АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Тогда почему все ищут твою пластиковую башку?
- А может, это ты их привел! Может, китайцы тебя уже взяли и ты нас сдал!
- Тогда бы тебя уже допрашивали, дура!
Хала умолкла, некоторое время просто сидела у стены, уткнувшись лицом в колени, затем подняла голову и проворчала:
- Я никогда не ходила на встречи. Иногда прикрывала Чезаре, но и только.
- Они могли вас выследить, - примирительным тоном ответил Дорадо. - Как вы меня.
- Чезаре вел себя очень осторожно. И, в отличие от тебя, всегда оглядывался.
- Не следует недооценивать противника.
- Тоже правильно… - Девушка вздохнула. - Нам повезло.
- Верно, - согласился Вим. - Хорошо, что они передрались друг с другом.
- Китайцы с полицией?
- Черт его знает, кто с кем. Поднебесники там были точно, а другие… Не все ли равно, кто они?
- Пожалуй, ты прав. Сейчас это не важно.
Через подвал беглецы ушли в грязноватые мюнхенские коммуникации. Затем последовал бег по темным, зато никем не контролируемым коридорам, переходы с уровня на уровень по бетонным и металлическим лестницам и периодические остановки, во время которых Вим и Хала напряженно вслушивались, пытаясь различить шаги возможных преследователей. Путешествие длилось почти час, и из-под земли они вывалились за пределами Blumenmarkt, в полуразрушенной зоне Dresden, получившей свое название потому, что напоминала честным баварцам беспощадно разрушенную американцами столицу Саксонии.
Когда-то в этих кварталах Мюнхена находился оплот участников печально знаменитого бунта Мясников, последнего на сегодняшний день вооруженного выступления в Баварском султанате. Когда-то этот район, застроенный безликими многоэтажными коробками, населяли работяги - необразованные и неквалифицированные клиенты государственных программ занятости населения. Люди, которым не повезло. Люди, лишенные будущего. В какой-то момент Европол выпустил ситуацию из-под контроля, и перенаселенные кварталы полыхнули жесточайшим бунтом - к честной профессии мясника повстанцы не имели никакого отношения. Два дня в Мюнхене шли уличные бои. Два дня армия пыталась загнать озверевших работяг обратно в гетто. И еще два дня пыталась это самое гетто взять. Взяли, щедро залив его кровью.
С тех пор в султанате уделяли гораздо больше внимания социальной политике, a Dresden… Его планировали снести, но вот уже несколько лет никак не могли приступить к работам. То ли потому, что в обветшалых домах до сих пор прятались повстанцы (это утверждение являлось полной чушью), то ли для того, чтобы в кварталах концентрировались самые грязные отбросы общества, люди, которых не привечали даже в Blumenmarkt.
В любом приличном городе должна быть своя помойка.
Беглецам повезло - выбравшись из канализации, они оказались в пустом подвале, не встретились с местными обитателями, а потому решили остановиться, отдохнуть и подумать, что делать дальше.
- Похоже, ты влипла больше моего, - негромко произнес Дорадо. - Теперь они знают, кто ты.
- «У Изольды» даже моя «балалайка» осталась, - вздохнула женщина.
- Плохо.
- На ней не было ничего важного.
- Хорошо.
Хала слабо улыбнулась.
- Ты повеселел.
- Я чувствую себя почти отомщенным. - Вим потянулся и прислонился к стене, приняв подчеркнуто расслабленную позу. - Что ты теперь будешь делать?
- Перейду на нелегальное положение, - пожала плечами Хала. - Если все пойдет так, как надо, дней через пять Чезаре меня вытащит.
«Она верит ему. Верит в него. А Кодацци? Как он относится к трансеру? Бросит ее или выручит? Какие отношения связывают опытного dd с неизвестным прошлым и проститутку? Какие чувства?»
- Почему ты до сих пор работаешь на Изольду?
- Я же говорила: хорошее прикрытие.
- Врешь.
