Чтение 44–й страницы книги ~Тотем~

- Необходим список всех происшествий. - Он надеялся, что в этом ему
поможет Мардж. И тут же вспомнил, что и его дом находится в том же
направлении, содрогнувшись от ударившей молнией мысли, что прошлой ночью он
собирался воевать вовсе не с рысями.

- Нарисуй линии. Соедини точки.

Они сгрудились возле стола.

- Да, точка пересечения довольно высоко. Как ты и предполагал.

- Достаточно высоко, чтобы туда не забирались люди. Видите? Там не
отмечена ни одна тропа.

- А что это за прерывистая линия?

- Железнодорожная ветка, ведущая к старым рудникам, в которых когда-то
добывали золото. Теперь вся разбита...

- Добывали золото? Какое золото?

- Когда-то давно здесь были богатейшие месторождения в штате. Еще в
1895-м. Там наверху даже целый городок построили.

И тут Слотер почувствовал, как по спине пробежал холодок.

- Боже праведный, мы были просто слепцами, - вырвалось у Оуэнза.

- Заброшенный город, - сказал Реттиг. - Они называли его Материнской
Жилой. Без железной дороги добраться туда будет невероятно сложно. То есть я
хочу сказать, что там нет ни фургонной дороги, ни даже тропы. Вот почему в
те места сперва была проведена железнодорожная ветка.

- Материнская Жила, штольни, пробитые в скале. Если хорошо знать как, то
там можно прожить долгое время. Ведь старатели жили.

- И теперь там лагерь, - сказал Слотер.

- И теперь там лагерь, - эхом отозвался Оуэнз. - И самое главное,
неизвестно, что еще.

- Прошу прощения, Слотер.

В комнате прозвучал голос Парсонза. Сквозь стеклянную перегородку были
видны вошедшие в большую приемную люди с ружьями. Впереди стоял Парсонз, он
нависал своей тушей над остальными и рассматривал компанию, собравшуюся за
перегородкой.

Слотер нахмурился и бросил:

- Опять врываетесь?

- Это в последний раз.

В комнате наступила тишина. Шелестение подошв по мягкому покрытию
затихло. Офицер, сидевший за приемником, застыл, а телефонисты не договорили
последнего предложения. Потом что-то бросили в трубки и положили их на
рычаги. И тут же все телефоны разом зазвонили.

- Снимите трубки и положите их, - скомандовал Парсонз.

Полицейские посмотрели сначала на Слотера, затем на Парсонза.

- Я ведь приказал снять трубки. Он направился к ним, и телефонисты,
протянув руки, быстро поснимали все трубки.

- Так-то лучше. Теперь нам никто не помешает. А теперь Слотер -
поднимайтесь и - шагом марш.

- Для чего?

- Я только что ввел чрезвычайное положение.

- Я не...

- Это называется гражданским арестом.

- Вы шутите.

- Улыбку видите? Я - нет. Вперед, пока я вас не заставил.

- Но ведь это несерьезно...

- Я тут не собираюсь с вами разглагольствовать. Всем известно, что вы не
подчиняетесь приказам.

- Потому что вы не соображаете, что приказываете.

- Я похож на ничего не соображающего человека? Неубедительно, Слотер. Вы
действуете без всякого на то основания с неподобающей вам властью.
Безответственными методами. Позволили заразе распространиться, а сами
устроили заговор с Оуэнзом и Аккумом с целью скрыть убийство, совершенное
коронером.

- Что?

- Убийство мальчика, которого Аккум зарезал в морге. Живого мальчика. Вы,
что, думали, я ничего об этом не знаю? Как только я предупредил вас, что
будет судебное разбирательство, так сразу же организовал вторичное вскрытие.
Разрез навряд ли можно представить очень уж профессиональным. Да-да, Аккум
изо всех сил пытался замаскировать его под часть необходимой процедуры, но к
сожалению сделал это недостаточно умело. Мы арестовываем всех вас до тех
пор, пока не узнаем всю правду.

- Только без меня. Я ко всему этому не имею никакого касательства, -
произнес Данлоп.

- Но видели достаточно, чтобы стать свидетелем. Слотер лично хвастался.

- А как насчет меня? - спросил Реттиг, вставая.

- Вас я ни в чем обвинить не могу. Но также арестовываю, хотя нет, не
буду. Но вы тоже подозреваемый, - в дружеском отношении к Слотеру. Одно
движение, чтобы ему помочь, - и окажетесь в его компании. Это управление
слишком долго находилось в плохом состоянии. Придется немножечко его
переорганизовать, прибавить вам силенок. Но больше я вас просить об этом не
собираюсь. Реттиг, разоружите Слотера.

