— Ну так чего мы ждем? — Тварь поднялась первой и, игриво подмигнув Дарку, направилась к выходу.
Ее примеру без пререканий последовали все, даже трясущаяся от страха Жалотта.
Встреча с бывшими коллегами оставила неизгладимые впечатления, прежде всего на лице. Все было точно, как тогда, полгода назад в далеком Полесье, с той лишь несущественной разницей, что по лицу Дианы прошелся сапог не полковника, а дежурного сержанта. Прошли те прекрасные времена, когда виверийские правозащитники были неотесанными лопухами. Со вступлением в КС стиль работы варканской полиции коренным образом изменился, профессионализм заметно возрос, но нравы патрульных остались прежними: деревенскими, простыми, как некрашеный ситец.
Когда во внутренний дворик ресторанчика заявилась полиция, Диана забилась в самый дальний угол, надеясь сначала отсидеться, а потом незаметно проскользнуть сквозь кордон. Однако полицейские штурмовики уже были научены горьким опытом и не исключали возможности, что парочка-другая зачинщиков беспорядков попытается смешаться с толпой невинных жертв. Потерпевших не напоили теплым кофе с молоком и не укутали теплыми одеялами, их сперва группами по три человека отвели к фургону передвижной лаборатории и провели тщательную идентификацию личности.
Когда настал ее черед снимать отпечатки пальцев и делать фотокопию сетчатки глаза, девушка стала молиться, но это, как и следовало ожидать, не помогло. Сначала на дисплее компьютера, подключенного к базе данных Континентальной Полиции, возник красный треугольник, затем появился зеленый квадрат, а потом и зловещий черный квадрат — наивысшая оценка преступных деяний исследуемого. Гроттке не успела даже открыть рта и пролепетать жалкое «Это чудовищная ошибка!», как на ее запястьях защелкнулись тугие наручники, по спине прошлась резиновая дубинка, а финальный удар нанес проклятый сапог с железной набивкой на пятке, лишивший задержанную террористку сознания, а заодно и пары передних зубов.
И вот теперь она, не сломленная духом, но изрядно побитая, коротала ночь за решеткой полицейского «обезьянника». Еще при работе в полиции в Альмире молодую сотрудницу КП, то есть Континентальной Полиции, часто интересовал вопрос, кого же берегут стальные прутья казематного ограждения, полицейских от задержанных или наоборот? Если преступники вели себя тихо, то над ними издевались блюстители порядка: иногда сводя личные счеты, а порой просто так, ради забавы.
В эту ночь произвол властей ей больше не грозил. Задержанных было немного, всего трое мужчин. Вели они себя тихо, но стоило только взглянуть на их суровые, обветренные морскими ветрами лица, и охота лезть на рожон мгновенно пропадала. «Моряки, скорее всего пираты или контрабандисты», — быстро поставила диагноз Диана и на всякий случай забилась в дальний угол камеры.
Несмотря на мирный настрой морских волков, спать в их присутствии Гроттке опасалась, тем более что ноющая боль все равно не дала бы ей заснуть. Утром ее должны были перевести в центральный изолятор, откуда после проведения предварительного допроса доставят в Мальфорн. Бюрократические формальности займут дня два или три, у собратьев морронов было время ее спасти, но вот только Гентар попал в беду сам, Аламез ничего не знал о происшествии, а Конт находился слишком далеко, за океаном, в далекой, чуждой сердцу Дальверии.
Диана понимала, что при сложившихся обстоятельствах может рассчитывать только на себя, но вот только хитрый план собственного спасения никак не хотел формироваться в уставшей голове. К счастью, у девушки было чем занять себя, по крайней мере в течение ближайшего часа. Полицейские оставили ей сумочку, предварительно изъяв из нее оружие и фальшивые документы. Ксерокопия «Герделиона» не представляла для блюстителей порядка интереса, они даже не знали, что это такое, да и не хотели вникать. Вытащив изрядно помятые, а местами и порванные листы, Гроттке принялась зачтение.
...После основания цепи лесных фортов продвижение племен на запад замедлилось, но не остановилось. Нужно было сделать качественный скачок, изменить свою внешность, чтобы больше походить на людей. Знания эльфов в ту пору были уже безвозвратно утеряны, нам оставался лишь один путь: долгий путь генетической эволюции вместо быстрого революционного скачка. Лесные охотники из числа лучших воинов стали совершать набеги на ближайшие к лесу поселения полесян, одевшись в звериные шкуры, воровали детей, которых отводили в форты и растили наравне с собственными чадами. Алогичные религиозные фантазии суеверных людей помогли скрыть факты многочисленных похищений. Люди были уверены, что детей похищают злые лесные духи, и сторонились дубрав. Примерно через четыреста лет естественного кровосмешения двух рас был достигнут приемлемый результат, западные племена шаконьесов смогли выйти из леса и влиться в общество людей. Они выглядели как ненавистные человеки, но внутри оставались прежними: вольными, свободолюбивыми и целеустремленными. Борьба за место под солнцем вышла на принципиально новый виток.
Глава закончилась неожиданно, как будто оборвалась. Стараясь придерживаться хронологической последовательности, автор «Герделиона» перешел к истории восточных племен, в то время как Диану более интересовала новейшая история шаконьесского рода: как потомки орков умудрились добиться власти с могуществом и оплести своей финансовой паутиной весь мир. Однако именно этих листов в подборке Конта как раз и не было, хотя все равно продолжить чтение любознательной девушке не удалось бы. Над головой Дианы вдруг замигали яркие красные сполохи, а уши заложило от пронзительного воя сирены. Сигнал тревоги волной промчался по участку и поднял на ноги дремавших дежурных.
