Чтение 31–й страницы книги ~Запах страха~

– _Вы,_насколько_я_понял,_тоже._
– _Я_их_ненавижу._
– _Общий_враг_–_отличная_основа_для_крепкой_дружбы._
– _Но_что_мы_можем?_
– _А_что_хотели_вы?_
– _Не_знаю, –_угрюмо_ответил_Бруджа. –_У_меня_есть_сила,_но_она_ничто_против_Великих_Домов._Я_уже_сражался_и_потерпел_поражение. –_Быстрый_взгляд_на_Сен-Жермена. –_И_челы_сражались…_
– _И_нам_пришлось_договориться, –_подтвердил_граф. –_Даже_Инквизиторы_оказались_неспособными_разрушить_Тайный_Город._
– _Вас_это_смущает?_
– _Делает_осторожным._
– _Понимаю. –_Бруджа_допил_вино,_задумчиво_повертел_в_руке_бокал. –_Приятно_видеть_подобную_рассудительность_у_челов._«Делает_осторожным!»_А_что_вам_еще_остается?_Они_рядом._Они_выжидают,_готовятся_прыгнуть._А_вы?_Вы,_доминирующая_раса,_тоже_осторожничаете._Тоже_выжидаете._Вопрос:_чего?_
_Выслушивать_подобные_речи_Сен-Жермену_было_больно,_едва_ли_не_физически_больно._Но_что_он_мог?_
– _Не_пытайтесь_меня_разозлить,_барон._
– _Разозлить? –_Александр_усмехнулся. –_Вы_умны,_вы_талантливы,_говорят,_почти_гениальны._Вы_читали_Черную_Книгу._Ну_и_что?_Вы_такой_же_неудачник,_как_я._У_вас_нет_шансов. –_Вампир_выбрался_из_кресла,_прошелся_по_комнате. –_У_меня_есть_Амулет_Крови._У_меня_подрастает_отличная_предсказательница._У_меня_есть_опыт_и_ум._У_меня… –_Осекся. –_Но_иногда_мне_кажется,_что_все_предначертано._Что_самой_судьбой_им_суждено…_
– _Что_вы_сказали?_
_Бруджа_резко_развернулся_к_графу._
– _Я_сказал,_что_самой_судьбой…_
– _Судьбой…_
_«Момент_озарения?!»_Александр_подался_к_челу:_
– _О_чем_вы_подумали?_
– _Обычные_заклинания_здесь_не_сыграют, –_отрешенно_пробормотал_Сен-Жермен. –_Слишком_много_факторов_необходимо_учесть._Нужен_не_разовый_выигрыш,_а_совокупность_факторов,_которые_приведут_к_достижению_результата._Нужен_инструмент,_позволяющий_управлять_Судьбой._
_– Я_слышал_о_таком! –_Барон_придвинулся_еще_ближе,_глаза_лихорадочно_заблестели. –_Аркан_Желаний!_
– _Какой_еще_аркан?.._Оставьте,_я_не_знаю_его_формулы…_
_– А_какую_формулу_вы_знаете?_
– _Формулу?_Нет,_не_формулу…_просто_мысль… –_Граф_не_сводил_глаз_с_пылающего_на_груди_вампира_рубина. –_Хватит_ли_нам_силы_Алого_Безумия?_
– _На_что?_Что_вы_придумали?! –_Нетерпеливый_барон_потряс_Сен-Жермена_за_плечи. –_Расскажите!_
– _Рассказать? –_Граф_очнулся._Во_всяком_случае,_исчез_невидящий,_устремленный_внутрь_взгляд. –_Рассказать? –_Сен-Жермен_весело_улыбнулся. –_Барон,_вы_играете_в_карты?_
* * *
_Москва,_…_километр_МКАД,_
_6_ноября,_суббота,_13.29_
Харций не смог бы внятно объяснить, что именно побудило его примчаться на пересечение МКАД и Варшавского шоссе. Порыв стал следствием паники, это была одна из тех идиотских мыслей, что приходят в голову после первой волны ужаса, когда ты уже не можешь больше бояться, но еще не способен принимать здравые решения. Страх, заглушающий разум, приутих, хочется действовать, хочется куда-то бежать, что-то делать, как-то исправлять ситуацию, и мысль, дающая возможность поработать ногам, кажется удачной и своевременной. А вдруг Копыто окажется в Южном Форте? А вдруг он согласится вернуть (продать, обменять – неважно!) «Повелитель Вероятностей»? Вдруг? Мысли дикарей витиеваты, словно арабская вязь, и столь же загадочны, смена настроения может произойти молниеносно, и за то время, пока конец будет мчаться в Бутово, уйбуй способен и взять назад слово, и смыться из дикарского логова в неизвестном направлении. Нет, уж лучше подобраться к Копыто поближе, на расстояние прыжка – в некоторые моменты Харций ощущал себя вышедшим на охоту тигром, – сделать предложение (от которого невозможно отказаться) и, если все пойдет в нужном ключе, тут же явиться перед ошарашенным уйбуем собственной персоной.
