Чтение 3–й страницы книги ~Стальная кожа~

– А без них обойтись нельзя? – не унимался Жак.

– Можно, – иронично ответил оливиец. – Если хотите стать покойниками. Требования к одежде в секторе очень строгие. Она должна быть обязательно черного цвета и плотно облегать тело. Есть другой вариант – нанести на кожу соответствующую краску. Во время праздника многие мужчины и женщины именно так и поступают. Нагота не смущает поклонников дьявола, у них царят свободные нравы. Ревность – опасный порок, мешающий культу.

– Нет. Уж лучше я переоденусь, – недовольно пробурчал маркиз.

Земляне быстро скинули форму и начали натягивать тряпки морсвилцев. Все рубахи имели капюшон, позволяющий закрыть волосы и лоб. Лицо пришлось измазать мерзко пахнущим кремом.

Наибольшие трудности возникли с обувью. Армейские ботинки слишком бросались в глаза и выдавали наемников. В свою очередь, сандалии тасконцев оказались меньшего размера и безжалостно натирали ноги. Однако выбора не было.

Тихо ругаясь, де Креньян завязал шнурки и взглянул на товарищей. Послышался приглушенный смех.

– Мы выглядим как последние идиоты, – прошипел француз.

– Здесь придется оставить и мечи, – произнес японец. – Их слишком хорошо знают в городе. С таким оружием не поможет никакая маскировка. Но я приготовил маленький сюрприз…

Едва заметный кивок головы, и Орэл выложил перед воинами четыре отличных арбалета. Удобное ложе, тугая натяжка, короткие стрелы с зубчатыми наконечниками.

– На двести метров уложит кого угодно, – заверил воинов оливиец.

Спрятав под одежду кинжалы, земляне двинулись за проводником. Как Сфин ориентируется в этих катакомбах, сказать трудно. За первые десять минут пути Олесь насчитал семь разветвлений. Стоит человеку ошибиться, и он навсегда затеряется в подземном лабиринте. Свою смерть нашли здесь многие любознательные смельчаки.

Большинство выходов на поверхность либо завалены рухнувшими строениями, либо прочно заделаны древними жителями. Найти действующий люк – очень большая удача.

Во время длительного бродяжничества Орэл обнаружил восемь точек в разных секторах города, что не раз позволяло ему в нужный момент исчезать из опасного района. В хитрости и смекалке бывшему нищему не откажешь.

Тайну коммуникаций Морсвила тасконец оберегал очень тщательно. Скорее всего, Сфин имел точный план разветвлений тоннелей, который регулярно дополнялся и совершенствовался, однако даже наемникам оливиец его не показывал.

Лучи фонарей вырывали из темноты заброшенные следы былой цивилизации: идеально гладкие бетонные стены, искореженные металлические трубы, свисающие с потолка оплетки проводов. Ядерный взрыв привел к смещению земной поверхности, и потому уцелели только узкие, прочные ходы, обладавшие необходимой жесткостью.

Отряд часто петлял, пару раз поднимался и спускался по лестницам, а однажды пришлось двигаться на четвереньках.

Глядя на свисающие глыбы полуобвалившегося лаза, Олесь прекрасно осознавал всю рискованность их затеи. Случайно заденешь не тот блок – и хрупкая конструкция мгновенно рухнет. А в подобных ситуациях человек не успевает отреагировать. Смерть наступает в доли секунды.

Орэл остановился в квадратном колодце и, указав рукой вверх, произнес:

– Пришли. Люк над нами. Повернете рычаг, и он отъедет в сторону. Не обращайте внимания на звук. Механизмы проржавели. Я бы их смазал, но до основных частей не добраться. Выход находится в подвале заброшенного дома. Во время катастрофы здание покрылось трещинами, два подъезда просели, и люди, естественно, нашли более надежное жилье. Но будьте осторожны! Черти очень наблюдательны. Эти мерзавцы, словно по запаху, определяют чужаков.

– Не волнуйся, – заверил тасконца Аято. – Постараемся обойтись без шума.

– Может, наконец, скажете, куда и зачем мы идем? – не удержался от вопроса Жак.

