Чтение 3–й страницы книги ~Ростовщик и море~

– Зачем ты вообще на мешок позарился? – Я постучал тростью по носку сапога.

– Так… – на мгновение запнулся парень. – Дукат из него фыпал. Из прорехи. Я как раз в «Якорной цепи» сидел – и тут такой фарт! Лопуф полный, и золото из мефка сыпется… Кто ф знал, фто там одна медь?

– Рассказывай все по порядку, – приказал я. – Кто, где, с кем. Все!

– Ну, сидел я ф той забегалофке с Яном Гирей и Смоком, тут этот фраер зафалил. Яфно – не местный.

– Мешок у него с собой был? – заинтересовался Мартин.

– Нет, – покачал головой бандит. – Его старик принес.

– Какой старик?

– Не фнаю, перфый раф фидел. Но паренек тофно его дофидался.

– Опиши старика, – переглянулся со мной Мартин.

– В плафе он был. И фляпе. Так и не снял…

– Не густо, – вздохнул я. – Ты не очень-то нам помог…

– Сутулился он сильно. И фромал.

– На какую ногу?

– Не помню, я с утра пил. – Легран вспотел от напряжения. – Только моряк он, фуб даю – моряк.

– О чем разговор между ними был, не слышал? – ухватился за последнюю ниточку Мартин.

– Нет, они далеко сидели.

– Ладно, во сколько встреча была? – Я с кряхтеньем поднялся на ноги.

– Сразу после полудня… – Легран с мольбой уставился на меня. – Не губите, а?

– Забирайте этого, – распорядился я, распахнув дверь. – Мое почтение господину Веге.

– Я – до «Якорной цепи»? – предложил Мартин, когда мы покинули тюрьму.

– Нет, пусть этим О’Райли займется, – покачал я головой и крикнул кучеру: – Домой!

Питер вернулся только под вечер. К этому времени я уже успел поужинать и, бездумно глядя в огонь, сидел в кресле у камина. Дождь стих, но менее мерзкой погода от этого не стала – все тот же ветер с моря принес в город стылую сырость и висевшую в воздухе морось.

Собачья погода! Хоть в петлю лезь. Нет, насчет петли – это, конечно, перебор, но вот в бутылку заглянуть не помешает. Дела могут и до завтра подождать. Боль в колене постепенно стихла; побалтывая плескавшееся на дне стакана бренди, я смотрел на танец огня в камине и время от времени прикасался к карману со сложенной картой. Сжечь бы ее, да забыть как страшный сон. Но нельзя. Сам себе не прощу. Старые клятвы – дело такое…

– Иди, поешь нормально, – велел я заглянувшему в кабинет Питеру, который дожевывал какую-то булку. – Пусть подогреют.

– Потом, – отмахнулся О’Райли. – Сначала расскажу, что узнал.

– Интересно будет послушать, – выудив из жилетного кармана золотые часы, заметил поднявшийся вслед за ним Мартин.

– Налейте себе выпить, – распорядился я. – И садитесь поближе к камину.

– Душно здесь. – Мартин вытер платком выступившие на лбу капельки пота и достал из бара бутылку вина.

– Трактирщик рассказ Леграна подтвердил. – Питер остановил свой выбор на уже откупоренной бутылке с ромом. – Да и не только он. На мальчишку многие внимание обратили. И старика тоже запомнили. Высокий, сутулый, сильно хромал на правую ногу. Судя по походке – моряк. Лица никто не разглядел. Принес мешок и отдал мальчишке. Больше ничего не передавал.

– История с золотым подтверждается? – задумался я.

– Собутыльники Леграна тоже слышали звон упавшей на пол монеты. – О’Райли отхлебнул рома. – Но он первым сообразил, что к чему.

– Про старика ничего выяснить не удалось? – уточнил Мартин.

– Нет, – покачал головой Питер. – В тот день корабли в порт не заходили. Хотя он мог приплыть за день до этого. Приплыть, передать весточку Дирку-младшему, на следующий день встретиться с ним и уплыть. Вчера с отливом в море ушли четыре торговца и один курьер.

