Чтение 17–й страницы книги ~Каменное сердце~

– Привет, амазонка, ты как?!
– Представляешь, Олежка, мне стрела сюда попала, – показала она в центр груди.
– И как впечатление?
– Словно в прорубь сунули и тут же вынули.
– Понравилось?
– Холодно. – Она посмотрела на обнаженный шамшер. – И я сегодня так никого и не достала.
– Может, это и хорошо?
– Получается, я хуже других?
– Да уж получше Медеи с Зеной получаешься. Старейшина возвращается! Я сейчас…
Ведун направил коня обратно, но, еще не услышав ответа, по лицу Бий-Султуна понял все.
– Дети мои! Братья мои! Родичи! У нашего рода есть новое кочевье!
И общий радостный вопль потомков мудрого ворона наконец поставил завершающую точку в этой битве. Это была победа.
* * *
У каждого народа свои похоронные обычаи, и то, что на одном краю света может показаться кощунственным, в иных землях есть высшая истина. Здешние кочевники, подобно тибетцам и монголам, были уверены в том, что плоть мертвых должна как можно быстрее перевоплотиться, раствориться в природе, вернуться в лоно праматери. Поэтому павших раздели донага, разложили бок о бок на берегу реки и покинули печальное место, не мешая зверям и птицам делать свою работу. Пир «воронята» закатили в кочевье, не жалея ни кумыса, ни мяса… Тем паче, что ничего другого здесь уже не осталось.
Добыча бывает разной. Скот – это богатство для одного. Юрта – богатство для семьи. Земля, кочевье – уже для целого народа. Ради этого стоило потерять двадцать семь родичей погибшими и больше сорока ранеными. Потому что земля подарит жизнь уже сотням новых «воронят».
Как и положено, гуляли воины до утра и даже прихватили несколько рассветных часов. Потом они почти сутки спали, и лишь через день кое-кто из нукеров стал собираться в путь. Раненые, четверо их родственников, еще десяток солидных людей, не желающих надолго оставлять свои стада. Больше полусотни мужчин и молодых ребят остались на новом месте… Так поначалу подумал ведун. Но когда он стал собираться в путь, обнаружилось, что почти все «воронята» намерены провожать его дальше, к далекому сказочному Булгару. И отказаться от этого караула было совершенно невозможно – потому как за счет доли в добыче богатство Середина вдруг выросло больше чем в два раза.
«Тут капитал удвоил, там удвоил… Полгода такой дороги, – мысленно прикинул Олег, – и я стану хозяином всего земного шара. Но не возвращаться же? До Мурома осталось от силы дней тридцать пути. К осени можно успеть».
Обоз вырос с четырех повозок до двадцати, из которых только девять принадлежали «посланнику ворона». На остальных вслед за воинами ехали три юрты, пики и луки со стрелами, теплая одежда, запасные веревки и ремни, топоры, вертелы, котлы, лубки, сушеный мох и прочие нужные мелочи. Скорость обоза, естественно, едва превышала скорость пешехода, и к сумеркам он не добрался даже до места недавнего сражения. К полудню следующего дня путники обогнули злополучную гору, разделявшую отныне земли рода ворона и рода куницы, и двинулись, согласно обычаю, по порубежью, вдоль реки. У самой воды бок о бок лежали многие и многие десятки тел – с разрубленными головами и вспоротыми животами, рваными ранами на плечах, с отрубленными руками и головами. Зрелище вызвало у кочевников взрыв восторга, они принялись оживленно переговариваться, некоторые узнавали среди жертв тех, кто попался под удар их копья, и громко хвастались перед друзьями.
– Вот уроды! – не выдержала Роксалана.
– Хочешь, чтобы они восхищались мужеством врагов? Такое бывает только в сказках. Или игрой на публику. На самом деле труп врага радует всегда. Даже если ты просто сидишь на берегу реки и ждешь, когда он проплывет мимо, как советуют китайцы. Однако, внушительная картина, впечатляет. Подозреваю, пока эти бедолаги лежат здесь, в вороньи земли никто не рискнет соваться.
