Чтение 27–й страницы книги ~Скользкий~

— Пойдем, может, перекусить чего-нибудь купим?

— Да сейчас уже Григорий придет, — покачала головой девушка и хихикнула. — Конопатенький…

— А я пройдусь. Тебе взять чего?

— Нет, спасибо.

Пристроив свою сумку рядом с рюкзаком девушки и положив сверху винтовку, я пошел посмотреть, что делается у ворот. Может, новости какие узнаю. А то живу, как в лесу…

Людей у торговых палаток и ларьков сегодня толкалось куда больше, чем обычно. Оно и понятно — обозникам и покушать надо и развлечься как-нибудь. А телег скопилось о-го-го сколько.

Вскоре мне порядком осточертела эта толчея и, выйдя из торговых рядов, я направился к воротам — посмотреть на царившее там столпотворение. Телеги выстроились в длинную вереницу, меж ними сновали коробейники, но купцам и охране сейчас было не до их товаров. Им бы в Форт. Все немного на взводе. Того и гляди, до мордобоя дойдет. Вот сунется кто в обход очереди и такое начнется… Пока самоубийц не находилось.

— Аркаша! — заорал я, заметив знакомую розовощекую физиономию Демина, который покупал в продуктовой лавке хлеб и вино. — Здорово!

— Держи краба, — обрадовался Демин и сжал мою ладонь своей здоровенной лапищей. — Лед, что у вас там происходит?

— Уроды буйствуют, — объяснил я.

— Дожили. Их что, из Гетто выпускать начали?

— Сбежали.

— Идиотизм. Из-за этих клоунов столько бабок сейчас в трубу улетает…

— Да ладно, не твои же, — усмехнулся я.

— Как не мои? Знаешь, почем здесь булка хлеба сегодня?

— Да перестань ты, не обеднеешь. — Я подергал Аркашу за рукав расстегнутого полушубка. — Ты никак с северного полюса?

— Иди ты знаешь куда? Когда уходили, по ночам так подмораживало — мама не горюй. — Демин несколько раз махнул полой, обдувая себя воздухом. — А в телеге оставить нельзя — упрут. Только отвернешься — сразу упрут. Сволочи.

— Спаришься.

— Спарюсь. А куда деваться? — Демин поправил торчащее из кармана горлышко бутылки. — Я уродов понять не могу. Чего в Гетто не сидится? Кормят-поят. Работать не заставляют. Все за казенный счет. Нет же — вылезли. В натуре, уроды.

— Их как раз из Гетто выгнать предложили.

— Это кто такой умный выискался?

— Лига.

— Совсем бабы сбрендили, — с копченым окороком от мясной лавки к нам подошел парень только самую малость похлипче Аркаши. А может, и не хлипче. Просто повыше, вот и кажется. — Привет.

— Привет, — ответил я на рукопожатие. Узкое острое лицо точно раньше видел, а как зовут — не помню. Но кто-то из постоянных Аркашиных подельников, в смысле, напарников.

— Не скажи, Миха. Тут политика. Точно тебе говорю, — не согласился с ним Демин. — Соль взял?

— На фига?

— Не на фига, а надо. — Аркаша достал из кармана пластиковый пакет, развернул и положил в него буханку хлеба. — Может, чего горяченького сварим.

— Я не понял: все суетятся, а вы обед готовить собираетесь? — указал я на царившую перед закрытыми воротами толчею.

— Война войной, а обед по расписанию. — Миха сунул окорок Демину в пакет. — Вино взял?

— Взял. — Аркаша похлопал по торчавшему из кармана горлышку. — А не суетимся мы потому, что все равно в Форт сегодня уже не попадем. Припозднились.

— Вы откуда?

— С Северореченска. Для Трофима сигарет притаранили. Хочешь, блок по дешевке организую.

— Типа усушка и утряска? — улыбнулся я. — У поисковиков брали?

— А у кого еще? Не у перекупщиков же втридорога…

— Да нет никаких поисковиков, — неожиданно заявил Миха.

— Вот только не надо опять свои безумные идеи толкать, — с притворным ужасом взмолился Аркаша.

— Почему безумные? — не обратил внимания на насмешку Миха. — Сами посудите, почему в Северореченск столько жратвы попадает? К ним что, с той стороны фуры с балабасами сплошным потоком идут? Эшелонами харчи завозят?