– Ясно. – Я пригубил бренди. – Что удалось разузнать о Дирке-старшем?

– Ну… – замялся Питер. – Тут мне повезло больше. В войну он был интендантом форта, погорел за растрату и подался в бега. Прибился к пиратам, а четыре года назад пропал.

– Это все? – недоверчиво уставился на него я.

– Нет, не все, – ухмыльнулся О’Райли. – Перед исчезновением он ходил на корабле Рамона Франко.

– Который Вырвиглаз? – присвистнул от удивления Мартин. – Вот так дела!

– И у которого первым помощником служил Алекс Гром, – кивнул я, – исчезнувший в это же время…

– Как это между собой связано? – Мартин завертел головой, разглядывая то меня, то Питера, и почти сразу же догадался: – Карта!

– Позже. – Я уставился на О’Райли. – Что еще?

– Примерно тогда же люди Франко захватили галеон «Эстрель». Добыча составила почти пятьсот тысяч марок. В основном, конечно, товарами, но взяли и золото, серебро, небольшую партию изумрудов.

– Помню-помню! – оживился Мартин. – Громкое было дело.

– Это еще не все, – загадочно улыбнулся Питер. – Когда собирал сведения о Дирке, пришлось кое на кого надавить, и всплыла интересная история.

– Выкладывай.

– Ходят слухи, что Гром, Дирк и еще несколько пиратов оказались недовольны своей долей: капитан пообещал рассчитаться с командой только после продажи товаров. Оникрепко рассорились, а ночью Гром с пятеркой подельников бесследно исчез. Вместе с ними пропал ял и почти пятая часть добычи. Золото, немного серебра, изумруды. Ял потом обнаружили в ближайшей бухте, но ни золота, ни беглецов найти не удалось. А пытались их найти все кому не лень. Сто тысяч марок достаточно весомый повод оторвать задницу от лавки в кабаке.

– Они уволокли на себе почти пятьсот фунтов? По восемьдесят фунтов на брата? – засомневался я. – Далеко бы они не ушли.

– Там одних изумрудов было тысяч на тридцать, – вздохнул Питер. – А пятьдесят фунтов на человека не так уж и много. К тому же, скорее всего, большую часть добычи, опасаясь погони, припрятали до лучших времен.

– Возможно, так оно и было. – Я достал из кармана карту. – И есть основания полагать, что во время дележа оставшейся части, количество беглецов сократилось…

– …до одного? – догадался О’Райли, через плечо Мартина изучавший восстановленную алхимиком карту.

– Именно, – кивнул я.

Рядом с фамилией Грома проступили имена еще пятерых пиратов. Напротив каждого – цифры. Только теперь была прекрасно виден перечеркивающий эти расчеты росчерк пера. Неужели и Алекс Гром навеки упокоился там, получив свою порцию свинца?

– Семьдесят тысяч! – ошарашенно уставился на карту Мартин. – Семьдесят! Где?..

– Неделя пути. Это же Джуга, да? – хмуро посмотрел на меня Питер. Видно было, что возможная экспедиция до чертиков ему не нравится, но сумма внушает нешуточное уважение. Семьдесят тысяч!

– Да. Восточное побережье. Ваши предложения?

– А чего тут думать? – всплеснул руками мой помощник. – Такой шанс упускать нельзя!

– Возможно, золото давно уже выкопано и потрачено, – помрачнел О’Райли.

– Вот и проверим, – решился наконец я.

И надо сказать, решение далось мне вовсе не легко. Будь дело только в деньгах – не уверен, перевесил бы куш в семьдесят тысяч марок две недели болтания в открытом море. Дьявол! Да я ведь с этого поганого острова не убрался исключительно из-за отвращения к плескавшейся вокруг луже. И страха – чего уж там, и страха. А тут… Две недели! Как минимум! Черт, черт, черт!..

– Вам нет необходимости отправляться самому. – Питер заметил мою растерянность.

