегда что-то случается. Парни знают, на что идут, когда в третий батальон устраиваются. У них что ни день - то демонстрация или концерт. Оттого и потери. Зато и оклад у них с надбавкой, и страховка - тебе такая и не снилась, - говорит капрал Кох. - Нет, ты глянь, что вытворяет! - причмокивает он губами.