Служба патрульного тяжка и сложна, так было испокон веков, так есть и так, к сожалению, будет. Преступники с городских окраин не уважают закон и по возможности обстреливают полицейские машины с таким же рвением, как шаловливая детвора закидывает камнями бездомных котов.
Однако район заброшенной торговой зоны был приятным исключением из этого правила. Когда в ворота складского комплекса еще въезжали многотонные фуры, груженные снедью и дорогим оборудованием, уличной шантрапе не давали разгуляться сами торговцы. Кто ворует тоннами и миллионами, не любит коллег более мелкого масштаба. Торговая охрана сама проводила рейды по округе и доставляла в полицию лишь остывшие трупы тех, кто пытался проникнуть за забор складов или успел это сделать, но не был достаточно умен, чтобы скрыть следы своего пребывания. Потом КС объединилось, налоговое законодательство изменилось, и кривая рентабельности складского комплекса мгновенно упала ниже нулевой отметки. Район опустел, а банды редко водятся там, где нечем поживиться.
Вопрос о закрытии опорного полицейского участка под номером семьдесят три обсуждался в Городской Управе с завидной регулярностью в течение вот уже трех лет. Пока бюрократы взвешивали все «за» и «против», служба патрульных текла, текла вяло и размеренно, так что многие из цепных псов закона уже успели нарастить солидные животы, с трудом скрывающиеся под мундирами. Если раньше назначение на ночные дежурства являлось поводом для пересмотра завещания, то сейчас ночное патрулирование считалось оплачиваемой налогоплательщиками увеселительной прогулкой. Стреляли в районе редко, сидеть в машине ночью было намного приятнее, чем жарким днем, а заплутавшие туристы, обычно пребывавшие в третьей или четвертой стадии алкогольного опьянения, давали много поводов для веселья. Кроме того, облегчение карманов павших от лап «зеленого змия» являлось хорошей добавкой к весьма умеренному жалованью. Вот и этой ночью экипажу патрульной машины 058 выпал отличный шанс повеселиться, пополнить свое благосостояние, а заодно и разнообразить личную жизнь.
На безлюдном пустыре возле дороге стоял видавший виды энергомобиль, на крыше которого «тесно общалась» парочка голых девиц. Судя по громкости непристойных выкриков и стонов, выбранному месту совершения акта и степени помятости корпуса машины, было понятно сразу, что «нетрадиционные» дамочки в стельку пьяны.
«Вождение транспортного средства в нетрезвом виде, непристойный вид, непристойное действо в публичном месте, непристойные оскорбления должностных лиц, которые непременно последуют. — На лице старшего патрульного заиграла алчная и одновременно похотливая ухмылка. — Девчонки не будут артачиться. Бесплатный секс — это приятно, а когда платит женщина — приятнее вдвойне». Напарнику сластолюбца не нужно было ничего объяснять, в его голове гуляли те же самые мысли, но только более вольные по молодости лет.
Решив не утруждать себя пешей прогулкой по размытой дождем земле, экипаж 058 подъехал вплотную к преступницам. Не спеша заглушив урчащий мотор, представители закона покинули мягкие сиденья и приблизились вплотную к ходящему ходуном в такт постаныванию энергомобилю. В этом-то как раз и заключалась их роковая ошибка. Ожившие кусты поднялись в человеческий рост и, прежде чем удивленные полицейские успели открыть рты, огрели их головы монтажкой и коротким куском арматуры.
— Фи, как неэстетично! — брезгливо поморщилась одна из девиц, мгновенно потерявшая интерес к подруге. — Дарк, мы бы сработали аккуратнее, да и подкрепиться не мешало бы...
Куст крыжовника что-то недовольно проворчал и с удвоенной скоростью продолжил стаскивать с бессознательного тела штаны.
— Понимаешь, Тварь, ваши острые коготки могли бы попортить форму, а пятна крови на мундире вызвали бы много ненужных вопросов. — Странная поросль — гибрид малины, можжевельника, крапивы и дикого плюща — стала сбрасывать с себя ветки и постепенно превращалась во взопревшего Аламеза. — Оно нам надо? По-моему, нет.
— Разденем, пожрем, — выразил ту же самую мысль более доступным языком наконец-то справившийся с проржавевшей молнией на брюках Коран.
Дарк не стал наблюдать за ужином кровососов, взял форму и отошел за машину, где неторопливо переоделся. В жизни он насмотрелся всякого, к примеру, как пираньи обгладывают пловца и как мучается жертва, привязанная к муравейнику. По сравнению с этими картинками из его прошлого в ужине вампиров не было ничего ужасного, другое дело, что для самих «детей ночи» опустошение вен — более интимный момент, чем для нормального большинства людей половой акт.
Пока возле брошенного энергомобиля Дианы шел кровавый пир, моррон проинспектировал багажник и бардачок казенного средства передвижения. Желанных дробовиков не нашлось, но зато были обнаружены термос с кофе и запечатанная пачка сигарет. «Все лучше, чем ничего», — философски заметил Дарк, садясь на капот и делая маленький глоток горячей, живительной влаги из пластикового стаканчика.
— Нуты посмотри, прям как заправский фараон! — громко выразила свое восхищение карнавальным нарядом Тварь.
Жалотта хмыкнула, видимо, вспомнив сильный удар головой о кафель, и, опасаясь, что морроны только так могут реагировать на увлекательный процесс кровососания, отошла в сторону.
— Кровь с губы вытри, вот здесь и с уголка, — флегматично заметил Дарк и швырнул насытившимся дамочкам по паре блестящих наручников. — Примерьте костюмчики, чтобы впору пришлись, не слишком жали.