– Конечно, – улыбнулся самурай. – Нам предстоит посетить местный музей искусств. Одна из главных достопримечательностей Морсвила. Под его сводами ты почерпнешь массу интересной информации.

– А если серьезно? – не унимался маркиз.

– Я серьезен, как никогда, – вымолвил Тино. – Находим в здании нужную книгу, забираем ее и тотчас покидаем сектор поклонников дьявола. Вся операция займет несколько минут.

– Меня почемуто терзают неприятные сомнения, – тяжело вздохнул де Креньян. – Уж чересчур легкое дело. Обычно такие мероприятия заканчиваются кровавой дракой и поспешным бегством.

– Не исключено, – пожал плечами японец.

– Неужели книга настолько важна, чтобы рисковать изза нее жизнью? – удивился Стюарт.

– Да, – уверенно проговорил Аято. – Возможно, от сегодняшнего успеха зависит наше будущее.

– Звучит интригующе, – усмехнулся француз. – А не проще выкупить древнюю реликвию? За пару хороших клинков оливийцы отдадут все, что угодно.

– Это ошибочное мнение, – возразил Сфин. – Чистые и вампиры действительно одержимы стяжательством и жаждой наживы. За приличную цену они готовы продать родную мать. Черти придерживаются совсем иных взглядов. Для религиозных фанатиков древние вещи превратились в культ. Дьявольские отродья расстаются с ними крайне неохотно.

– Вот сволочи! – процедил сквозь зубы Жак, заворачивая арбалет в тряпку.

Первым по лестнице начал подниматься самурай. До люка оставалось не меньше десяти метров. Падение вниз вполне может привести к серьезным переломам. Действовал Тино осторожно. Легкое нажатие на рычаг – и тишину подземелья разорвал мерзкий, скрипучий скрежет. От неожиданности земляне даже вздрогнули.

На устах тасконца появилась снисходительная улыбка. Орэл прекрасно знал, что этот звук, кроме них, никто не слышит.

Один за другим воины выбирались на поверхность. Крышку закрывать не стали. В случае преследования будет дорога каждая секунда.

Ориентироваться в кромешной темноте необычайно сложно, и японец включил фонарь. Значительная часть подвала представляла собой сплошные руины. Тем не менее, наемники сразу заметили выход. Луч света тотчас погас. Спотыкаясь о глыбы, тихо ругаясь, земляне брели на ощупь.

С улицы донесся дружный вопль сотен глоток. Затем длительная пауза – и новый крик… Вот и каменные ступени. Само собой, дверей в здании не оказалось.

Мимо дома шла огромная толпа людей с зажженными факелами – мужчины, женщины, дети… Старики в Морсвиле – большая редкость. Слишком тяжелые условия жизни. Абсолютное большинство оливийцев не имело одежды. Наготы тасконцы не стеснялись. Смуглые тела были тщательно намазаны черной краской. Во мраке ночи эти темные, причудливые фигуры производили пугающее впечатление.

Колонна двигалась кудато в западном направлении. Послышался высокий надрывный голос. Мгновение – и, вскинув руки с факелами, оливийцы восторженно заорали. Разобрать слова Храброву никак не удавалось. Эхо подъезда искажало звук, делая его объемным и нечленораздельным.

Земляне предусмотрительно прижались к стене. Выходить из здания сейчас будет равносильно самоубийству. Вооруженные черти сразу бросятся на чужаков.

Ждать пришлось почти четверть часа. Наконец, человеческая волна схлынула. Улица опустела. Аято выглянул из дома, осмотрелся и призывно махнул рукой. Четыре тени тихо скользнули вслед за толпой.

Путь до музея искусств Сфин описал очень точно. Несколько поворотов – и воины вышли на широкую магистраль. Впереди колыхалось море огня. Тысячи факелов сливались в единое зарево, освещая близлежащие строения и огромную площадь. Указав на трехэтажное вытянутое здание, расположенное справа, японец тихо сказал:

– Нам туда.

– Но возле него морсвилцы! – изумленно выдохнул шотландец.