Но тот переводил взгляд с одного человека на другого.

- Давай, - сказал Слотер. - Выбора нет. Но запомни, я отплачу.

Тут Парсонз расхохотался.

- Еще бы. В собственной тюремной камере. Давайте заканчивать с этим
делом.

Реттиг внимательно посмотрел на Слотера и взял у него револьвер. Мужчины,
вооруженные ружьями, сформировали коридор, и четверо арестованных с
охранниками по бокам прошли в него.

Глава 81

Реттиг молча стоял. Посмотрев в окно, он увидел на улице возле здания
толпу рассерженных людей, - по преимуществу мужчин, которые потрясали
оружием. Внезапно он почувствовал, как на него навалилась невыносимая
усталость.

- Можешь мне объяснить, что этот ублюдок намеревается делать? - спросил
полицейский, дежуривший у приемника.

- Боится, что Слотер его переиграет... - задумчиво произнес Реттиг.

- Но толпа там, внизу. Он же ее подстегивает.

- Он делает то, чего хочется им. Так он скажет позже... Правда, так он
поступал всегда. Не-ет, у него все будет в полном порядке, а когда все
закончится, сила его власти возрастет раза в два. Не хотелось бы каркать, но
боюсь, что начинаются дерьмовые времена, и, что самое страшное, - остановить
их приход не удастся никаким образом.

Реттиг смотрел, как толпа начала расступаться, чтобы пропустить
разглагольствующего Парсонза в свое чрево...

Глава 82

Он стал как-то странно себя чувствовать. Его предупреждали, что такое
вполне возможно, но он не слишком верил: укус в палец был совсем не
болезненный и неглубокий. Царапин полно, но укус всего один - когда он
поднял руку, чтобы защитить от нее лицо. Когда она начала бесноваться
прошлым вечером, он сперва решил, что от горя жена свихнулась. Это ведь был
их единственный ребенок. А затем до него дошло, что даже в очень большом
горе люди себя так не ведут, и он попытался ускользнуть от нее. Но сделать
это оказалось непросто. Если бы та женщина не стукнула битой жену, то он не
был уверен, что смог бы ей долго противостоять. И вот - снова горе. Его жена
в бессознательном состоянии. Он жалел ее и сокрушался, что пришлось
применить силу, чтобы ее остановить. Боялся, что их жизнь теперь никогда не
войдет в нормальную колею. Переживал, что жена может и не выжить.

А теперь еще он знал что они с женой, оказывается, подцепили какой-то
опаснейший вирус, и он теперь вполне мог гнездиться и в его мозгу. Ему
объяснили, что если произошло непоправимое, то за завтрашний день все
симптомы должны в полной мере проявиться, а для этого его помещают в эту
палату. Закрывают, если быть точным. Комната вся была обита мягкой тканью -
стены, потолок, пол - окон не было. ?Для психопатов?, - подумал он. Да, в
такой палате все симптомы могли проявляться в полной мере.

Взглянул на часы. Ему разрешили их оставить, и это несколько успокаивало.
Три часа, прошло четырнадцать часов с того времени, как его укусила жена.
Может быть, все и обойдется, но он чувствовал некую странность. Может, это
горе? Депрессия? Еще что-то? Может, так все и начинается?

Выведенный из себя, он внезапно стукнул по мягкой стене. Затем,
выругавшись, пнул ногой. Еще вчера его жизнь была идеальна. Везя Уоррена
домой из больницы, он чувствовал облегчение, счастье, духовное единение с
семьей. А теперь все разрушено. Сын мертв. Он снова ударил по стене. Потом
рыкнул. Было так легко представить, что этот день мог бы быть совсем иным. И
тут до него дошло, что только что он рычал.

В полном изумлении он замер. Да нет, это всего лишь злость. Так, ерунда.
Его преследовал едкий соленый запах пота внутри комнаты. Он понюхал. Запах
исходил от стен. Он подступил еще ближе и принюхался. ?Значит, вот как оно
начинается?, - подумал он. Сомнений не осталось. И хотя по идее он должен
был чувствовать все нарастающий страх, его переживания, горе и злость пошли
на убыль. Он очень устал. Ему стало на все плевать. Видимо, пассивность тоже
была частью нового состояния. Как будто у него был выбор!.. Его заставили
примириться с неизбежностью.

И этот острый запах пота... Он наклонился и понюхал. Потом стал лизать
стену. Понимая, что действительно лижет стену, но не мог остановиться.
Потребность была непреодолимой. Язык терся о шершавую материю. На еще одно
мгновение осознав свою двойственную личность, он заставил себя больше не
задумываться. Когда за ним через десять минут пришли, он неистовствовал.

Глава 83