– Тебе дай волю, ты бы из костей триумфальную арку сложил!
– И сложил бы. Да только смертных это все равно надолго не остановит. Вот увидишь, лет через пять найдутся среди куниц гарны хлопцы, что придут эту долину отбивать обратно. А воронье станет считать ее уже исконно своей. И появится здесь новая богатая пожива для диких зверей.
– Ты так говоришь: «смертные»! Как будто сам принадлежишь к высшей расе.
– Я привык сражаться с другими врагами. С волкодлаками, рохлями, навьями и упырями. Ворон учил нас оборонять людей от нежити и чародейства. А люди в это время друг друга так режут, как никакому оборотню-кровопийце не под силу. Никогда не поверю, что я и сам такой же.
– Да ты что, Олежка? Так уж и совсем на смертных не похож? Кто позавчера Бий-Султуна научил, как это побоище учинить? Если хочешь знать, не на кочевниках кровь этих людей, а на тебе, высшее существо. Без тебя они бы такого не смогли!
– Ага, Роксалана, вот уж кто бы говорил. А с кого вся эта вакханалия началась, напомнить? Правда в том, что, попав в чужой мир, приходится жить по его законам. Боги послали нас к племени детей ворона. И раз уж так случилось, придется держать его сторону до конца. Одинокими путниками здесь, если помнишь, откармливают гномов и болотные кочки.
– Ну-ну. Ты, значит, за мир во всем мире, а я – злобная амазонка, которая питается человеческими детьми?
– Я ничего подобного не говорил.
– Ты на это намекал.
– Нет.
– Да.
– Нет!
– Да!
Олег плюнул и поскакал вперед, пристроился рядом с Бий-Султуном:
– Скажи, уважаемый, а кому новое кочевье достанется? Воевал-то за него весь род. А места хватит только одной семье.
– Мы решим это со старейшинами, чародей. Зима будет долгой, времени много. Все срядим по справедливости. От кого-то откупимся, с кем-то поделимся. Добыча была богатой, посланник ворона, хватит на всех. Сами боги послали тебя нашему кочевью. Все, к чему ты прикасаешься, приносит удачу. Даже война с куницами вместо крови принесла радость.
– Почти тридцать человек полегло, Бий-Султун! – напомнил Олег. – Разве это не кровь?
– Никто не вечен, чародей. Они умерли, но дали роду новые земли. Есть земля – будут дети. Будут дети – наш род станет сильнее. Это не потеря, это плата за будущее. Вот куницы погибли зря! Они начали слабеть. Пройдет сто лет, и их дети станут рабами наших детей. Их кочевья станут нашими кочевьями. Род ворона покорит все обитаемые земли, и тогда от гор и до гор наконец настанет век всеобщего мира и благоденствия.
«Надо же, – удивился Середин. – В конечном итоге даже самые дикие кочевники желают обрести мир. И готовы воевать за это со дня рождения и до самой смерти».
Незадолго до сумерек путников нагнал отряд из полусотни кочевников. Старейшина, которого легко было узнать по крытому шелком халату, железному остроконечному шлему – единственному на всех – и пухлым розовым щекам, свисающим на высокий ворот, подскакал к Олегу и Бий-Султуну и склонил голову, приложив руку к груди:
– Доброго тебе вечера, уважаемый Бий-Султун. Род харзы всегда был другом рода ворона и помогал в трудный час. До нас дошла весть о вашей битве с куницами, и мы тут же поспешили на помощь. Дозволишь ли ты, уважаемый, нашим нукерам присоединиться к твоему походу?
– Наш поход окончен, досточтимый Бий-Акай, – поклонился в ответ старейшина. – Ныне мы всего лишь провожаем нашего гостя, посланца богов, ученика мудрого предка рода ворона и чародея Олега, – сразу двумя ладонями указал он на ведуна.
– Дозволь и нам проводить столь высокого гостя, – поклонился уже Середину щекастый гость.
– Ехать с другом – большая радость, досточтимый Бий-Акай, – согласился старейшина. – Мы будем рады такому попутчику.
