Чтение 19–й страницы книги ~Наемники~

И охрана, и путешественники резко обернулись. С удивленно расширенными глазами священник застыл, словно увидел призрака.

Загадка решалась легко. С дрожью в голосе унимиец произнес:

– Среди вас – женщина…

– И что здесь такого? – равнодушно заметил Саттон. – Рона – прекрасный воин и в бою не даст спуску никому. Не советую с ней скрещивать мечи.

– Женщины – это исчадие ада! – заученно воскликнул тасконец. – Все беды происходят изза колдовских чар ведьм. Дьявол искушает мужчин их красотой. К несчастью, продлить человеческий род без отвратительных созданий невозможно. Но в Листоне научились бороться со злом. Женщина обязана ходить в плотном платке, длинном платье и постоянно закрывать лицо.

– Как же молодые люди женятся? – поинтересовался Крис. – Чуть ошибешься – и получишь в награду уродку.

– Все браки, заключаемые в стране, должны получить одобрение церкви, – пояснил служитель. – Она же занимается переговорами между двумя семействами. Очень разумное решение, препятствующее возникновению нежелательных чувств и эмоций.

– Значит, жених и невеста до свадьбы даже не знают друг друга? – изумленно спросил Олан.

– Никаких свадеб! – резко оборвал клона священник. – Древний сатанинский ритуал. После благословения невеста просто уходит в дом своего господина и подчиняется ему беспрекословно.

– Довольно строгие законы, – вставил Стюарт. – Но чего вы хотите от нас? Изменить пол Мелоун мы не в состоянии. Бросить девушку на дороге вроде тоже неприлично.

– В таком виде она не может въехать в город, – замахал руками унимиец. – Десять лет назад изза досадной мелочи началась война с герцогством Сендонским. Причина банальна. Один из глубоко верующих юношей увидел на улице жену посла с распущенными волосами и вонзил клинок ей в сердце. Его следовало бы понять и простить, однако соседи потребовали публичной казни. Граф не собирался подрывать устои церкви и отклонил требование северян. Тогда сендонцы повесили всех листонских проповедников, оказавшихся на территории герцогства. Подобные инциденты нам больше не нужны.

– Доходчивый пример, – согласился Пол. – Постараемся не создавать никому проблем. Поверьте, жители столицы не сумеют разглядеть в Роне женщину.

Мелоун пришлось плотно застегнуть куртку, поднять воротник и тщательно спрятать волосы под головной убор. Ее формы не особенно выделялись, и это значительно упрощало задачу.

После долгих сомнений тасконец согласился пропустить отряд в город. Чужаки все равно будут под постоянным наблюдением.

Мрачные серые здания, пугающиеся каждого оклика прохожие и ужасающая нищета – вот и все, что запомнилось наемникам в Листоне. И крестьяне, и ремесленники с трудом сводили концы с концами. Ежегодно они платили какомунибудь приходу огромный налог.

Служителей церкви не интересовали ни болезни, ни природные катаклизмы. Натуральная подать должна быть уплачена любой ценой.

К недоимщикам применялись жесткие меры наказания. Несчастного отца семейства могли выпороть плетьми, отправить на принудительные работы и даже сжечь, обвинив в пособничестве дьяволу.

Религиозные правители не церемонились со своим народом.

Зато почти каждую декаду в столице проходило пышное шествие в честь очередного праздника. Дорогие одежды настоятелей, десятки украшенных золотом церковных атрибутов, сотни послушников и певцов резко контрастировали с общей бедностью народа.

В главном городе графства действительно негде было развлечься и отдохнуть. Мало того, большую часть дней путники питались исключительно вареными овощами. Охранники предусмотрительно отняли у воинов вяленое мясо и емкости с вином. Но чего не вытерпишь ради достижения цели!

Увы, поиски не принесли результата. О Хранителях здесь абсолютно ничего не знали.

Покидать пределы страны листонцам категорически запрещалось. Люди имели смутное представление о событиях, происходящих за пределами городской стены.

С некоторых пор это странное государство перестали посещать и иноземные торговцы. Нападки церкви, покушения фанатиков и непомерно высокие налоги кому угодно отобьют охоту вести здесь дела.

Одним словом, полторы декады, проведенные в столице, наемники потратили почти впустую.

Группа ознакомилась с нравами местного общества и возведенными за последние два века храмами. Они являлись лишь жалкой пародией величественных строений древности.

Недостаток техники и средств – далеко не главная причина. Поражала убогость мысли и воображения. В архитектуре, в настенных фресках, в росписях икон – везде чувствовался общий застой.