— У них границы более нестабильные, — очень спокойно заметил Аркаша, словно уже успел перепробовать все возможные варианты ответов.

— Да какие еще границы? Все это один большой эксперимент!

— Что все? — не понял я. У меня было свое мнение о личностях, наладивших поставки продовольствия в Приграничье, но куда интересней узнать, что другие по этому поводу думают.

— Ну, конечно! Это пришельцы похитили нас и переправили сюда, — хихикнул Аркаша.

— Да какие пришельцы? Приграничье — это эксперимент гэбэшников. Откромсали кусок в Сибири, засунули нас сюда, как подопытных кроликов и наблюдают. А чтоб раньше времени с голодухи не померли — подкармливают. В Северореченске всем люди из конторы заправляют, и поставки продовольствия именно они организуют.

— А знаешь, если посмотреть на ситуацию с этой точки зрения, то в этом что-то есть… — задумался Демин и вдруг заржал Михе в лицо. — И это что-то — бред! Если бы где-то контора и обосновалась, так это в Городе.

— Фигня! — Разволновавшись, Миха замахал руками и едва не ткнул растопыренными пальцами в лицо Аркаше. — Сам посуди, ну что ты знаешь про Северореченск? Да ничего ты не знаешь! Дума, фракции там разные: казаки-аграрии, промышленники, поисковики… Так не бывает! Понял? Не работает демократия в наших условиях. А значит, кто-то там сидит в тени и всем рулит. Блин, да даже в Город переехать проще, хоть мы с ними и на ножах. Из Северореченска ж мигрантов махом вышибают…

— Вы все спорите? — подошел к нам мужчина лет сорока в легкой брезентовой куртке. Обычный такой мужчина — встретишь на улице, внимания не обратишь. Но Миха моментально заткнулся.

— Не, это Миша спорит. Я так, слушаю, — завел руку с пакетом за спину Аркаша.

— Вот что, орлы, давайте к обозу.

— Хорошо, Петр Иванович, — кивнул Демин.

Попрощавшись со мной, парни пошли к телегам. Я еще минут пять смотрел на суету у ворот, потом перевел взгляд на небо. А солнышко-то вовсю уже припекает. Дело к полудню движется. И чего мы время теряем?

"Общий сбор. Выходим через пять минут ". — Раздался голос Григория у меня в голове. Блин, испугал, зараза. Никак к этим переговорным амулетам привыкнуть не могу.

Я развернулся и пошел меж палаток, высматривая в толпе своих спутников. А, вон и они.

— Лед! — замахала мне руками Вера.

Я остановился как вкопанный: о чем-то расспрашивавший Хана худощавый мужчина, одетый в свободного покроя кожаную куртку, серые штаны и удобные ботинки с высокой шнуровкой уже заметил мое появление. Мужчина этот был мне прекрасно знаком: прямой нос, коротко подстриженные темные волосы с редкой сединой, на щеке две тоненькие полоски пересекающихся шрамов. Крест.

Крест? Ему-то что здесь надо? Явно ведь по мою душу. И, судя по его хмурому виду, ничего хорошего от этой встречи ждать не приходится. Что еще стряслось?

Придерживая рукой ножны длинной сабли, Крест решительно направился прямо ко мне. Два патрульных из роты дальней разведки как приклеенные поспешили за ним. Дело пахнет керосином…

— Пошли, — остановился, не доходя метров трех до меня, Крест. Патрульные синхронно перехватили автоматы.

— Куда? — сглотнул слюну я. Кадык предательски дернулся, и мое состояние не укрылось от бывшего командира. Зря винтовку оставил. Если что — до пистолета дотянуться не успею. Да и с винтовкой в такой ситуации без вариантов…

— Туда, Лед, туда, — внимательно осмотрев меня с ног до головы, тяжело вздохнул Крест. — Ты арестован по обвинению в дезертирстве. И руку от ножа убери…

— А чего это ты тут раскомандовался, дядя? — вынырнул откуда-то сбоку Первый.

