Чтение 22–й страницы книги ~Запах страха~

– Специалисты в области нужных мне чудес бессильны, – буркнул Кабаридзе. – Я консультировался у лучшего эрлийского врача.
– Я знаю, – не стал скрывать Мехраб. – Но эрлийцы действуют по правилам, они ограничены в выборе средств, а потому не могут предложить решение.
– А вы можете?
– Могу.
Профессор долго смотрел на шаса, затем кивнул:
– Говорите.
– Надеюсь, вас не смутит мелкое нарушение Кодекса?
– Если вы предложите реальный способ помочь Маше, меня не смутит ничего, – отрезал Кабаридзе. – О чем вы говорите?
Теперь выдержал паузу шас. Выдержал, внимательно глядя в глаза профессора, а затем твердо ответил:
– Куколка Последней Надежды.
На этот раз на лице Реваза Ираклиевича не дрогнул ни один мускул. Он спокойно отвел взгляд, задумчиво повертел в руках бокал с вином, пригубил, поставил его на стол, снова взял в руку и, не глядя на шаса, заметил:
– О Куколках никто не слышал уже двести лет.
– Значит, мне повезло.
– Откуда она у вас?
– Неважно. Скажем так: мне посчастливилось отыскать одну неактивированную Куколку на раскопках в Азии. Эти болваны, местные археологи, даже не предполагали, что у них в руках.
– И вы купили ее за бесценок, – криво улыбнулся профессор.
– Давайте не будем копаться в моих деловых контактах, – предложил старик. – Сейчас речь о другом.
– Согласен, – пробормотал Кабаридзе, – согласен. Речь о другом… Куколка в Москве?
– Ее везут.
– Когда она прибудет?
– Я дам вам знать.
– Все так таинственно.
– Мы говорим о запрещенном артефакте, – небрежно напомнил Мехраб.
– О страшном артефакте. – Пальцы Реваза Ираклиевича слегка подрагивали.
– Можно отказаться.
– Я же сказал, что, если вы предложите реальный выход из ситуации, меня ничего не смутит, – четко повторил профессор.
– Вы согласны, что это выход?
– Это единственный выход, – передернул плечами Кабаридзе. – Мы оба это знаем.
– Вот и хорошо.
Шас замолчал, удовлетворенно потягивая вино. Профессор, оставив в покое бокал, теребил салфетку.
– Каковы ваши условия?
– В первую очередь, полная конфиденциальность. Я предпринял все меры, чтобы появление Куколки осталось в тайне, и надеюсь, что, получив ее, вы не наделаете глупостей.
– Вы сможете помочь мне с активизацией артефакта?
– Нет. Этот этап вы проделаете самостоятельно.
Рука Кабаридзе предательски дрогнула:
– Я – Целитель.
– Значит, вы сможете разобраться, как работает артефакт.
– Я читал о том, как он работает, – холодно произнес профессор. – И знаю, почему Великие Дома запретили Куколки. Я не смогу провести этап активизации.
– А я не буду с этим связываться, – не менее холодно ответил Мехраб. – За контрабанду Великие Дома не станут наказывать строго, но, если я запущу Куколку, проблемы будут куда серьезнее.
– Вы же сказали, что предприняли все меры предосторожности?
– И это одна из них, – невозмутимо улыбнулся шас. – На самый крайний случай.
– Жестоко. – Реваз Ираклиевич закусил губу. – Очень жестоко, Мехраб.
– Вы должны решить, насколько вам дорога Маша.
– Очень жестоко. – Кабаридзе покачал головой. – Или вы проведете этап активизации, или наш разговор окончен.
– Даже так?
– Только так. – Реваз Ираклиевич отвернулся. – И никак иначе. Мне… мне очень дорога Маша, но… но я не буду активировать Куколку. Это окончательный ответ.
Мехраб побарабанил пальцами по столу, пригубил вино, и кивнул:
– Хорошо. Куколка будет активирована.
Кабаридзе вздрогнул и, по-прежнему не глядя на шаса, произнес:
– Тогда мы договорились.
– Дело за малым. – Старик достал из внутреннего кармана старомодный золотой «Паркер» и набросал на бумажной салфетке несколько цифр. – Мои услуги будут стоить вот столько.