— И это все?! — заморгала ресницами Тварь.
— Можешь еще репейником обвязаться или плющом... для полной экзотики, — ухмыльнулся Аламез и уселся за руль машины.
Скинув трупы в овраг, Фил тоже облачился в полицейскую форму. Дамы нехотя заняли места за решеткой на заднем сиденье и с такой же тщательностью, как аристократки примеряют золотые браслеты, подогнали под изящные лапки наручники. Ровно в полночь первая фаза операции была успешно завершена, патрульная машина под номером 058 медленно тронулась с места, везя новый экипаж в опорный полицейский участок семьдесят три.
Одноэтажное здание, в котором размещался семьдесят третий участок, не было похоже на неприступную крепость: окна без решеток, невысокий штакетник вместо забора, плохое освещение подъезда к главному входу и отсутствие охраны перед дверями гаража, находившегося в боковой пристройке. Тот, кто обеспечивал порядок на улицах, был беспечен у себя дома как никто другой.
«Повезло, — подумал Дарк, остановив машину, но не торопясь выйти из нее. — Приемный зал пройдем быстро, проблемы начнутся, когда окажемся внутри. Количество врагов неизвестно, узкие пространства, тонкие перегородки, мешающие действовать бесшумно, и прочие сюрпризы, которые сейчас не предвидеть. Не мешало бы провести разведку, сперва войти внутрь и осмотреться, но рисковать нельзя. Форма, конечно, хорошая маскировка на улицах, но как объяснить строгому дежурному сержанту, знающему всех своих в лицо, что номер жетона на твоей груди совпадает с номером какого-нибудь „смельчака Жота“? Нет, действовать нужно сразу, решительно, напористо, самоуверенно. На все про все у нас не более десяти минут, придется импровизировать на ходу. Я смогу, а вампиры?»
— Ты не уснул? — Тварь просунул а тон кий пальчик и легонько пощекотала Дарка за ушком.
— Нет, — отрывисто буркнул Аламез, которому не понравилось подобное обращение. —Я вывожу дам и иду через задний ход. Изобразить проституток сможете?
— Кому-то и прикидываться не надо, — не удержалась от комментария Жалотта.
— Что, милая, ролью недовольна? — усмехнулась Тварь и подмигнула настороженно взиравшей на нее соседке.
— В приемной ведите себя шумно, прикрывайте меня от дежурного. К полицейским близко не приближаемся, сразу проходим к служебным помещениям, — не обращая внимания на взаимные колкости сообщниц, продолжал излагать план штурма Дарк. — Атакуем, когда окажемся возле комнаты связи, держимся вместе и следим за выходами, никто не должен уйти.
— Там же не только полицейские, что с посторонними делать? — спросила Жалотта.
— Никто не должен уйти, — сухо повторил приказ Дарк, не поворачивая головы. — Не время страдать гуманизмом и прочими глупостями. Невинных там нет, есть только свидетели и враги, которые непременно постараются нас или убить, или выдать властям.
— Нет, не могу так, — тихо, но тем не менее уверенно прошептала Жалотта.
— А в мужском туалете возбужденных дурачков обсасывать можешь? — произнес Дарк, не сводя взгляда с входа в полицейский участок. — Прекрати дурить или пошла вон из машины, мне слюнтяи не нужны!
— Полегче, — вступился за девушку Фил, — она в наши игры играет чуть более года, а до этого кровь лишь в «сложные дни» видела...
— Некогда сопли разводить, время идет, — жестко констатировал непреклонную истину Аламез. —Что делать, всем понятно?
— А мне чем заняться? — задал вопрос Коран, не получивший никаких указаний.
— Иди в гараж, подыши машину побольше, лучше всего фургон. У полицейских дурная привычка оставлять в багажнике оружие. Пошарь хорошенько, нам много амуниции понадобится. Инструкций особых не будет, все то же самое и тем же образом: никто не должен уйти или связаться с другими участками по рации. Допустим ошибку, и нам не только от полицейских, но и от вампиров удирать придется.
— Ты о шаконьесах забыл, — напомнила Тварь.
— Нет, не забыл, — жестко ответил Дарк. — Они не дураки, в кровавое месиво не полезут, для этого у них наемные олухи есть.
Еще несколько секунд моррон сидел неподвижно, не моргая, смотря в одну точку перед собой, затем каменное изваяние на переднем сиденье ожило и рывком открыло дверцу машины. Девушки в наручниках обомлели, их вытащил из машины не прежний Аламез, рассудительный, терпимый к чужим слабостям, немного флегматичный и моментами даже галантный. Это было неизвестное им существо, холодное и жестокое, готовое безжалостно убивать и идти напролом к намеченной цели.
Подхватив девиц под руки, вжившийся в роль уличного стража Аламез грубо потащил их к входу в полицейский участок. Они мгновенно заразились его игрой и так же азартно стали верещать, упираться и умолять отпустить к страдающей острой сердечной недостаточностью старой мамочке. Ненадолго задержавшийся в машине Коран был искренне восхищен разыгравшимся спектаклем. Актеры виртуозно импровизировали и создавали на ходу шедевр классического трагифарса. К сожалению, поблизости не было ни одного оператора, чтобы запечатлеть и увековечить бесподобную импровизацию дебютирующих в этом жанре дилетантов.
Когда забавная троица скрылась за дверью участка, Коран снял трубку полицейской рации, настроил примитивную, но мощную аппаратуру на обычную телефонную волну и набрал длинный, двенадцатизначный номер.
— Тигр вышел на охоту, — сообщил Филан, после того Как на другом конце провода прозвучало скупое «Да».