Создавалось такое ощущение, будто время в Листоне замерло и никуда не течет. Страшный и шокирующий вывод.

Беседовать на улице с простыми людьми было совершенно невозможно. Тут же, словно изпод земли, возникал шпион и, не стесняясь, откровенно подслушивал…

Порой раздражение Криса достигало предела, и друзья с трудом удерживали англичанина от драки.

Дважды в самый неподходящий момент у Роны выпадали волосы изпод головного убора, приводя окружающих в шоковое состояние. Приходилось поспешно ретироваться. Глаза мужчин становились уж чересчур сумасшедшими, когда они видели открытое женское лицо.

Земляне все отчетливее понимали – надо бежать из графства. Но сделать это оказалось непросто.

Офицер у ворот потребовал письменного разрешения на выезд из страны от его Святейшества. Воины начали выяснять детали данной процедуры.

Очень быстро наемники осознали, что угодили в западню. У чужаков нет ни малейших шансов добиться аудиенции и получить соответствующий документ.

Значит, путешественники будут вынуждены постепенно продавать свое имущество. Очень простой и эффективный способ разорения состоятельных иноземцев.

Тут как тут появились перекупщики лошадей, оружия, снаряжения. Разумеется, цены предлагались смехотворные.

Воины размышляли над сложившейся ситуацией целые сутки. Попытки попасть на прием к должностным лицам Листона и церковным деятелям не увенчались успехом. Нарушить законы главы государства никто из унимийцев не решался. Ну, а граф никогда не противоречил священникам.

Друзьям ничего не оставалось, как идти напролом. Решительных действий от них не ждут. Да и кто осмелится прорываться из города с помощью силы?

Охрана моста состоит из пятнадцати человек, большинство из которых ранним утром дремлет у башни. Значит, солдаты не готовы к отражению атаки.

Впрочем, если тасконцы успеют занять оборону, то они поставят непреодолимый заслон из длинных пик. Главный расчет путешественников – на внезапность.

Как только лучи Сириуса озарили шпили храмов, наемники взяли под уздцы лошадей и неторопливо двинулись к северным воротам. Воины часто совершали утренние прогулки, а потому редкие прохожие не обращали на чужестранцев ни малейшего внимания.

Позади отряда лениво брели два соглядатая. Создавая непринужденную обстановку, воины громко беседовали, временами смеялись и шутили.

Между тем, часовые открыли ворота и опустили подъемный мост. В тот же миг по жесту Пола друзья вскочили в седла и пришпорили скакунов.

Практически с места животные сорвались в галоп. Заспанная охрана лишь хлопала глазами, не понимая, что происходит.

Через пару минут сзади послышались возбужденные возгласы и учащенная стрельба. Без сомнения, унимийцы будут преследовать беглецов до самой границы.

Однако, отправить погоню сразу листонцы вряд ли сумеют. Собрать в столь ранний час кавалеристов непросто.

Эту сумасшедшую гонку путешественники, наверное, запомнят навсегда. Мимо мелькали деревни, церкви, посты, но нигде группа не задерживалась ни на секунду. Каждый населенный пункт мог стать ловушкой.

На ночлег воины останавливались лишь вместе с закатом Сириуса. И люди, и кони едва держались на ногах.

Отдыхали и ели наемники урывками и, не переставая, молились на своих лошадей. Если хоть одно животное не выдержит и падет – возникнут очень серьезные проблемы. Ни один конь уже не вытянет двух наездников.

К счастью, до северной границы расстояние оказалось невелико. К исходу вторых суток земляне заметили впереди невысокое, перекрывающее дорогу, заграждение.

Возле него находилось несколько тасконцев. Охранники махали руками, чтото кричали, но беглецы, не снижая темпа, перескочили препятствие.

Преодолев еще около двухсот метров, путешественники увидели группу солдат в темносиних мундирах. Это были явно не листонцы.

Натянув поводья, Стюарт остановил лошадь и спрыгнул на землю. Шотландец тяжело дышал, и сил у него хватало только на ласковое поглаживание морды четвероногого спасителя.

– Добро пожаловать в герцогство Сендонское, господа, – вымолвил усатый лейтенант. – По всей видимости, у святош вам не очень понравилось.

– Будь они прокляты! – с трудом вымолвил Саттон. – Кретины, шарахающиеся от одного вида женщины! Когданибудь безумные фанатики их изведут под корень, и полностью вымрут. Такого количества сумасшедших мне раньше встречать не доводилось.

Унимийцы дружно расхохотались.

