- Смотри, не позже.
Заглянув для проформы в холодильник и убедившись, что в обеих камерах
пусто, Владимир Иванович устроил себе "горячий завтрак", выкурив сигарету,
после чего мысленно спланировал свой рабочий день. Через несколько минут он
уже был готов к выходу: рубашка не первой свежести, зато аккуратно
выглажена, галстук потертый, но завязан он изящным узлом, костюм нечищеный,
но сидит на его стройной, нетронутой временем фигуре безукоризненно.
Уже в передней он что-то вспомнил и вернулся в комнату. На журнальном
столике лежала "Бездна". Блестящий переплет отражал падавшие на него лучи
солнца, и казалось, что человек, изображенный на обложке, излучал некое
божественное сияние.
"Чушь какая-то", - подумал Владимир Иванович, но книгу в портфель все-таки
сунул.
Через час он уже сидел в кафе на Арбате, читая газету с собственной
статьей, сильно урезанной, и лениво прихлебывал крепкий кофе. Кто-то
бухнулся на стул напротив Дубкова.
- Привет.
- Привет. Кофе будешь?
Субъект отрицательно покачал головой, затем вынул из-за пазухи плоскую
флягу и, отхлебнув глоток и скорчив рожу, словно проглотил лимон,
прохрипел:
- Никогда не пей. Гадость.
- Не употребляю, - буркнул Владимир Иванович. - Принес?
Вместо ответа субъект достал из потрепанного портфеля пачку бумаг и положил
перед Дубковым. Журналист погрузился в чтение.
- Документы подлинные? - спросил он наконец.
- Копии подлинников, - ответил осведомитель.
- Сколько?
- Двести.
Дубков немного подумал и достал бумажник. Вынул из него двести долларов и
протянул субъекту. Тот, не торопясь, спрятал деньги в кошелек и спросил:
- Протокол закрытого заседания фракции нужен?
- Подписан секретарем?
- Нет. Я же не мог попросить его подписать протокол после того, как
восстановил его с пленки.
- Тогда не нужно.
Владимир Иванович не был склочником, но с детства любил проникать в чужие
тайны и вести расследования. В школе-интернате, где он учился со второго по
десятый класс, за его страсть товарищи даже дали ему кличку Пинкертон. В
течение дня Дубков посетил еще три кафе в разных частях города, и к концу
дня его бумажник был пуст. Ровно в шесть пятьдесят вечера он переступил
порог гостиницы "Москва". Два любезно улыбающихся охранника, занимавших
позиции рядом со швейцаром, одетым в форму, напоминающую помесь
генеральского мундира с ливреей лакея, вежливо осведомились:
- Вы на презентацию?
- Да, - так же любезно заулыбался Дубков.
- Приглашение, пожалуйста.
Владимир Иванович вынул из старой потертой журналистской папки конверт,
который какой-то "Русский клуб" прислал в редакцию вместе с экземпляром
"Бездны". Получив от главного редактора послание клуба и не разжившись
комментариями, Дубков уже склонялся к тому, чтобы подарить книгу
кому-нибудь из сотрудников, а конверт выкинуть в корзину для мусора, но
магическое слово "презентация" ассоциировалось с халявной выпивкой и
закуской, поэтому он сунул конверт в папку на всякий случай, не исключая,
что сходит на это мероприятие, чтобы поесть. Но когда он скуки ради
перелистал книгу, то немедленно сунул ее туда же в папку и, придя поздно
вечером домой, принялся читать.
Книга произвела на него сильное впечатление, породив целый диапазон
противоречивых чувств. Будучи убежденным демократом, Владимир Иванович не
мог принять описываемую в книге диктатуру. Но в то же время он затруднялся
ответить самому себе, есть ли другой путь. И еще один момент сильно
заинтересовал его: некоторые события, описанные автором, совпадали с
криминальными материалами, полученными когда-то от его осведомителей в
прокуратуре. В памяти всплыло, как, потратив массу времени и сил на
написание статей о творившемся криминальном беспределе в высших эшелонах
власти, он матерился извозчичьим матом, выбрасывая статьи в корзину, после
того как Саня отказался их печатать и настоятельно посоветовал никому не
показывать. Из книги следовало, что автор описывал реальные события.
Реальные события прошлого. Тогда где гарантия, что события будущего,
описанные в "Бездне", тоже не станут реальностью?
- На второй этаж, - сказал охранник.
Владимир Иванович поднялся по лестнице и вскоре оказался в банкетном зале.
Вокруг столов с выпивкой и закуской тусовалось человек триста. Вспомнив,
что завтрака не будет, так как на закупку провизии у него не было времени,
а холодильник уже отдавал поразительным резонансом. Дубков протиснулся к
столику и спешно накидал на тарелку кое-какой закуски.
Поедая дармовые деликатесы, он внимательно разглядывал присутствующих.
Публика была самая разношерстная. Преобладали люди с внешностью "свободных
художников". Мелькнуло несколько знакомых физиономий коллег-журналистов.
Установленный где-то невидимый репродуктор время от времени вещал:
"Дамы и господа! Вы присутствуете на презентации книги Алексея Иванова
"Бездна"".
Потолкавшись еще с полчаса и выпив граммов двести коньяка, Дубков уже было
собрался домой, придя к выводу, что это обычная тусовка, для которой
совершенно случайно избрали в качестве повода заинтересовавшую его книгу,
как вдруг громкоговоритель пригласил всех участников в зал на встречу с
"соратником автора". Судорожно проглотив последний кусок осетрины, Владимир
Иванович направился за толпой, прислушиваясь, о чем говорят собравшиеся.
- Ты что! - говорил длинный субъект в очках своему спутнику, - это же
знаменитая книга. Я за ней полгода охочусь. Дали почитать на два дня, а
когда пошел покупать, ее уже из продажи изъяли.
"Неудивительно, - подумал Дубков. - Удивительно, что ее вообще напечатали".
В зале на сцене стоял стол, за которым сидели мужчина мрачной наружности и
блондинка средних лет. Как только публика расселась, блондинка встала из-за
стола и обратилась к залу:
- Дамы и господа! Я прошу вас почтить память Алексея Ивановича Иванова,
автора книги "Бездна", трагически погибшего несколько дней назад.
Дубков машинально встал, с удивлением отметив, что он подспудно ожидал
чего-нибудь такого. С мест поднялась и вся публика. На их лицах Дубков не
мог прочитать ничего, кроме любопытства.
- Самая лучшая реклама для скандального произведения, - вполголоса сказал
его сосед.
- Прошу садиться, - продолжила женщина. - Разрешите представить вам
соратника и друга автора Евгения Владимировича Мячкова.
Слегка откашлявшись, Мячков обратился к залу:
- Уважаемые дамы и господа! Прежде всего, я хочу поблагодарить вас за то,
что вы пришли на презентацию нашей книги, и попросить не задавать мне
никаких вопросов о трагической смерти ее автора. Сконцентрируемся на тех
проблемах, которые отразил в "Бездне" Алексей Иванович.
Березин Федор
Акунин Борис
Флинт Эрик
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Пехов Алексей