Чтение 38–й страницы книги ~Доставить живым или мертвым~

21. Гибель Платонова.

... Когда разведка напоролось на растяжку, Костиков с Платоновым и
сопровождавшими их двумя офицерами находились почти рядом. Всех их обдало
землей и срубленными взрывом ветками и они, присев возле березы, притаились.
Но когда кто-то начал стрелять и лесополоса наполнилась тугим перестуком
автоматов, Костиков вытащил из ранца ракетницу, взвел ее и, подняв руку,
выстрелил. Красная точка ушла в небо.

-- Теперь уже не скроешься, надо их шерстить, -- Костиков поднялся во
весь рост. -- Как думаешь, Вадим, успеем мы с тобой получить очередные
звания или... -- Он не договорил, справа раздался взрыв, еще один и
Платонов, схватив Костикова за руку, дернул ее вниз.

-- Ложись, это, кажется, начал долбежку АГС...

-- Неплохо, мерзавцы, вооружены, -- голос упавшего рядом с Платоновым
Костикова изменился до неузнаваемости. И у него самого было ощущение, что
под язык ему насыпали горсть песка.

Он снял с петли трубку и стал вызывать Титова. А у того голос был
спокойный, ровный.

-- Эти сволочи, нас уложили, нельзя поднять носа...Придется
окапываться.

-- А где твои гранатометчики? -- спросил Костиков.

-- Им мешают деревья, тут нужен миномет и не один.

Платонов слышал разговор и потому сказал: "Надо отходить...или вызывать
вертолеты..."

И как вещее предсказание, со стороны базы с усердием начал работу
противотанковый миномет, который в отличие от гранатомета вел поистине
квадратно-гнездовую обработку позиций федералов. И Костиков и Платонов
поняли, что штурм смят, операция провалена и что будет дальше, один Бог
знает...

-- Игорь, прикажи Титову, чтобы отходил. Зря положим людей...

-- Да им сейчас нельзя отходить, попадут в самое пекло.

-- Уже попали...Неряшливо подготовленная операция, -- голос полковника
налился раздражением.

-- Потому что все происходит в дикой спешке, основные силы на АЭС и
государственных учреждениях...-- Костиков, прикрыв трубку рукой, прокричал в
микрофон: "Третий, третий, ты меня слышишь? Это я, второй, отвечай..." -- Но
Титов, с которым пытался связаться Костиков, молчал...

Платонов, приловчив автомат, и бросив "пошли", шагнул в заросли. И
словно что-то этим словом переломил: вдруг буханье миномета и частое
постукивание гранатомета прекратилось. И лишь в метрах тридцати от них
раздавались короткие автоматные очереди. Темнота и кусты мешали
продвигаться, но шаг за шагом они приближались к кромке леса, сокращая
дистанцию между собой и базой.

-- Экономят боезапас, -- не останавливаясь, сказал Платонов.-- Значит,
ретироваться пока отсюда не намерены.

Слева, откуда стрелял автомат, тоже вдруг все стихло. Как бы на
полуслове, раздалось два одиночных выстрела и -- тишина.

-- Тсс, -- Платонов замер, ибо с той стороны, откуда стрелял автомат,
послышались невнятные голоса и такие суматошные движения, как будто с места
сорвалась свора собак. К ним явно кто-то приближался.

Платонов встал за березу, Костиков же, присев за кустом бузины, стал
ждать развязки. Сопровождавшие их офицеры тоже насторожились. Вскоре
послышались приглушенные голоса и Костиков узнал по-прежнему спокойный и
даже с оттенком насмешливости голос Титова: "Что, шкура, ноженьки не
идут..."

-- Титов, мы здесь, -- Костиков окликнул командира группы и поднялся в
рост.

К ним подошли трое: Титов, еще один спецназовец и кто-то третий,
которого они держали за руки и которого бросили на землю. Костиков нагнулся
и посветил фонариком тому в лицо.

-- Стрелял гад из автомата, -- и Титов присел на корточки и тоже
высветил фонариком лицо пленника.

-- Славянин, -- не то спросил не то утвердил Костиков.

-- Продажная шкура, -- Титов поднялся. -- Его надо как следует
допросить...

-- Доложите обстановку, -- вступил в разговор Платонов.

-- Есть доложить обстановку. В основном вся моя группа вошла в мертвую
зону и окопалась...если, конечно, в этих условиях можно как следует
окопаться. Но бандиты заняли круговую оборону, из окон и проемов зданий бьют
крупнокалиберные пулеметы. Их там не меньше тридцати человек...

-- Что предлагаете?

-- Попытаемся, пользуясь темнотой, просочиться к стенам базы и
забросать огневые точки гранатами.

-- Сейчас важно обработать внутренний двор, где у них сосредоточены
парапланы, -- сказал Костиков. И к лежащему пленному: -- Эй, гусь лапчатый,
сколько вас всего там?