Мысль была признана удачной, и конец помчался в Южный Форт, продумывая по дороге тактику предстоящих переговоров.
– Копыто! – грозным голосом громыхнул Харций, поглядывая на себя в повернутое зеркало заднего вида. – Где артефакт, что я тебе подарил?.. Нет, не так. Копыто! – На сей раз обращение прозвучало не столь агрессивно, но очень внушительно. – Ты похитил у меня артефакт!
Увлеченный конец яростно сверкнул глазами, восхитился увиденным в отражении бескомпромиссным героем, повторил ужимку еще пару раз, наслаждаясь собственным актерским мастерством, и… чуть не вписался в задний бампер «Жигулей». Голубенький «Жук» Харция, украшенный пятью десятками разномастных бабочек, завилял по полосам, родив увертюру на клаксонах в стиле трэш, и вернулся – без повреждений! – к нормальному движению в спокойном правом ряду.
– Уроды!
Что подумали о конце подрезанные водители, осталось неизвестным.
– Копыто! Я тебя спрашиваю…
Сосредоточившись на репетиции, Харций отвлекся от неприятностей и даже несколько раз улыбнулся своему отражению в зеркале – в те моменты, когда он изображал Копыто. А ведь всего лишь пару часов назад конец всерьез подумывал о бегстве из Тайного Города. Еще бы! Маркиз Барабао вернулся, и несчастный Харций не сомневался, что виной тому – подаренный Копыто артефакт, сделанный еще в одна тысяча девятьсот десятом году.
«Но кто мог подумать, что мерзавец маркиз скроется в примитивном «Повелителе»?!»
Тогда, в начале двадцатого века, во время своего первого пришествия, Барабао наделал много шума. Семья концов объявила огромную премию за ликвидацию злокозненного духа, но убедительных доказательств гибели маркиза никто так и не предоставил. Тем не менее Барабао исчез, а поскольку затаиться он мог лишь в игровом артефакте, было принято беспрецедентное решение: уничтожить все магические устройства, произведенные до одна тысяча девятьсот двадцать первого года. Но, как учит история, подобные приказы никогда не исполнялись на сто процентов.
«Кто мог подумать?»
Харций понял, что реакция семьи будет бурной и непредсказуемой. Он мог только догадываться, какое именно наказание изберут миролюбивые толстяки для провинившегося соплеменника, но не сомневался, что будет оно суровым и беспощадным. Ведь речь шла об основах семейного бизнеса. К сожалению, вариант с бегством, даже при поверхностном рассмотрении, оказался неподходящим. Путешествие требует средств: билеты первого класса, хорошие отели, посещение ресторанов и достопримечательностей – нужны деньги, а их не было, ибо все сбережения Харций вложил в «ТарантасЪ». Бежать же как-то иначе конец смысла не видел: горькую чашу можно испить и на родине. А посему решил сдаться соплеменникам, попытавшись предварительно хоть как-то загладить вину. Возвращение подлого «Повелителя» показалось Харцию хорошей идеей, способной существенно улучшить ситуацию, ибо, насколько он разбирался в магии, имея на руках базовый артефакт, решить возникшую перед семьей проблему будет гораздо проще.
«Жук» прижался к обочине. Харций с омерзением посмотрел на торчащий справа Южный Форт, вздохнул и набрал телефонный номер:
– Копыто? – Откашлялся. – Копыто?
– Кому надо?