– Теперь понятно, почему вы рискуете, – скривился профессор, скользнув взглядом по салфетке.
– Если вы согласны на мои условия, то завтра утром в сейфе адвокатского бюро «Кумар и Кумар» должна лежать ваша долговая расписка на эту сумму. Как вы будете платить и в течение какого срока, мы обсудим после того, как все закончится.
– А когда все закончится?
– Кортес и Артем доставят Куколку в город в ближайшие дни. – Мехраб неожиданно легко поднялся из-за стола. – Прощайте.
«Артем и Кортес, лучшие наемники Тайного Города. – Теперь, когда старик ушел, Кабаридзе мог не следить за мимикой, и на его лице отразилось глубокое смятение. – Откуда у них Куколка?»
* * *
США, Нью-Йорк, 6 сентября, пятница,
10.53 (время местное)
За пределами Москвы существовало мало стационарных порталов: несмотря на удобство, межконтинентальные переходы были достаточно дорогостоящим видом транспорта, а потому обитатели Тайного Города предпочитали пользоваться самолетами и поездами. Постоянные ворота работали на Лондон и Токио, этого требовали деловые интересы Торговой Гильдии, а выходы в другие точки Земли наводились по заранее расставленным маякам. Тем более в Нью-Йорк, пользующийся, из-за обилия масанов Саббат, самой дурной репутацией среди всех человских городов. Через маяки, расставленные в укромных уголках американского мегаполиса, операторы в Тайном Городе проверяли безопасность выбранной точки и только после этого создавали вихрь магического перехода. На этот раз наемники оказались в одной из туалетных кабинок Центрального вокзала Нью-Йорка.
– Надеюсь, сортир мужской, – буркнул Артем, упершись в широкую спину Кортеса.
– Говори по-английски, – попросил напарник, пытаясь справиться с замком кабинки.
– I hope it's a man's toilet! – провозгласил молодой наемник.
Кортес скривился.
– Ты же можешь говорить лучше.
– Не все такие талантливые, как ты.
Благодаря службе в имперской военной разведке, Кортес без запинки и без акцента говорил на трех языках, а в свободное время приложил максимум усилий, чтобы Артем научился сносно изъясняться хотя бы на диалекте Шекспира.
– Или ты будешь говорить нормально, или ты будешь молчать.
– Я не подведу, – проворчал наемник. – Обещаю.
На этот раз фраза была построена правильно, а произношение не выдавало славянские корни молодого человека. Скорее Артема можно было принять за немца. Собственно, в свое время Кортес к этому и стремился, отчаявшись поставить напарнику «чистый» выговор.
– Легенду помнишь?
– Да, сэр. – Артем открыл паспорт. – Моя родина Франкфурт. Вы бывали во Франкфурте?
– На Майне?
– На Одере. Мы не любим этих выскочек.
Нужные документы наемники купили в фирме «Шась Принт». Спокойная жизнь Тайного Города напрямую зависела от сохранения этой самой жизни в секрете, и изготовление качественных фальшивок было поставлено на широкую ногу. Бумаги и легенда наемников могли пройти любую проверку, в любой службе безопасности мира.
Выйдя из здания вокзала, Кортес достал карманный приемник, настроил его на местную волну, прислушался и удовлетворенно хмыкнул:
– Спасатели все еще работают на месте катастрофы. Если повезет, мы заберем Куколку прямо там.
На этот случай у наемников были с собой очень качественные документы сотрудников ФБР.
– А если не повезет?
– Тогда посмотрим. – Кортес огляделся. – Где-то здесь, насколько я помню, можно было взять напрокат машину.
– А есть на свете города, в которых ты не был? – поинтересовался Артем.
Наемник на секунду задумался, потом кивнул:
– Меня ни разу не заносило в Пекин.
– Почему?
– Считалось, что я не похож на китайца.
– Надо было лучше работать над методами маскировки.
Кортес вздохнул.
На все формальности с машиной ушло не более пятнадцати минут. Наемники подписали нужные бумаги, расплатились местными кредитными карточками, приобретенными у тех же шасов, и, разместившись в неприметном «Форде», направились к месту катастрофы. Сидящий за рулем Кортес практически не пользовался картой города, прекрасно ориентируясь по памяти и счастливо избегая пробок. К большому удивлению его молодого напарника, слышавшего о гигантских нью-йоркских заторах, наемники добрались до злополучных пригородных кварталов сравнительно быстро. Часа за полтора.
