Оказавшиеся в баре дикари сделали за Виктора основную работу, и теперь его нехитрый план из разряда «возможных» перешел в категорию «вполне осуществимых».
Воспользовавшись тем, что взоры посетителей прикованы к скандалистам, Крохин незаметно проскользнул к выходу и, выйдя на улицу, торопливо накинул на голову капюшон. Сложение щуплое, куртка кожаная, волос на голове не видно – Виктор не сомневался, что в темноте чуды примут его за одного из дикарей.
– Ты, случайно, не этого события ожидал? – язвительно поинтересовался Артем, с интересом наблюдая, как рыцари вытаскивают из-за стола визжащих бойцов.
– Нет, – признался Кортес. – Чего-нибудь более значимого.
– Куда уж значимее: рыцари демонстрируют боевую мощь на упившихся дикарях. – Молодой наемник зевнул. – Надеюсь, протрезвев, они поймут, как сейчас опозорились.
– Когда-то Красные Шапки брали Замок, – напомнил Кортес.
– Это было давно и неправда. – Скандалисты исчезли за дверью, и Артем посмотрел на друга: – Ну что, поедем в «Ящеррицу»? Может, там чего узнаем?
– Поедем, – согласился Кортес и кивнул официанту: «Счет!»
Артем потянулся и вдруг резко обернулся в сторону входной двери: с улицы донесся дикий, пробирающий до костей вопль.
Этот крик заставил всех посетителей «Кружки» подавленно умолкнуть – столько в нем было боли и страха.
– Похоже, чуды увлеклись, – пробормотал Артем. – Неужели они убивают Копыто?
– Орут не Красные Шапки!
Кортес вскочил на ноги.
Драться непосредственно в баре молодые рыцари, несмотря на всю свою горячность, не стали. Причина была проста: концы, владеющие всеми развлекательными заведениями Тайного Города, мордобоя не одобряли и вполне могли наложить на хулиганов запрет на посещение. Поэтому чуды выволокли дикарей на улицу и приступили к экзекуции. Пауль с наслаждением метелил Копыто: парой ударов отправил уйбуя в партер и принялся добавлять ногами. Роман врезал Контейнеру, потом Иголке, потом еще кому-то… А Фредди схватил трясущегося Виктора за грудки и, щедро размахнувшись, ударил его по лицу. Хрустнул нос. Крохин повалился на землю и…
И его охватил дикий страх.
– Черт!
– Что здесь произошло?
– У кого есть «Дырка жизни»?
Пауль стонет у самых дверей. Обе руки неестественно вывернуты, голова в крови. Роман без сознания, впечатан в дверцу отчаянно сигналящей машины. Именно впечатан – металл прогнулся по форме тела. Чуть дальше, в луже крови и рвоты, скрючился Фредди.
Красных Шапок не видно.
– Да что же здесь произошло?
– Дайте «Дырку жизни»!
– Возьмите их на руки! Быстро!
Чуть в стороне заплясала черная воронка портала – Кортес активизировал артефакт, и несколько мужчин торопливо понесли избитых чудов в Московскую обитель.
* * *
_Муниципальный_жилой_дом_
_Москва,_улица_Полярная,_
_26_сентября,_вторник,_00:11_
«Все хорошее когда-нибудь плохо кончается», – любил повторять Сахар.
Нет на свете веревочек, которые могут виться бесконечно долго. Нет и все, примите как данность.
И каким бы ты ни был умным, хитрым и удачливым, рано или поздно найдется тот, кто предъявит тебе счет. Тот, кто окажется умнее, хитрее и удачливее. Кто окажется сильнее. Сахар, Леший и Глыба уже расплатились. За всю свою удачу, за каждый месяц из тех двенадцати лет, что промышляли они незаконным бизнесом, за каждого конкурента, которого оставили в лесу, за каждую монету, что прогуляли по возвращении. За все расплатились. Мурзе пока везло.
Пока.
С Сахаром Сергей познакомился на первом курсе института, учились в одной группе, жили в общаге, мечтали об аспирантуре. История увлекала их по-настоящему, хотелось открытий, хотелось все знать, все разведать, докопаться до правды. Хотелось ученой степени, имени в учебниках и толстых монографий на полочке. Признания хотелось. Однако за год до окончания института распалась империя, и жизнь, казалось определенная на десятилетия вперед, стала непонятной и пугающей.
На первых порах Мурза и Сахар продолжали делать то, что планировали: пошли работать в профильный институт, занимались наукой, но очень скоро поняли, что их труды приносят исключительно моральное удовлетворение. История творилась на глазах: придумывалась в высоких кабинетах, делалась на улицах, выплескивалась на страницы будущих учебников танками, кабальными договорами и пьяными дирижерами. Прошлое никого не интересовало, а если и требовалось какому-нибудь деятелю «что-нибудь историческое», то нужную статью или книгу с радостью строчили люди с именами, также оказавшиеся за бортом новой жизни. Кому нужны услуги молодых специалистов, если вокруг полным-полно голодных докторов наук?
