Берг. - Вам-то почему спокойно не живется?
никогда не вдавался в рассуждения на эту тему с другими, но
сам порою тоже задумывался, а не сложилась ли бы его судьба
иначе, если бы в свое время, находясь еще на службе в отряде
галактической разведки, не угодил бы он в ловушку синего
слизня, после чего большую часть его съеденной гигантским
моллюском кожи врачам пришлось заменить на синтетическую?
Кийск до сих пор помнил, как, оставив службу в отряде и
решив обосноваться на Земле, он пригласил на свидание
девушку и как она вздрогнула, коснувшись его руки, кожа на
которой, должно быть, показалась ей неестественно гладкой и
слишком уж холодной. С тех пор Кийск опасался заводить новые
романтические знакомства.
Берг. - А у вас есть чему поучиться.
принимал участие в ряде операций, которыми командовал Кийск.
Wто и говорить, парень он был сметливый, исполнительный,
далеко не из трусливых, хотя по природе своей молчаливый и
осторожный. Да и стрелок он был отменный. Кийск никогда не
опасался нападения с тыла, если спину ему прикрывал Берг.
Именно потому, что парень ему нравился, Кийск и не хотел
брать его с собой в поход, из которого, возможно, возврата
не будет. Никто не знал, что ожидало их на территории
дравортаков и сумеют ли они вернуться назад. До сих пор для
всех, за исключением драворов, Барьер оставался
непреодолимой преградой.
принялся просить за него Кийска.
будем гасить у своей молодежи инициативу, то скоро сам
станем такими же скучными любителями домашней тишины и
покоя, как и драворы. Ты этого хочешь?
обреченно махнул рукой Кийск.
входили также капитан Баслов и Борис Киванов, присоединился
четвертый участник похода.
верным. Добрые и милые в общении люди, они в силу
сложившихся традиций и привычек старались никогда не
выхолить за узкие рамки повседневной обыденности. И даже
интерес их к наукам был чисто умозрительным, не требующим
какого-либо реального воплощения разрабатываемых идей и
проектов. Любой научный эксперимент драворы могли провести
мысленно и, если он оказывался удачным, на этом и
останавливались.
изо дня в день и из поколения в поколение жизненных устоях
было отнюдь не врожденным, присущим всем без исключения
драворам, качеством. Молодые драворы с неподдельным
интересом расспрашивали землян об их прежней жизни. Кийск не
раз видел, как они пытались, подражая землянам, мастерить
что-нибудь собственными руками, не прибегая к помощи
психопреобразования. Но все их робкие, неумелые попытки
наталкивались на сцементированную веками стену непонимания и
осуждения со стороны старших, авторитет которых в среде
драворов был непререкаем. Поэтому Кийск совсем не удивился,
когда огромное число молодых драворов, узнав о готовящемся
походе, выразило желание сопровождать землян. Для них это
была единственная возможность вырваться хотя бы на время за
пределы очерченного раз и навсегда узкого круга домашнего
тепла и покоя.
со старшим поколением драворов, Кийск предложил Люили самому
выбрать того, кто проведет отряд через Барьер. Люили долго
не давал ответа и только утром того дня, когда отряд должен
был отправляться в путь, представил землянам их провожатого.
Небольшого роста коренастого дравора с большой головой,
заросшей густыми светлыми волосами, звали Чжои. Ему шел
двадцать третий год, и старому Люили он приходился каким-то
$ +l-(, родственником. От старика Чжои, должно быть, получил
строгие указания на тот счет, что он Должен делать и как
следует себя вести, поэтому и вид у него был чрезвычайно
серьезный и сосредоточенный.
Вейзель. На его кандидатуре настоял координатор работ земных
ученых Клавдий Колышко. Умевший говорить авторитетно и
убедительно, Клавдий Матвеевич легко смог доказать Кийску,
что при возможном контакте с представителями иной
цивилизации без специалиста-психолога ему не обойтись. Но
решающим все же оказался поставленный Колышко вопрос о том,
как участники экспедиции станут преодолевать Барьер в
обратном направлении? На ту сторону их проводит кто-нибудь
из драворов, а обратно? Вейзель же, который многому научился
у драворов, считал, что сумеет решить эту проблему. Колышко
и сам не прочь был бы отправиться в поход в неведомое:
страсть исследователя бурлила в нем с вулканической силой -
однако здоровье его еще на Земле сильно пошатнулось, и
Клавдий Матвеевич прекрасно понимал, что в случае его
внезапного ухудшения он превратится в обузу для всего
отряда.
взором видел все пространство планеты, ограниченное
Барьером, до пустыни, вплотную прилегающей к нему, при
благоприятных погодных условиях верхом на сурбалах можно
было добраться за пять дней. И он оказался прав: утром
шестого дня пути отряд вышел из леса. Теперь сурбалы бежали
среди зарослей густого кустарника, легко прокладывая дорогу
мощными, широкими телами. Спустя пару часов кусты вокруг
сделались мелкими и низкорослыми, никнущими к земле. Сурбалы
замедлили бег и то и дело, встряхивая мохнатыми головами,
протяжно мычали.
большие проплешины, засыпанные крупным желтым песком,
всадники спешились. Сурбалов расседлали и сняли с них
поклажу. Чжои махнул на них руками, и мохнатые звери гурьбой
затопали назад, к лесу. Путники взвалили себе на плечи
рюкзаки с поклажей и, не задерживаясь, двинулись дальше
пешком.
последнем, должно быть, островке бурой, стелющейся по земле
травы. Впереди расстилалась ровная желтая поверхность,
перечеркнутая редкими косыми линиями песчаной ряби.
вперед.
-%"($(,k).
пустыни, отделяющей их от Барьера, с востока подул сильный,
порывистый ветер. Путники двигались в плотном облаке
поднятых им песка и пыли, заслонившем светило. Казалось,
наступили ранние сумерки. Песок летел по ветру, набивался в
складки одежды, сек лицо, скрипел на зубах.
Баслов. - В этой круговерти мы рискуем сбиться с пути или
потерять друг друга!
Чжои. - Мы уже почти у цели!
Берг. - Там что-то есть!
ладонями, вгляделся в вихрящуюся серую мглу. Временами,
когда порывы ветра ослабевали и песок начинал оседать, ему
казалось, что впереди он видит какой-то просвет.
Песчаная буря может продолжаться несколько дней, а за
Барьером ее может и вовсе не быть!
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Круз Андрей
Панов Вадим
Зыков Виталий
Посняков Андрей