Кочевник отвернул к своей полусотне, и Бий-Султун опустил голову:
– Прости, посланник ворона, я не спросил твоего разрешения. Но род харзы наш сосед, и мне не хочется их обижать. К тому же, лишние воины не помешают в дальней дороге. Да, чародей. У того, кто отсылает домой хорошую добычу, всегда появляется много друзей.
– Пускай едут, коли не лень, – пожал плечами Олег. – Дорога общая, мне не жалко.
Словно подслушав его слова, путников нагнали и пристроились в конце обоза еще два идущих налегке отряда. Небольших – по три десятка в каждом. Но вместе это стало дополнительной полусотней. Еще полусотня, назвавшаяся детьми росомахи, напросилась в попутчики утром нового дня.
– Добычи больше не будет, – честно предупреждал каждого старейшину ведун. – Мы просто идем в Булгар. Воины Бий-Султуна провожают меня и помогают отогнать стада.
И все покорно соглашались просто проводить знаменитого посланника богов.
Долина рода куницы почему-то все не кончалась и не кончалась. Так прошел день, другой. Горы разошлись далеко по сторонам и темнели у самого горизонта. Поэтому встреча с новым противником произошла неожиданно и для Олега, и для всех остальных. Дорога прорезала густой осинник, а когда кочевники выехали в поле, то увидели в сотне метров впереди выстроившуюся полукругом конницу: пики у седел, колчаны открыты, щиты закинуты за спины.
– Вот проклятье! – Олег оглянулся назад. Телеги со снаряжением еще даже не показались в длинной просеке, из нукеров на открытое место успело выехать не больше полусотни. Решительная атака – и их сомнут всех, как котят.
– Какие люди! – неожиданно пустила рысью коня Роксалана и выскочила к самому вражескому строю. – А ну, жалкие туземцы, кто из вас хочет посмеяться над тем, что в рядах рода ворона оказалась женщина с мечом?
Рука ее легла на рукоять шамшера. Придержав коня, девушка широким шагом объехала строй кочевников, чуть вытащила клинок, загнала его обратно в ножны, вернулась на середину и поехала прямо на противника. Олег ругнулся себе под нос, ткнул пятками живот скакуна, заставив его в несколько прыжков нагнать спутницу, и пристроился рядом. Ладонь привычно скользнула к бараньей косточке, что все еще заменяла рукоять меча. Когда морды их лошадей почти ткнулись в носы чужих скакунов, те неожиданно попятились, подались в стороны. Бок о бок ведун и Роксалана неспешным шагом прошли сквозь строй. Следом тронулись старейшина и Чабык, молодые воины, дальше – остальные нукеры.
– Как ты могла, деточка? – шепотом спросил Середин. – А если бы они отозвались?
– Мне скучно, бес, – усмехнулась Роксалана. – Сколько можно ползти от поляны к поляне? Надоело.
Местные кочевники свернули шеренгу, сбились в два отряда, примерно по сотне человек в каждом, поскакали справа и слева на удалении в два полета стрелы. Это длилось около получаса, потом от них отделился просто одетый пожилой воин с морщинистым, словно мятая бумага, лицом.
– Рад видеть тебя в наших землях, уважаемый Бий-Султун, – приложил руку к груди туземец. – В нашем роду слышали о великой битве между твоим кочевьем и кочевьем куницы. Жаль, не довелось мне видеть столь славного сражения. Мое имя Бий-Атил, недавно я стал самым старшим из братьев Белого кочевья.
– Мне жаль, что смерть забрала твоего брата, досточтимый Бий-Атил, – кивнул старейшина. – Он был храбрым нукером и отличным охотником.
– Я хотел сказать, уважаемый, что наше кочевье никогда не бывало союзником рода куницы, и мы не станем защищать их честь.
– Почему вы должны защищать их честь? – не понял Бий-Султун.
– Потому что сами они на это больше не способны!
Кочевники расхохотались. Значит, это была шутка.