Сергей ушел из института, но найти свое место в безумных девяностых сумел далеко не сразу. Работал продавцом в палатке, ночным сторожем, официантом, продавцом на рынке, охранником в магазине, охранником на складе. Видел, как зарабатывают большие деньги, перепродавая купленный в Турции трикотаж, и с грустью понимал, что не в состоянии делать то же самое. Не потому, что не желал учиться, а потому, что не понимал самой сути такой простой с виду и такой сложной внутри торговли.
Мурзин оказался лишним.
Одним из многих.
Все переменилось после прочитанной в газете статьи о «черных» археологах. Талантливый журналист подробно расписал не только повседневную жизнь своих героев, сумев окутать незаконную деятельность флером романтики, но и указал суммы, в которые оцениваются находки на черном рынке. Цифры заставили Сергея крепко задуматься. Мурза побывал в указанных в статье точках продаж, поговорил с перекупщиками, завел пару знакомств, получил пару предварительных обещаний и после этого отправился к Сахару, который, как и Сергей, перебивался всякой-то ерундой. Вот там-то, в квартире Сахара, за бутылкой дешевого пива, идея окончательно оформилась в проект.
Два подававших надежды историка нашли свое место под солнцем.
Опыт экспедиций у них был. Деньги на снаряжение заняли у институтского приятеля, сумевшего разобраться в хитросплетениях бизнеса девяностых. Подобрали компаньонов: Сахар порекомендовал своих школьных друзей, Лешего и Глыбу, отслуживших в десанте, а теперь медленно дрейфующих к бандитам, и команда сформировалась.
Великая Отечественная война оставила много следов: оружие, взрывчатка, награды, даже кости – немцы готовы были платить за точную информацию о месте гибели своих предков, – все шло на продажу. Знания Мурзы и Сахара, их доступ, благодаря устойчивым связям, практически ко всем военным архивам – помогали ребятам собирать хороший урожай. А навыки Лешего и Глыбы – выпутываться из передряг. Месяца через три после начала работы команда прошла боевое крещение – сцепились с конкурентами за перспективный участок. В тот раз дело не зашло дальше рукопашной, тем не менее Мурза обзавелся шрамом на предплечье – ножом полоснули. А вот в начале следующего сезона случилась перестрелка. Однако к тому времени Сергей уже полностью погрузился в бизнес, напрактиковался в обращении с оружием и, в отличие от Сахара, сумел оказать Глыбе и Лешему реальную поддержку. Его даже не тошнило, когда они потом закапывали неудачливых конкурентов.
Но…
«Все хорошее когда-нибудь плохо кончается».
Сахар, Леший, Глыба и Лужный. Их веревочки перестали виться. Обрезаны чьими-то очень острыми ножницами.
«А моя?»
Мурзин чувствовал, что его вновь окутывают мягкие, но очень крепкие лапы обыкновенного страха. Примитивного. Древнего.
В последние дни страх стал верным спутником Сергея, даже если и уходил, то ненадолго и всегда возвращался. По дороге в Москву ошарашенный волжскими событиями Мурза боялся последствий этих приключений, боялся полиции и каторги. Но после смерти профессора Сергей окончательно понял, что бояться надо за свою жизнь.
«Уехать, спрятаться, скрыться!»
На всю оставшуюся жизнь забиться в какую-нибудь нору.
«На какую жизнь?»
Документы у него только свои, а Сергея Мурзина рано или поздно начнут искать за волжские художества. И найдут, в этом Мурза не сомневался. Крохин или полиция, но обязательно найдут. И тогда или каторга, или смерть. Купить фальшивый паспорт? У кого? У Шалвы-Халвы? Но это все равно ниточка, за которую можно потянуть. Доверять бандитам то же самое, что играть с гранатой, окажешься у них на крючке – не соскочишь. Человеческого в этих тварях – только фотографии в документах.
«Нет, связываться с Шалвой не следует. Проживу без него».
Все-таки ключевое слово – жить. Да – вздрагивая, да – ожидая, но жить! Дышать. Есть. Пить. Думать. Развлекаться. Заниматься любовью. Совершать безумства.
Ведь время не вернуть. Протикает и уйдет.
Жить.
Сергей справился с накатившим страхом. Пинком, как бродячую собаку, отогнал незваного спутника.
Страх мешает. Страх может убить.