- Даже если и так, тебе какое дело? - огрызнулась женщина. - И время для подобного разговора ты выбрал неподходящее.
- А о чем нам еще говорить? Ты не скажешь, где будешь прятаться, я не скажу, куда поеду. Минут через десять мы разбежимся в разные стороны и, скорее всего, навсегда.
- Тогда какое тебе дело до меня?
- Я должен доверять партнерам.
Хала хмыкнула, помолчала, но ответила. Нехотя ответила:
- На мне висит приговор: еще пять лет занятий проституцией. И нельзя покидать Исламский Союз.
- Почему не сбежала?
- В любом другом месте моя карьера предопределена: зарабатывай хлеб, лежа на спине и раздвинув ноги, - ровным голосом ответила женщина. - Все прекрасно знают, для чего нужны такие трансеры, как я. Какой смысл бежать?
Врачи поработали хорошо, создав настоящий шедевр пластической хирургии, и чтобы вернуть себе настоящую внешность, Хале потребуется не одна тысяча динаров - обратные операции стоят на порядок дороже. Наверное, именно поэтому она без раздумий согласилась на Очень Серьезное Дело: полученные за книгу миллионы станут ее пропуском в нормальную жизнь.
- Чезаре оказался первым мужчиной, который от несся ко мне по-человечески, проявил сочувствие.
А когда он узнал мою историю, то спросил, не хочу ли я поработать с ним. - Хала провела рукой по пласти ковым волосам. Жест, сохранившийся с тех времен, когда у нее была настоящая прическа. - С винтовкой я научилась обращаться еще в молодости, позанималась пару месяцев, чтобы вернуть форму, и стала работать.
Прикрывала Чезаре в его делах.
«А он обещал ей будущее. Верность. Больше всего в мире ценится верность».
- Ну а ты что скрываешь, Вим Дорадо?
- Я убил сына шейха, - спокойно ответил Вим. - Отомстил за смерть отца.
- И остался жив?
- И даже не сидел в тюрьме. И не проходил по делу. - Дорадо помолчал. - Я убивал его медленно, очень жестоко. А меня даже не заподозрили.
- Со смерти твоего отца прошло много времени, - поняла женщина.
- Да. О той истории успели забыть.
- Ты злопамятный.
Вим покачал головой:
- Глупый. Из-за тех двух часов, что подыхал ублюдок, я исковеркал себе жизнь.
- Все равно тебе повезло больше, чем мне.
- Это точно.
Дорадо завел разговор не для того, чтобы проверить искренность нового партнера. Ему нужно было разговорить трансера, отвлечь, расслабить. Не дать Хале сообразить, что она должна срочно связаться с Чеза-ре. Она еще не поняла, что должна СРОЧНО СВЯЗАТЬСЯ С ЧЕЗАРЕ! Кодацци знает о нападении китайцев, но коммуникатор молчит, а «балалайка» осталась у Изольды. И Кодацци понятия не имеет, чем закончилась перестрелка. И что стало с Халой…
Трофейную «дрель» Вим специально положил на самом виду, между собой и трансером. Как знак доверия. Маленький штрих, позволивший Хале расслабиться. Тем более что, едва оказавшись в подвале, Дорадо присмотрел кое-что получше: бейсбольную биту из утяжеленного пластика, с помощью которой местные бандиты выясняли, кто круче в битвах за контроль над чайханами и туристическими достопримечательностями. Мюнхен - это не Анклав, где пушку можно купить на каждом шагу, хочешь - зарегистрированную, хочешь - нет, что, в принципе, одно и то же, потому что безы за незарегистрированную пушку только штраф выпишут. Здесь государство, ствол добыть сложнее, поэтому мелкие уголовники предпочитали сражаться палками.
Бита лежала у стены, как раз в том месте, где расположился Дорадо.
- Надо бы связаться с Чезаре, - опомнилась женщина.
- Для этого нужен коммуникатор, - заметил Вим.