– Копыто, это я – Харций!
Конец пытался выдерживать внушительный тон, но голос предательски дрогнул. Впрочем, уйбуй подобных тонкостей не различал и в любом случае ответил бы собеседнику именно так, как ответил:
– Подонок, мля! Мерзкий хорек! Жив еще, скотина?
Харций припомнил стрельбу, учиненную Красными Шапками в клубе, и поежился. И это машинальное движение лишило его последних остатков гонора.
– Копыточко, – елейным голосом заговорил конец. – Скажи, пожалуйста, артефактик, что я подарил… Он еще у тебя?
После этого разговор надолго перешел в неконструктивное русло. Уйбуй выкрикивал ругательства и оскорбления, подробно описывал, как именно он обойдется с собеседником, доведись тому оказаться в казармах Южного Форта, а заодно устроил краткий экскурс в происхождение всех концов и Харция лично. Если верить Копыто, история семьи была крайне неприглядной. И только спустя несколько минут Харцию удалось понять, в чем дело: артефакт разрядился, и уйбуй крайне недоволен этим обстоятельством. Конец приободрился.
– Копыточко, – заблеял он, – получается, артефактик тебе теперь совсем уже не нужен. Да?
– Да! – рявкнул уйбуй. – И пошел ты со своим артефактом…
Харций понял, что предстоит вторая серия неконструктива, и заторопился:
– Копыточко! А давай я у тебя его заберу.
– Что заберу?
– «Повелитель Вероятностей», – невинно ответил конец. – Тебе все равно, а мне надо. Для отчетности…
Вторую серию все-таки пришлось выслушать. Но была она куда менее яркой, чем первая, из чего Харций заключил, что уйбуй предложение понял и теперь пытается его осмыслить.
– Зачем тебе «Повелитель»?
– Для отчета, – повторил конец заранее заготовленную, но, увы, не идеальную версию. Придумать что-нибудь более умное Харцию не удалось.
– Так он же разрядился.
– Э-э… – Мышление Красных Шапок отличалось определенным своеобразием, и концу потребовалось некоторое время, чтобы понять, что имеет в виду собеседник, и найтись с ответом: – Потому и нужен: показать, что разрядился, и поставить галочку в журнал.
– В какой такой журнал?
– Фиксирования игровых артефактов, – буркнул Харций. – Слушай, Копыточко, не влезал бы ты в эти заморочки, а то совсем мозги поломаешь. У нас тоже есть бюрократия, и я должен…
– Бесплатно не отдам! – Уйбуй наконец сообразил, что происходит, и сделал правильный вывод.
Харций беззвучно проклял дикарскую жадность.
– Эй, придурок! – Копыто зажал пальцем микрофон и мрачно посмотрел на Иголку. – Слышь, мелкий, поди вон в тот угол и найди «Повелитель», я его куда-то туда зашвырнул.
– Зачем?
– Мля, боец, ты чо, совсем запутался?! Исполняй, мля!
Иголка, ругаясь сквозь зубы, отправился в указанном направлении.
– Пустую тару пристроил, – важно объяснил уйбуй, поймав недоуменный взгляд Контейнера. – Оказывается, игровые артефакты вернуть можно, для этой… концовской отчетности. За большие деньги.
– Десять тысяч за разрядившийся артефакт? – вытаращил глаза здоровяк.
– Угу. Круто я его развел, да?
– Так эта… – Контейнер сделал большой глоток виски. – С чего бы это концу нам такие деньги платить? Здесь, типа, грязно!
– Что?
– Ну, эта, типа, нечисто. Вот. Здесь.
Ответить Копыто не успел. Обдумать слова подчиненного тоже. Потому что второй подчиненный как раз в этот момент принес «Повелитель Вероятностей». В смысле, то, что от него осталось.
– Наступил кто-то, – сделал вывод Иголка, беззаботно помахивая чем-то расплющенным. – У наших ботинки тяжелые…
Уйбуй громко выругался.
– Копыточко, – донеслось из телефона. – Копыточко, что там с моим артефактиком?
Конец заподозрил неладное.
– Приезжай, – после паузы буркнул уйбуй. – Деньги бери и приезжай. Десять тысяч бери, как договаривались. Без денег не отдам.