– Пойдем, оглядимся? – предложил Артем, изучая созданные пожарными лужи. – Надо было сапоги резиновые купить.
– Пойдем, – согласился Кортес. – Но не сразу.
– Что не так?
Опытный наемник мрачно оглядывал место катастрофы.
– Полицейские и пожарные.
– А ты планировал увидеть клерков и проституток?
– Остроумно, – буркнул Кортес. – На самом деле я планировал увидеть их за работой.
Артем посерьезнел и внимательно посмотрел на разрушенный дом, из которого торчали обломки фюзеляжа «Боинга». И полицейские, и пожарные, и спасатели находились довольно далеко от разбившегося самолета, почти так же далеко, как зеваки. А внутри оцепления, в непосредственной близости от точки падения, стояли черные фургоны. Загадочные и властные.
– Спецкомиссия по встрече?
– Боюсь, что да.
– Они нашли моряну. – Артем покачал головой. – Дело усложняется.
– Проверим.
Кортес выбрался из машины, не спеша подошел к ближайшему полицейскому и, придав своему лицу в меру взволнованное выражение, поинтересовался:
– Офицер, где мы можем получить информацию о пассажирах лайнера?
– В аэропорту организована специальная служба, – сочувственно ответил полицейский. – Там собирается вся информация о людях и грузе.
– Благодарю вас.
Трагедия ощущалась. Нет, аэропорт продолжал жить своей обычной, суетливой жизнью, встречая и отправляя пассажиров и грузы и ни на минуту не прерывая естественный ход событий. Но печальная аура разбившегося «Боинга» окутала кипящий муравейник, нанесла отпечаток на все. Лица людей сумрачны и серьезны, ни одной улыбки, ни одного смешка или радостного возгласа. Полицейские молчаливы, работники аэропорта хмуры, и практически каждый волей-неволей бросал взгляд на появившуюся у стены стойку. Страшную стойку, у которой сгрудилась все прибывающая толпа людей. Оттуда доносился плач и стоны. Оттуда периодически уводили кого-то к врачам, открывшим в двух кабинетах пункт оперативной помощи. Там же суетились телевизионщики и мелькали блицы газетных репортеров. Там пахло смертью, новостями и газетными заголовками.
И там же можно было заметить несколько человек в одинаково недорогих костюмах. Трое прямо у стойки, пятеро, в том числе две женщины, в зале, среди людей, еще двое прямо у дверей аэропорта.
– Ждут, – негромко бросил Артем.
– Надеются, – согласился Кортес. – Ты готов?
– Вполне.
Вопрос был задан для проформы. Кортес видел, как, почувствовав опасность, изменился его напарник. С Артема слетела игривость, исчезло желание шутить и валять дурака. Молодой человек был собран и внимателен.
– Тогда давай сунем голову в пасть льву.
Кортес уверенно подошел к стойке и громко, чтобы услышали «недорогие костюмы», поинтересовался:
– Извините, сэр, возможно, мой вопрос покажется неуместным, но мы с другом разыскиваем одну ценную вещь, которую должны были везти в погибшем самолете. К кому я могу обратиться?
– В том числе и ко мне, – отозвался служащий. – Что вы ищете?
– Статуэтку. – Кортес сделал вид, что не заметил, как молниеносно подобрался «костюм». – Небольшую каменную статуэтку, изображающую спящую женщину.
* * *
Секретный центр ФБР
США, Нью-Йорк,
6 сентября, пятница, 13.04 (время местное)
– Удача буквально свалилась нам на голову! – возбужденно, проглатывая некоторые буквы и целые слова, трещала Галли. – Я до сих пор не могу поверить в такое чудо.
Действительно чудо. Балдер помнил, как ворчала его напарница, отправляясь к обломкам самолета, и как загорелись ее глаза, когда спасатели обнаружили…
– Нам крупно повезло!
– Двести восемнадцать трупов, – кисло уточнил Самуэль Гинзбург, начальник нью-йоркского отделения ФБР. – Ничего не скажешь – редкая удача.