И увидел, что Хала не сводит глаз с автомата. Женщина насторожилась. Или просто задумалась?
- Похоже, пора расставаться.
- Похоже, - согласился Дорадо.
Он поднялся на ноги чуть раньше Халы. Поднялся, одновременно схватив правой рукой биту. И прежде чем девушка успела защититься, уклониться или хотя бы выставить руки, ударил ее по голове.
Говорить о состоявшейся Традиции можно только в том случае, если основополагающие ее принципы, глыбы, на которых держится здание, прошли испытание временем. Но не минутами, что считают часы, а поколениями, десятками поколений, каждое из которых привносило в жизнь общества нечто новое, нечто свое. Слово Традиции меняет мир, делает другим его восприятие людьми. Но нельзя отрицать обратного: развитие общества заставляет человека по-новому смотреть на веру. Триремы были вытеснены парусными судами, которые, в свою очередь, уступили место пароходам. Люди целеустремленно познавали законы материального мира и в один прекрасный миг решили, что знают все. Ну, или почти все. Земля шарообразная, а не плоская. Солнце не бог, а термоядерная печка. Душа не в сердце, а в голове. Разум есть результат высшей нервной деятельности. Ничего вечного не существует, даже Вселенная рано или поздно погибнет.
А когда все знаешь, зачем тебе Слово?
И тут возникает вопрос о силе Традиции.
Способен ли ее фундамент выдержать напор всезнаек, очарованных теориями, придуманными людьми и доказанными людям? Достаточно ли он крепок? Сумеют ли иерархи провести корабль Традиции между Сциллой прогресса и Харибдой разумного консерватизма? Запрешься в крепости окаменевших догм - разочаруешь людей. Поддашься «велениям времени» - растратишь проверенные веками ценности ради сиюминутной выгоды.
Но что делать, если иерархи сами не верят в силу своей Традиции?
Некоторые считают, что появление Католического Вуду тесно связано с постройкой в Новом Орлеане храмового комплекса Иисуса Лоа. Масштабный собор, продемонстрировавший миру мощь и богатство новой Традиции, дал верующим повод для гордости и указал направление паломникам. Буду, до того момента считавшееся уделом колдунов, совершающих свои обряды вдали от посторонних глаз, обрело лицо, обрело символ.
Соглашусь: возведение храма Иисуса Лоа стало событием знаковым, важнейшей вехой в истории Католического Буду. Однако сама Традиция сформировалась значительно раньше и обрела силу задолго до того, как святой Мбота заложил первый камень в фундамент комплекса.
Храм Иисуса Лоа стал центром давно существующего учения.
Другие источники утверждают, что становление Католического Вуду в качестве одной из мировых религий, свершилось в результате знаменитого Собрания Недовольных, когда две трети кардиналов Римской Католической Церкви отказали папе в доверии и объявили о поддержке нового христианского течения. Последовавший за Собранием раскол укрепил позиции Католического Буду, позволил завоевать положение, которое раньше занимала материнская церковь.
Мне нечего возразить: Собрание Недовольных и принятое на нем обращение раскольников стали важнейшим событием. Но не стоит забывать, что кардиналы переметнулись на сторону Вуду не под влиянием импульса и не вследствие временного помешательства. Их демарш был обдуман и тщательно спланирован. Они увидели силу нового течения, послушали, что говорит о нем паства, получили от вудуистов гарантии и только поэтому решились на раскол. Они поверили в перспективу, поверили в Мботу.
Собрание Недовольных не имело отношения к становлению Католического Буду, оно стало очередной его победой.
Становление - это работа. Незримая, упорная, тяжелая…
Я утверждаю, что Католическое Вуду явилось миру в тот самый миг, когда молодой хунган Мбота, известный теперь как святой Мбота, осознал, что достиг потолка и больше ему рассчитывать не на что.
В тот самый миг. Ни часом раньше, ни минутой позже.
Духи Лоа любили этого гаитянского мальчишку. Его привечали все тринадцать пантеонов. Он обладал огромной силой, вполне достойной его невероятного честолюбия.