– Довольно точное замечание, – произнес офицер. – Вы, похоже, столкнулись с ними впервые, а мы соседствуем уже сотни лет. Наша страна наводнена беженцами из графства. А сколько несчастных так и не смогли добраться до границы…

Мужчина сделал паузу и спросил:

– Служители храмов до сих пор продолжают борьбу за чистоту нации с помощью костров?

– Да, – ответил Крис, – и делают это достаточно регулярно. Помоему, листонцы умываются реже, чем сжигают людей.

– Что, верно, то верно, – согласился сендонец. – Во время войны священники приговаривали к смерти каждого десятого из отступившей с позиции сотни. Обугленные столбы стояли вдоль дороги на протяжении многих километров. Страшное зрелище. Жалость и милосердие религиозным изуверам неведомо. Если потребуется, негодяи убьют собственную мать.

Неожиданно пограничники отошли в сторону и начали с удивлением посматривать на юг. Невольно обернулись и земляне.

Возле заграждения скопилось около полусотни кавалеристов. Высокий офицер в кирасе нещадно хлестал плетью нерадивых часовых. Погоня отстала от группы на какието пятьшесть минут.

– Вы серьезно насолили святошам, – заметил лейтенант. – Эскорт у отряда превосходный – элитная гвардия графа. Лучшие всадники страны. Каждого из них лично подбирает глава листонской церкви. У храмовников нет более преданных людей. В бою они сражаются отчаянно, презирая страх и смерть, оставляя позади себя лишь окровавленные трупы. Ни своя, ни чужая жизнь для гвардейцев ничего не стоит.

– Бог уберег нас от столь «приятной» встречи, – бесстрастно пожал плечами шотландец. – Знакомство с фанатиками ни к чему хорошему не приво…

Закончить фразу Пол не успел. Командир кавалеристов объехал преграду и не спеша направился к группе. С ненавистью взглянув на чужаков, капитан обратился к сендонцам:

– Господа, вам придется выдать этих людей. Листон долго терпел укрывательство беглецов, но сейчас совсем иной случай. Его Святейшество оскорблен поступком иноземцев. Совершено страшное кощунственное преступление.

– В самом деле? – иронично спросил офицер. – И в чем же оно заключается?

– Наглецы покинули город без соответствующего разрешения, – гневно сказал тасконец. – Подобных прецедентов в истории государства еще не было. И, надеемся, больше не будет. Граф приказал сурово наказать виновных…

Кавалерист повернулся к расположившимся неподалеку подчиненным и кивнул. Теперь смысл его слов стал понятен.

Всадники долго не раздумывали. Трое листонских охранников были безжалостно изрублены мечами. В достижении цели служители храма не знали преград.

Чтобы посеять страх, мерзавцы убивали и своих, и чужих. Великая идея оправдает любые жертвы.

– Впечатляет, – презрительно вымолвил сендонец. – А теперь ответьте на простой вопрос. Люди, перешедшие границу, – подданные вашей страны?

– Нет, – громко произнес капитан. – Но какая разница? Чужаки нарушили святые каноны. А ведь древним законам не одна сотня лет. Мерзавцы должны ответить за нанесенное оскорбление.

– Очень сожалею, – проговорил лейтенант. – Я не могу выдать путешественников. На этой земле они находятся под покровительством герцога Сендонского. Обратитесь со своей просьбой к нему. Мы с удовольствием пропустим небольшой отряд на нашу территорию.

– Оправиться в логово приспешника дьявола? – искренне возмутился листонец. – Ну уж нет! Вы не заманите меня в западню. Я хочу получить преступников, и я их получу. Не отдадите добровольно, придется применить силу.

Унимиец поднял руку, и кавалеристы, быстро объехав заграждение, двинулись к нему.

– Вы понимаете, что провоцируете начало войны? – выкрикнул пограничник. – Правитель страны не оставит без последствий столь наглое вторжение…

Между тем, сендонцы уже занимали оборону. Ктото заряжал арбалет, ктото подсоединял к автомату новый магазин, ктото обнажил клинок.

Старая вражда между двумя народами только подливала масло в огонь. Уступать друг другу противоборствующие стороны не собирались.

Неумолимо приближалась кровавая развязка драмы. И как это ни печально, но шансов на успех у гвардейцев Листона было гораздо больше. Слишком значительное преимущество в численности.

– Стойте! – неожиданно для всех воскликнул Саттон.