Выслушав указания босса, предводитель «вольных клыков» повесил трубку и пошел наводить порядок в полицейском гараже.
Наши планы — особая действительность, абсолютно противоположная реальным событиям. Когда троица комедиантов с шумом и гвалтом пересекла порог полицейского участка, то глазам налетчиков предстал совершенно пустой зал и кемаривший за стойкой дежурный с нашивками старшего сержанта на плече. Это было и хорошо, но одновременно и плохо. Положительный момент заключался в том, что количество потенциальных жертв было сведено к минимуму: в участке ночевало не более десятка сонных полицейских, а посторонних лиц совсем не было, разве что несколько «гостей» в «обезьяннике». С другой стороны, актерские труды оказались напрасными, маскарад был мгновенно открыт. Узенькие глазки лысого толстяка в форме сразу недовольно прищурились и стали пристально поедать незнакомое лицо Дарка. Толстые пальчики старшего сержанта сами собой потянулись к кнопке тревоги, но замерли на полпути, видимо, решая сложную бюрократическую дилемму, осложненную многими «а вдруг». В конце концов парень мог оказаться просто новеньким или из-за поломки машины сдать «улов» в ближайшем участке.
Однако иллюзий по этому поводу не возникало, бюрократы такой уж народ, что при решении спорных вопросов всегда заботятся прежде всего о крепости своего любимого зада в казенном кресле. Престарелый сержант подумал-подумал, да и нажал бы проклятую кнопку. Нужно было действовать немедленно, Дарк вскинул пистолет и, прежде чем его спутницы успели заткнуть уши, всадил пулю седьмого калибра точно во вспотевший лоб толстяка. Грузное тело не упало, а откинулось в кресло. Сбылась мечта любого чиновника: протирать портки на казенном кресле аж до гробовой доски.
— Ты что наделал?! — испуганно взвизгнула Жалотта. — А как же план?!
— Он изменился, — констатировал свершившийся факт Дарк и поспешил к стойке дежурного. — На, это тебе. — Вытащив из кобуры убитого пистолет и обоймы, моррон кинул их в руки Жалотты. — Стереги выход, мы в комнату связи! Что бы ни произошло, не давай никому нажать на кнопку! Убивай любого, кто... просто любого! — уточнил Аламез, хладнокровно разрядив свой пистолет в грудь прибежавшего на шум выстрела полицейского.
Как только Дарк с Тварью скрылись в коридоре, раздался омерзительный сигнал тревоги и замигали ярко-красные лампочки. Жалотта испугалась и хотела бежать, но потом вдруг вспомнила, что опорный участок семьдесят три был оснащен коммуникационными линиями старого типа. Кто-то нажал на красную кнопку, тревога поднялась только в здании. Для передачи сигнала в другие участки и на центральный коммутатор полиции нужно было задействовать совсем иную систему. Шанс на успех еще оставался, правда, был уже не таким большим.
Вой сирены послужил сигналом не только для полицейских. Изможденное тело Дианы напряглось, а на лицах до этого момента дремавших на корточках моряков появилось осмысленное выражение... и ухмылка, не предвещавшая ничего хорошего. Они стали перешептываться, а потом подсели ближе к решетке. Когда стороживший их капрал наконец-то не выдержал и, нарушив инструкцию, побежал мимо «обезьянника» в коридор, откуда уже доносились выстрелы, один из контрабандистов быстро вскочил на ноги, просунул руки сквозь прутья и вцепился в рубашку стража. Полицейский попытался вырваться, и это ему удалось бы, если бы парочка арестованных не пришла на подмогу своему товарищу. Отбиться сразу от шести рук блюститель порядка так и не сумел, его притянули к решетке и придушили, затем сорвали с пояса связку ключей, забрали дубинку и пистолет.
— Ты с нами или нет? — прохрипел осипшим басом один из беглецов, пока его товарищи отпирали замок клетки и добивали дубинкой еще шевелящегося охранника.
— Я шама по шебе, — прошамкала беззубым ртом Гроттке, — но клетку не жапирай!
— Ну и сиди здесь, дура, — проворчал контрабандист, а затем назло запер замок и обломил в нем ключ.
«Контрабандист, это не профессия, это образ жизни, — подумала Диана, не расстроившись, а даже обрадовавшись подлому поступку громилы. — С такой „доброй“ командой далеко не убежишь: или бросят, или намбусийским работорговцам, как только от берега отплывем, продадут, а если полиция поймает, так все грешки на меня свалят. Дескать, это я охранника подманила, я его придушила, а потом еще, злыдня стервозная, и дубинкой измесила».
Контрабандисты, а может быть, и пираты, кто же их, морячков, разберет, обшарили бездыханное тело и, отперев стальную дверь с трудом подобранным из огромной связки ключом, выбежали в коридор. Буквально через миг раздались выстрелы, три короткие очереди раздались так близко, что сомнений насчет неудачи побега под шумок у Гроттке не возникло. Через приоткрытую дверь были слышны даже предсмертные крики морских бродяг и шум падения их грузных тел.
«Риск — благородное дело, но почему-то некоторые чудаки не считают нужным его рассчитывать», — подумала Диана и переключилась на более актуальные мысли: кто совершил дерзкий налет на участок и что делать ей, рисковать или ждать окончания перестрелки?
Ответ пришел неожиданно, он сам распахнул дверь и, ворвавшись в комнату, навел дуло короткоствольного автомата прямо налицо заключенной. Диана не успела открыть рта, как грянул первый выстрел, впрочем, он, как и последующие три, продырявил не ее голову, а обшарпанный потолок. В самый последний момент террористка резко вскинула руку вверх.