– До нас дошел слух, что в вашем роду появился великий колдун, – пристроившись уже стремя в стремя, небрежно бросил Бий-Атил. – Он убивает лошадей взглядом, а люди умирают от звука его голоса.
– Насчет моего голоса они немного преувеличили, – не выдержал Олег.
– Прости, чародей, – ускорив шаг, нагнал его кочевник. – Я знаю старейшин рода ворона, но до сего часа не видел тебя.
– В этом нет ничего страшного, – закрыл вопрос с извинениями Середин. – Еще этой весной меня здесь вообще никто не видел.
– А это и есть жена чародея, что одним ударом истребила половину мужчин Хармыка?
– До вас быстро доходят вести, – поторопился ответить ведун. А то как бы Роксалана не вздумала развеять столь полезный слух. – Или кто-то из Белого кочевья все же видел сечу на порубежье?
– Многие люди Хармыка смогли спастись от вашего гнева, – довольно улыбнулся Бий-Атил. – Они сказывали, ты желаешь покорить все обитаемые земли, чародей.
– У страха глаза велики. Это неверно, уважаемый. Я всего лишь хочу добраться до Булгара.
– Тебе не удастся взять Булгар столь малыми силами, – предупредил кочевник. – Это большой город.
– Я не собираюсь его брать! – недовольно фыркнул Середин. – Я собираюсь всего лишь остановиться там на пару дней, отдохнуть, запастись припасами и двинуться дальше.
– Разумеется, остановиться всего на пару дней. – В этот раз Бий-Атил улыбку попытался спрятать. – У нас никогда не случалось вражды с родом ворона, чародей, уважаемый Бий-Султун с этим согласится. Ты не станешь возражать, если мы проводим тебя через наши земли, досточтимый гость, и укажем безопасную дорогу к порубежью Булгара?
– Здесь далеко?
– С обозами… два дня пути до диких земель, и еще два до Бигорана.
– Что же… В компании веселее, с проводником спокойнее. Веди нас, досточтимый Бий-Атил.
Границы между кочевьем и дикими землями Олег не заметил. Просто на третий день около полудня слева он увидел сизый столб густого дыма, вертикально уходящий к небесам. Несколько минут спустя точно такой же дымный след появился в нескольких километрах впереди, а затем – дальше, и еще дальше.
– Тут что, лесные пожары начались? – поинтересовалась Роксалана.
– Это сигналы, уважаемая чародейка, – отозвался Бий-Атил. – Земляные крысы запаливают сырые стога, когда мы подходим к порубежью Булгара. И разбегаются, как крысы трусливые. Они так прячутся, что их невозможно найти для ратного поединка. Вестимо, среди этого племени нет мужей, способных защитить свои семьи.
– Земляные крысы – это те, кто возделывает пашни? – уточнил для девушки Олег. Сам он ответ и без того отлично знал.
– Да, чародей. Они всю жизнь ковыряются в земле, не разгибая спины. Пожалуй, они вовсе не знают цвета неба и ложатся в свои земляные могилы, согнувшись под углом. Боги создали их затем, чтобы нам было кого ловить в рабы и у кого забирать зерно для зимовий. Но они такие хитрые, их так трудно найти и поймать! – с горечью пожаловался кочевник.
– Надеюсь, ты не забыл? Мы мирные путники, – на всякий случай напомнил Середин. – Мы хотим всего лишь добраться до города.
– Я помню, чародей, – согласно кивнул кочевник. – Ни один из моих воинов ни на шаг не отвернет с дороги.
– Уважаемый Бий-Султун, – окликнул старосту Олег. – Наши нукеры не забыли, зачем мы сюда пришли?
– Мы провожаем тебя, посланник предка!
Некоторые крестьянские дворы было видно с дороги – частокол из тонких лесин, распахнутые ворота, мертвые дома. О существовании других можно было догадаться по колеям, отходящим от дороги в чащу. Но Середин знал – там тоже тихо и пусто. Получив сигнал о появлении извечного врага каждого оседлого труженика – лихого верхового бродяги, – люди собрали детей, скотину, ценное добро и ушли в чащобу, к глухим тайным схронам. Ни еды незваным гостям не оставили, ни добычи, ни привета. Разве только двери, ворота, тяжелые столы, перепрелый навоз – да только кому это в кочевьях нужно?