– Нет! – раз и навсегда закрывая тему, отрезал я. Будь дело только в золоте – с легким сердцем отправил бы Мартина. Но Гром, черт его побери, Алекс Гром! Пусть уже мертвый, сгнивший и изъеденный червями – если от него вообще хоть что-то осталось, – но я должен убедиться в его смерти лично. Это дело никому перепоручить нельзя. Потом и умереть спокойно можно. А море… Морю придется потерпеть мое присутствие. Ну а я уж как-нибудь его соседство переживу. – Мартин останется на хозяйстве. А ты? Не хочешь развеяться?

– С превеликим удовольствием, – улыбнулся Питер. – Все равно нельзя отпускать вас одного.

– Боб и Роб тоже пригодятся, – забеспокоился Мартин. – Надежные люди в таком путешествии не помешают.

– Так и есть, – согласился я. – Питер, найми корабль. И лично проверь весь экипаж, от капитана и до последнего юнги. Не хочу, чтобы мне перерезал горло какой-нибудь рассчитывающий обогатиться недоумок. На место тех, кого отсеешь, найми проверенных людей. И будет неплохо, если среди них окажется несколько решительных парней с богатым морским прошлым. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Вполне.

– Корабль можно нанять у Винсента Альбы, – предложил копавшийся в морском атласе Мартин. – Я слышал, у него временные трудности.

– Нет. – Идея эта мне, откровенно говоря, не пришлась по душе. Альба очень плотно работал с Юзефом Заном, а если этот выжига о чем-нибудь пронюхает… – Питер, если будут спрашивать относительно цели путешествия, ври, что я всерьез задумал перебираться в Виму. Помнится, на прошлом балу у губернатора я о чем-то таком трепался.

– Вам понадобится проводник. – Мартин наконец нашел нужную карту. – Если не ошибаюсь, южнее раньше было поселение буканьеров, но его сожгли во время последнего рейда. Стоит поискать солдат, которые знают те места.

– Займись, – кивнул я. – Без меня ни в какие авантюры не влезай, оставлю тебе малую кассу. Все, что вернут за время моего отсутствия, пускай в дело.

– Ясно. – Помощник убрал карты на место.

– Свободны. – Я допил бренди. – Питер! Иди, ужинай, кораблем займешься завтра с утра. Сегодня можешь прикинуть, какие понадобятся запасы. Возьмешь кого-нибудь из счетоводов, сделаете калькуляцию. Мартин, выдашь деньги. Учтите, времени на раскачку нет – скоро начнутся осенние шторма.

После того как я остался один, хандра и дурные предчувствия накатили с новой силой, но убойная доза крепкого алкоголя легко обратила их в бегство. И пусть завтра буду полдня с непривычки болеть, зато не останется места для пустых сомнений и колебаний.

Ровно через неделю и ни днем позже у меня был корабль и самая лучшая – э, какая к черту самая лучшая?! – команда, которой я после некоторых колебаний все же решил доверить самое дорогое: собственную жизнь.

Питер все это время почти не спал, рыская по порту и улаживая множество всплывающих в последний момент вопросов, Мартин, как мог, ему помогал. Ну а на меня остались все текущие дела, и я был этому даже рад. Когда встаешь в пять и ложишься за полночь, за весь день от бумаг отрываешься только для встреч с заемщиками, а нормально питаешься раз в сутки, времени на досужие раздумья и сомнения уже не остается.

– Посмотрите на себя в зеркало, господин Корда, – заявил Питер за день до отплытия. – На вас лица нет. Сегодня вам обязательно надо выспаться.

– Думаешь, сам выглядишь лучше? – хмыкнул я. – В пути будет время отоспаться.

– Может, и так, – пожал плечами О’Райли. – А когда думаете собрать вещи? С утра?

– Чертов зануда, – проворчал я, посыпал свежие записи мелким песком, и закрыл толстую долговую книгу. Все, тянуть больше нельзя. Пора собираться. – Вот список, вседолжно быть готово, но проверь.

– Хорошо, – кивнул, убирая перечень в карман, он.