Англичанин повернулся к храмовнику и спокойно продолжил:

– Вы требуете компенсацию за нанесенное оскорбление. Полностью согласен. Однако считаю – оскорбление нанесено мне и моим друзьям. Мы прибыли в вашу страну как гости, а из нас сделали бесправных пленников. Величайшее унижение для достойных людей! Я предлагаю решить возникшую проблему прямо здесь.

– Каким образом? – раздраженно поинтересовался капитан.

– Самым простым, – вымолвил Крис. – Поединком! Один на один. Побеждаете вы, и наша группа уезжает с вами на суд святой церкви. Побеждаю я – будем считать, что беглецов никто не догонял. Помоему, это справедливо.

– Вряд ли мои действия одобрят… – неуверенно сказал листонец.

– Перестаньте! – рассмеялся землянин. – У вас беспроигрышная ситуация. При успехе становитесь героем, при неудаче – покойником. И заметьте, смерть примете за правое дело!

Соображал тасконец видимо довольно туго. Устраивать бойню на чужой земле очень опасно.

Подобного приказа он не получал. За ошибки церковь наказывает не менее сурово. Воевать с сильным соседом графство Листонское сейчас не готово.

– Хорошо, – наконец принял решение офицер. – Я согласен на такие условия.

– Э, нет, – заметил Саттон. – Пусть солдаты поклянутся Богом, что в случае гибели командира покинут поле боя, не причинив никому вреда.

Капитан утвердительно кивнул, и всадники поспешно пробубнили обещание. Подчинение в армии южан было беспрекословным. И неудивительно, за любой проступок человека ждала страшная смерть.

После недолгих приготовлений дуэлянты сошлись в схватке. Дрались прямо на дороге.

Вокруг плотным кольцом столпились и листонцы и сендонцы. Путешественники расположились чуть в стороне.

Хлопнув товарища по плечу, Пол в качестве напутствия произнес:

– Проиграешь – я тебя сам прикончу.

– Спасибо на добром слове, – улыбнулся Крис, обнажая клинок.

Поединок длился всего пару минут. Несмотря на неплохую выучку гвардейца, унимиец не мог соперничать с Саттоном на равных.

В многочисленных сражениях землянин довел свои навыки владения холодным оружием до совершенства.

Выяснив уровень, на котором противник владеет оружием, англичанин умело ушел от очередного выпада и вонзил меч офицеру в бок. Острое лезвие рассекло тасконцу печень.

Бедняга умер мгновенно. И, наверное, это к лучшему. Гореть на костре – удовольствие не из приятных.

Капитан покачнулся, в предсмертной агонии судорожно дернул рукой и беззвучно рухнул на траву. Кавалеристы без единого возгласа вскочили в седла и галопом устремились в обратный путь.

Листонцы даже не взяли тело убитого командира. Каждый думал о собственной судьбе. Ведь комуто в столице придется отвечать за неудачу!

– Великолепно! – восторженно воскликнул лейтенант. – Превосходно проведенный поединок. Вы расправились с опытным бойцом, как с мальчишкой. Признаюсь честно, не хотел бы я быть вашим врагом. Шансов выжить практически нет.

– Надеюсь, теперь мы свободны? – спросил Стюарт.

– Разумеется, – кивнул сендонец. – Только вот ума не приложу, что делать с трупом? Оставлять на дороге нельзя, а рыть могилу на такой жаре нет желания…

– Есть простое и незамысловатое решение, – предложила Рона. – Оттащите его к границе. Пусть часовые Листона займутся покойником, им все равно хоронить казненных друзей. Бросить гвардейца на съедение диким зверям они не решатся.

– Логично, – согласился офицер.

Пришпорив лошадей, воины неторопливо продолжили путь. Путешественники ужасно устали и нуждались в отдыхе.

* * *

Отряд около полугода блуждал по герцогству Сендонскому. Государство занимало огромную территорию и здесь хватало заброшенных укромных мест.

Когдато в этом районе располагалась богатейшая провинция Унимы. Разумеется, крупные города подверглись ядерным ударам, и, как следствие, в стране проживало много мутантов.

Относились к ним поразному. С одной стороны, уродцев не притесняли и не уничтожали, с другой – людей с физическими отклонениями и близко не подпускали к высоким должностям.

Постепенно мутанты обособлялись, но изпод власти герцога не выходили. В нем тасконцы видели покровителя и защитника.

Сто лет назад прапрадед нынешнего правителя дал пристанище всем несчастным, когда листонцы начали сжигать убогих и юродивых. Подобные вещи никогда не забываются.

Воины обосновались в столице и периодически делали вылазки на древние развалины и в глухие селения. И все же обнаружить Хранителей наемникам так и не удалось. О них никто ничего не знал.