– Дикие земли… – задумчиво произнес ведун. – Почему они так называются?
– Вроде и не наши, а вроде и не булгарские, – пожал плечами Бий-Атил. – Ничьи. Дикие. И люди тут живут неприкаянные. И старшину из Бигорана не слушают, и от стен не уходят. Сидят, землю ковыряют.
Дорога вышла к реке, на низкий наволок, потянулась у самой воды и лишь перед сумерками свернула к невысокому округлому холмику с ровной вершиной.
– Всё, – спешился Бий-Атил. – Завтра к полудню будем у Бигорана. Дальше начинаются земли Булгара. Злой там мир. Одни нищие, босые и голые ходят – иные в халатах из шелка, в чалмах и в золоте. Один голодает – другой за троих ест. Не поделится, не поможет. И богов у них нет своих, коим пожалиться можно, подмоги испросить, которых славишь в добрый день. Един у них бог на всех. Где же ему каждого-то услышать? Оттого и живут плохо. За стенами, в тесноте, в жаре и духоте страшной, в смраде и мухах.
Олег с кочевником из горной долины спорить не стал, огляделся из седла на все стороны. Под садящееся солнце поднималась высокая горная стена. Вершины, как и везде в этих краях, были пологими, лесистыми – но от того не становились низкими. Аккурат напротив ведуна гряда резко снижалась, но тут же набирала прежнюю высоту, уходя дальше на север. С востока под самый горизонт раскинулась лесистая равнина. Кроны заполняли все пространство за рекой – ни просвета, ни дымка, ни огонька. Просто тайга. Могучая нетронутая тайга.
– Прикажешь ставить юрту, чародей? – подскочил к нему Саакым, шмыгнул веснушчатым носом.
– Ни к чему лишние хлопоты. На рассвете двинемся дальше.
Новым днем дорога еще добрый час вела их на север, потом река вдруг резко повернула влево. Натоптанный тракт изогнулся вместе с ней, лиственные заросли оборвались. Перед путниками открылся широкий луг на добрых десять километров вперед. Сразу стало ясно, отчего горная гряда решила прерваться: в просвет между кряжами и уходила ставшая уже полноводной и широкой, как Москва, река. Между горным склоном и берегом тянулась ровная каменная стена из крупных валунов. Ее украшали всего две зубчатые башни, между которыми находились низкие черные ворота, обитые железными полосами. Несмотря на ясный день, створки были закрыты, по эту сторону стены никто не занимался обычными хозяйственными делами: почему-то никому не требовалось ни травы покосить, ни козу выпасти, ни за хворостом в рощу сходить, ни к лодке выйти. Впрочем, лодок у воды тоже почему-то не было.
Нукеры, наконец-то вырвавшись на простор, рассыпались вширь, из-за чего стало казаться, что с ведуном сюда пришли не четыре сотни, а добрая тысяча воинов. Обоз продолжал катиться по тракту, пока в двухстах метрах от стены Середин не приказал возничим встать. Сам он в сопровождении Роксаланы и старейшин двинулся дальше, натянул поводья на удалении двух полетов стрелы.
– Мы пришли с миром! – крикнул он. – Мы идем в Булгар с хорошим товаром и пожеланиями дружбы! Откройте ворота!
– Видали мы таких друзей! – ответил кто-то с башни. – Они у нас выгребные ямы чистят! Убирайтесь прочь, вонючие пожиратели лягушек!
– Кто пожиратель лягушек? – недоверчиво переспросила Роксалана. – При чем тут они?
– Мы заплатим все подати! Мы честные торговцы! У нас много товара, мы отдадим его недорого!
– Тупые еноты! Сезон скотной торговли еще не пришел! Бараньи головы! Убирайтесь прочь! Нас не обмануть. Вот вам ворота! Вот! – одна за другой прилетели с башни и вонзились в землю в десяти шагах от пришельцев две трехперые стрелы.