— Ба, какая птичка в клетку залетела! — пропела на одной ноте Тварь и, не тратя времени на расспросы, прострелила замочный механизм.
— Как вы узнали, что я здесь? — поинтересовалась Диана.
— Мы по другому поводу сюда заскочили, — честно призналась девица и, схватив за рукав застывшую на месте Гроттке, силой потащила ее за собой. — Пошли, о своих грешках потом отчитаешься... и не мне. Объяснять долго некогда, диспозиция такая, девонька, гаси всех, кто на складе не ночевал!
— Дарк здесь?! — выкрикнула Диана, но вампир ее уже не услышал.
Ударом ноги Тварь открыла железную дверь и, тут же упав ничком на пол, вступила в перестрелку. Диана инстинктивно присела, ввязываться в бой без оружия не имело смысла. Боец без оружия — всего лишь мишень, а выступать именно в этой роли девушке почему-то не хотелось. Пауза, возникшая в ходе событий, обострила и подлатала девичью память, Диана вдруг поняла, что забыла в камере сумочку, ее единственное имущество, кроме конфискованного пистолета. Пришлось вернуться, когда же Гроттке вновь оказалась у железной двери, бой уже переместился из коридора в одну из просторных офисных комнат.
Перевернутые столы, поваленные набок шкафы, горящие бумаги на полу, разбитая оргтехника, раскиданная вперемешку с личными вещами сотрудников, развороченные пол с потолком, медленно оседающие облака штукатурки и трупы, около полудюжины трупов, навеки застывших в нелепых позах, все это свидетельствовало о применении взрывчатых средств, предположительно гранат, на этом маленьком пятачке.
Один полицейский умудрился выжить после взрыва, раненый, он продолжал сопротивление, отстреливался от демонической троицы, окружившей его. На глазах у Дианы его пуля пробила Жалотте бедро, а метко брошенный кухонный нож чуть не снес голову чудом увернувшейся Твари. Не была бы вульгарная девица вампиром, не обладала бы быстрой реакцией, непременно лишилась бы шарообразного добавления к аппетитным формам. Однако рана взяла свое, окруженный врагами полицейский в конце концов лишился сознания от потери крови.
— Не смей! — остановил осыпанный с ног до головы штукатуркой Дарк желавшую прикончить смельчака Жалотту. — Он храбро сражался, пускай живет! Была бы хоть половина людей чуть-чуть похожа на него... — Дарк не успел закончить фразу, он увидел Диану и обомлел. — Диана, ты?! Как ты...
Провидение издевалось над морроном, упорно не давая ему возможности договорить. Из-под груды обломков с яростным криком и громким пыхтением вдруг поднялось страшное нечто в разодранной форме... Одним размашистым ударом великан-полицейский сбил с ног стоявшую поблизости Жалотту и отбросил к стене кинувшуюся ей на подмогу Тварь. Аламез выстрелил, три пули пробили волосатую грудь, ноне остановили разъяренного стража порядка. Огромные руки вцепились в тело моррона и, казалось, вот-вот должны были разорвать его пополам, они били его о стену, отбивали беспомощно барахтающееся тело о столы и шкафы, пока меткий выстрел не разорвал затылок человека-чудовища, как брошенный камень разрывает арбуз.
— Ничего себе, человечище, — присвистнула окровавленная Жалотта, так и держа дымящийся пистолет на вытянутой руке.
— Это не человек, это шаконьес, — простонал потрепанный Дарк, с трудом поднимаясь на ноги. — Они живут среди людей и вынуждены скрывать свою зверскую силу, как, впрочем, и некоторые другие физиологические особенности. Этому... — Аламез кивнул на поверженное обезглавленное чудовище, — ...было намного труднее других. Видимо, он один из племени, которое адаптировалось совсем недавно. Внешне он человек, но силища и выносливость...
Диана вдруг вспомнила, что как раз не успела прочесть о судьбе восточных племен, однако расспрашивать об этом было крайне несвоевременно. Изрядно потрепанный, но не потерявший ни одного бойца отряд под визг все еще работающих сирен бегом направился на задний двор полицейского участка, где в полном амуниции, еды и прочих припасов фургоне их уже давно поджидал успешно справившийся со своим заданием Фил. Как только черно-красный энергомо-биль с бортовым номером 132 выехал за ворота, сзади раздался гулкий взрыв, а в ночном небе вырос огненный шар. Найденных в гараже цистерн с топливом вполне хватило, чтобы замести следы небывалого по дерзости преступления.
ГЛАВА 12: НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ПРЕЖНИХ ДРУЗЕЙ
Обычно, когда просыпаешься в чужой постели совершенно голый, то голову мучает боль, во рту ужасные ощущения, хочется пить, а рядом, как назло, еше кто-то храпит, в лучшем случае не очень страшная женщина. Обычно утренний конфуз — всего лишь следствие бурно проведенного вечера, обычно, но не в случае с Мартином Гентаром.
Маг был бы рад стать всего лишь жертвой собственного легкомыслия, но, к несчастью, подробно помнил события прошлой ночи. Они ужинали с Дианой в маленьком ресторанчике на окраине города, когда появились те двое, преследующие его с самого Полесья. Бегство не удалось, хотя точно сказать, как закончился его прорыв в кухню, Мартин не мог. Перед глазами что-то мелькнуло, и все, провал в сознании.
«Судя по всему, по голове меня не били. — Гентар ощупал свой затылок и, не найдя на нем ни одной шишки, продолжил осмотр своего тела. — Кровь не сосали, да и сексуальных извращенств вроде бы не было. Но меня раздели... зачем? Кому понадобилось любоваться моим далеко не идеальным телом?»