– Проводника Мартин нашел? – потянулся я, разминая поясницу.

– Говорит – нашел, – хмыкнул Питер. – Обещал с вечера привести, но чего-то не видать. Наверное, только завтра поговорить получится.

– Не нравится мне это, – пробурчал я.

– В крайнем случае, сами справимся.

– И то верно. Что-нибудь еще?

– Да я тут немного вещей собрал. – Питер расшнуровал валявшийся у дивана дорожный мешок. – Вдобавок к тому, что вы с собой берете.

– Это еще что? – удивился я.

– Кольчуга, тесак, пара пистолетов, порох, пули, – О’Райли поочередно выложил на стол перечисленные предметы. – И засапожный нож.

– Мы собрались на войну? – удивился я. – Или кольчуга, чтобы я быстрее утонул и не мучился?

– Кольчугу наденете на берегу, – не поддержал шутки Питер. – Все одно ведь на корабле не усидите? Так?

– Так.

– Вот. Да легкая она, легкая.

– Думаешь, надо? – Я все же взвесил доспех на руке. Легкая, как же!..

– Да. Вполне можем на местных нарваться.

– Местных?

– Побережье там очень для стоянок удобное. А ближайшее поселение на другой стороне острова, через перевал. Контрабандисты и пираты туда частенько наведываются. Сходят на берег, пополняют запасы воды и продовольствия. Некоторые на зимнюю стоянку остаются. Не удивлюсь, если сожженные поселения буканьеров уже отстроены.

– Они ведь к югу были?

– Это раньше. А теперь кто знает? Осторожность не помешает. Ходят слухи, что их мистики устраивают человеческие жертвоприношения.

– Что ж. Надо, значит, надо, – вздохнул я. – Убирай все обратно. Пусть вместе с моими вещами утром на корабль отвезут. У тебя все? Тогда до завтра.

Пожалуй, единственное место на свете, которое я без труда узнаю и с завязанными глазами – это порт. Крики чаек, плеск бьющейся о волнорезы и борта судов воды, скрип корабельных снастей и лебедок, крики и ругань на добром десятке языков. И вдобавок ко всему – вонь гниющих на волнах отбросов, запах рыбы, аромат разогретой смолы. Одни торговцы разгружались, другие напротив – принимали на борт груз. На шлюп береговой охраны грузили бочки с порохом, с рыбацких лодок, спеша успеть к открытию рынка, чумазые пацаны вовсю волокли корзины с рыбой. Порт – это чуть ли не единственное место, где жизнь била ключом в любое время суток.

Но самое главное – море. Проглядывающая из-за кораблей бескрайняя серо-голубая пустыня, от которой подгибались ноги и бросало в дрожь. Чертово море! Как же я тебя ненавижу! Вернуться бы домой, в уютный кабинет, налить кружку горячего грога…

– Господин Корда! – Стоило мне ступить на борт нанятой для путешествия бригантины, как рядом тут же оказался ее капитан – Ханс Шелер. Высокий и загорелый мужчина,соломенные кудри которого изрядно разбавила седина. Бороды и усов капитан не носил, оставив лишь бакенбарды. На шее виднелась белая нитка ножевого шрама.

– Потом, – коротко бросил ему я. – В каюте.

– Натаниэль, – тут же попытался остановить меня непонятно зачем заявившийся на борт Мартин. – Это Люк Уильямс, проводник, которого…

– К черту всех. – Я ненавидяще уставился на помощника. – Капитан, проводите меня в каюту!

– Я провожу, – пропыхтел тащивший мои вещи Питер. – Нам сюда…

Под ногами заметно раскачивалась палуба, и я поплелся за О’Райли, совершенно не разбирая дороги. Трап, переход, снова трап. Не с моей ногой такие развлечения, ох, не с моей!..

От близости моря начало мутить, и, захлопнув дверь каюты, я сразу же согнулся над стоявшим в углу ведром. Рвало меня долго. Сначала неосмотрительно съеденным завтраком, потом просто желудочным соком. Вот дьявол!