– Булгары пускают их куда дальше вас, Бий-Султун, – оглянулся на старейшину Олег.
– У них персидские луки, чародей, – вздохнул кочевник. – Стоят вдвое дороже золота.
– Глядите, баба!! – вдруг разглядел кто-то из стражи. – У лягушатников бабы воевать начали! Эй, болотник! Сам меча держать не можешь?! Сними бабу с коня, сядь сверху, дурак! Дай нам, мы покажем, что сделать! – на разные голоса веселились воины.
– Это вы зря, ребята, – пробормотал Середин и покосился на спутницу.
Роксалана встретила его взгляд, пожала плечами:
– Они приняли нас за французов? Почему болотники? Разве мы спустились не с гор?
«Неужели не заметила?» – удивился ведун.
– Мы пришли с миром! – снова закричал он. – Пропустите хоть десяток погонщиков!
– Приходи, на кол посадим! – радостно ответил кто-то сверху, и на башнях радостно захохотали. – И бабу прихвати! Ей тоже кол найдется!
– Похоже, нам здесь не рады, – смирился Олег. – Уважаемый Бий-Султун, они вообще-то вас туда пропускают? Ну, жителей гор.
– Во время торга пускают, иных и так… Но по одному, по двое. Самое большее – втроем. И только без оружия. Совсем. Когда един зайдешь, все равно с мечом и ножом не пустят. По осени у нас тут торг бывает. Здесь, у стены. Мы скот продаем, кошмы, ковры, железо, медь. Они зерно дают, ткани, мускус, нити.
– С железом и медью скоро будет хуже… – вспомнил Олег намертво забитые норы гномов.
– Мужики ихние бабами стали, бабы – мужиками! – продолжали веселиться над воротами. – Сюда иди, дура! Тут тебе хороший кол найдут, у этих баб не получишь! Мы тебя научим, мы приласкаем…
– Ворота там двойные? – помимо сознания вдруг спросил Олег.
– Да, чародей, – кивнул кочевник. – Здесь толстые, потом проход под крышей, и еще одни, из дуба мореного. Толще первых.
– Плохо.
– Отчего, посланник?
– Нет, ничего, – тряхнул головой Середин. – Значит, если мы хотим в Булгар, мечи придется выбросить? Интересно, а на лодке мимо укрепления пройти можно?
– Стрелы пускают, и ладьи у них есть со стражей. Не здесь, за крепостью.
– Телефона у них нет, Олежка, телеграфа тоже, – нежно улыбнулась Роксалана. – Сжечь нужно эту деревню к чертям собачьим и дальше пройти. Никто и не узнает. Дойдем до Булгара, прикинемся валенками. Не знаем, не слышали. Кто догадается?
Похоже, «комплименты» со стены все-таки отпечатались в ее памяти.
– Ломать ворота смысла нет, – ответил ей ведун. – Перед вторыми створками как в мышеловке окажемся. А стрелами крепость не запалить. Река рядом, любой пожар зальют раньше, чем разгорится. Стрел не хватит.
– А пороха у тебя больше нет?
Олег отрицательно покачал головой.
– Можно сколотить лестницы.
– Ты сама-то на третий этаж по приставной лестнице лезть согласишься? Да еще когда сверху стрелы пускают, камни и бревна навстречу сбрасывают? Если там в гарнизоне человек пятьдесят, да еще жители помогут… Они перебьют половину людей, а мы до них даже не дотянемся!
– Черт, но ведь берут города как-то!
– Бий-Атил, эту крепость когда-нибудь удавалось захватить?
– Нет, чародей.
– Чего ты его спрашиваешь? Ты меня спроси! У меня высшее образование и красный диплом!
– Чтобы взять город, дорогая, – смиренно ответил Середин, – нужно или подкопать стену – но тут скальный грунт, – или сделать в стене пролом тараном. Или построить камнеметы, выбить сперва первые ворота, потом вторые. Ну, и в городе заодно хорошенько дома покрошить, чтобы жители разбежались.