Цель похищения была не ясна, хотя если отбросить эмоции и рассуждать здраво, пытать его явно не собирались. Заплечных дел мастера и их любознательные хозяева не стали бы запирать его в просторной комнате, укладывать в достойную короля кровать и услаждать его взгляд роскошным антуражем: изысканной мебелью, антиквариатом и безделушками из драгоценных камней стоимостью как минимум несколько десятков миллионов. Видимо, кому-то из значимых особ захотелось с ним немножечко пошептаться. Стоило Мартину взглянуть на окна, и он сразу понял кому.
Оконные проемы были огромными и пропускали внутрь комнаты море света, но мастера иллюзии таким хоть довольно дорогостоящим, но достаточно простым трюком было не обмануть. За окном была пустота, каменная стена подземелья, а голограммное стекло создавало иллюзию зеленой лужайки. Прогресс — великая сила, не только с точки зрения развития общества, но и повышения уровня комфортабельности «тюремных» помещений. Стоило лишь найти маленький пультик и немного побаловаться с кнопочками, как за искусственным окном мгновенно замелькали бы пейзажи: лесная дубрава, океанские волны, просторы песчаного пляжа и т.д., и т.д., в зависимости от достатка и вкуса владельца. Подобными игрушками увлекались только вампиры. Если для людей эти технические новинки были лишь забавными прибамбасами, то кровососам они давали уникальную возможность увидеть мир в яркий, солнечный день.
Конечно, Мартин сразу же понял, что его похитила графиня Самбина, его старая приятельница и ночная красавица, благодаря которой в человеческой культуре появился образ «женщина-вамп». Кому бы еще понадобилось с ним так деликатно обходиться? Попался бы он в лапы Донато или любого иного Лорда, трясся бы сейчас от холода на гнилой соломе в промозглом амбаре или колодце, да еще опутанный веревками по рукам и ногам. Только Самбина, знавшая мага очень давно, могла осмелиться оставить его члены свободными. Припомнилась магу и записка, найденная в полесской квартире. Сиятельная графиня пожелала встретить его в Варкане и поговорить. Он пренебрег ее предложением, она настояла, только и всего. Именно так и следовало понимать этот цирк с похищением и последующим заточением в богатых хоромах.
Предположение оказалось верным, примерно через полчаса после его пробуждения дверь темницы открылась и на пороге появилась сиятельная графиня, прекрасная и томная, как лунная ночь. Время не изменило красавицу, остались прежними и ее привычки, правда, пеньюар стал немного короче и прозрачнее.
Не говоря ни слова, Самбина проплыла до мягкой кушетки и, грациозно приняв горизонтальное положение, стала гипнотизировать мага ласковым взглядом карих глаз. Видимо, сценарий задушевной беседы предусматривал, что Гентар начнет разговор первым, начнет с крика, возмущений и упреков. Однако Мартин принял правила игры в молчанку и, вальяжно устроившись на кровати, легким движением руки скинул на пол белоснежную простыню.
Вид его обнаженного тела явно не понравился молчаливой собеседнице, Самбина искривила губы, отвернулась, поморщилась и, в конце концов, не выдержав пытки, заговорила первой.
— Ну и что это значит? — нежно пропел голос графини.
— Жарко, — ответил маг. — А что такого, ты ведь тоже в неглиже.
— Я не об этом волосатом безобразии на кровати, я о твоем бездействии, — пояснила Самбина. — Ты ведешь себя неестественно аморфно: не пытаешься бежать, не накидываешься с упреками, не грозишь. Как-то не похоже на мага-воителя, Мартина Гентара, неужто годы запал поубавили?
— Нет, они его вставили в нужное место, — усмехнулся маг, выбрав в игре беспроигрышную тактику простоватого дурачка. — Ты жаждала меня видеть, и вот пусть хоть с запозданием, но я здесь. Не перелечь ли тебе на кровать, здесь куда удобнее. — Маг призывно похлопал по мягкому матрасу.
— Не разыгрывай из себя третьесортного ловеласа, тебе не идет, — ответила графиня, и не подумав принять предложение.
— Слишком умен?
— Нет, тельцем не вышел. — Самбина еще раз взглянула на худосочное тело с отвислым животом по центру и презрительно поморщилась.
— Неужто? — удивился Мартин, оглядывая свое убожество с ног до груди. — Но ты ведь пожелала меня видеть именно в этом виде. Зачем же иначе одежду сперла, да и сама оголилась?
— Ах, Мартин, Мартин, — рассмеялась графиня. — Ведь ты же знаешь, я люблю подразнить... а что же касается тебя, то, во-первых, в одежде ты любишь всякие колбочки прятать, а во-вторых, уж больно от тряпок твоих воняло. Не беспокойся, новый костюм тебе уже шьют.
— Ах, бесстыдники! — точно передразнил маг интонации графини. — Пока я спал в дурманном сне, с меня уже и мерки сняли! Надеюсь, портные больше ничего не сотворили?!
Гентар изобразил на лице выражение крайнего беспокойства и демонстративно ощупал свои маленькие, покрытые так же, как и кривые ноги, густой порослью черных волос ягодицы.
— Кому ты сдался, косолапое убожество, — проворчала Самбина, а затем подняла левую руку вверх, подавая знак, что устала от бессмысленной болтовни. — Хватит, Мартин, давай серьезно!
— Серьезно так серьезно, — демонстрируя безразличие, пожал плечами маг, — а то я пойду, дела у меня, понимаешь?
— Никуда ты не пойдешь, ты почетный гость с ограниченным правом передвижения, — расплывчато, в лучших традициях вампирской натуры определила статус собеседника графиня.
— Вот как?! — покачал головой маг. — И что, не наложник?!