Контейнер нехорошо улыбнулся и показал, как именно открутит концу голову. Копыто, поразмыслив, согласно кивнул. Иголка хихикнул.
Но Харций не был идиотом, а потому, не услышав в голосе дикаря энтузиазма, насторожился:
– Копыточко, а ты уверен, что с артефактиком все в порядке? Он цел?
– Цел, цел…
– Ты уверен?
– Уверен, уверен… Приезжай, в натуре… Только с деньгами.
Хотелось мчаться в Форт, не разбирая дороги. Затребованные дикарем десять тысяч у конца были: это все, что оставалось на карточке «Тиградком», но природная осмотрительность не позволила Харцию попасть в ловушку.
– Оставайся у себя, – произнес конец важно. – К тебе мой посыльный подъедет. Хван.
– Зачем хван? – насторожился Копыто. Четырехрукие убийцы наводили на Красных Шапок панический ужас. – При чем тут хван?
– Затем, – охотно объяснил Харций, – что, если все будет в порядке, он артефакт заберет и деньги заплатит. А если ты меня обманываешь, то он тебе бандану отрежет. В смысле – то, что ты там, под банданой, носишь. И стоить это будет те же самые десять тысяч…
Уйбуй скривился. Лишаться почти уже заработанных десяти тысяч страшно не хотелось, но встреча с хваном не сулила ничего хорошего.
Копыто печально посмотрел на раздавленный «Повелитель».
– Совсем забыл сказать, Харций, – пропал твой артефакт. Тута его кто-то…
Конец не стал выслушивать рассказ уйбуя. Отключил телефон, бросил его на соседнее сиденье, положил руки на руль и опустил голову. Бывает так: хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно. Черная полоса оказалась чересчур широкой, даже такая мелочь – поиск базового артефакта Барабао – не удалась. «Все против меня!» Харцию мерещились соплеменники: добродушные толстяки в разноцветных пиджаках, шелковых рубашках и золотых цепях. Большинство сжимало в руках бейсбольные биты с торчащими гвоздями. «Я разбудил Барабао!» Фраза звучала приговором.
«Птиций! – Впервые с начала кризиса Харция посетила действительно дельная мысль – управляющий «Ящеррицей» пользовался большим авторитетом в семье и мог заступиться за непутевого приятеля. – Надо ехать в «Ящеррицу», а там будь что будет!»
* * *
_Клуб_«Ящеррица»._
_Москва,_Измайловский_парк,_
_6_ноября,_суббота,_14.23_
– Теперь, Захар, вам известно все. – Сантьяга сделал маленький глоток красного вина и вернул бокал на стол. И ни на мгновение не оторвал от епископа внимательный взгляд черных глаз. – Вы понимаете, что я ничего не скрыл – в противном случае разговор потерял бы всякий смысл.
Треми молча кивнул. Он понимал. И, самое главное, верил. Сантьяга умен, он никогда не рассказывает все, что знает, всегда оставляет в запасе пару-тройку фактов, способных повернуть ситуацию на сто восемьдесят градусов – кто знает, что потребуется Великому Дому Навь? Но сейчас – Захар не сомневался – комиссар был искренним до конца. Слишком важный вопрос обсуждался. Речь шла не о тактике – о стратегии. Не интригу замыслил Сантьяга, а грандиозный замысел, призванный исправить старые ошибки и изменить будущее целой семьи. Ум, проницательность и хитрость против многовековой ненависти и смертельной вражды.
– У нас есть шанс, Захар.
– План, – поправил комиссара Треми. – У нас есть отличный план.
– Вы в него верите?
– Вы ведь знаете, как я отвечу, – поколебавшись, произнес епископ.
– Вам надоело убивать братьев.
– Да. – Захар отвел взгляд, побарабанил пальцами по столешнице. – Но ведь и вы не хотите продолжать войну.
– Вы верите в мой план? – с нажимом повторил вопрос Сантьяга.
Непоколебимая вера в успех, в то, что предстояло сделать, была одним из ключевых условий достижения цели. Треми понял это, когда нав объяснил ему его задачу – без стопроцентной уверенности в себе за нее не стоило браться. Епископ прищурился, вспоминая слова Сантьяги, интонацию, жесты… Нет сомнений – нав заинтересован в успехе, для него это важно.
