навсегда. Ее жизнь превратится в ад, если ты не ответишь ей взаимностью.
пересыпать из ладони в ладонь золотистый песок, надев маску спесивого
ментора, которая так бесила Эльрика. Впервые не ради забавы, и не из-за
собственной азартности. Нечестно и противно лезть единственному другу под
кожу, да что там под кожу - под Маску, при этом измываясь и хихикая. Но...
Эльрик, тебя не заставить по другому, тебя... вообще нельзя заставить.
"что-либо" как раз можно, но не более того. У Вселенной свои законы, и быть
частью ее не самое лучшее. Потому что начинаешь слишком много знать. Слишком
много видеть. Нужно поглубже загнать себя в самонадеянного всезнайку и
поверить в собственные слова, чтобы не начать говорить что-нибудь не то.
Ты же знаешь что будет потом.
Страшно чувство, вышедшее из под контроля. Чувство, потерявшее того, кто
чувствовал. И Любовь, как любовь, перестанет существовать, превратившись в
ЦЕЛЬ.
будет, во всех мирах, во все времена.
Человека слишком слаба для того, чтобы жить с такой любовью. А любовь
слишком сильна, чтобы дать душе умереть.
Богом, который влюбился в смертную. Он хотел прожить жизнь, жизнь одного из
Людей. Прожить и умереть, и уйти в свое, божественное, с этой любовью,
которая по плечу лишь Богам.
счастливую жизнь, и не поднялась рука влюбленного Бога освободить ее душу от
чувства, слишком сильного, а после смерти - страшного.
поинтересовался насмешливо:
тело? Сам понимаешь, ты обязан девочке очень многим. Буквально всем, верно?
Если я оживлю ее, ты ведь не сможешь сделать ее несчастной? А она будет
жить, пока живешь ты. Потому что любит. А ты вечен. Ты у нас круче любого
Бога в плане долгожительства.
отыскать слабое место в броне, которой он, Император, защищает душу.
Hевдомек ему, что нет у его Императорского величества никакой души. Давно
уже нет. Сталь там оружейная высшей пробы. Булат венедский.
улыбнуться. Это особенно нервирует Рина.
сверлили лицо, словно надеялись заглянуть под маску. Рин действительно
многое дал бы за то, чтобы понять: хватит уже? Или надо добавить? Еще раз
повернуть лезвие в ране. Еще раз... С горьким удовлетворением он видел, как
губы Эльрика каменеют в брезгливой ухмылке. "Слава Богу. - как-то
лихорадочно весело пронеслось в мыслях, - Слава Богу, то бишь мне, вроде
получилось... Но надо бить наверняка... Не хочу я! Не..." - Можно делать
ставки, а? - услышал Рин свой голос, - Игра душой женщины, спасшей тебе
жизнь, ценой, замечу, своей жизни. Однако, второй раунд, Эльрик. Если я
отпущу ее сейчас, душа ее останется несчастной. И никогда не найдет покоя.
Потому что Любовь в ней еще жива.
чтоб не убил сгоряча, он ведь может. И не пожалеет потом..." - Люди из-за
тебя гибнут, женщины вон... Государства выжигаешь, не глядя. Есть Я и есть
Меч, да? Тебя где ковали, Император?
сам понимаешь, сделать девочку счастливой. Или, извини, ты должен отрубить
ей голову.
заклинание, спасительное, родное. Откуда Рин знает о нем?
этого не знать?..
песке. Сумятица мыслей и чувств, страх и стыд, и боль мучительного выбора. А
под пальцами теплая витая рукоять, и разум холоден. То что будет, будет
потом. Сейчас оно бьется, задавленное, где-то глубоко, там, где должно быть
стали.
лишь в тягость. И будет несчастна. Женщины, которые любят, всегда несчастны.
Hет ничего хуже женщины, которая любит.
не умеешь?
пробежал пальцами по рукояти и
тело изуродовать ударом меча он не мог. А Викки... она казалась живой.
комментировал неожиданную беспомощность Эльрика, и на том спасибо.
нужно. Он может. Но... душа Викки жива. Так сказал Рин. Душа жива, и ее надо
убить.
Забыть. Не видеть. Не знать. Великая Тьма, он почти мечтал о том, чтобы
вернуть все назад. Снова оказаться на грязном полу кабака, в цепях,
опутанным сетью. Умереть. Черт с ней со смертью. Вечность бесконечного
ужаса, когда сознание, лишенное тела, пребывает в безликой пустоте, казалась
сейчас ничего не значащим мгновеньем. Казалась, по сравнению со страшной
необходимостью убить. Снова убить. Женщину.
голос прозвучал как обычно легко и холодно. - Она ж мертвая. - и ухмыльнулся
Рину, показав острые длинные клыки.
воображении то, что предстоит сделать. Сейчас было даже проще. Мертвая
девочка не будет сопротивляться. Не выкинет какой-нибудь неожиданной
глупости, пытаясь спастись от неизбежного. Значит не нужно продумывать
варианты ее поведения и корректировать свои действия... Волна отвращения
нахлынула и ушла, оставив мертвящий холод. Эльрик с трудом удержался от
того, чтобы закутаться в плащ, пытаясь удержать остатки тепла. Ночь была
жаркой. А тот холод, который набросится на него потом... Это будет не
сейчас. Это должно быть НЕ СЕЙЧАС.
напоминая, себе самому напоминая:
девочке, погибшей из-за него. Непобедимого. Бессмертного. Почти всемогущего.
кажется, даже прогонял не ко времени пришедший холод. И Эльрик встал.
Вскинул над головой послушное, легкое, ТЕПЛОЕ тело Меча.
черная нитка.
Вселенная где большое и малое едины.
принимая боль уходящей Души.
что он только что сделал. И может к лучшему?
и он швырнул их, не думая, о том, что говорит:
брезгливо взглянул на Меч.
на улегшегося возле костерка Императора, взмахнул рукой. Тонкие пальцы
нарисовали в воздухе замысловатые, светящиеся знаки.
Флинт Эрик
Махров Алексей
Белов Вольф
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий
Кервуд Оливер Дж.