— Мартин, ты ввязался в игру, о масштабе которой не имеешь ни малейшего представления, ввязался сам и друзей за собой потащил, — назидательным тоном заявила Самби-на. — И вот итог: Фламер мертв, Конт в бегах и даже побоялся показаться на Старом Континенте, Дарк и эта девчонка, как там ее, кажется, Диана, доживают последние часы, перед тем как с гирями на шеях отправятся на морское дно.
— Ты забыла еще и о Миранде, — напомнил маг.
— Не беспокойся, с девочкой все в порядке, — успокоила графиня.
— Значит, я был прав, она все время работала на тебя, шпионила и сообщала о каждом нашем шаге.
— Не работала, а верно служила; не шпионила, а защищала интересы клана, — вдалась в софистику Самбина.
— Ну а поскольку клан — это ты, то...
— Мартин, это не важно, это второстепенно, точно так же, как то, что сейчас пытается сотворить твой подручный Дарк, — перебила мага Самбина. — Давай поговорим лучше о том, что действительно имеет смысл и значение.
— И что же имеет? — поинтересовался маг, не понимавший, зачем Самбине понадобился этот пустой разговор.
— Твое будущее, не человечества, не доживающего последние дни «Легиона», а только твое. Нас связывают долгие годы борьбы, порой совместной. Я не хочу, чтобы твой пытливый ум бесследно сгинул в предстоящей заварушке.
— Ценишь как ученого или как ностальгическое воспоминание о былом? — задал вопрос маг, прекрасно зная ответ, точнее, уход от ответа.
— И то и другое понемножку, — ласково улыбнулась Самбина и поправила пеньюар, немного оголяя белоснежную грудь.
— Что ж, давай поговорим, только введи меня в курс дела. Когда собеседник многое не договаривает, как-то сомневаешься в собственных мыслительных способностях.
— Хорошо, но только вкратце, времени у меня не так уж и много, —снизошла до объяснений графиня. — Видишь ли, Мартин, в отличие от твоих тупых собратьев — морронов, мы узнали о существовании шаконьесов еще лет пятьсот назад. Сначала эти гибриды со специфическими вкусовыми качествами нас забавляли, потом восхищали своими целеустремленностью и упорством. Человечество разрозненно и не осознает себя единым целым, цивилизацией, а они нет, у них по-прежнему древние племенные отношения. Шаконьес всегда поможет своему соплеменнику, а надо будет, и глотку другому голыми руками порвет.
— Так вот что тебе в шаконьесах нравится! «Глотку голыми руками», какая прелесть!
— Не иронизируй и не упрощай, ты же прекрасно понимаешь, о чем я, — назидательно сделала замечание пленни ку графиня и продолжила: — О проекте 107 мы узнали лет пятьдесят назад, когда только началась первая фаза оболванивания, стандартизация человечества. Мы поняли, что участь людей предрешена, и решили примкнуть к победителю.
— Позволь узнать, кто это «мы»? — перебил Мартин с милой улыбкой на лице. — И как быть с твоим любимым постулатом: «Мир не совершенен, но я в нем живу и менять не позволю!»
— «Мы» — это я и еще несколько Лордов...
— ...действующих втайне от Ложи, — продолжил за графиню маг.
— Ложа — это фикция, пустой звук, не несущий в себе содержания. Ни один Лорд никогда не воспринимал Ложу всерьез, к тому же вскоре она перестанет существовать и формально... отпадет надобность. — Самбина чарующе улыбнулась и с победоносным блеском в глазах продолжила вещать о своих грязных делишках и грандиозных планах на будущее. — Скоро, очень скоро, буквально на днях начнется завершающая стадия проекта. Мир сейчас катится в пропасть, но благодаря нам он изменится, в нем наконец-то воцарится порядок, а то мы уже устали от бессмысленных глупых человеческих склок, от бесчисленных войн, политической болтовни, революций, выборов, дебатов и мышиной возни преступных группировок. Люди, движимые лишь четырьмя примитивными желаниями — своровать, отобрать, прославиться и развлечься, — не способны обеспечить прогресс. Мы вместе с шаконьесами поможем им: встанем у руля и будем вести мир к процветанию...
— Естественно, не на безвозмездной основе, — вставил реплику маг.
— Ты все правильно понимаешь, — вновь подарила очаровательную улыбку Самбина. — Плохо это или нет, не будем дискутировать, восприми это как свершившийся факт и смирись! Направь свои мысли не на злость, а на то, как лично тебе выжить и занять достойное место в новом мире!
— Занятно, — покачал головой маг, — а морронов вы уже совсем списали со счетов?
— Давно, — честно призналась Самбина, — еще когда был заключен глупейший договор между вашим Советом и нашей Ложей. В принципе Ложа и нужна была только для того, чтобы было кому ставить подпись. Ты же нас, вампиров, хорошо знаешь, неужто бы я позволила другим Лордам вмешиваться в дела Моего Клана. Вы, морроны, по природе своей борцы, вы не выживаете в условиях мирной, вялотекущей жизни. «Легион» — это корабль, который на плаву только в движении. Мы замедлили ваш ход, лишили внешнего врага, и ваш клан распался, лишился дееспособности. В последние пятьдесят лет в «легионеры» вступали далеко не лучшие бойцы, не говоря уже о Совете, в котором сейчас одни лишь... Поверь, мне очень не хочется злословить и ругаться!
— Допустим, но в Полесье...