– Может, позвать судового врача? – предложил Шелер, молча стоявший до того у двери. На левой руке у него не хватало двух пальцев, и по старой привычке он заложил изувеченную кисть за широкий пояс, на котором помимо пистолета висели ножны с короткой абордажной саблей. – У вас, вероятно, крайне тяжелый случай морской болезни…

– Заткнитесь, капитан! – Я вытер полотенцем лицо, развязал шейный платок и отщелкнул крышку карманных часов. – Отплываем через час?

– Да.

– Тогда у нас есть время прояснить кое-какие моменты. – Выудив из кармана плоскую серебряную фляжку, я глотнул бренди, сразу обжегшего горло, и уже немного спокойней оглядел предоставленную мне каюту. Тесно, конечно, но это ерунда. Зато нормальная кровать есть, а не гамак. И откидной столик. И лампа. – Во-первых, что бы ни случилось: пожар, бунт, эпидемия чумы, нападение пиратов, обращайтесь непосредственно к господину О’Райли. Я не хочу никого видеть и никого слышать, пока мы не прибудем на место. Ясно?

– Как скажете. – Капитан даже не улыбнулся. – Думаю, мы найдем с господином О’Райли общий язык.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул Питер, засовывая мой дорожный мешок под кровать.

– И второе: если кто-то по какой-то причине нарушит первое правило, этот кто-то об этом очень сильно пожалеет! – Завинтив колпачок фляги, я повалился на кровать и кинул трость на пол. – Можете идти.

– Я поставлю пару человек у дверей, – предложил Питер.

– Лишним не будет, – кивнул Шелер. – Идем на континент? В Виму?

– Да, – хмыкнул я. – Только для начала заглянем на Джугу. Восточное побережье. О’Райли укажет более точное место. И учтите, капитан, до поры, до времени, команде обэтом знать не обязательно.

– Не нравится мне это. – Шелер провел пальцем по шраму на шее. – Поганое местечко. Можем нарваться на пиратов. И тогда мои шестнадцать пушек нас не спасут.

– Мне поискать другого капитана? – зевнул я.

– Нет. Но мой долг предупредить нанимателя об опасностях.

– Кто предупрежден – тот вооружен, так ведь? – рассмеялся я. – Держи порох сухим, а ноги в тепле?

– Мне бы ваш оптимизм, – пробурчал капитан и вышел из каюты.

– Что-нибудь нужно? – посмотрел на меня О’Райли.

– Нет, иди обустраивайся.

– Хорошо, если что-то понадобится, можете свистнуть парням. Пока поставлю Боба и Роба, потом поменяю на надежных людей.

– Договорились.

Заперев дверь на засов, я тут же выудил из-под кровати бочонок с бренди и налил полную кружку. Что за черт! Мы еще в открытое море не вышли, а меня уже всего трясет! Ничего, пока в бочонке плещется лекарство, мне судовой врач без надобности. Только бы не спиться…

Не спиться не получилось. Нет, на восьмой день плавания бренди в бочонке еще плескался. Причем никак не меньше половины. Я все верно рассчитал: осталось как раз на обратную дорогу. Просто зря бренди взял, надо было запастись ромом. Ром я и раньше особо не жаловал, а вот к бренди, чего греха таить, питал определенную слабость. Теперь, похоже, меня будет мутить от одного его запаха до конца жизни.

За время путешествия я скинул, пожалуй, с десяток килограммов – заставить себя хоть что-то съесть удалось только на третий день. Да и то принесенные Питером вареные яйца и полоска жареного бекона отправились в ведро минут через десять после трапезы. Тошнило меня постоянно – и не думаю, что дело было в морской болезни: стоило выпить стаканчик-другой, и я совершенно спокойно отключался на несколько часов. А потом все начиналось сначала. Ведро-бренди-койка. И так весь день. Да и ночью было ничуть не лучше.