– Мы войдем с другой стороны, – пояснил Аято.

Миновав еще один квартал, группа покинула проспект и, обогнув неказистый, полуобвалившийся дом, достигла цели. Минут пять наемники внимательно наблюдали за музеем, оценивая ситуацию. Им не сразу удалось разглядеть узкий вход недалеко от торца. Его наличие выдавало движение пары охранников. Второй пост находился на углу строения, возле площади.

Коснувшись плеча русича, самурай прошептал:

– Часовых надо снять аккуратно. Издадут хоть звук – рухнет весь план. Жак и Пол займут место убитых. Сигнал опасности – продолжительный свист.

– А как мы найдем Линдла? – уточнил Олесь. – Здание огромное…

– Мерзавец наверняка любуется церемонией с высоты третьего этажа, – ответил Тино. – Обзор оттуда великолепный. Времени на поиски у нас достаточно.

– Внутри могут оказаться и другие люди, – вымолвил Храбров.

– Придется их убрать, – бесстрастно произнес японец. – Главное – не ошибиться.

Быстрым шагом земляне направились к музею. Они даже не собирались прятаться. В действиях отряда должна чувствоваться уверенность. Малейшее подозрение – и тасконцы поднимут тревогу.

Охранники у входа замерли. Оливийцы упорно пытались рассмотреть приближающихся людей. Промедление оказалось для часовых роковым. Кинжалы мгновенно лишили их жизни. Обмякшие тела затащили внутрь и бесцеремонно бросили на пол.

Де Креньян и Стюарт, взяв копья убитых, вышли на улицу, а Храбров и Аято начали подниматься по лестнице. Вот и третий этаж! Под ногами предательски хрустела мелкая каменная крошка.

В этот момент с площади донесся очередной вопль. Судя по частоте и громкости криков, ритуал приближался к своему апогею.

Благодаря свету факелов у воинов не возникало проблем с осмотром помещений. Как и в Нейтральном секторе, выставочные залы оказались пусты. О былом предназначении строения напоминали лишь осыпавшиеся мозаичные панно, мраморный пол и поблекшие рисунки на стенах и потолках.

Русич с ужасом созерцал уходящий вдаль коридор. Поиски Брука вполне могут затянуться, А если тасконец на втором или первом этаже? Об этом не хотелось даже думать.

Рев толпы стал оглушающим. Невольно наемники приблизились к окну. Зрелище действительно потрясало. Тысячи оливийцев плясали и подпрыгивали. В самом центре площади в виде звезды стояли пять столбов с выступающими перекладинами. На них висели привязанные за руки обнаженные рабыни. Снизу черти разложили гигантские костры.

Несчастные девушки извивались и кричали, но мольбы жертв тонули в вопле обезумевших морсвилцев. Жрецы одновременно подожгли все сооружения. Огонь мгновенно охватил сухое дерево, а языки пламени взметнулись вверх и лизнули тела невольниц.

Толпа впала в экстаз. Мужчины и женщины в едином порыве буквально набросились друг на друга. Олесю даже в голову не приходило, что бывают столь массовые оргии. Теперь понятно, почему тасконцы ходят без одежды.

Между тем, жертвы продолжали кричать от боли. Костровища были сложены так умело, что огонь убивал рабынь медленно и мучительно. Жрецы и охранники внимательно следили за толпой.

– Вот сволочи! – с ненавистью прошептал Храбров.

Откудато донесся едва различимый женский стон. Земляне сразу стремились на звук. Преодолев метров сто, они увидели в одной из комнат потрепанный диван. С него тотчас встал худощавый, чуть сгорбленный мужчина. Определить его возраст оказалось сложно. Недовольно взглянув на нежданных гостей, оливиец грозно сказал:

– Вы кто такие? Я же приказывал никого не впускать!

– Брук Линдл? – уточнил самурай, приближаясь к тасконцу.

– Само собой, – надменно проговорил морсвилец, еще не осознавая, что происходит.

Мощный удар в челюсть опрокинул мужчину на пол. В тот же миг русич метнулся к девушке. Умелым движением русич лишил ее сознания. Воины связали пленников и засунули им в рот кляп.

