Чтение 53–й страницы книги ~Охотники за головами~

- Понятно, Куке, - отозвалась невидимая Лейла. Раздатчик вытащил из
отверстия голову и, ткнув пальцем в кассу, сказал: - Четыре сорок.

Джим дал пятерку. Раздатчик Куке нехотя вернул ему сдачу, и в этот момент
"подали" заказ Джима.

Тарелка вылетела из кухонного окошка, и все три сосиски едва не полетели
на пол, однако Куке ловко придержал их пальцем и поставил тарелку перед
Джимом.

- Пожалуйста. Горчица вон там - бесплатно, - сказал он с таким видом,
будто давал большие чаевые.

- А кофе?

- Рядом - в автомате...

Горчицу Форш брать не стал. К острому он не был приучен. На судне почти
все время приходилось питаться сублимированными продуктами, имевшими
совершенно нейтральный вкус.

Остановившись перед автоматом с горячими напитками, Джим внимательно
изучил инструкцию.

Все оказалось совсем просто: следовало нажать кнопку "Кофе" и "Сахар",
что Форш и проделал. Внутри автомата что-то ухнуло, и Джим испуганно
оглянулся на Кукса. Однако тот лениво почесывал живот и на звуки, издаваемые
автоматом, внимания не обращал. Поняв, что аппарат работает в обычном режиме
и ничего страшного не происходит, Джим стал ждать. Попутно он разглядывал
надписи на корпусе автомата, по-видимому оставленные благодарными
посетителями. "Здесь был, пил это пойло и умер Бруно Абрамович", - гласила
надпись, нацарапанная гвоздем. А ниже значилось:

"Если я умру, отомстите за меня Рыжему Чугайсу".

"На Линси-авеню, 34, есть хорошая и недорогая шлюха. Зовут Бэби.
Рекомендую. Френо Бип".

Прочитать все Джим не успел - автомат выдал стаканчик, наполненный бурой
жидкостью. И хотя на кофе она не походила, однако источала весьма схожий
аромат.

С тарелкой и стаканом в руках Джим прошел в небольшой зал, где было не
более десяти человек. Люди сидели на неудобных высоких стульях, сделанных с
таким умыслом, чтобы посетители долго не засиживались.

Джим забрался на свободный стул и взял из коробочки одноразовую вилку.
Затем ткнул ею в сосиску, и та выстрелила горячим соком прямо на куртку.

"Какая неудобная еда", - подумал Форш.

- Разрешите к вам присоединиться? - услышал он за своей спиной, и тут же
к его столу подошел человек с длинной седой бородой.

- Не помешаю?

- Нет, пожалуйста.

Незнакомец, кряхтя, забрался на стул и сказал: - Ненавижу я эту
забегаловку, но ничего не поделаешь - пенсии едва хватает на пропитание.
Приходится экономить.

Джим молча кивнул. Ему удалось откусить кусок сосиски, и теперь он
тщательно ее пережевывал, стараясь уловить какие-то вкусовые особенности.

В отличие от его собственной порции сосиски незнакомца были буквально
утоплены в бесплатной горчице.

- Меня зовут Лион Барба. Я живу здесь недалеко, - начал разговор
бородатый. - А вы?

- Я здесь проездом. - Это я понял по тому, что у вас мало горчицы.

- Она горькая, - пояснил Джим, и старик засмеялся. Затем обмакнул в
горчицу кусок булки и отправил его в рот.

- Понятное дело - горькая. В этом ее прелесть.

Джим кивал и продолжал есть. Он уже съел одну сосиску и принялся за
вторую. Наученный опытом, он проткнул ее под безопасным для себя углом, и
струя горячего сока брызнула на стол.

- Вы едите свиные или говяжьи? - поинтересовался мистер Барба.

- Даже не знаю.

- Ну-ка, - Барба наклонился над тарелкой Джима и сообщил: - Это свиные
сосиски...

- Правда? А как вы их различаете?

- По длине и цвету волокон. У свиных сосисок мясные волокна короткие и
розоватые, а говяжьи волокна длиннее, да и цвет у них ближе к красному.

- Но ведь они, кажется, соевые, - заметил Джим.

- О, тут вы правы. Но соевая у них только основа. Вначале все сосиски
одинаковы, и лишь кристаллизатор определяет, кому быть говяжьей, а кому
свиной.

- Кристаллизатор?

- А то. Такой умный прибор, я вам скажу. - Мистер Барба снял с бороды
каплю горчицы и отправил ее в рот. - Так вот, сосиску кладут под излучатель
кристаллизатора и выставляют определенную длину волны. После этого дают
разряд - один, другой, третий, и внутри сосиски формируются волокна
заданного размера...

Расправившись с горчицей, мистер Барба принялся за сосиски. Проглотив
одну в мгновение ока, он ткнул вилкой во вторую и сказал:

- А вот мы едим себе это чудо и не придаем значение тому, что
пережевываем миллионы микроскопических роботов, исполнителей тонкого,
нанотехнологического процесса...

