ногах. Три толстые-претолстые книги в стопке. Четвертая раскрыта
посредине, листы желтые, изъеденные, со следами капель воска. Три
толстые свечи в массивных медных подсвечниках, больше похожих на
пепельницы, человеческий череп... только крупноват, такие люди не
бывают.
глазницами, но я чувствовал его взгляд, полный нечеловеческой злобы. Не
муляж, настоящий череп. На дальней от меня стене окно, точно такое же,
как это, а за ним во всю ширь - синий мир гор, синего воздуха, синих
облаков. Даже солнце проглядывает через странные облака - голубоватое,
будто подсвеченное цветными прожекторами. Я стоял в шаге от окна, руку
же опустил, но придвинуться ближе страшился.
грешным, что есть еще дивные страны... Но раз уж вы не хватаетесь за
крест, не шепчете молитвы и не осеняете себя крестным знамением... а
заодно и меня и все здесь, то добавлю, что сие есть тайна, которую
силюсь разгадать.
что для тех людей это не было тайной. И даже подвигом. Это было обычным
и привычным делом...
на два завешенных зеркала. Я спросил почтительно:
зеркала...
связан...
поймете...
открывать зеркало. Оно выглядело как окно, затянутое прозрачной пленкой
из бычьего пузыря. Через это окно я увидел просторную, такую же
захламленную комнату, как и здесь. И человек там сидел вполоборота к
нам, чем-то похож на этого мага-алхимика. Он сидел прямо на полу, рядом
с огромным сундуком. Крышка сундука откинута, а человек - толстый,
похожий на Деда Мороза, с такой же роскошной седой бородищей - длинной и
в крупных кольцах, держал в руках нечто, похожее на фотоаппарат,
рассматривал, близоруко щурясь. На голове колпак с кисточкой, но только
желтый колпак, не ярко-красный, как я подсознательно ждал, старческие
глаза внимательно всматриваются в непонятную штуковину.
штук на полу, остальные горкой, опираясь на откинутую крышку. На самой
внутренней стороне крышки яркими красками намалеван атлас, такие я сам
видел в учебниках истории, где изображались старинные мореплаватели.
волчки, ручки от зонтиков, затейливо вырезанные солонки, куски странной
ткани...
стены смотрит недремлющее око этого зеркала. Да-да, оно никогда не
дремлет! Бывало, что я наблюдал сутками. И всегда видел эту комнату.
просто повезло... Однако, скажу вам, хотя я не представляю, где
находится эта комната, но могу сказать, что человек там весьма
невежественный.
абсолютно не представляет, на что наткнулся. Честно говоря, так же вел
бы себя и я... Не знаю, как долго.
электрические часы, ты бы всю жизнь возился с их разгадкой. И не
приблизился бы ни на шаг.
установили бы. К тому же могли бы писать и показывать друг другу куски
текста.
связи между магами. Теми, старыми. Теперь все потеряно. Уцелел лишь этот
фрагмент... А жаль...
слышал. В свое оправдание могу сказать лишь, что в моей стране я как раз
хиляк. А это значит, что я больше пользовался мозгами.
последнее зеркало. Я его никому не показываю. И вам не собирался
показывать...
на берегу у самой кромки озера. Вода показалась странно неподвижной,
словно застывшее голубоватое стекло. Женщина с задумчиво рассеянным
видом медленно двигала тонкими артистичными пальцами по этой воде, мне
показалось, что кончики пальцев скользят, будто по льду. В двух шагах
воздух странно вибрировал, я присмотрелся, дыхание сперло.
промежутки времени, исчезали, тут же сменяясь другими, иногда
изображения взаимно проникали одно в другое, возникали причудливые
дворцы с башенками, минаретами, длинными переходами, широкими
куполами...
застыло прозрачное, словно из чистейшего льда, изображение дивного
замка, где стены будто из рыцарской сказки, дворцы и башни из легенд о
Гарун аль-Рашиде, а орнамент на ближайшей стене напомнил задники в
?Псковитянке? в Большом театре...
для нее слишком малые величины...
красиво очерченные губы. За моей спиной возбужденно ахнул Астальф:
на меня с холодной брезгливостью, отвернулась и все так же с ленивой
грацией, но теперь я видел ее собранность и сосредоточенность, строила
сказочные замки, города, башни...
выпало на его долю за последние дни.
там где большая медная чаша, на ее желтом ободке сидел крохотный зеленый
дракончик и воровато слизывал длинным языком мелкие капельки. Издали я
принял его за кузнечика. Но это в самом деле оказался дракон, очень
похожий на морского конька, с таким же длинным шипастым хвостом,
хитиновыми крыльями. Коготки скользили, он пытался дотянуться до красной
жидкости на дне чаши, но языка не хватало, а свалиться вниз было
страшно.
скользнула в широкий карман. Я смотрел то на дракончика, то на мага. Он
протянул мне оранжевый камешек размером со спичечный коробок. Сперва тот
показался мне застывшим куском цветочного... даже липового меда, тот
светлее, потом понял, что это янтарь. Повернул, охнул, едва не выронил
на землю.
крылья бабочки. Я поворачивал драгоценный камешек во все стороны. В
липкий сок попала, несомненно, женщина, совершенно нагая, крылья
смотрятся естественно, почти прозрачные, окрашены в легкий голубоватый
цвет. Прожилки выглядят темными линиями, женщина красиво изогнулась,
явно в испуге, глаза распахнуты, рот открыт в крике, руки умоляюще
простерты к кому-то незримому...
не успела взлететь, спрятаться, а могла бы, в ней и сила, и мощь, и
высокий разум. Разве что ее мир накрыло нечто такое, от чего не улетишь
на таких крылышках. Остальные сгорели вовсе, а вот она...
магическая мощь, не знаю. Я отыскал его еще в молодости, на краю
вулкана.
Пехов Алексей
Конан-Дойль Артур
Сертаков Виталий
Апраксина Татьяна
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий