задышала, когда Мишка ласкал ее наливающуюся женственной силой грудь, гладил
стройные бедра, но как только его пальцы скользнули по застежкам шорт, Анна
крепко сжала их рукой.
рассматривать только как бесплатный фонарь. Любоваться ночным светилом он не
собирался.
подруги. - Ты меня вообще-то любишь?
Знаешь, а говорят, что в такие ночи мертвяки из могил встают.
обрамленные длиннющими ресницами, внимательно уставились на Мишку. - Мне
баба Тоня рассказывала. Собрались они как-то с мужем, Кузьма Ильич, царство
ему небесное, тогда еще жив был, в Краснодар. Съездили, все дела свои
переделали, а как возвращаться, у кума задержались, у Трофима Егорыча.
Выехали часов в пять, думали к полуночи добраться, да как мимо Санаевского
кладбища проезжали, ось у них в телеге поломалась.
рассказывания подобных страшилок. Мишка, поначалу просто любовавшийся
полуобнаженной подругой, поневоле заслушался.
красная-красная, как сейчас.
куда поедешь? Ось-то сломана. Утра ждать надо. А из-за ограды звуки странные
доносятся. Будто стонет кто-то. Баба Тоня, как эти звуки услышала, так и
похолодела. В Кузьму Ильича вцепилась, а тот ее успокаивает, мол, бредни
бабские. Посмеялся, закурил, чего, мол, дура, переживаешь? Баба Тоня
смотрит, а по дороге, что кладбище огибает, путник к ним приближается.
Кузьма Ильич засмеялся, народу здесь больше, чем в Краснодаре в базарный
день, и к путнику обращается: мол, здравствуйте вам. Тот отвечает, чего,
говорит, поломались? Баба Тоня сидит ни жива ни мертва от страха. Голос
путника ей знакомым показался, а лица разглядеть не может: шляпа на нем с
полями большими.
грудь. Ее чарующий голос все глубже и глубже погружал Мишку в почти
гипнотическое состояние.
таких гостей очень даже привечает. А где сторожка, спрашивает Кузьма Ильич.
Да на той стороне, отвечает путник, пошли напрямик, через кладбище, за пять
минут дойдем. И только Кузьма Ильич с телеги спрыгнуть хотел, как баба Тоня
хвать и сдергивает с путника шляпу, а там - череп голый! Мертвяк перед ними
открылся! Разложившийся почти, кожа с костей свисает, черви по нему ползают,
все изъели!
посерели, на них выступила зловещая мертвенная бледность, а на скуле
появилось смрадное пятно. Он тряхнул головой и снова посмотрел на
возбужденную подругу. Показалось.
девушка. - Не упустите добычу! И через ограду мертвяки полезли. Баба Тоня на
телегу свалилась, молитву шепчет, да кобыла выручила. Кобыла у них была
знатная, племенная. Как мертвяки через ограду полезли, она на дыбы встала да
припустила оттуда, что было сил, и телегу за собой утащила. Баба Тоня
говорит, что только у Санаевки они кобылу остановить смогли. - Анна
помолчала, снова поправила волосы и серьезно посмотрела на парня. - А
путника того баба Тоня потом определила. Агроном это был санаевский, по
фамилии Бердыев. Он аккурат за полгода до этого случая преставился.
попросил:
свете блеснули ее ровные белые зубки.
у него поселился противный ноющий холодок. - Баба Тоня твоя еще и не то
расскажет.
знает.
вправду от санаевского кладбища как угорелые мчались, только привиделось им
все это.
веришь?
голоса закончилось, холодок из живота куда-то пропал, и парень почувствовал
с себя гораздо увереннее:
слушаю.
Так это вранье, она сама тогда поскользнулась.
до этого.
и она на ровном месте упала.
после дождя.
не спешит в его объятия. - Ань, да я не слушаю, что эти дуры языками мелют.
Ань...
диск ночного прожектора широко открытыми черными глазами, а потом тихо
сказала:
поближе к подруге, с удовольствием ощущая тепло ее тела.
старый.
натянулась, четко обозначив грудь. - Когда Прасковья еще в девках ходила, на
нее мельник глаз положил, Емельян Григорьевич. Мужик видный, староват,
правда, ему тогда, почитай, сорок было, но обходительный, а главное -
зажиточный. Но родители Прасковьи против были.
говорили, что Емельян Григорьевич на своей мельнице с нечистой силой
снюхался.
свататься пришел. Дескать, дочь свою, Прасковью, за тебя не отдам, нету
моего родительского благословения и не будет. Мельник усмехнулся, зыркнул
так не по-доброму и ответил, что я, мол, на вашей дочери все равно женюсь.
Хотите вы этого или нет, а будет по-моему. И с этого дня начались у семьи
Прасковьи беды.
голоса Анны.
свою в ночное, утром приходит, а она мертвая. Разорвана вся нещадно, и следы
вокруг волчьи. Большие следы. Мужики сразу всполошились, собрались загнать
зверя, да только зря проездили, никого не нашли. К мельнику заезжали, следы
вроде в его сторону шли, а он только бороду оглаживал, усмехался да на
Лексея Софроныча смотрел пристально. А как тому уезжать, подходит и ласково
так спрашивает, мол, не надумали ли вы, уважаемый Лексей Софроныч, принять
мое предложение? Тот, конечно, ни в какую, но мельника заподозрил.
проникал в самую душу парня. - Лизавета, сестра Прасковьи, с подругами
купаться пошла, в Дальнюю заводь. Плескались они в там, может, с парнями
баловались, это уж я не знаю, только, как девки из воды выбрались, волк на
них напал. - Мишка судорожно сглотнул. - Девки в крик, разбежались, кто-то в
воду нырнул, кто-то на дерево полез, а когда поутихло... - голос Анны чуть
Прозоров Александр
Конан-Дойль Артур
Маркеев Олег
Акунин Борис
Прозоров Александр
Бажанов Олег