улыбалась. Значит, она все-таки не сердилась. Как же он сюда попал?
голову к доктору и постарался вспомнить свой план.
удалось. Он позволил родителям продолжать разговор без него. Тут вмешался
врач.
при каких обстоятельствах нельзя снимать повязку. Я тебя зашил. Нитками с
иголкой. Понятно?
оставить рану заживать саму. Я взял материал, напоминающий струну, только
это, конечно, не струна и даже не леска. Хотя очень похожа. Так вот я этой
леской-струной тебя и зашил.
выглядеть таким же, как раньше. Только у тебя, наверное, останется шрам, -
врач посмотрел на мать и отца, - но с возрастом его практически не будет
видно. Но вот что ты обязан запомнить: эту твою больную руку ни в коем
случае нельзя ничем нагружать. Если ты будешь пытаться поднимать тяжелые
вещи или сильно сжимать кулак, то стежки могут разойтись. Так что не
напрягайся. Пусть тяжести за тебя поднимают мама и папа.
пособие будет, тоже назначено.
поэтому можно было утереть слезы, неуклюже поводя забинтованной рукой и
пытаясь сесть.
Отправляйтесь сейчас домой. Вот вам таблетки на случай болей, после того как
закончится местная анестезия. Позвоните, если будут какие-нибудь осложнения.
Но мне кажется, что все будет в порядке, так что привозите его через
недельки полторы - вот так.
снять. Я не хочу, чтобы какие-нибудь сухие кровяные сгустки прилипали к
зашитым местам.
Я ввел ему противостолбнячную сыворотку, так что не вижу никаких проблем.
очень сильным.
все эти стеклянные шкафы, блестящие металлические штуковины, ему вовсе не
хотелось ни о чем думать, и он почувствовал себя совсем сонным. Разок он
даже чуть не ковырнулся со стола вперед головой.
огневую боль, распространяющуюся по руке, Уоррен чувствовал себя абсолютно
счастливым. Ему удалось их провести. Как учила мать, он поблагодарил врача и
даже здоровой рукой пожал мужчине ладонь, и вот они вышли из кабинета, и тут
он понял, что это вовсе не то место, куда его обычно приводили. Коридор,
медсестры, старик в кресле с колесиками... и тут он, наконец, догадался, что
родители привезли его в больницу. Он знал, что рана тяжелая, но не думал,
что настолько. Они прошли сквозь самораскрывающиеся перед ними с шипением
двери, и сестрички беспрерывно улыбались ему, а вот уже их автомобиль.
мать вызвала его с работы. Уоррен был доволен, что его выдумка удалась, и
все прошло гладко. Весь вечер и всю ночь он пытался придумать, как получше
скрыть укус. Но его осенило только тогда, когда он бросился в ванную. Рука
распухла, горела, рваные края раны саднило. Он заходился от боли. Ко времени
завтрака в комнату зашла мать, чтобы разбудить его, но он зарылся в
простыни, притворяясь, что не хочет просыпаться. Он оставался в постели до
тех пор, пока не понял, что вот сейчас за ним уж точно придут. Поэтому он
стал подслушивать, а когда убедился, что мать находится в гостиной, встал и
кое-как сам оделся. Боль была столь сильна, что его трясло. Он поскользнулся
и на рукаве выступила кровь. Но к тому самому времени он уже придумал, что
делать и выскользнул на улицу, побежав к мусорной куче. Самая дрянь
началась, когда ему пришлось наклониться над мусором, чтобы налить кровь на
осколки стекла. Когда он отцепил пропитанную кровью тряпку, то увидел
распухшую пульсирующую рану с комьями засохшей грязной крови, настолько
омерзительную, что его едва не стошнило. Его затрясло, и Уоррен прикоснулся
рукой к разбитой бутылке. Таким образом, он исполнил свой план до конца. Но
тут он потерял равновесие, случайно надавил на руку, и рана словно
взорвалась. Никогда раньше он не испытывал такой глубоко саднящей боли.
Глава 41
посмотрел на Слотера.
Слотер взглянул на него.
чем-то все время упорно думал.
развелась.
сам себя, где мне лучше всего оказаться.
о бегающих по полям, совершенно свободных лошадях... Я ведь никогда не видел
ничего подобного, никогда даже близко не приближался к таким местам... Но
для меня горы олицетворяли все то, в чем я тогда нуждался. Так вот: я стал
изучать все горные штаты и выбрал среди них те, в которых разводили лошадей.
причинам.
разумеется, сперва дела шли погано. Попытался было выращивать лошадей, но
все спустил псу под хвост. И следующим номером моей программы был
полицейский участок - снова-здорово. Но здешняя жизнь мне кажется именно
такой, какой бы я хотел ее видеть. Здесь нет сложных проблем, и я могу с
ними справиться. Я свободен. А вот с тобой что произошло?
штаны амбиций. Приходилось всякий раз доказывать, что ты действительно такой
крутой, каким представляешься, и всякий раз оказывалось, что это совсем не
так.
прыть? Данлоп пожал плечами.
очутился здесь. Неважно, что меня сюда привело, просто нужно признать, что
Посняков Андрей
Корнев Павел
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Жюль Верн