Валяющийся на кровати Мурза поправил подушку и в который уже раз повторил:
«Надо идти к Крохину, потому что этого шага они от меня точно не ждут. Посмотрю, разведаю, может, пойму, с кем связался. А там уж посмотрим, что делать…»
Убеждал себя, что разработал правильный план.
Ему нужна была убежденность. Нужно было не сомневаться. Ему нужно было вернуть прежнего Мурзу, бесстрашного и уверенного в себе.
– Милый, будешь вино? – женщина взяла стоящую на столике бутылку.
– Нет, – качнул головой Сергей. – Не хочу.
Прошлую ночь Мурза провел в институтской общаге, коменданта которой знал со студенческой скамьи. Объяснил приятелю, что поругался с подружкой, и получил койку. Однако ночевать в одном месте два раза подряд Сергей поостерегся и сегодня отправился к проститутке, решив, что это лучше, чем куковать на вокзале.
– А чего ты хочешь?
«Жить!»
Перед глазами, против воли, всплыла физиономия паскудного заморыша, и одновременно пришла мысль:
«Подожди, сволочь, ты заплатишь!»
Мурза тряхнул головой и постучал ладонью по простыне:
– Иди сюда.
Женщина послушно уселась рядом.
– Продолжим?
– Почему нет?
* * *
_Кузьминское_кладбище_
_Москва,_Волгоградский_проспект,_
_26_сентября,_вторник,_00:27_
– Ты опоздал, – заметила Марина, с некоторым удивлением разглядывая Крохина.
– Маленькое личное дело, – пробормотал Виктор, потирая налившийся на лице синяк. – Сможешь его снять?
Он подошел ближе, и девушка, внимательно изучив повреждение, кивнула:
– Да. Но позже, когда закончу свои дела.
– Я не против. Главное, чтобы к утру от него и следа не осталось.
И отступил на несколько шагов назад.
– Не останется, – пообещала Марина.
Одетая в черный шелковый плащ с накинутым на голову капюшоном, она встретила Крохина у разрытой могилы. Свежей могилы – судя по небрежно сваленным в сторону цветам, похороны прошли сегодня. Гроб уже вытащили на поверхность и вскрыли, пламя двух воткнутых в землю факелов освещало желтое лицо покойного и прислоненную к крышке фотографию с черным крепом. В нескольких шагах от гроба, у толстого ствола березы, замерли, опершись на лопаты, два могильщика, пустые глаза которых показывали, что их разум крепко сковал «Заговор Слуа».
– Не думал, что ты умеешь строить этот аркан, – пробормотал Виктор.
«Заговор Слуа» относится к сложным заклинаниям, и накинуть его способны только сильные маги.
– В последнее время я добилась больших успехов, – коротко, но с достоинством ответила девушка.
– Рад за тебя.
– Однако мне еще многому нужно научиться. – Марина улыбнулась: – Подержишь плащ?
– Конечно. – Виктор принял снятую одежду и сделал несколько шагов назад.
Он знал, что ему ничего не грозит, но старался держаться подальше от работающей ведьмы. Лишенные магических способностей челы инстинктивно не доверяют колдунам.
Сняв плащ, Марина осталась в черном кожаном корсете, соблазнительно приподнимающем маленькую грудь, в трусиках и перчатках до локтя. На ногах черные полусапожки из мягкой кожи. Волосы перехвачены черной повязкой с нарисованными красным символами. Такие же повязки на плечах.
Теоретически, девушка могла одеться и менее вызывающие, но Марине нравилось колдовать в сексуальном наряде. Это делало удовольствие от соприкосновения с магической энергией более острым.
– Жаль, Луна закрыта.
Малюсенькие капли едва моросящего дождя заставляли тело ведьмы блестеть в свете факелов, создавали впечатление, что кожа намазана маслом. Покачивая бедрами, Марина медленно подошла к гробу и грациозно уселась на живот покойника.
– Посмотрим, что у тебя есть. – Изогнулась, взяла фотографию и легко улыбнулась серьезному лысоватому мужчине в очках. – Красавчик…
Крохин сглотнул, изо всех сил загоняя внутрь подступающий страх.
«Покойник! Он уже покойник! Обычный кусок мяса!»
– Кстати, я тебе говорила, что мы упустили Мурзу? – поинтересовалась Марина, устанавливая фотографию в изголовье гроба.
– Что?!
– Не ори, ты меня сбиваешь. – Одной рукой девушка раскрыла рот трупа, второй сделала пару пассов, прошептала заклинание, и под ее ладонью возникло маленькое белое облачко.
– Мурза приходил к Лужному, но ушел до того, как там появился мой человек.
– А Лужный?
– О нем можно забыть.
– А о Мурзе?
Облачко засверкало разноцветными искрами и пришло в движение, постепенно приобретая форму воронки. Марина повернула голову и посмотрела на Крохина:
– Ты его упустил.