Пленный трясся в нервном ознобе. Это был Николеску. Ему опять стало
страшно и он без колебаний стал отвечать на вопросы... Рассказал об Саиде
Ахмадове, о прибывшем на базу с группой моджахедов Вахтанге, о
мотопарапланах, которые должны вот-вот взлететь в сторону АЭС и уже
наверняка взлетели бы, если бы не помешал этому спецназ.

-- Кто такой Олег Воропаев? -- спросил Костиков.

Николеску стал держать паузу, понимая, насколько важен будет ответ для
спрашивающих. Но его носком ботинка подогнал Титов: "Говори, духарь, когда
тебя спрашивают старшие..."

Однако Николеску не мог произнести ни слова, от волнения и страха у
него заплелся язык, небо превратилось в терку.

Титов, отстегнул от пояса флягу, нагнулся над пленным.

-- Товарищ майор, посветите, -- попросил он Костикова и когда свет упал
на лицо Николеску, Титов взяв его за челюсть и приставил ко рту горлышко
фляжки. -- Пей, паскуда, может, разговорчивее будешь...

Где-то за стеной деревьев пророкотал пулемет, за ним раздалась
автоматная стрельба.

-- Пошли! -- обращаясь к спецназовцу, сказал Титов и шагнул в кусты.

-- Стоп! -- крикнул ему вслед Платонов. -- Подождите, мы идем с вами...

-- А этого мудака куда? -- спросил Костиков и тоже поднялся с корточек.

-- Отдайте на попечение сопровождавших нас людей. Пусть отведут к
фургону и допросят.

-- Боюсь, его придется нести...-- откликнулся сидящий на корточках
капитан Недостаев. -- Он, кажется, от страха обделался...

Но, видимо, спирт сделал свое дело, ибо Николеску, вдруг отчетливо
сказав "я сам пойду", стал подниматься с земли.

Хрустнули ветки, шелохнулись росистые кусты и группки людей разошлись в
разные стороны.

Однако план, о котором говорил Титов, не был реализован. Оснащенные
приборами ночного виденья боевики не пропустили к стенам ни одного
спецназовца. Засевшие снайперы били без промаха и Титов потерял пятерых
бойцов. А тут, как назло, небо стал светлеть и уже просматривались отдельные
деревья, тем более хорошо были видны передвигающиеся силуэты людей.

Титов по отрытой траншее дополз до Костикова, вместе с которым был и
Платонов, и они начали обсуждать сложившуюся ситуацию. И в это же время, в
створ, между гаражом и казармой, боевики обрушили бешенный огонь из всех
видом имеющегося у них оружия. Это был настоящий огненный шквал, и деревья с
кустарником, росшие на его пути, в одно мгновение, словно ножницами, были
подстрижены под нулевку. И первым этот маневр разгадал Костиков: боевики
явно готовили взлетную полосу для парапланов. И действительно, когда
основной огонь стих, они услышали характерные звуки работающих движков. "А в
момент взлета парапланов, -- сказал Титов, -- они начнут квасить все
вокруг...Не дадут нам сделать ни одного выстрела..."

-- Игорь, вызывай вертолеты...Это приказ, -- Платонов сидел в окопчике,
прислонившись спиной к выступавшему из земли корневищу. Он только что
отстрелял магазин и потому раскаленный ствол автомата держал на отлете.

-- Я, конечно, вызову их, но мы слишком близко находимся от объекта.
Наши же нас накроют вместе с боевиками.

-- Когда они прилетят, мы попытаемся отойти...

-- Тогда будет поздно, -- Костиков стал вызывать авиагруппу и когда на
связи оказался командир вертолетчиков Николай Сябров, Костиков очень
спокойным и вместе с тем безапелляционным тоном проговорил: "Коля, пора
поработать твоим орлам...Слышишь, какая тут у нас катавасия? -- Он отставил
от уха трубку, -- теперь слышишь? Они хотят вылетать, но ты обруби им
крылышки по самое не могу и, ради Бога, старик, не мешкай..."

Платонов, охлаждая автомат, прислонил ствол к холодной, сырой земле,
потом заменил магазин и поднялся с места.

-- Титов, прикажите своим людям, -- сказал он, -- открыть огонь по
окнам казармы, чтобы они сукины дети не могли высунуть носа...

Титов отдал команду командирам отделений.

Платонов легко ( поймав себя на мысли "что я делаю?") вскочил на
бруствер неглубокого окопчика и по пластунски пополз в сторону казармы.
Секунду раздумывал Костиков и тоже выбрался наверх, за ним устремился Титов.

Они были в метрах двадцати от стены казармы, когда резанули очереди со
стороны федералов и трое офицеров оказались прижатыми к земле разноцветными,
как лоскутное одеяло, трассерами. Однако огненные цепочки шли поверху, ибо
нижние окна казармы находились в полутора-двух метрах от земли и это не
помешало Платонову, приблизиться к зданию, и вдоль него подать вправо.
Костиков понял замысел полковника: тот пытался взять под контроль коридор,
по которому вероятнее всего будут взлетать парапланы. Платонов завернул за
угол, где стояла на ребре прислоненная к стене железобетонная конструкция,
которую с помощью трактора боевики вытащили с территории базы. Между плитой