К двадцати семи годам будущий святой добился всего, о чем мог мечтать колдун Вуду. Пройдя обучение на Гаити и в Новом Орлеане, Мбота перебрался в Калифорнию и вскоре стал самым авторитетным хунганом Лос-Анджелеса. К нему обращались за советом миллионеры, государственные чиновники и видные бандиты, к его слову прислушивались все американские колдуны, его уважали гаитянские и африканские старейшины. Авторитет Мботы был столь велик, что с ним не рисковали ссориться даже «люди леопарда». Но это был предел.
Предел для колдуна.
В двадцать семь Мбота понял, что впереди его ожидают тридцать, сорок, а то и пятьдесят невыносимо скучных лет, каждый день которых будет похож на предыдущий. Его власть была весомой, но не всеобъемлющей. Миллионеры и государственные деятели выслушивали предсказания хунгана, следовали его советам, но никогда и никому не признавались в связи с ним. Мботу называли великим, но он не мог выйти из тени, в которой пребывало Вуду. В двадцать семь, пройдя через все ступени, оказавшись на самой вершине Вуду, Мбота осознал, что хочет большего.
И понял, что покончит с собой, если ничего не изменит.
Вы не найдете этой детали в канонической биографии основателя Католического Вуду. Я знаю о ней от самого Мботы и уважаю его за то решение и за ту одержимость, с которой он взялся за дело.
За то, что поставил на кон собственную жизнь.
Необходимо отметить, что Мбота задумался о своем будущем едва ли не в самый подходящий для этого момент. Как раз тогда статистические агентства сообщили, что доля исповедующих ислам европейцев перевалила за шестьдесят процентов. Албанцы и французы все настойчивее требовали от Европарламента привести конституцию в соответствие с законами шариата, а призывы папы к взаимопониманию вызывали глухое недовольство католиков. Ватикан не понял, что времена изменились, и то, что раньше воспринималось жестом доброй воли, виделось теперь признаком слабости.
А слабых не любят. Мбота понимал это, как никто другой.
Его дальнейшие шаги были точны и продуманны.
Молодой хунган разработал план, в котором набросал принципы нового христианского направления и изложил действия, необходимые для создания полноценной церкви. Он представил план на суд старейшин и добился сдержанного одобрения: лидеры Вуду не сумели распознать угрозу, не поняли, что идеи Мботы нанесут удар не только по католичеству, и дали хунгану шанс. Собственными руками выкопав себе могилу.
Заручившись поддержкой старейшин, Мбота принялся формировать команду, привлекая на свою сторону молодых хунганов и мамбо. Его сила, его авторитет и его идеи понравились вудуистам, они увидели в них свет будущего, возможность выйти на первые роли в обществе, обрести власть. Сильные, азартные, честолюбивые и убежденные… Они без сожаления расправлялись с теми, кто отвергал замысел Мботы. По миру прокатилась волна убийств, места погибших колдунов занимали проповедники нового учения. Опомнившиеся старейшины потребовали от Мботы прекратить безобразие, они поняли, что перестройка коснется и самого Буду, но было слишком поздно. Сторонники реформации отбили нападение на свой центр в Новом Орлеане и перешли в наступление, окончившееся грандиозной резней на Гаити. Так Мбота совершил первое невероятное дело в своей жизни: объединил разрозненных колдунов Вуду, заставив их признать свое абсолютное главенство.
Но этого ему было мало.
Книга нового учения - «Послание Мботы» - вышла в свет одновременно с папской буллой «О принципах добросердечных отношений» и нанесла сокрушительный удар по позициям Ватикана. Гений Мботы проявился в том, что он сумел подвести под традиционную, но несколько странную связь между Вуду и христианством крепкую, логически обоснованную базу. Его знаменитые «Выводы», в которых остроумно доказывалась божественная природа духов Лоа, смутили умы не меньше, чем демонстрация «чудес», свершаемых под сенью креста. А появившиеся вскоре мученики - десятки хунганов подверглись нападению фанатиков - еще больше укрепили позиции Католического Вуду.