Второй вышел из-за палатки с другой стороны. Вокруг нас моментально образовалось свободное пространство — словно почувствовав разлившееся в воздухе напряжение, покупатели в спешном порядке покинули наш ряд. Патрульные среагировали на появление вооруженных людей моментально и уже открыто направили автоматы на парней. В отличие от подчиненных, Крест остался совершенно невозмутим.

— Тебе это надо? — выделив слово "надо", спросил он у меня.

— Подождите, подождите, — все же не убирая руку от чехла с ножом, попросил я. Бойня никому не нужна. Тем более на таких условиях. А мне так и вообще при любом раскладе свинцовый билет в мир иной первому обеспечен. — Это командир моего бывшего отряда. Я думаю, произошло небольшое недоразумение, которое легко уладить…

— Да ну? — откровенно издевнулся надо мной Крест.

— Легко. — Не отрывая от него взгляда, я левой рукой залез в карман куртки, вытащил документы и кинул их патрульному. — Распоряжение о переводе.

— Забавно, — мельком просмотрев бумаги, кончиками губ улыбнулся Крест. — Но это не снимает вопрос о возврате полученных со склада материальных ценностей на общую сумму более девятисот рублей.

Он кинул бумаги обратно, и они упали на землю в шаге от меня. Я бы мог их легко поймать, но не стал и пытаться: так вот отведешь взгляд, а потом на том свете ангел-дознаватель будет выспрашивать, откуда дырка во лбу образовалась.

— Если вы еще не поняли, — подошедший Хан продемонстрировал бляху с изображением сокола, — Дружина.

— И что? — не поворачиваясь к нему, спросил Крест.

— И то. Идите отсюда подобру-поздорову. — Хан положил ладонь на расстегнутую кобуру с пистолетом.

Сейчас начнется. Я глубоко вздохнул, успокаивая нервы, и немного расслабил ноги. Не стоило Хану за оружие хвататься. И уж если хвататься, то не за ПМ, а за автомат.

— А ты, Лед, чего молчишь? Пошли этих мудил подальше, — прямо заявил нагло крутивший меж пальцев нож Димитрий.

Сейчас прольется чья-то кровь…

— Что здесь происходит? — Как нельзя более вовремя появился из-за палатки с соседнего ряда Григорий.

Вернувшиеся вместе с ним Мельников и Ялтин разошлись в разные стороны. Дядя Женя достал дырокол, колдун провел ладонью по вставленным в пуговицы короткой куртки самоцветам и они едва заметно замерцали.

— Здесь происходит арест, — реально оценив наше численное преимущество и появление колдуна, пошел на переговоры Крест. — На основании ордера, выданного…

— На основании вот этого документа, — Гриша спокойно поднял валявшийся на земле приказ, — Лед откомандирован в Дружину. Вот когда его переведут обратно в Патруль, тогда и будете разбираться. Разговор окончен.

— Разберемся, — Крест махнул автоматчикам и пошел по направлению к Форту.

Я с облегчением перевел дыхание, вытер вспотевшее лицо и забрал у Гриши документы.

— Ты чего перетрухал так? — хлопнул меня по плечу Первый. — Их же всего трое было. Раскатали бы.

— Я тебе потом расскажу, кто бы кого раскатал, — покачал головой я, успокаивая дыхание. Выпить бы сейчас… Пойду хоть водички хлебну, а то аж в горле пересохло.

— Одни проблемы из-за тебя, — процедил Хан и ушел к оставленным под присмотр Веры вещам.

Вот и аукнулась мне выходка Макса. На девять сотен влетел. И пусть из-за него я реально угорел не больше, чем наполовину, все равно подставил он меня на весьма кругленькую сумму. Ладно, Бог ему судья. Не судите и несудимы будете.

Я подошел к своей сумке, достал воду и сделал несколько длинных глотков. Полегчало. Надо бы еще бандану достать, а то солнце так лысину и припекает.

— Минуту! — Ялтин вытащил из своей сумки два деревянных шара размерами с крупные мандарины и задумчиво всех оглядел. — Второй, Хан, возьмите.

— Это что? — подкинул в руке шарик Второй.

— АРИР.

— Ага, а я-то думаю, что-то давненько мы АРИРами не баловались, — весьма выразительно посмотрел на колдуна Второй.

— Асинхронно-резонансный импульсный разрядник на кристаллической основе, — попытался объяснить колдун.