Вторая часть плана выполнена. Теперь предстояло допросить Брука. Похлопав оливийца по щекам, Тино приставил лезвие кинжала к горлу Линдла и спросил:

– Хорошо меня слышишь, ублюдок?

Тасконец утвердительно кивнул.

– Один лишний звук – и я перережу тебе глотку, – предупредил японец.

Как только извлекли тряпку изо рта, морсвилец тяжело прохрипел:

– Что вам надо?

– Вот это совсем другой разговор, – заметил Аято. – Слышал когданибудь о Конзорском Кресте?

Брук удивленно посмотрел на воина. Подобного вопроса он никак не ожидал.

Только сейчас Храброву удалось разглядеть оливийца. Длинный утонченный нос, гладко выбритый остроугольный подбородок, узкие, хитрые черные глазки, коротко стриженные темные волосы. На вид Линдлу лет тридцать пять – сорок.

Признаться честно, русич ожидал встретить человека постарше.

Выдержав небольшую паузу, тасконец ответил:

– Да, коекакие упоминания в книгах попадались.

– Превосходно! – произнес самурай. – Нам нужен каталог с его изображением.

– Боюсь, такого у меня нет, – пожал плечами морсвилец.

– Не стоит с нами шутить, – процедил сквозь зубы Тино. – Сначала я прикончу твою девицу…

– Пожалуйста… – усмехнулся Брук. – В секторе любая женщина считает за честь разделить со мною ложе.

В голосе оливийца зазвучал металл. Смелости и уверенности ему не откажешь. Он прекрасно понимал, что нужен чужакам. А потому намеревался улучшить свое положение и выиграть время. Скоро оргия закончиться, люди разбредутся по домам, а охрана займет привычные места. Тогда выбраться из музея незаметно будет очень сложно.

Однако Линдл недооценил решительность японца. Зажав рот пленнику, Аято резанул кинжалом по его левому плечу. Кровь обильно потекла по груди. Тасконец дернулся от боли и скорчил мученическую гримасу.

Сквозь ладонь самурая слышалось невнятное бормотание. Выдержав паузу, Тино коснулся острием шеи морсвилца и бесстрастно произнес:

– Мне нравятся упрямцы, но сегодня не тот случай. Я медленно разрежу тебя на куски. Это будет куда страшнее, чем жертвоприношение на площади. Если хочешь жить, говори, где каталог. И без всяких фокусов. Только вякни – и лишишься языка.

Несколько раз жадно втянув ноздрями воздух, Брук прошептал:

– Хранилище внизу, в подвале…

– Веди! – приказал японец.

– Можно хоть одежду взять? – умоляюще вымолвил оливиец.

– Зачем? – пожал плечами Аято. – Ты превосходно выглядишь. Сегодня в секторе праздник.

Придерживая Линдла за локоть, самурай двинулся По коридору в обратный путь. Сзади шел Храбров. Русичу пришлось нести на плече обмякшее тело девушки. К счастью, оно оказалось нетяжелым.

Спуск по лестнице много времени не занял. Друзья очутились перед массивной металлической дверью. Тино развязал пленника. Тасконец опустился на колени, пошарил рукой у стены и извлек из тайника ключ.

Открывал замок японец сам. Никаких попыток к бегству морсвилец не предпринимал. Он уже догадался, с кем имеет дело, и особых иллюзий не питал. Информации о наемниках Алана у Брука было достаточно. Да и кто еще способен решиться на подобную авантюру! Даже вампиры старались не ссориться с чертями.

Лучи фонарей вырывали из темноты бесконечные ряды стеллажей, заполненных книгами, папками, небольшими скульптурами. Фил Грост вряд ли предполагал, какие богатства достались его сопернику. Трудно сказать почему, но запасники музея после катастрофы совершенно не пострадали. Видимо, мгновенно возникшая секта не позволила мародерам их разграбить.

Два века забвения никак не отразились на экспонатах. Большинство предметов искусства находились в хорошем состоянии. Во всяком случае, так казалось землянам.