— Полесские события напугали некоторых вождей шаконьесов, но не меня и не Дора, — проговорилась графиня. — Ты, Конт и Дарк, умелые бойцы, я вас искренне уважаю, но вы одиночки, вы выживали ранее, если повезет, будете выживать и при новых хозяевах мира, тем более что человечество продолжит свое беспечное существование, а значит, и Коллективный Разум не исчезнет, только теперь он будет служить нам, абсорбированным группам мыслительной энергии, то есть шаконьесам и вампирам.
— Ага, одни дефективные, а вторые просто больные, — хмыкнул Мартин.
— Что поделать, вирус изменяет структуру тканей, но не убивает их, тебе ли этого не знать?
— Хватит философствовать! — Заскучавший маг решил повернуть разговор в деловое русло. — Что тебе от меня нужно?!
— Хочу, чтобы ты выжил, только и всего, — призналась Самбина. — Видишь ли, проект 107 зашел так далеко, что его уже не остановить. Вы хотите разгромить лабораторию на Дельта-острове? Пожалуйста, извольте, но время уже упущено. Там вы найдете не научную документацию, не опытные образцы, а уже готовые канистры с пищевыми добавками, которые вот-вот будут отправлены на заводы Империи Дора.
— Но ведь еще не отправлены!
— Можете и их уничтожить! После полесского конфуза шаконьесы поумнели: работа над проектом велась одновременно в четырех лабораториях, а вы знаете лишь об одной, и то только потому, что это мы сами позволили вам о ней узнать.
— Отвлекающий ход, ловушка?!
— Да, именно так. Теперь ты, надеюсь, понимаешь, что сопротивление бессмысленно. И Конт, и Дарк, и эта ваша Диана геройски погибнут в борьбе, но не изменят положения дел. Им не дано увидеть красоту нового мира, а тебе я решила дать этот шанс, вне зависимости от того, хочешь ты этого или нет.
Услышанное шокировало мага и полностью деморализовало контроль над сознанием. В порыве несвойственной ему ярости Мартин вскочил и кинулся, чтобы придушить жестокую, расчетливую прелестницу, рассказывающую о неминуемой гибели его друзей со снисходительной улыбкой на губах. Однако внезапно выскочившие из-за портьер телохранители накинулись на пленника, прижали его к полу и стали связывать руки веревками.
— Вы уж понежнее с ним, ребята, поделикатнее, — усмехнулась графиня, поднявшись с кушетки и чинно покидая апартаменты. — Он не воин, а ученый и мыслитель, к грубому обращению не приучен, может не выдержать!
Солнце в это утро светило небывало ярко, слишком ярко даже для жаркого юга. К счастью, угнанный полицейский фургон успел въехать под сень деревьев городского парка. Вампирская часть отряда заперлась внутри и залегла в долгую, восемнадцатичасовую спячку, поскольку захода солнца летом в Варкане раньше одиннадцати вечера не бывало.
Уставший за ночь Дарк разделся, чтобы не испачкать с боем доставшуюся форму, лег на мягкий пахучий ковер травы, подложил под голову руку и, засунув в рот сигарету, закрыл глаза. Однако Диану было не обмануть, она прекрасно знала, что ее компаньон не спал. Когда отряд на привале, кто-то ведь должен был оставаться на часах. Гроттке Аламез полностью не доверял, считал ее чересчур неопытной и способной заснуть во время дежурства, поэтому хоть и прикидывался спящим, но внимательно следил сквозь узкие щелочки прикрытых глаз за тем, что происходило вокруг фургона в радиусе ста метров.
Подобное времяпрепровождение, конечно же, не могло устроить девушку, чей пытливый ум непрерывно находился в раздумьях. Ей хотелось не только выслушать вторую сторону недавнего спора, но и узнать, что же ее старший товарищ собирался предпринять дальше: наведаться следующей ночью в Городскую Управу или незатейливо ограбить Виверийский национальный банк?
— Садись, — произнес Аламез, когда девушка бесшумно приблизилась к нему на расстояние десяти шагов. — У нас не было возможности поговорить. Где Мартин?
— Ты не доверяешь им? — Послушно присев на сырую траву, Диана кивнула в сторону запертого изнутри фургона.
— Они вампиры, а мы морроны, не стоит обольщаться насчет крепости нашего союза. Когда все закончится, любая информация о «нас» может быть использована «против нас», — уклончиво ответил Дарк. — Итак, куда запропал наш ворчливый старикашка? Направился под тепленькое крылышко своей графини, а почему ты с ним не пошла, почему в частке оказалась?
Аламез задал слишком много вопросов, Гроттке было проще по порядку рассказать, что произошло, чем отвечать на каждый из них в отдельности. Так она и поступила, Дарк открыл глаза и молча слушал, куря одну сигарету за другой, — плохой признак, симптом тяжких раздумий.
— Значит, Мартина похитили, — резюмировал рассказ соратницы Дарк, — похитили профессионально, без свидеелей.
— Да, парни спецы, — уважительно произнесла Диана, — и стреляют метко, и как будто знали, что из ресторанчика второго выхода нет.
— Возможно, и знали, но только к похищению нашего старичка они непричастны. — Видя на лице Дианы вопрос, Дарк решил предвосхитить события и сам дал ответ: — Во-первых, они хотели Мартина убить, а не пленить, иначе бы действовали по-другому. Во-вторых, я их, кажется, знаю.
— Кажется? — переспросила Диана.
— Когда я говорю «кажется», это означает вероятность в девяносто девять процентов, пора бы привыкнуть, — с апломбом заявил Дарк. — Судя по твоему рассказу, это Курт Громбмайсер и Арно Метцлер, те еще субчики! Пять лет назад я сам засадил их за решетку, им грозил электрический стул. Угадай, кто их из застенков вытащил?
Семенова Мария
Круз Андрей
Контровский Владимир
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Максимов Альберт