Ведь если человек готов умереть за веру, значит, она того стоит.
Мбота давал простые и ясные ответы на давно назревшие в среде католиков вопросы.
Должна ли Традиция быть сильной? Да.
Должна ли Традиция защищать свои ценности? Да.
Должна ли Традиция менять взгляды в угоду политической конъюнктуре? Нет.
Что делать, если действия светских властей угрожают интересам Традиции? Указывать им на ошибки.
В тридцать пять лет Мбота основал монашеский орден Замби Всемогущего, который стал и крупнейшим теологическим центром Католического Вуду, и кузницей кадров для высших эшелонов Традиции. В сорок три года Мбота стал первым настоятелем храма Иисуса Лоа. В сорок девять объявил о создании Конфедерации стран Католического Вуду, объединившей изрядную часть Африки, а также Центральную и Южную Америку. Мбота не вводил теократию, оставляя управление в руках светских властей, но закреплял роль Католического Вуду на конституционном уровне, заставляя считаться с собой и де-факто, и де-юре. К тому же он прекрасно понимал, что простые люди ждут от него не только чудес, а потому всерьез занялся проблемами, казавшимися неразрешимыми. Распространяя Католическое Буду, Мбота сумел истребить троцкистов, вносящих хаос в жизнь многих американских стран, практически искоренил межплеменные распри в Африке и даже поставил на место корпорации, убедив их, что время диктата прошло - пришла пора договариваться на взаимовыгодных условиях.
Регионы, столетиями считавшиеся поставщиками ресурсов для развитых государств, подняли голову, на мировой карте сформировался новый центр силы, и все это случилось благодаря тому, что в один прекрасный день двадцатисемилетний хунган понял, что достиг потолка.
Мбота умер в пятьдесят один год. Умер своей смертью, успев сполна насладиться достигнутым. Его империя продолжает жить до сих пор, играет важную роль на мировой арене, и многие аналитики задаются вопросом: как бы пошло развитие человечества, если бы не появилась Конфедерация?
А вот меня гораздо больше занимает другая тема: что стало бы с католичеством, если бы Мбота не вдохнул в него новую силу?
Является ли Католическое Вуду прямым наследником христианства?
Оно сохранило старый сосуд, трансформировав его содержимое. Не наполнило мехи новым вином, а переделало старое. Изменило Слово.
Появление Католического Вуду уникально еще и потому, что никогда прежде еретическое течение не превосходило по своей силе материнскую церковь. И этот факт позволяет говорить не о ереси, а о трансформации. О ревизии.
Вудуисты расчетливо стремились к власти. Они отыскали слабое место и ударили в него. Мботу вели вперед идеи материального мира, но, несмотря на это, он сумел сформировать полноценную Традицию.
КНИГА УРЗАКА
ЧАСТЬ II
ТЕРРИТОРИЯ: ЕВРОПЕЙСКИЙ ИСЛАМСКИЙ СОЮЗ
МЮНХЕН, СТОЛИЦА БАВАРСКОГО СУЛТАНАТА
«БАШНЯ СТРАЖЕЙ»
МАЛЕНЬКОЙ РЫБКОЙ ЛЕГКО ПОДАВИТЬСЯ
- Его зовут Вим Дорадо, он музыкант, - доложил стоящий навытяжку Аль-Гамби. - Выступает в доро гих ресторанах и клубах. Пользуется популярностью.
На этот раз Хамада встретили совсем не так, как несколько дней назад. Ему не предложили присесть, не улыбались и смотрели на майора холодно, жестко.
Все правильно - не оправдал.
Генерал Аль-Кади угрюм, периодически вертит шеей, словно ему жмет воротник белоснежной сорочки. Шейх Аль-Темьят откровенно зол, перебирает четки, глядя куда-то за спину майора, и только личный секретарь султана Наиф Тукар скрывает эмоции, выглядит таким же спокойным, как и на предыдущей встрече.
