часто скучал по простой бумаге; мало того, что термобумага стремилась
свернуться в руках в тоненькую трубочку, она вдобавок довольно скверно
переносила прямой солнечный свет. Буквы на ней начинали бледнеть и исчезали
прямо на глазах. Детектив-суперинтендант уже предвидел, как важное
сообщение, например ?Убийцей является...?, исчезнет со страницы еще до того,
как он успеет дочитать его до конца.
Фудзивара невозмутимо. - Его застрелили в доме; очередь в грудь и две пули в
шею. Ему около двадцати пяти лет, и для своей работы он довольно щуплый...
фотографиям, сделанным с трупов. Эти снимки, как ни странно, лучше помогали
ему составить свое мнение об убитых. Старые фотографии тех же самых людей,
сделанные пока они были живы и собранные оперативниками в процессе
расследования, казались ему какими-то нереальными. Самый яркий и
запоминающийся образ бывал запечатлен на самом последнем снимке - на снимке
фотографа-криминалиста.
Моринаги, Адачи кивнул Фудзиваре.
отношения между сыном и отцом не были самыми теплыми: отец желал, чтобы сын
поддержал семейную традицию и начал работать на Ходаму, а молодой Моринаги
стремился найти свой путь в жизни. В конце концов, он нанялся на работу в
крупную корпорацию. Неожиданно он оставил службу и, подчинившись требованиям
отца, стал работать у Ходамы.
подкуплен. В убийствах подобного рода это была обычная практика, к тому же
внешние ворота остались целы. Либо кто-то сообщил нападавшим код замка, либо
он был им известен заранее.
Моринаги-младшего, - сказал Фудзивара. - Он слишком много покупал на рынке
ценных бумаг, гораздо больше, чем мог бы себе позволить со своим Жалованьем
телохранителя. Кроме того, в его квартире оказалось больше миллиона йен
наличными.
членских карточек. Отправившись по этим адресам и допросив тамошних
служащих, требуя чтобы они опознали Моринагу и людей, которые были с ним, мы
узнали кое-что любопытное. Моринага встречался с людьми из ?Намака
Корпорейшн?.
собой кого-нибудь из наших и сходим попьем пива.
***
Чифуни лежала на полу, спрятавшись за штабелем упаковочных ящиков на третьем этаже склада, расположенного в глубине района Гинза неподалеку от Рыбного рынка, коротая время за размышлениями о психологии информаторов.
соус ?Нуок Мам?, и Чифуни подумала, что одна или две бутылки наверняка
разбились при транспортировке: от контейнера разило гнилой рыбой. Морщась от
непереносимой вони, Чифуни задумалась, куда девался старый добрый соевый
соус, к которому она привыкла. Средняя продолжительность жизни японцев была
гораздо выше, чем у любой другой национальности, что лишний раз
свидетельствовало о том, что традиционная японская пища не нуждается в
улучшениях.
функциональности - в личных встречах не было никакой нужды. Необходимые
сведения можно было получить по телефону, по радио, по факсу или даже по
почте, не говоря уже о более экзотических способах передачи информации,
которые давно облюбовали шпионы: тайниках, выдолбленных кирпичах, дуплах
деревьев и тому подобных. В конце концов, любой мало-мальски подкованный
человек мог воспользоваться системой ?Компьюсерва?.
процедуры, как личная встреча. Именно человеческий аспект этой проблемы
диктовал необходимость столь непрактичной и функционально излишней детали,
как встреча лицом к лицу оперативного работника и его информатора.
Чифуни проходила обучение не только в своей спецслужбе, но стажировалась и в
иностранной разведывательной организации. Обычно такой организацией
выступало ЦРУ, однако в последнее время экономические успехи Японии породили
вполне объяснимое желание добиться определенной независимости и в этих
вопросах. Начиная с конца шестидесятых годов, престиж Соединенных Штатов и,
соответственно, ЦРУ упал в результате войны во Вьетнаме настолько низко,
что ?Кванчо? решила предпринять самостоятельные шаги. Многие японцы уже
тогда отправлялись за границу, чтобы перенять прогрессивный опыт, и
первоначальный толчок, приведший к стремительному прогрессу японской
промышленности, был напрямую связан с подобной политикой.