— А если проще? — Первый взял у брата шар — посмотреть.

— Если проще, то это граната. Зона поражения — десять метров. Выжигает все живое.

Первый быстренько вложил шар в протянутую руку брата.

— Для активации необходимо приложить большой палец к этому квадрату, — продолжил Сергей Михайлович, указав на едва выделяющуюся по цвету пластинку, — до хруста вдавить ее…

— Большой палец? — спросил Первый. — Это — который самый большой?

— Большой палец руки.

— Левой, правой?

— Без разницы. Главное, давить не ногтем, а подушечкой, — очень спокойно ответил колдун. Вот это выдержка! Сразу видно, со слушателями Гимназии работать приходилось немало. — Заряд сработает через пять секунд после активации артефакта. У меня все.

— Руки в ноги и пошли, — поправив лямки рюкзака, скомандовал Григорий.

Я закинул сумку на плечо, подхватил винтовку и пошел рядом с колдуном, искоса поглядывая на его куртку.

— Вы хотите что-то спросить? — заметил мой интерес Ялтин, когда мы вышли на тракт.

— Это ведь у вас камни? — указал я на его пуговицы. — Просто первый раз колдуна встречаю, который дереву и кости камень предпочитает. Шары ясновидения не в счет…

— Это все от лени и закостенелости, — грустно улыбнулся Сергей Михайлович. — С живым материалом работать проще. Что его емкость ниже, мало кого волнует. Ключевое слово — проще.

— В курсе, — кивнул я.

— А знаете почему? — ничуть не удивился моей осведомленности в этом вопросе колдун. — У живого материала энергетическая ячейка более мелкая. У камня она крупнее и в межъячеечное пространство утекает слишком много энергии. Магам и чародеям это не принципиально, а колдуны…

Я вновь кивнул, хотя разбираться в этом вопросе стал еще меньше, чем в начале разговора.

— Для колдунов величина энергетических потерь критична. Вот я и предложил заливать на один носитель сразу два независимых заклинания. Первое, автономное, подцепить на межъячеечное пространство, второе, обычное, — на область, поддающуюся контролю. Стандартный артефакт никак не использует рассеявшуюся по камню энергию, а вот за счет двойной прошивки выход полезной мощности возрастает до семидесяти процентов.

— И это не чистая теория?

— Это практика, — как-то без радости улыбнулся Ялтин. — Но при наложении двойных чар на один носитель, чтобы избежать перехлеста полей, требуется настолько тонкая работа… В общем, большинство колдунов на это просто неспособно. А те, кто способен, учиться этому не хотят. Им и так хорошо.

Что ж, понятно на кого он намекает. Интересно, Бергман не хочет или не может? Да, прав был Жан, когда говорил о шаблонах и оболванивании в Гимназии. Кто не вписывается в стандарт — того на улицу.

Нас обогнали четыре велосипедиста с объемными рюкзаками на задних багажниках. Спортивного вида ребята размеренно крутили педали велосипедов. Зачехленные ружья — а может быть, и луки — болтались за спинами. Или охотники, или еще какой свободный люд. Хорошо им на колесах, не то что нам на своих двоих топать.

— Лед! — позвал Григорий. — Напалм!

Я догнал Конопатого, рядом с которым уже шли близнецы. Фу-у-у, жарко. Расстегну куртку, что ли, а то упрею так.

— Лед и Напалм — в авангарде, — приказал Гриша. — Проверяете дорогу. Если что — не кричите, все общение только через амулеты связи. Задача ясна?

— Да, — хором ответили мы. А чего неясного-то?

— Вы, — Григорий повернулся к близнецам, — замыкающие.

— Яволь, — козырнул Первый и удивленно указал рукой на молодой бархатник, возле которого возились два человека в противогазах. — Чего это они?

— Травники, почки, побеги срезают, — присмотревшись, объяснил ему Конопатый.

— Зачем?

— Лекарства делать.

— Пошли, что ли? — предложил я обернувшемуся посмотреть на бархатник Напалму.

— Пошли, — согласился он и расстегнул кожаную куртку, под которой оказалась черная футболка. — Наша служба и опасна, и трудна…

Он же весь в черной коже, бедолага. Как бы не отпарил себе чего жизненно-важного.