Под конец плавания от меня разило выпивкой как от бочонка с бренди. Думаю, еще денек, и приступ белой горячки был бы обеспечен. Да и без того каюта в моем воображениипревратилась в чрево гигантской рыбины, которой таки удалось выманить неосторожного человека в море и проглотить. Да! И море. Море было повсюду. Ближайшая земная твердь прямо под ногами, и от осознания этого волосы на затылке вставали дыбом. Я слишком долго ненавидел проклятую лужу соленой воды, чтобы вот так запросто смириться с этим путешествием. А бренди… бренди помогал отключиться, но и только. Пить приходилось не для того, чтобы захмелеть – хмель уже не брал, – а от полной безысходности. Трезвым становилось вовсе невмоготу. И тошнота… Никогда не думал, что в человеке столько желудочного сока!

Каждый день начинался с того, что я с кружкой бренди ковылял к стоявшему у двери каюты ведру. Делал глоток, ждал, пока прекратится рвота, и пил снова. Обычно с третьего-четвертого глотка отпускало. Пока оставались силы, запихивал в себя хоть что-то из съестного, запивая все тем же бренди. Ненадолго забывался. Потом уже просто пил.Самое главное было не переборщить с дозой: похмелье запросто могло свести меня в могилу. Алкоголь и море – воистину дьявольский коктейль.

О’Райли прервал сложившийся ритуал на восьмой день. Кое-как продрав глаза, я выслушал его доклад и велел спускать на воду ял – опасавшийся пиратов капитан не хотел рисковать судном и заходить в бухту. Пока в голове играл хмель, я быстренько собрался, с помощью Питера поддел под камзол кольчугу, застегнул пояс с пистолетами, глянул на свою опухшую и заросшую щетиной физиономию и принялся бриться. Не показываться же на людях в таком виде. Раза три порезался, но зато немного пришел в себя. Даже руки не дрожали, когда наливал бренди.

– Нельзя резко бросать, – выпив, я спрятал в карман фляжку и кивнул неодобрительно посмотревшему на меня Питеру на выход. – А то черти мерещиться начнут. Пошли.

– На берег сойдем вдевятером, – просветил меня О’Райли. – Больше народа брать смысла нет.

– Кто идет? – глотнув свежего морского воздуха, я поморщился.

– Проводник порекомендовал троих, они вместе в этих краях служили, – начал перечислять Питер. – Я тоже бывшего сослуживца прихвачу. Ну и ваши охранники.

– Боб и Роб, – опершись на трость, кивнул парням я. – Неплохо.

– С проводником сейчас поговорите? – уточнил Питер.

– Нет! – наотрез отказался я. – На берегу, все на берегу…

Из яла на песчаный пляж я выпрыгнул первым. Черпанул сапогами холодной воды и, не оборачиваясь, зашагал к видневшимся неподалеку скалам. Идти по песку было чертовски неудобно, но с каждым шагом море оставалось все дальше и дальше, и только это придавало мне сил. Ну же! Пошел!

– Господин Корда! – нагнал меня самую малость подволакивавший правую ногу проводник. Высоченный, будто целиком вырубленный из дубовой чурки старик. Старик?.. Ну нет! Потрепанный жизнью мужчина – не более. Такой до самой смерти будет в пьяном угаре проламывать головы по кабакам и портить девок. И если я хоть что-то понимаю в людях – смерть от старости ему не грозит. – Здесь опасно.

– Тогда найди место, где не опасно. – Я остановился и уставился на проводника. – За это тебе и платят деньги.

– Как скажете, – кивнул Люк Уильямс, и по его широкому лицу с аккуратной бородкой пробежала тень раздражения. Гордый? Ничего, перебесится. – Вон там, думаю, можно будет найти место для стоянки.

– Не лучше ли отойти от берега подальше? – нагнал нас О’Райли.

– Дальше местность болотистая. – Проводник приложил широченную ладонь ко лбу и оглядел бухту. – Сплошные топи, а скоро стемнеет. Лучше переждать ночь здесь.

– Как скажешь, – пожал плечами Питер и сообщил мне: – Ял будет приходить к берегу три раза в день.