Чтение 33–й страницы книги ~Правила охоты~

- НЕ ВЗДУМАЙ СТРЕЛЯТЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! - заорал он.

- ПОЧЕМУ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, НЕТ?! ? раздался ответный рев рейнджера.

Фицдуэйн недоуменно уставился на солдата, не в силах придумать
подходящего ответа. Ему всегда казалось, что уж эту-то проблему обсуждать не
следует. Некоторое время он молча смотрел на рейнджера, и только потом
слегка расслабился. Солдат ухмыльнулся. Это был Грейди, который знал Медведя
довольно хорошо.

- Так вот, - с довольным видом продолжил швейцарец. - Я стал искать
патроны, которые соединяли бы достоинства девятимиллиметрового и .45
калибров и в то же Время были лишены их недостатков. Мне нужна была убойная
сила, пологая траектория, дальнобойность, высокая пробойная сила и удобство
в обращении. Кроме того, неплохо было бы иметь вместительный магазин.

Он вынул из своего пистолета обойму и продемонстрировал.

- ?Дезерт игл?, калибр - 10 миллиметров. Евреи знают толк в оружии!

Только потом он заметил в кобуре, пристегнутой к койке Фицдуэйна,
автомат ?калико?.

- Что это у тебя? - осведомился он.

Фицдуэйн с готовностью продемонстрировал оружие.

- А калибр? - спросил Медведь подозрительно.

- Я вовсе не собираюсь отнимать твою пушку, - успокоил его Фицдуэйн. -
Калибр - 10 миллиметров. Но он не смог сдержать улыбки.

- О-о-о... - немного печально протянул швейцарец. Входная дверь
отворилась в третий раз, и в комнату вошел Килмара. Он был мрачен.

- Рад видеть тебя, Хайни, - кивнул он. - Но у нас, похоже, начинаются
неприятности.

Присев на стул, он рассказал о самых последних событиях.

Когда он закончил, Медведь поднялся.

- Мне кажется, я могу помочь, - заявил он. Фицдуэйн молчал, думая о
Кэтлин и о том, что она и ее семья подвергаются сейчас смертельной опасности
просто из-за того, что она ухаживала и лечила его. Это был настоящий кошмар,
а он был бессилен.

Килмара посмотрел на Медведя и некоторое время молчал. Потом улыбка
тронула его губы.

- Иди, займись, - предложил он. - Мне просто было любопытно, насколько ты
привык к таким раскладам. Оказывается, я кое-что позабыл.

Медведь кивнул.

- Ты вооружен? - на всякий случай уточнил Килмара. Медведь скромно
улыбнулся.

***

Кэтлин, вконец измотанная и обессиленная, дремала в кресле, когда зазвонил звонок входной двери.

Она проснулась с ощущением тошноты, однако знакомый звук ассоциировался в
ее сознании с надеждой на помощь, с хорошими новостями и с переменами к
лучшему.

Гости появлялись в бунгало Флемингов с завидной регулярностью. Соседа,
заглянувшего на чашечку чая, всегда ожидал самый теплый прием. Даже
телевидение не в силах оказалось повлиять на традиционное ирландское
гостеприимство. Фактически, в здешних местах и не было никакого телевидения.
Правда, убеждения и консерватизм жителей были ни при чем; просто близкие
горы делали уверенный прием невозможным.

Ковер и кресло, в котором она сидела, были красными, липкими от
подсыхающей крови. Лежащее на полу тело, наполовину прикрытое газетой,
принадлежало се отцу. Значит, это не был кошмарный сон... Кэтлин снова
почувствовала позывы к рвоте.

- Заткнись, ты, корова недорезанная, если не хочешь неприятностей! -
грубо оборвал ее стоявший у окна террорист.

Из прихожей донеслись звуки оживленного разговора, который продолжался
несколько минут. Потом дверь гостиной отворилась, и в комнату вернулся
главарь, Пэдди. Шагнув в сторону, он жестом пригласил следовавших за ним
людей войти.

В гостиной появились еще двое незнакомцев, судя по внешности - такие же
террористы, как Мак-Гонигэл и его шайка. Следом за ними вошел еще один
мужчина, который в этой компании казался лишним. В отличие от небрежно
одетых ирландцев он выглядел изысканно и даже шикарно в темно-синем строгом
костюме, белой сорочке и клубном галстуке. Ботинки на ногах сверкали как
зеркало, а черты лица выдавали восточное, японское или китайское
происхождение.

- Это та сестра? - спросил он.

- Та самая, - кивнул Мак-Гонигэл.

- И вы удовлетворены ее информацией? - поинтересовался японец.
По-английски он говорил довольно чисто, хотя и с небольшим акцентом.

- О, да! - улыбнулся Пэдди. - Наша маленькая девочка поняла, что будет,
если она...

Он протянул руку и схватил Мэри Флеминг за волосы. В руке его снова
сверкнул нож.

- В наших руках есть еще один ключик, который поможет ей развязать
язычок.