Окружающий пейзаж особым разнообразием похвастаться не мог. Поле, заросшее травой с явным синеватым отливом. Редкие точки ярко-голубых и бледно-оранжевых цветков. Невысокие кусты на обочине. Одинокие бархатники, чьи длинные тонкие ветви покачивались на ветру. Горьковато-кислый запах набухающих почек. Растрескавшийся асфальт дороги. Голубое небо. Желтовато-белый ослепительный шар солнца. Вот, собственно, и все.

Оно и к лучшему. От разнообразия одна головная боль. Попробуй в зарослях различи притаившихся хищников или, того хуже, — бандитов. Нет, так куда лучше. Жалко, что это благолепие долго не продлится.

Поле как-то резко изменило свой цвет с серо-сине-зеленого на ярко-зеленый, а вдалеке показались крыши домов, от которых в небо поднимались тонкие струйки дыма.

— Это Октябрьский? — поинтересовался Напалм.

— Октябрьский дальше, — прикрыв глаза от лучей солнца, осмотрелся я. Показалось, или действительно по дороге кто-то навстречу идет? — Это деревня Боровая.

— А чего ты с этим порезанным цацкался? — пнув валявшийся на обочине камушек, спросил Напалм.

— Это Крест. Слышал о таком?

— Нет. Охотник за головами?

— Патрульный. Командир отряда.

— Он так крут?

— Не то слово, — замолчал я, припоминая один из наших последних совместных рейдов. — В том году дело было — мы в рейде на бандитов нарвались. Вообще это случайно вышло, но и мы, и они сразу палить начали. Нас пятеро было. Бандитов человек десять. Мы двух положили, они тоже в долгу не остались: одного нашего сразу подстрелили, второй чуть позже пулю в живот словил. Пока оторваться пытались, еще одного зацепили. Да какой отрыв, когда тяжелый на руках? Зажали нас в каких-то развалинах. На ногах к тому времени только я и Крест оставались. Бандиты полезли, мы отбились. Патронов — кот наплакал. Ну, Крест и пошел на разведку. Один. Вернулся через два часа, сказал, что все в порядке. Знаешь, почти как у Высоцкого в песне получилось: "Они лежали дружно в ряд, их было восемь". Такие вот пироги.

— Круто. Но против колдуна он не попер.

— Не попер, — согласился я. И задумался. А почему, собственно, за мной послали именно Креста? Странно. Да, я из его бывшего отряда и что? Обычно дезертирами совсем другие люди занимались. И почему Крест словно ждал, что я на него прыгну? Или мне это только показалось?

— То-то же.

— Стой, — дернул я пироманта за руку.

— Что? — завертел он головой по сторонам, а мгновеньем позже и сам разглядел идущего нам навстречу человека, длинный пропыленный плащ которого почти сливался по цвету с дорожным полотном.

Вот ведь подкрался! И как мы его раньше не разглядели?

Человек понял, что его заметили, и медленно откинул с лица капюшон. В первую очередь в глаза бросилась смуглая — не загорелая, а именно смуглая — кожа и хищный, ястребиный нос. Глаза ярко-голубые. Если Доминика можно было принять за потомка гордых испанских идальго, то этот тянул на идальго сам. Очень мне это лицо знакомо…

— Добрый день, — первым поздоровался я.

— День добрый, — вернул приветствие медленно приближавшийся путник. — Вы за волком?

— Нет, — покачал головой я. — А за волком, я так понимаю, идти уже бесполезно?

— Ну почему бесполезно? Эта хитрая бестия всех оставила с носом и ушла на восток. Вот незадача…

— И как там дальше, спокойно?

— Вполне. Тишина, как на кладбище. Загонщики до самого Октябрьского все живое и неживое распугали. — Человек вновь накинул на голову капюшон и, проходя мимо, добавил. — Удачи.

— Спасибо. — Я обернулся, помахал Григорию, что все в порядке, и отправился по дороге дальше.

— Ты его знаешь, что ли? — Напалм смахнул с лысины пот. — Странный какой-то.

Я поправил бандану:

— Это Диего. Тот, который Охотник.

— Да ну? — Удивленный Напалм чуть не подпрыгнул на месте и развернулся, но Диего уже и след простыл.