Петляя между шкафами и полками, Брук уверенно шагал к архиву. Оливиец отлично здесь ориентировался, но знать, где находится каждый каталог, естественно не мог.

На поиски ушло около получаса. Воины терпеливо ждали. Тасконка уже пришла в себя и, сидя на полу, испуганно смотрела на чужаков.

Наконец Линдл извлек из пыльной стопки огромный красочный справочник. Голографическая съемка придавала изображенным предметам объемность, создавалось впечатление, что они находятся внутри книги.

Быстро перелистывая страницы, тасконец искал Конзорский Крест. Его пальцы замерли гдето на середине каталога.

Олесь невольно вытер пот со лба. Изогнутая форма, плавные линии, на гладкой поверхности – изящные очертания причудливого рисунка, в центре – огромный, пылающий огненнокрасный рубин… Неужели это реальность? Верилось с трудом. Как реликвия Оливии могла присниться воинунаемнику, ни разу не видевшему ее? Русич не мог найти разумного объяснения.

Возникшую паузу нарушил Аято.

– Как узнать, где хранится крест? – спросил самурай у морсвилца.

– Прочитать надпись под снимком, – иронично усмехнулся Брук.

Только сейчас Тино заметил мелкую вязь букв в самом низу страницы. От удивления японец даже свистнул. О чемто размышляя, Аято покачал головой.

– Что такое? – взволнованно поинтересовался Храбров.

– Взгляни сам, – произнес японец. – А я, дурак, мог бы и догадаться! Видение ведь точно указывало направление. В подобных делах важны любые мелочи.

– «Национальный музей искусств Боргвила», – прочитал вслух юноша.

После секундного замешательства Олесь с трудом выдавил:

– Проклятие! Только не это…

– От судьбы не уйдешь, – спокойно вымолвил Тино. – Придется отправиться на юг.

Внимательно слушавший беседу землян тасконец скептически улыбался. Улучив момент, он осторожно вставил:

– Если я правильно понял, вы хотите найти Конзорский Крест?

– Совершенно верно, – подтвердил самурай.

– Бесперспективное занятие, – уверенно проговорил Линдл. – Его давно нет в Боргвиле.

– Почему? – уточнил русич.

– Известна ли вам кровавая история данного раритета? – вопросом на вопрос ответил морсвилец.

– Коечто слышали, – раздраженно сказал Аято.

– Понятно… – презрительно произнес Брук. – Без Гроста тут не обошлось. Теперь ясно, почему наемники заявились сюда. Фил – глупец и дилетант. Его коллекция смешна. Пообещайте, что сохраните мне жизнь, и я открою одну очень важную тайну.

– Хорошо, – согласился японец. – Даю слово.

– На Оливии практически не осталось подлинных произведений искусства, – вымолвил тасконец. – И дело вовсе не в ядерных взрывах. Мой дед обнаружил в архиве секретную инструкцию правительства. Перед катастрофой власти вывезли из музеев наиболее ценные экспонаты. Где их спрятали, не знает никто. В этом подвале лежат великолепно сделанные копии: книги, описания, справочники, каталоги. Та же участь постигла и вашу реликвию. Если город и уцелел, Креста в нем нет.

– Возможно, – кивнул Тино. – Но проверить стоит.

Воины связали пленника, засунули ему в рот кляп, положили рядом с оливийкой и быстро покинули хранилище. Группа и так находилась в здании слишком долго.

Возле входа их ждали Жак и Пол. К счастью, охрана у чертей заступала на пост на целую ночь. Смена часовых производилась только утром. Патрули контролировали улицы, прилегающие к смежным секторам, и в центр заходили крайне редко.

Четверка наемников благополучно миновала несколько кварталов и скрылась в подъезде полуразрушенного дома. С помощью фонарей земляне нашли люк и спустились в подземелье.

Им пришлось выслушать недовольную тираду взволнованного Сфина. Ему эти полтора часа показались вечностью. Вылазка в один из самых опасных районов Морсвила благополучно завершилась.