– Ты, получается, тоже, – огрызнулся Виктор.
– Если бы ты не напортачил на Волге, нам бы не пришлось искать Мурзу в Москве.
– Накладки возможны в любом плане.
Облачко втянулось в рот мертвеца. Ведьма закрыла его и подержала некоторое время, не позволяя раскрыться.
– А если бы ты мог добраться до клада самостоятельно, нам бы не потребовались ни Лужный, ни его тупые копатели.
– Почему я? – угрюмо спросил Крохин.
– Ты мужчина, – улыбнулась ведьма, проводя рукой по лбу трупа. – Ты должен уметь убивать.
– А ты колдунья.
– Я женщина слабая, нервная, кровь меня шокирует.
Девушка сняла с пояса короткий кинжал и аккуратно, но сильно, ударила мертвеца под ребра. Поерзала, устраиваясь удобнее, и стала медленно взрезать грудную клетку. Кинжал, судя по всему, был навский – только оружие темных с такой легкостью проходило сквозь кости, а использовать при построении заклинаний зачарованные клинки не рекомендовалось.
Крохин ощутил накатывающую дурноту. Он перестал бояться, но вид поднимающихся костей нервировал Виктора.
– Меня смущает, что Мурза ушел буквально перед приходом убийцы, – невозмутимо продолжила Марина, орудуя над трупом. – Это странно.
Крохин замялся.
– Есть предположения?
– Кажется, я догадываюсь, – неохотно ответил Виктор. – Мурза украл у меня «ухо».
Девушка прервала свое занятие и удивленно воззрилась на Крохина:
– Зачем ты взял его?
– Учитывая обстоятельства… – промямлил парень. – Я должен был знать, не замышляет ли кто-нибудь против меня…
– «Ухо» дает возможность воину подготовиться к отражению атаки, – жестко произнесла ведьма. – Для тебя оно бесполезно.
«Я не воин. Я трус».
– Ты просто уникальный болван, Витя. – Марина отвернулась и погрузила руки в разрезанную грудь трупа.
Лучше бы она закатила истерику, накричала бы… Короткая и емкая реплика сильно ударила по самолюбию Крохина. На глазах выступили слезы.
– А ты могла бы нанять хорошего убийцу!
– Я наняла лучшего. Но кто мог подумать, что ты снабдишь Мурзина «ухом»? – Ведьма сосредоточенно ковырялась в мертвой плоти. – Ты привез что-нибудь из вещей Мурзы?
– Нет, – растерялся Виктор.
– Почему?
– Ты не сказала.
– А разве не понятно?
– Что понятно?
– Ничего.
Она вспомнила, что Крохин не маг, не понимает, для чего может понадобиться зубная щетка или бритва. Конечно, он знает о генетическом поиске, но привычки собирать для него материалы у Виктора нет. Наоборот, это он должен был спросить, почему Марина не посетила квартиру Мурзы и не взяла из нее нужные вещи. А она не поехала, поскольку была уверена, что приключения Мурзы закончатся в квартире Лужного.
– Ладно, разберемся позже. Теперь не мешай.
Факелы неожиданно вспыхнули, языки пламени взметнулись почти на десять футов, залив площадку ярким светом. Марина сжала мертвеца бедрами, выгнулась, словно занималась с ним любовью, развела в стороны руки и, закрыв глаза, принялась нараспев читать заклинание.
– Голомаранна суа феннес! Игн таука!
Человские языки, из которых давным-давно выветрилась настоящая сила, годились лишь для мелких заклинаний. Сложные арканы требовали слов, несущих глубокий смысл, а потому на кладбище звучали фразы на корече – древнем языке людов.
– Голомаранна шварау хак! Игн таука виллья!
Крохин почувствовал, что волосы на голове зашевелились. Он не был магом, не умел отслеживать колебания магической энергии, однако, как и любой чел, инстинктивно ощущал воздействие потоков. По коже Виктора побежали мурашки, и нестерпимо заныл затылок.
– Голомаранна качижмарата эорфасса! Игн таука виллья яиун!
Марина затряслась. Столбы пламени наклонились, сомкнулись, образовав над ведьмой огненную арку. Покойник открыл глаза и…
Всхрипнул?
Крохину показалось, что да. Из растерзанной груди трупа вылетело черное облако. Словно потревоженная ветром горсть черного пепла. Словно рой черных мошек. Марина довольно расхохоталась, схватила приготовленную заранее склянку и выкрикнула еще одно заклинание, больше похожее на приказ. Облачко втянулось в склянку, и девушка тут же закрыла ее пробкой.
– Получилось…
Мурич Виктор
Березин Федор
Русанов Владислав
Свержин Владимир
Каменистый Артем
Шилова Юлия