Иногда из уст унимийцев земляне слышали старые легенды, но на точное местонахождение отшельников они не указывали.

За прошедшее время друзья повстречали немало интересных людей, видели сотни свидетельств могущества былой цивилизации, однако к цели не приблизились ни на шаг. Поиски оказались совершенно бесплодны.

Оставаться в Сендоне больше не имело смысла. В конце концов, группа собрала вещи и отправилась на север. Воинам предстояло преодолеть почти восемьсот километров.

Наемники не очень торопились и доехали до Хостона за две декады. К счастью, путешествие обошлось без приключений.

Некогда величественный город выглядел удручающе. Не на что смотреть: жалкие, замшелые безлюдные развалины.

Не радовал воинов и изменившийся ландшафт. Исчезли густые высокие леса и радующая глаз зелень. Впереди расстилалась голая, открытая ветрам степь. Безжалостные лучи Сириуса выжгли растительность. Равнину покрывала лишь сухая желтая трава.

Друзья потратили сутки на поиски стада диких животных. Охота оказалась удачной, и отряд обеспечил себя мясом на длительный срок.

Ждать товарищей придется долго. До назначенной встречи еще целых два месяца.

И неизвестно, успеют ли остальные группы вовремя выйти к Миссини.

Глава 11
ПУТЬ К ХОСТОНУ

Все планы де Креньяна о путешествии вверх по реке разбились о врачебный долг Линды. Женщина не смогла бросить измученных, изможденных болезнью людей на произвол судьбы.

Состояние многих энжелцев до сих пор оставалось очень тяжелым. Унимийцы еле передвигали ноги и были не в состоянии работать. Жителей селения попросту ждала голодная смерть.

После того, как последние очаги эпидемии удалось подавить, отряд добровольцев отправился в деревню. Их встретили заброшенные дома, выбитые в окнах стекла, заросшие травой и кустарником дорожки.

Могильная тишина угнетающе действовали на психику. Тасконцы испуганно озирались по сторонам, готовые в любой момент бросится обратно к лодкам.

Им, наверное, казалось, что в родном Энжеле поселились призраки. Души умерших соотечественников требовали достойного захоронения.

Не теряя времени, мужчины приступили к выполнению скорбной миссии. Почти в каждом здании они находили изуродованные разложившиеся трупы.

Некоторые унимийцы теряли сознание от одного вида погибших тел друзей и соседей. Об ужасающем тошнотворном запахе и говорить не стоит. Подобного кошмара ни француз, ни аланцы не испытывали даже на поле битвы. Там хотя бы ветер разгоняет мерзкое зловоние.

Несмотря на огромную ценность старых вещей, мебели и предметов быта, их пришлось сжечь. Уже к полудню языки пламени охватили крыши домов.

Одновременно полыхало две трети строений. Огонь жадно пожирал последние свидетельства развернувшейся здесь трагедии.

Пожар, величайшее бедствие, не знающее жалости и пощады, сейчас служил очищением. Глядя на красноватые сполохи, люди искренне радовались уничтожению следов постигшей Энжел беды.

Унимийцы словно сбросили с плеч непосильный камень. Несколько страшных декад, когда жители деревни готовились к смерти, наконец, канули в прошлое.

Теперь, после создания вакцины, тасконцы смотрели в будущее с оптимизмом. Так бывает всегда после кровопролитной войны или гигантской катастрофы.

Ведь хуже быть уже просто не может. Многие неприятности и невзгоды, раздражавшие и пугавшие энжелцев год назад, сейчас казались, по меньшей мере, смешными.

Примерно через две декады в поселок вернулись уцелевшие женщины и дети. Перед ними предстала печальная картина пепелищ. Здания, построенные два века назад, не сгорели дотла, и обугленные коробки сразу бросались в глаза. Впрочем, в жарком и влажном климате руины быстро зарастут мхом и травой.

Работы у унимийцев было непочатый край. Мужчины выкопали огромный могильник, в который сносили обугленные человеческие останки, сохранившиеся после пожара.

Печальная процедура сопровождалась слезами и стонами женщин. Тасконки, как ни старались, сдержать эмоции не сумели.

Энжел невелик по размерам, и все люди прекрасно знали друг друга. Только когда на краю леса появился покатый земляной холм, стенания прекратились.

Лучший способ заглушить боль и отчаяние – это тяжелая рутинная работа. По приказу Салан унимийцы развели костры и в течение трех суток упорно кипятили свои вещи.