- Почему вы решили, что он тот самый dd, что побывал в доме Банума? - осведомился генерал.
- Вим Дорадо засветился в поезде, проходящем через Северные Альпы, - сообщил Аль-Гамби. - Во время проверки ему удалось обмануть полицейских…
- Их наказали? - перебил майора шейх.
Аль-Темьяту не терпелось сорвать на ком-нибудь злость.
- Действия полицейских будут расследованы службой внутренней безопасности, - ровно ответил Хамад.
- Хорошо.
Аль-Гамби выдержал очень короткую паузу и продолжил:
- Дорадо обманул проверяющих. Его «балалайка» оказалась в полном порядке, а легенда - безупречна.
- Что за легенда? - не унимался Аль-Темьят.
- Дорадо сообщил, что возвращается с гастролей, и проверка по сети подтвердила его слова.
- Его прикрывали машинисты?
- Его прикрывали очень хорошие машинисты, - подчеркнул Аль-Гамби.
Шейх не мог не знать об атаке на вертолеты и о взломе внутренней сети Европола, однако Хамад не стал заострять на этом внимание. Прозвучал вопрос - прозвучал ответ.
- Продолжайте, майор, - сдержанно попросил Ту кар.
И замолчал. Но все поняли невысказанное обращение к Аль-Темьяту: «Не мешайте человеку отчитываться!»
- Когда мы добрались до компьютеров dd, то обнаружили следы активности в австрийских сетях. Я приказал перепроверить всех, кто заявил, что едет из автономии, и не просто просмотреть сетевые отчеты, а звонить лично и в случае необходимости подключать австрийский Европол. Из отеля, на который сослался Дорадо, пришел отрицательный ответ. Я немедленно направил в дом Дорадо группу захвата, но мы опоздали. Он ушел.
- Куда? - Аль-Темьят плевать хотел на намеки Тукара.
- Соседям Дорадо сообщил, что собирается на гастроли в Дюссельдорф и вернется через неделю. На самом же деле он сбежал из города. Я уверен в этом потому, что Дорадо снял все деньги со счета, предоставив банку липовый контракт на приобретение недвижимости.
Таков был самый распространенный способ быстро и без ненужных расспросов опустошить свой официальный счет. В банк отправлялась копия договора, очень похожего на настоящий, деньги переводились по указанным реквизитам, а дальше стремительно разлетались в офшоры. Сейчас сбережения Дорадо лежали на островах или в каком-нибудь Анклаве.
- Тем не менее я не услышал ответа на свой вопрос, - злобно проворчал Аль-Темьят.
- А вот мне интересно, почему Дорадо вернулся? - перебил шейха Аль-Кади. - Почему не побежал сразу? После того как понял, какие меры принимаются для его поимки.
- Возможно, в Мюнхене его ждал заказчик? - предположил Тукар.
- Он мог перенести встречу.
- Дорадо арендовал банковскую ячейку, - сообщил Хамад. - Перед отъездом он ее опустошил.
- В банковских ячейках редко хранят вещи, которые дороже жизни. Мы дышали Дорадо в затылок, он не мог этого не понимать, он профессионал. И все равно вернулся.
- Этой ночью в Blumenmarkt случилась крупная перестрелка, - вновь вступил в разговор Аль-Гамби. - Осведомители сообщают, что произошла стычка между Триадой и вудуистами.
- Девку на месте преступления видели? - Аль-Темьят, чья ненависть к Католическому Вуду была общеизвестна, сразу же осведомился насчет Каори.
- Нет.
- Что за девка? - поинтересовался Тукар.
- Пару дней назад в Мюнхен приехала Каори, - неторопливо ответил Аль-Кади. - Мамбо из ближайшего окружения Ахо.
- И вы промолчали?!
- Все, кто должен был знать о появлении Каори, знали, - высокомерно заявил шейх.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 [ 16 ] 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
|
|