жилой. Зарубежный период подготовки Чифуни тоже прошел в ?Моссаде?, точнее,
в его ?Институте?, полное название которого звучало как Институт разведки и
специальных операций, или ?Ха Моссад ле Модийн ве ле Тафкидим Майухадим? на
иврите.
Тель-Авива, выпускал блестяще подготовленных катса, элиту оперативного
состава, которые составляли костяк израильской разведки. Бабушка Чифуни была
еврейкой, и ?Моссад? об этом знал. Отношение израильской разведки к этому
факту выразилось в особой заботе и тщательности, с которой Чифуни готовили к
дальнейшей деятельности.
встречу со своим информатором. Ее израильские инструкторы не раз
подчеркивали нежелательность и неизбежную опасность подобных свиданий,
настаивая на том, что чистая логика диктует необходимость сведения личных
контактов к минимуму. Однако японское воспитание Чифуни и та подготовка,
которую она прошла в ?Кванчо?, не позволяли ей забыть о ниндо - человеческих
чувствах.
отношения между полицейским и якудза, между оперативным работником
спецслужбы и его информатором. В Японии, даже в смертельно опасном деле
противостояния терроризму, необходимо было уважать чужое гири - чужие
обязательства и долг. Сама Чифуни постоянно чувствовала свои обязательства
перед информаторами, работавшими на нее. Практика показывала, что люди
всегда чувствуют подобное отношение и, как правило, отвечают тем же, а
образовавшаяся крепкая связь оплачивалась сторицей, повышая ценность добытой
информации.
подвергалась опасности. Ответом на опасность была ее собственная версия
известного принципа ?ходи тихо и носи с собой палку?. К каждой встрече
Чифуни готовилась загодя и со всеми предосторожностями, а вместо палки брала
с собой ?беретту? с глушителем.
Чифуни постоянно меняла места встреч, стараясь, чтобы сценарий предстоящего
события выглядел наиболее правдоподобно.
Железная Шкатулка, имела брата, который работал учетчиком в ассоциации
импортеров продовольствия, владевшей этим складом. У него был небольшой
отгороженный кабинетик на первом этаже, и сестра в любое время могла зайти к
нему, не вызывая подозрений. Даже сейчас ее брат все еще работал со своим
калькулятором, пытаясь подвести баланс, хотя все складские рабочие давно
разошлись. Впрочем, эта работа всегда была неблагодарной, особенно когда
дело касалось продуктов: товар упаковывался в компактные коробки и
разворовывался чуть ли не со скоростью поступления. Брат Железной Шкатулки
был убежден, что у контейнеров с продовольствием внизу растут ноги.
нисколько не шло изящной, стройной и довольно симпатичной двадцатисемилетней
провизорше из аптеки, которую поджидала Чифуни. Настоящее имя ее было Юко
Дои.
меча в правой руке Императора?. Произнести все это было нелегко даже
по-японски, поэтому гораздо чаще их называли просто ?Яибо? - ?Лезвие меча?.
Несмотря на свое неуклюжее, выспреннее название и правые взгляды, которые
они исповедовали, ?Яибо? вовсе не были безобидными или смешными. После
японской ?Красной Армии?, они были наиболее эффективной террористической
организацией, которая специализировалась на убийствах.
численностью по пять человек в каждой, в которые было почти невозможно
внедриться. Железная Шкатулка попала в поле зрения Чифуни чисто случайно, в
результате крайне удачного стечения обстоятельств, а если более конкретно,
то вследствие неприятного обычая ?Яибо? проводить регулярные чистки, когда
террористы избавлялись от своих собственных людей, заподозренных в утечке
информации.
избивала его ногами на протяжении нескольких дней и наконец забила до
смерти. Железная Шкатулка даже принимала в этом участие, но в результате ее
идеализм сильно пошатнулся. Некоторое время она сомневалась, но потом все же
позвонила в ?Кидотаи? - отдел полиции, отвечающий за общественный порядок, и
который - если верить сообщениям средств массовой информации - находился на
переднем крае борьбы с терроризмом. Уже оттуда ее передали в ?Кванчо? для
дальнейшей разработки.
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Березин Федор
Круз Андрей