Кэтлин с трудом подавила крик.

- Ты ведь все нам рассказала, правда? - обратился главарь к Кэтлин.

Та слабо кивнула.

- А телефонный звонок? - настаивал японец.

- Она сама ответила на него, - объяснил Мак-Гонигэл. - А я слушал.
Звонила сестра-хозяйка из госпиталя, она спрашивала, сможет ли наша милашка
выйти в дневную смену на следующей неделе.

Кэтлин проглотила скопившуюся во рту желчь и неуверенно заговорила:

- Мы работаем по расписанию. Когда кто-нибудь заболевает или просто
необходим выходной, тогда сестра-хозяйка звонит по домам и договаривается о
подмене.

Прежде чем снова открыть рот, японец долго смотрел на нее. Что-то в этом
телефонном звонке ему не нравилось.

- Во сколько она звонила? - спросил он у Мак-Гонигэла.

- В двадцать минут десятого или около того, - припомнил главарь. - Но в
чем дело? Повторяю: я слышал весь их разговор, в нем ничего не было. Все
именно так, как говорит девчонка.

Японец продолжал пристально рассматривать Кэтлин. Ему предстояло решить,
начать ли операцию немедленно или отложить. В этот раз он сам отправлялся на
дело с террористической группой, и этим объяснялась его осторожность; он
вовсе не стремился подставлять себя под пули, если что-то пойдет
наперекосяк. С другой стороны, задание необходимо было выполнить, это был
вопрос долга.

- Это небольшой госпиталь, а сестра только что пришла с ночной смены, -
задумчиво сказал японец. - Сестра-хозяйка должна знать это и понимать, что
Кэтлин, скорее всего, уже спит... - он неожиданно сильно ударил молодую
женщину по лицу.

- Или это не так? Отвечай!

Кэтлин сплюнула кровью. Ей было ясно, что узкоглазый ублюдок никогда не
работал в госпитале и не понимал, что значат в больничных условиях
обстоятельства и необходимость сделать что-то немедленно, не откладывая. И
конечно, он не знал сестру-хозяйку из ?Коннемары?...

Кэтлин внутренне улыбнулась. Япошка был не дурак, но сейчас он напал не
на тот след.

- Недоспать в нашей работе - вполне обычное дело, - сказала она. - Люди
заболевают когда им вздумается, а не строго с девяти до пяти.

- Звонившая извинилась, - вставил Мак-Гонигэл. - Она сказала, что
собиралась просто передать все необходимое через мать. Наша маленькая
подружка... - он указал на Кэтлин, - ничего особенного не говорила, все
больше ?Ничего страшного?, ?Да?, ?Хорошо?, и тому подобное.

Пытаясь придать своему голосу выразительность, он заговорил с особенно
сильным северным акцентом. Напряжение в гостиной достигло предела.

- Почему вы не заставили мать подойти к телефону? - спросил Сасада,
указывая на Мэри Флеминг, которая неподвижно сидела на диване. Лицо ее
ничего не выражало, а рассеянный взгляд блуждал.

- Иисус, Сасада, ты только посмотри на нее внимательно! - в сердцах
воскликнул Мак-Гонигэл. - Она и двух слов-то не связала бы! Да ее ни в коем
случае нельзя было подпускать к телефону.

Слова Мак-Гонигэла убедили японца. В этих вопросах Партия Ирландской
революционной армии была гораздо опытнее, чем господин Сасада. На протяжении
почти целого поколения боевики ИРА воплощали в жизнь свои кровавые планы
почти без осечек. Молодое пополнение этой экстремистской организации
буквально с молоком матери впитало культ насилия и жестокости. Они были
воспитаны на этом и не знали ничего иного. Практике террора они обучались с
младых ногтей, так же просто и естественно, как в цивилизованных странах
молодые люди учатся водить машину.

Сасада вытащил из-под пиджака нож. Его лезвие было лишь слегка
искривлено, а кончик был срезан под острым углом. Это был настоящий
самурайский меч в миниатюре.

"Он хочет убить меня, - в панике подумала Кэтлин. - Я знаю его имя -
Сасада, знаю, как он выглядит, и могу опознать их всех. Они никого не
оставят в живых, ни меня, ни маму...?

Огромная печаль и грусть охватили ее с такой силой, что даже страх
отступил. Кэтлин подумала о Фицдуэйне, вспомнив его улыбку и его израненное
тело, которое она так хотела любить и прикосновений которого она так
жаждала. Она подумала о своей матери, которая, должно быть, именно сейчас
нуждается в ней больше, чем когда-либо. Мысль о боли и смерти от рук этих
ужасных людей заставила ее снова ослабеть от страха. Пытаясь скрыть страх,
Кэтлин закрыла глаза. Если ей суждено умереть, она умрет с достоинством.

Потом она почувствовала у основания шеи прикосновение холодной стали, и
по коже побежала щекочущая струйка горячей крови.