- Откуда вы все это знаете? - удивился Джим. Он уже наелся, согрелся и не
прочь был поговорить.

- Я работал технологом в военном концерне. Мы производили для армии
продукты питания. Я отдал военному ведомству тридцать лет, а в результате -
грошовая пенсия. - Мистер Барба вздохнул и добавил: - Одна надежда на
выборы... Я буду голосовать за Гокса. А вы? Ах да, вы же не местный.

И мистер Барба пустился в длинные и непонятные постороннему человеку
рассуждения о политике. Джим все кивал и кивал ему, а сам думал о Зуфаре.

Он звонил еще раз, но ему никто не ответил. Даже племянница. А для охоты
за Визирем Джим нуждался в дополнительной информации, которая у Зуфара,
по-видимому, была.

Выбрав момент, когда мистер Барба сделал паузу, Джим наскоро попрощался и
вышел на улицу.

Холодный ветер снова ударил ему в лицо, но на полный желудок бороться с
непогодой было проще.

Семнадцатый и девятнадцатый дома оказались довольно длинными, и, когда
Джим подходил к номеру двадцать один, его уши снова ломило от холода, а
глаза слезились от встречного ветра.

Забежав в подъезд, Джим постоял минуту возле радиатора и, восстановив
дыхание, начал подниматься на второй этаж.

Вот и дверь с номером 12. Джим осторожно нажал кнопку звонка, однако
ничего не услышал. Или звонок был неисправен, или работал он очень тихо.
Джим надавил еще раз, но опять - ничего.

Форш приложил ухо к двери, надеясь что-то расслышать, но этого легкого
прикосновения хватило, чтобы дверь открылась - Как оказалось, она не была
заперта.

Джим опасливо покосился по сторонам, а затем шагнул через порог жилища
Зуфара.

Плотно притворив за собой дверь, он огляделся. Уже из прихожей было
видно, что здесь побывали посторонние. Выброшенные из шкафов книги,
вспоротая обшивка кресел, вырванные с корнем стенные выключатели - все
говорило о том, что здесь проводился тщательный обыск.

Кто его проводил? Да кто угодно. Зуфар всю жизнь торговал информацией,
поэтому мог перейти дорогу кому угодно - политической партии, полиции,
спецслужбам, мафии. Скорее всего, его самого уже не было в живых.

Джим прошел в комнату и, перешагивая через разбросанные и поломанные
вещи, начал осматривать разгромленное жилище.

Форш знал одну особенность Зуфара. Тот был неравнодушен к ножкам столов и
стульев, поэтому часто использовал их в качестве тайников. Ему говорили, что
это примитивно, но Зуфар все равно делал свои тайники в этих ножках.

Решив, что ничего другого не остается, Джим приступил к осмотру ножек. Он
обошел все комнаты, простукал все деревянные подставки, но ничего не
обнаружил. Зайдя напоследок на кухню, Форш обнаружил еще один стул.

На всякий случай Джим разломал и его. Как оказалось, не зря - одна из
ножек была полой.

Форш вытащил из тайника кристаллический накопитель - прибор, записывающий
все звуки.

Пришлось немного повозиться с воспроизведением, и наконец послышались
едва различимые голоса. Потом треск ломаемой мебели, ругательства. Громкие
шаги - то приближающиеся, то удаляющиеся. Снова голоса - сначала спокойные,
ровные, потом переходящие на повышенные тона.

Затем послышался первый крик. По нему трудно было определить, Зуфар это
или кто-то другой. Крик повторился, но потом сделался глухим. Видимо, голову
несчастного накрыли одеялом - чтобы перепуганные соседи не вызвали полицию.

Наверное, пытки продолжались довольно долго, но микрофон включался только
на звук, поэтому паузы отсутствовали и крики истязаемого были сжаты в один
длинный предсмертный вой.

Ему на смену пришли голоса. Они что-то обсуждали. Джим разобрал слово
"ванная". Тяжело затопали ноги - по всей видимости, эти люди переносили
тело.

Затем Джим услышал женский голос. Слышимость была плохая, но он понял,
что это была именно та "племянница", которая с ним говорила.

На этом все закончилось. Потом были только шаги самого Джима Форша.

Решив не оставлять никаких следов, Форш разбил кристалл о край стола.
Мелкие осколки разлетелись по всей кухне, и Джим удовлетворенно отметил, что
собрать кристалл будет невозможно.

Уже зная, что увидит, Джим прошел в ванную.

Зуфар лежал накрытый сорванной занавеской. Раковина, кафель и пол в
ванной были перепачканы запекшейся кровью. Судя по всему, трагедия
разыгралась два дня назад.

Решив, что искать здесь больше нечего, Форш вышел из ванной, и тут же ему
в висок уперся холодный ствол пистолета.