Хотела этого Сана Галли или нет, но на фоне разбившегося «Боинга» фраза «удача свалилась нам на голову» выглядела, мягко говоря, неэтично. И Гинзбургу это не понравилось. Ему вообще не нравилась массивная афроамериканка. Двести двадцать фунтов жира, трескотни и неприятностей, Самуэль до сих пор с отвращением вспоминал судебный процесс. «Надо же, обвинить меня в расизме! МЕНЯ!!» Галли осталась в ФБР, а теперь еще и заполучила в свои руки расследование века. Гинзбург отчаянно не хотел отдавать ей найденного монстра, но делать нечего – второго судебного процесса он не вынесет. «Повезло же дуре!»
– Как человек и гражданин, Сана скорбит о погибших вместе со всей нацией, босс, – вставил Вольф Балдер. – Но сейчас в ней говорит специальный агент.
– Мы так удивились. – В голосе Галли скользнули умоляющие нотки. – Извините, босс, я увлеклась.
– Впредь не увлекайтесь, – сухо попросил Гинзбург.
– В любом случае, если бы не трагедия, мы бы не получили сведения колоссальной важности, – рассудительно заметил Балдер. – Мы, конечно, не радуемся, но…
На самом деле и специальный агент Галли, и специальный агент Балдер едва не сияли от счастья и благодарили бога за то, что именно им выпала удача заниматься разбившимся самолетом. Они искали следы террористов, а обнаружили…
– Нам повезло, что военные не пронюхали о нашей находке.
– И ЦРУ, – добавила Сана.
– Босс, я уверен, что уже вечером вы будете лично докладывать президенту о ходе расследования.
– Это дело национальной важности.
– Не знаю, не знаю, – с сомнением протянул Гинзбург. – Пока что от меня требует отчет только директор бюро.
– Из его секретариата звонили уже два раза, – подтвердил Джозеф Капуцерски, личный помощник шефа нью-йоркского отделения.
На этих словах лицо Гинзбурга стало еще более кислым.
– Может, вы все-таки покажете мне находку?
Длинный коридор как раз привел собеседников к бронированной двери, у которой стояли два вооруженных агента.
– Конечно, сэр. – Балдер вставил в замок электронный ключ. – Нам сюда.
При появлении высокого начальства толпа яйцеголовых в белых халатах почтительно умолкла, и в огромном помещении лаборатории установилась относительная тишина, нарушаемая лишь мерным гудением приборов.
– Я вызвал сюда лучших специалистов, – тихо сообщил Вольф. – Всех, кто был в Нью-Йорке.
– Еще десяток прибудет к вечеру, – добавила Галли. – И дополнительное оборудование.
– Мы хотим, чтобы работа шла круглосуточно.
– Разумно.
Но Гинзбург вряд ли понял, о чем говорили агенты. Все его внимание было поглощено увиденным.
В центре лаборатории возвели прозрачный куб, каждая грань которого была не менее двадцати футов длиной. («Особо прочное стекло, – тихо поведала Галли. – Пробить невозможно».) Вентиляция осуществлялась через специальные трубы, а попасть внутрь можно было лишь через сложный, бронированный шлюз. («Там проходит полная дезинфекция».) С четырех сторон на куб были направлены стволы крупнокалиберных пулеметов. («На всякий случай, – пояснил Балдер. – Кроме того, мы заготовили два баллона с усыпляющим газом. Он заполнит лабораторию за шесть секунд».)
Но весь этот антураж дошел до Гинзбурга чуть позже. А пока он вплотную подошел к стеклу и несколько минут разглядывал находящегося в кубе монстра.
Сон, ставший явью. Ночной кошмар, принявший материальный облик. Чудовище, отдаленно напоминающее женщину, лежало на гладком металлическом столе, вытянувшись во весь свой гигантский рост. Лысая голова, украшенная устрашающими рогами, провал на месте носа, безгубый рот, не скрывающий крепкие клыки, мощный хвост, усеянный острыми шипами, монстр отчаянно напоминал творения голливудских художников, а потому первый вопрос Гинзбурга прозвучал довольно осторожно:
– Оно… гм… оно настоящее?
– От когтей до кончиков рогов, – подтвердил Балдер.