Глава 2
ЭКЗАМЕН

В огромном роскошном кабинете, с мягким, поглощающим звуки напольным покрытием, в удобном, изогнутом по форме тела кресле, сидел высокий крепкий мужчина. Ему было около шестидесяти лет. Коротко стриженные седые волосы, открытый большой лоб, немного непропорциональный тяжелый подбородок, заостренный нос, плотно сжатые узкие губы.

Аланец устало смотрел на темный экран голографа. Только что советник Коргейн, посвященный первой степени, имел неприятный разговор с командиром экспедиционной армии генералом Роланом. За последние несколько дней катастрофические события, произошедшие на Тасконе, слились в единую цепь.

Нет, вовсе не гибель колонистов взволновала высокопоставленного чиновника. Смерть сотен людей, которые не поддавались посвящению, входила в планы Великого Координатора. Осваивая древнюю метрополию, правитель преследовал сразу две глобальные цели: подчинить себе еще одну планету и избавиться от миллиардов неугодных, плохо управляемых граждан.

В их среде зрели очень опасные настроения. Маленькие, студенческие кружки, состоящие из молодежи, недовольной режимом, постепенно превращались в хорошо законспирированные подпольные организации. Почти ежегодно в Кабрии происходили волнения и стычки с полицией.

Эта мятежная провинция стала головной болью советника. Пока служба безопасности справлялась со своими обязанностями. Зачинщиков арестовывали и отправляли в тюрьмы на отдаленные космические базы. Участников забастовок выселяли с Алана. Большинство из них превращалось в «добровольцевпоселенцев».

Жалеть бунтовщиков никто не собирался. Хотя данная политика была великолепно прикрыта патриотическими, пафосными лозунгами. Среду кабрийцев умело разбавляли обычными глупцамиидеалистами. Найти таковых труда не составляло.

Поступок Олис Кроул всколыхнул тихое аланское общество. Миллионы молодых людей рвались на Оливию. На экранах голографа постоянно мелькали бравые рекламные ролики. Армия резервистов за год увеличилась почти вдвое.

Но, увы, отправить всех желающих на освоение дикой планеты пока не удавалось. Пропускная способность «Центрального» оказалась чересчур мала. За четырнадцать месяцев на Таскону высадилось лишь десять тысяч человек.

Природа неизвестного излучения до сих пор оставалась загадкой. Электронное оборудование космических челноков приходило в полную негодность за пару минут. Риск взлетов и посадок был необычайно велик.

И вот то, чего так долго боялись, свершилось! Транспортное судно не сумело приземлиться и рухнуло на поверхность Оливии. И, что особенно подозрительно, на его борту находился новый командир корпуса, назначенный после убийства Олджона.

Стечение обстоятельств? Не исключено, однако Коргейн не привык списывать подобные происшествия на случайности. Виноватые, даже если их не существует, должны быть выявлены и наказаны.

В беседе с Роланом Шол потребовал немедленной отправки колониста, застрелившего полковника, на Алан. Здесь из него вытряхнут всю информацию. Правда, после этого бедняга превратится в растение, но разве такие мелочи имеют какоелибо значение? Главное – интересы государства и Великого Координатора.

Советник тяжело вздохнул. Пора докладывать о катастрофе повелителю. Коргейн не сомневался в том, что владыка страны уже знает о падении судна. Недоброжелателей и соперников, желающих занять его место, предостаточно. И тем не менее процедура прохождения по иерархической лестнице должны быть соблюдена.

Шол набрал необходимую комбинацию цифр на клавиатуре голографа. Он имел право связываться с правителем напрямую, без посредников.

Экран мгновенно вспыхнул, и советник увидел жесткие проницательные глаза Великого Координатора. Воцарилась тягостная тишина. Оторвать взгляд аланец был не в силах.

Наконец, Коргейн вымолвил:

– Повелитель, у нас возникли серьезные проблемы…

– Мне сообщили… – послышался мягкий бархатный голос.

Впрочем, в интонациях Координатора отчетливо звучали металлические нотки. Шол почувствовал, как на лбу у него выступил пот. Пальцы нервно подрагивали.