«Хорошо. Очень хорошо».
– Вы верите в мой план?
– Он слишком жесток.
– Мы слишком далеко зашли с этой войной, – холодно ответил комиссар. – Выйти из нее без жертв не получится.
«А продолжать ее – лить еще больше крови…»
– Итак?
Тон Сантьяги не оставлял сомнений: вопрос прозвучал в последний раз. Пора давать четкий ответ.
– Я верю, комиссар, – вздохнул Захар. – Я верю в ваш план. Я готов сделать все, чтобы он осуществился.
Всего на одно мгновение взгляд Сантьяги стал ОЧЕНЬ цепким и жестким: нав оценивал искренность епископа.
– Хорошо, Захар. Я рад, что этим займетесь именно вы.
Клан Треми всегда был верным. Сначала Сила сделал все, чтобы разжечь войну, потому что этого хотела Навь. Теперь Захар сделает все, чтобы закончить войну. Потому что этого хочет Навь.
«Интересно, что с нами было бы, не встреть мы навов? Неужели смогли бы жить самостоятельно?» Но епископ был неглуп и подобные вопросы никогда не произносил вслух. К тому же он понимал, что вмешательство Темного Двора избавило масанов от куда более страшной катастрофы: если бы челы натравили на семью Инквизиторов, вампиры остались бы жить лишь в легендах.
Тем временем комиссар жестом подозвал официанта и негромко задал ему вопрос. Пухленький конец, ожидавший, что уважаемый клиент закажет что-нибудь или потребует счет, удивленно вытаращился на Сантьягу, и лишь повторное обращение заставило его утвердительно кивнуть.
– Проводите меня к ним! – Комиссар поднялся и посмотрел на задумавшегося Треми. – Захар, мне нужно кое с кем встретиться. Не сочтите за труд – дождитесь меня.
Епископ молча кивнул.
– Это невероятно!
– Это ужасно!!
– Это катастрофа!!!
– Да, господа, да – это катастрофа.
Семейные проблемы принято решать в узком кругу, не вынося, так сказать, сор из избы, поэтому на секретное совещание в «Ящеррице» собрались только самые видные и авторитетные продавцы легкой жизни. Птиций, управляющий лучшим клубом Тайного Города «Ящеррица», Бонций, управляющий крупнейшим казино «Реактивная Куропатка», Мурций, управляющий баром «Три Педали», Клаций, директор Тотализатора, и Ляций, директор Тотализатора. Что делать в сложившейся ситуации, концы не представляли, а потому, рассевшись за большим столом и сложив на животиках украшенные перстнями и браслетами ручки, горестно переглядывались, издавали панические вопли и искренне надеялись, что кто-нибудь сумеет придумать, как из всего этого выпутаться.
– Он проснулся!
– Он снова гадит!!
– Его разбудили!!!
– Будем откровенны, господа: его разбудила какая-то сволочь.
Некоторое время присутствующие обдумывали последнее высказывание.
– Давайте поймаем эту сволочь и примерно накажем, – предложил Ляций.
– Давайте, – поддержал агрессивного напарника Клаций.
– Здравая мысль, – согласился Бонций.
– Великолепная, – кивнул Птиций.
– Кто будет ловить? – уточнил Мурций.
Вновь наступила тишина.
– Я ловить не буду, – сообщил Ляций. – Я не умею.
– Я тоже не умею, – примазался Клаций. – К тому же я терплю убытки.
– Это я терплю убытки, – насупился Бонций. – А кое-кто мерзко хихикает.
– Друзья, я вам искренне сопереживаю, – поспешил признаться Птиций. – Меня сильно тревожат семейные ценности, и… Кстати, кто-нибудь уже видел мой новый кордебалет?
«Ящеррица» славилась развлечениями, танцами и красочными шоу. Птиций не устанавливал в клубе игральные автоматы, кризис обошел заведение стороной, и хитрого управляющего постоянно сносило на излюбленные темы.
– Кордебалет?
– Да, господа, да, набрал новых девочек. Недешевое удовольствие, но ведь надо как-то оживлять…
– Птиций, у нас проблемы, – буркнул Бонций. – Тебе о них рассказывали.
– О!