– Таран! – моментально отреагировала девушка. – Лес рядом, таран из любого толстого дерева можно сделать.
– Лучше из дуба, – поправил Середин. – Но на взламывание стены нужно время. Они успеют вызвать подкрепление. Да и вообще… В нынешнее время умели строить крепко.
– Чабык, – решительно повернулась к кочевнику Роксалана. – Вели ставить юрты. Мы остаемся здесь. Отправь в лес десяток бойцов, пусть найдут и срубят самое толстое дерево. Ну, и тащат сюда.
Кочевник стрельнул глазами на Середина. Ведун кивнул.
– Все будет исполнено, чародейка.
– Эгей, ребята! – помахала руками башне Роксалана. – Ждите меня, красавцы! Я скоро приду!
– Месяца через два, – тихо добавил Олег, хорошо зная, с какой скоростью в этом мире ведутся самые грамотные и подготовленные атаки. – Проще вернуться к Уралу и пойти на Муром южным путем.
– Будь оптимистом, Олежка, – чмокнула его в щеку девушка. – И все у тебя будет хорошо.
– Понятно, – развел руками ведун. – Зимовать придется здесь. И чего мне тогда не сиделось на тихом уютном плоту?
Кочевники отступили от крепости на полкилометра, начали обустраивать кочевье. Пока шла работа, Середин вернулся к стене, проехал вдоль нее до самого конца, где она упиралась в скалы, спешился, полез выше. Скоро он понял, что булгарские строители предусмотрели и эту опасность. Скалы местами носили следы резца. Похоже, удобные камушки и карнизы, по которым можно было бы пролезть за укрепление, срубили до безопасной высоты. Такой, что ни стрелу пустить внутрь крепости, ни даже разглядеть там что-либо не представлялось возможным: и далеко, и камни с деревьями закрывали обзор. В принципе, гора не была непроходимой. Но ни лошадей, ни тем более обоз тут никак не протащить. Послать в обход крепости отряд пеших нукеров? Глупо. Стены, они ведь со всех сторон Бигорана стоят. Нукеры не столько врага окружат, сколько сами будут отрезаны.
Спустившись обратно, Олег увидел, как десятка три лихих юнцов носятся перед воротами и стреляют вверх, в стражников. Те отвечали не менее активно, и одна лошадь уже билась в пыли со стрелой в боку.
– Чабык! – позвал наставника мальчишек ведун. – Отзови их оттуда, мне глупые потери ни к чему. Пусть едут в лес, рубят прямые сосенки в две ладони толщиной, обрубают бревна на два роста в длину и связывают вместе. Должен получиться щит в рост шириной. Такой ни одна стрела не пробьет. Да и удар камня он тоже выдержит. Сверху настели несколько слоев хорошо вымоченного войлока, не меньше ладони. Булгары попытаются его поджечь. Защитники всегда так делают. В общем, воды не жалейте. Как будет готово, пусть залезут под этот щит, подойдут к стене и поставят его на прочные столбы где-нибудь посередине между скалой и башнями. И держи наготове, в седле, сотню воинов. Булгары наверняка захотят сделать вылазку и этот навес порубить. Так пусть боятся даже на минуту открыть ворота.
– Слушаю, чародей, – кивнул кочевник. – Но зачем такие хлопоты?
– Под навес таран повесим, когда Роксалана его наконец срубит и притащит. Чтобы людей наших сверху ни стрелами, ни огнем, ни чем другим булгары достать не могли. Ты что, никогда крепостей не брал?
– Нет, посланник ворона. У нас в горах их не строят, а к булгарам дальше Бигорана мы не хаживали.
– Ничего. Все когда-то приходится делать в первый раз. В общем, сперва навес, потом таран, потом терпение. Да, и нужно сделать еще десяток щитов поменьше, чтобы к навесу и обратно безопасно ходить.
– Я велю сколотить, чародей.
– Давай… И убери, наконец, этих сопляков от башни! Смотри, они угробили еще одного коня!